Постапокалипсис, в котором я живу

– Вам объяснить, где живет Кассель? – прокричала вдогонку девушка.

– Спасибо за помощь. Мы знаем, где это место, – бросила через плечо Ева, и, повернувшись к Дунаю, сказала: – К сожалению, знаем.

Они сели в машину и снова заколесили по грязевым лужам. Ева прокручивала в мыслях слова девушки о Фрэнке Фицджеральде.

– Что будем делать, если Кассель не согласится помочь? – затревожилась Ева.

– Подожди, я думаю. – Дунай напряженно смотрел вперед. – Что ни говори, но нам всегда с ним везло. Пока что поедем к нему и попытаем удачу.

Машина проехала через улицу и притормозила у серого дома.

– Иди и возвращайся скорее, – сказал Дунай.

– Разве ты не пойдешь со мной? – запаниковала Ева.

– Там я буду лишним. Когда я упомянул об удаче, я приврал. Нам везло, потому что ты к нему приходила.

– Нет, он достает меня, Дунай.

– Все знают, что ты ему нравишься. Иди, Ева.

Ева знала, что разговор с Марком Касселем будет трудным. Сначала он будет отказываться, затем начнет торговаться, пытаясь создать для себя какие-нибудь сверхусловия. Обычно они начинали спорить, и это затягивалось на час, а то и больше, пока он не начинал скучать, и соглашался взять за оплату первоначально предложенную сумму.

– У нас нет столько времени, понимаешь?

– Так согласись, Ева, чего бы он не захотел. Он поможет, а с оплатой мы потом вместе разберемся.

На щеках Евы проступил гневный румянец. Выйдя на улицу, она громко хлопнула дверцей. Только мысли о бедной девочке и смогли ее остудить.

Она взмыла вверх по ступенькам и забарабанила кулаком в дверь. Из дома вышла Реджи Кассель, сестра Марка – девочка двенадцати лет, необычайно высокая для своего возраста, и с большими глазами, черными как уголь. За этими глазами скрывалась добрая душа, не такая, как у ее брата.

– Привет, Ева, – протянула тонким голосом она. – В такую погоду ты вряд ли ко мне, правда?

Ева часто покупала у нее лекарственные травы в те дни, когда заезжала на рынок.

– Марка пока что нет, но ты можешь подождать в доме,– пригласила она. – Мой брат будет с минуты на минуту.

Ева Гордон вдохнула поглубже и стала запасаться терпением – призывала силы не для того, чтобы вытерпеть ожидание, а для того, чтобы пережить встречу.

Она сделала шаг через порог и очутилась в коридоре. В доме было темно, как ночью. Заколоченные окна – защита от преввиров – совсем не пропускали дневного света. Свечи горели только в кухне, где на столе были разложены сухие зеленые букетики.

Похоже, Ева отвлекла ее от работы.

– Какое-то срочное дело? – интересовалась девочка, разливая по чашкам кипяток.

Ева рассказала ей: про боль, температуру и тошноту. И не только для того, чтобы просто поддержать разговор. Реджи могла чем-то помочь. Марк время от времени ее учил. Ева в этот миг подумала, что хорошей идеей было бы забрать именно Реджи в Город Гор жить и работать. Ей бы понравилось там, а здесь ей не место. Вот только она была еще маленькой и неопытной. И Марк ни за что ее не отпустит.

– Звучит очень серьезно, – сказала девочка. – Если у нее болит в правом боку, то Марку лучше бы прийти прямо сейчас.

Они с Реджи разом взглянули на настенные часы. Ева подняла свою кружку с чаем. Только спустя пять минут хлопнула дверь, и в коридоре послышались шаги. Впереди них следовал громкий голос.

– Регина Кассель, я крайне разочарован тобой! Под домом стоит машина с Рэнкином, а ты почему-то пригласила только Гордон. – Шаги замерли в дверном проеме. Фигура Марка Касселя показалась из темноты. – Ты никчемная хозяйка! Иди, скорее, позови сюда Рэнкина, и еще весь остальной сброд, который только сможешь отыскать на улице.

Сердце Евы замерло в один миг.

Он уперся плечом в дверной косяк. Сложил руки на груди и пронзил взглядом покрасневшую Реджи.

– Ну, и чего же ты сидишь?

Реджи вся съежилась и не смогла произнести ни слова.

– Что я, черт возьми, говорил тебе на счет посторонних в доме?

Ева осторожно посмотрела в сторону замершего силуэта у стены.

Марку Касселю было где-то около двадцати трех лет. Но строгое выражение лица и жесткий взгляд внешне равняли его по возрасту с Игорем Горским. В чем-то они между собой были даже похожи; только черные глаза Касселя были отравлены зловещим блеском.

– Здравствуй, Марк, – протянула медленно Ева.

Он промолчал и даже не взглянул на нее, словно в комнате кроме него и Реджи больше никого не было.

– Мне нужна твоя помощь, – продолжила она.

– Теперь всем нужна моя помощь, когда Циммерман и Фицджеральд вне игры, – бросил Марк.

Вот это и была его точная характеристика. Жизнь для него определялась лишь как игра, и, по его мнению, очень увлекательная.

– Речь идет о девочке, – сказала Ева. Она старалась говорить как можно мягче. – Мила почти такого же возраста, как и твоя сестра.

В следующий миг она ощутила на себе твердый взгляд. Под его тяжестью ей захотелось согнуться. Какая-то неведомая сила заставила ее заерзать на стуле, который вдруг показался столь неудобным.

Подойдя к столу, он снял кожаную куртку, повесил ее на спинку стула, и провел рукой по своим черным густым волосам, легким движением смахнув дождевые капли.

– Что ж, – сказал он, и сел напротив Евы, – напомни мне, почему я должен тебя слушать.

– Деньги с собой, – заверила она. – Сколько ты хочешь?

Она только на секунду рискнула встретиться с его взглядом – подняла ресницы и сразу опустила их вниз. Если бы она только знала, какое впечатление на него производят ее зеленые глаза, она повторила бы этот трюк снова, а потом еще раз, и еще, до тех пор, пока бы он не сдался. Но она этого не сделала, и Марк покачал головой из стороны в сторону.

– Деньги меня не интересуют.

– Если цена не в них, то, что тебе нужно?

Марк чиркнул спичкой и закурил. Дым стал медленно стелиться по комнате.

– Я не думаю, что у тебя есть что-то, что смогло бы меня сегодня заинтересовать. Сейчас я слишком занят, даже для тебя.

Она находилась рядом с ним уже целых пять минут. Обычно за это время Марк успевал озвучить все свои желания, а она успевала устать, сыпля в его сторону отказами и иногда, проклятиями. Однако сейчас, все было по-другому.

– Марк, но ты единственный врач во всей округе, – сказала растерянно она.

– В этом и проблема. У меня есть только пара дней, чтобы вылечить Циммерман, прежде, чем она отойдет в мир иной. А вылечить я хочу ее очень сильно, потому что меня раздражают всякие попрошайки, перекочевавшие от ее двери к моей и молящие о помощи. Такие, как ты, Гордон. Так что тебе лучше назвать причину, по которой я должен отложить свои личные дела и тащиться за тобой в твой распрекрасный Город Гор. Или начинай искать себе другого помощника.

Ева напряглась, и собралась с мыслями, и долго и внимательно посмотрела на него, а потом повернулась в сторону Реджи. Марк сразу все понял и отправил девочку в другую комнату. Пока ее шаги еще слышались в коридоре, они вдвоем безмолвно смотрели ей вслед. Только когда все стихло, Ева смело, не отводя твердого взгляда от Марка, прошептала:

– Чего ты хочешь от меня?

– Ты на все согласна? – переспросил он.

– Ну, если другого способа договориться нет…

Сперва Кассель улыбнулся уголками рта, а затем рассмеялся в голос. Ева почувствовала жгучую неловкость, ее щеки загорелись пунцовой краской.

– Пытаешься хитрить, и нужно похвалить тебя за старания, – смеясь, сказал он.

Ева сразу перестала смущаться и раздраженно закатила глаза. Страх перед Марком Касселем слабел; внутреннее возмущение брало верх.

– Заканчивай, Марк. Дело, правда, серьезное.

Он подкурил еще одну сигарету и скрыл улыбку.

– Ты глупая, что потратила здесь время, – серьезно сказал он. – Я же сразу предупредил, что не смогу.

– Но Марк…

– Ты о чем вообще думаешь?

– О том, что ты как всегда поиздеваешься, но, в конце концов, согласишься, – честно призналась она.

– Не в этот раз.

– Ты серьезно?! – На ее лице появилось выражение беспомощного разочарования.

Он кивнул.

– Разве что ты действительно согласишься на все. Такой шанс я упустить не смогу.

Ева повернулась к часам – двадцать минут вместе с ожиданием оказались растраченными зря. Ева ощутила прилив злости. В этом доме она всегда становилась непохожей на себя.

– Иди к черту, – выдохнула она и вышла из-за стола.

Ее шаги громким стуком стали удаляться в темную прихожую.

– Да ладно тебе! – крикнул он вдогонку. – Я же пошутил, Гордон! Может, мы еще что-нибудь решим.

Ей хотелось крикнуть, что лучше уже она потратит еще три часа на поездку за врачом в Патоку, чем проведет хотя бы одну лишнюю минуту с ним, но сдержалась. Еще ей хотелось добавить, что когда она приедет обратно, когда вылечит Милу, то вернется и прибьет его, потому что он уже всех достал. Но она молчала.

Ева крепко сжала кулаки, и если бы он прямо сейчас вышел в прихожую, она бы его поколотила. У нее вряд ли хватило бы сил, но она бы попыталась.

– Эй, ты все еще стоишь там или уже ушла? – крикнул он.

Она не ответила, но молча вернулась на кухню.

– Говори, – сказала она сердитым тоном.

– Артур Дюваль твой друг, не так ли?

– Да.

– Он должен сделать кое-что для меня.

Еве это показалось подозрительной идеей, но выбора у нее не было. И Артур вряд ли откажет.

– Хочешь, чтобы я попросила его?

– Именно.

– И все? – Она фыркнула.

– Нет. Еще вы мне заплатите, как обычно.

Как будто нельзя было сразу сказать, подумала она.

Марк подхватил свою куртку и, зайдя в спальню, взял с собой два чемодана.

Когда они вышли, он уселся с Дунаем впереди. Ева расположилась на заднем сиденье. Весь обратный путь в Город Гор она внимательно следила за движением в окнах. Стая неслась прямо за ними, и временами то приближалась, то отдалялась.

– Насколько они близко? – спросил Дунай.

– Пока что снова отстали.

Несмотря на все усилия оторваться, стая все-таки продержалась на хвосте до самых ворот. Дунаю пришлось немного покружить под вышками перед воротами, пока дежурные не перестреляли преввиров. Работники безопасности потом оттащат их тела к обочине, чтобы освободить проезд.

Выйдя из машины, все трое быстро миновали сторожку; дежурный постарался не задерживать их долго, проверяя на укусы. Они быстро поднялись на лифте и поспешили в дом Халецких. Дунай и Ева наконец-то почувствовали облегчение, ведь часы на площади показывали всего девять утра, а они уже успели привезти в Город Гор Касселя, уговорить его осмотреть девочку и сделать свою работу. И теперь Мила будет в безопасности, ведь у нее была тяжелая ночь.

Когда шли по площади, пришлось пробираться через толпу людей. Еву окликнул кто-то, и, обернувшись, она увидела Дика Фостера. Они с Дунаем переглянулись, и Дунай ей кивнул. Он знал, что Еве не хотелось бы провести с Марком ни одной лишней минуты. Он был согласен завершить дело, ведь Ева приложила уже достаточно много усилий. И потратила слишком много нервов.

Провести Марка Касселя к больной он уж как-нибудь сможет и без ее помощи.

Ева оставила Марка с Дунаем, выдохнула, и двинулась обратно по каменистой дороге, чтобы узнать, что нужно Дику. Ее мысли еще немного витали вокруг образа Милы.

Она слышала, как Марк бросил ей вдогонку, что между ними уговор. Ева и не собиралась об этом забывать, ведь перейти дорогу Касселю рискнет не каждый.

Горожане стояли в кучках и что-то эмоционально обсуждали. Ева обратила внимание на стоящих возле Дика Фостера Джонсонов; они все работали на ферме, и странно, что в такое время они пришли на площадь.

– Ева, иди скорее сюда!

Когда она настигла Дика, то заметила его не на шутку взволнованный вид.