Высокое напряжение

— Нет, не в своем. Но ты проходи, — развернувшись, потопала в комнату.

— Эй, подруга, чем у тебя так воняет? — я уселась на диван, а Данка, сморщившись, прошла в комнату. Осмотрела разруху.

— Запомни этот аромат, Дана. Так пахнет разбитая жизнь…

— Так пахнут протухшая пицца и выдохшееся вино, — девушка подняла в руках початую бутылку. Принюхалась к горлышку. Поморщилась. Но все-таки попробовала на вкус.

— Фу, гадость, — брезгливо отставила в сторону и направилась в кухню. Я снова улеглась на диван, забралась под одеяло, в то время как подруга, вернувшись с пакетом для мусора, стала собирать в него все остатки недоеденной еды, пустые упаковки и бутылки после моего трёхдневного запоя и заточения.

— Гетман, — воскликнула, одернув одеяло. — Живо в душ. От тебя фонит, как от бомжа.

— Мусоркой? — спросила я, так и не разлепив глаза. Честно говоря, мне было плевать, как от меня пахнет, и как я выгляжу. Внутри выжженное, усыпанное мёртвыми телами поле боя.

— Комарами и пауками, — засмеялась подруга. — Конечно, мусоркой, чем еще от них фонить может? Шуруй в ванную, искупаешься — поговорим.

Я знала, что подруга не отстанет. Пришлось отрывать свои чресла от постели и плестись в душ. Искупавшись, переоделась в свежую пижаму и вышла в комнату.

На журнальном столике уже стояли дымящийся чай и пирог.

— Садись. Пей чай, ешь, а потом мне все расскажешь.

Посмотрела на нее, столкнулась с твердым взглядом и поняла, что лучше послушаться.

— Дана, я не собираюсь повторять это снова. Мне и в тот раз было стыдно, — все-таки проворчала я, устраиваясь на диване.

— Тата, ты пропустила рабочий день. Богатов рвет и мечет…

Ярость вмиг пронеслась по венам, сосредоточившись в грудине.

— Если не хочешь взрыва, не произноси эту фамилию, — ткнула в нее пальцем, подруга даже икнула от испуга. — Я не выйду туда, Дана. Ты понимаешь, как он унизил меня?! Понимаешь, что растоптал, как самую последнюю ш… — осекаюсь, всхлипывая от обиды, стоит только подумать об этом ужасе.

— Тата, оставь уже этот момент. Ты разве не понимаешь что делаешь? — вздыхает Дана.

— Сижу дома, и заедаю горе.

— Ты показываешь им свою слабость! Ты уходишь, трусливо поджав хвост. Да, он выиграл битву. Грязно, но выиграл. Но не войну, Тата. Я знаю свою подругу. Гетман никогда не станет сдаваться! Засунь все свои обиды в одно место, до поры. Пойди, и разорви его там… слышишь? Он сегодня половину бухгалтерии разогнал! Своих замов привел. Он нашу компанию разрушает, а ты тут будешь лежать и убиваться?

Подруга говорила много. И громко. Я знаю, она пыталась добиться желаемого результата, старалась привести меня в чувства, но в тот момент я не могла вот так просто взять и спустить все на тормозах.

Дана ушла вечером. Чай остался на столе, как и пирог, нетронутым. А я еще долго не могла уснуть. Нет, я больше не убивалась от чувства собственной никчемности и стыда. В моей голове будто запустили механизм. Все отошло на задний план, я думала только о победе над этим самовлюбленным идиотом. Я уже предвкушала вкус триумфа, когда растопчу его, когда сделаю из него лепешку. Богатов еще пожалеет, что связался с «Пандорой» и со мной.

Спать я не могла. На дворе стояла ночь, а я, как заведенная, моталась по квартире, придумывая план мести.

Я сидела перед монитором ноутбука, пила свежезаваренный чай и закусывала остывшим пирогом. Пролистывала фото Богатова из поиска Гугл, периодически тыкая вилкой в экран.

— Сволочь! Я достану тебя, Богатов! Ты окажешься на улице, обещаю тебе!

Я знала, как его устранить. Есть один способ. У любого бизнесмена есть грязное белье, всколыхнув которое можно прижучить того. Компромат… Я уверена, он совсем не белый и пушистый! Я притворюсь. Сделаю вид, будто смирилась, приняла поражение. Подберусь поближе, и найду-таки этот гребаный компромат!

Я похороню твою репутацию честного и удачливого бизнесмена! Я оставлю тебя нищим, Богатов. Вот тогда посмотрим, кто громче посмеется.

* * *

В офис приехала пораньше. Собрала свои вещички со стола, отправилась обживать новый кабинет. Богатова еще не было, так что я смогла немного морально подготовиться. Наши с ним кабинеты были смежными, и отделяло их друг от друга лишь прозрачное стекло. Этот факт дико раздражал. Я понимала, что играть роль его «счастливой секретарши» будет нелегким делом.

— Доброе утро, Татьяна Александровна. Как хорошо, что вы пришли! — едва не налетела на меня на выходе из кабинета Катя из отдела статистики. — У нас не сходится квартальный отчет, не хватает нескольких цифр … — девушка ткнула в меня пухлой папкой и посмотрела так жалобно, что мне на пару мгновений стало ее жаль. Но потом я вспомнила о своем незавидном положении, и сострадание к себе перевесило чашу весов.

— Катюш, с этими вопросами теперь к Евгению Сергеевичу.

— Но вы ведь знаете, он ничего не смыслит в этом.

В ответ я лишь пожала плечами. Теперь это проблемы Смольского и Богатова. Пусть разбираются.

Спустя десять минут я стояла в кабинете, поливала орхидеи на подоконнике, оставшиеся после предыдущего секретаря, как вдруг хлопнула дверь.

— Вы не явились вчера на работу, — раздалсяего глубокий голос, от звучания которого по венам пробежало напряжение. Вздрогнула, прикрыла глаза, пытаясь успокоиться.

— Надеюсь, у вас есть уважительная причина? — Богатов так просто не отцепится.

Ставлю на подоконник полупустой графин. Обернувшись вполоборота, поправляю выбившуюся прядь волос, одаривая хмурого начальника улыбкой.

— И вам доброе утро, Лев Николаевич. Кофе или лимонад?

Богатов растерян. Замечаю, как взлетают его брови в удивлении. Стоит, как истукан, смотрит на меня. Правая рука — в кармане брюк, в левой — телефон. Голубая рубашка, и в цвет ей глаза. Сильный противник. Но и мы не пальцем сделаны.

— Объяснительную на стол, — бросает холодно и, развернувшись, покидает мой кабинет, но у самой двери оборачивается.

— Американо без сахара, — произносит с ноткой надменности, слегка приподняв уголок губ.

Спустя десять минут, постучав в кабинет, прохожу. Богатов за столом, разговаривает по телефону. Делает мне знак, чтобы оставила напиток на столе. У самого выхода окликает меня.

— Зайдите с ежедневником, оговорим ваши обязанности.

Через пару минут я снова в его кабинете, устроившись в кресле, сосредоточенно смотрю в бумаги, записываю указания. Я уверена, что смогла бы все запомнить, но смотреть на довольный фэйс этого наглеца — выше моих сил.

— Каждое утро без пятнадцати девять ты стоишь в моем кабинете со свежесваренным кофе и готовым расписанием на день. В день не больше двух совещаний, все встречи согласовываешь со мной в конце рабочего дня после общей планерки. Если меня нет в офисе, решаем все в телефонном режиме. В остальном все просто, выполняешь мои личные поручения…

— Личные? — я едва ли ручку не выронила от шока. Надеюсь, он имеет в виду только работу? Что-то не понравился мне его довольный тон.

Богатов откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди. В его взгляде плясали черти. Сволочь.

— Ты же мой личный помощник, Тата, — произнес тихо, намеренно растягивая звучание моего имени. — Заберешь вещи из химчистки, разберешься с мелкими проблемами в моей квартире. Ты же умная, должна разобраться, — ухмыляется, прищуренно глядя на меня.

— Мне кажется, вы путаете должность секретарши с должностью гувернантки.

— Гувернантка у меня есть. И нет, не путаю, — он поднимается из-за стола. Обходит его, приближается ко мне. Продолжаю сидеть неподвижно, внутренне напрягаюсь, почувствовав его кожей. — Через десять минут устрой мне конференцсвязь. Соедини с головным офисом. Сегодня ты на звонках и входящей корреспонденции. Я надеюсь, обойдется без сюрпризов, Тата… — произносит шепотом на ухо.

— Какие сюрпризы, такая ответственная должность, как я могу? — резко поднимаюсь со стула. Сердце в груди — под сто сорок ударов в минуту. Не знаю, что со мной, но кажется, будто разряды тока бегут по телу. — Лев Николаевич, я могу идти? — спрашиваю, изо всех сил пытаясь не заикаться. Он простокивает. Руки на спинке стула, взгляд арктических глаз устремлен прямо на меня. Не тратя времени, спешу покинуть кабинет.

* * *

Оставшуюся часть дня Богатов практически не трогал меня. После концеренцсовещания Лев провел еще пару встреч. К обеду я подготовила для него несколько предложений по работе, пыталась проникнуть в кабинет, но он был занят.

Я знаю, Богатов скажет, что коммерческие предложения теперь не моя забота, но сегодня позвонил один крупный заказчик, которого я безрезультатно обхаживала в течение пары месяцев. Я просто не могла доверить их кому-то другому.

Дана пару раз прибегала ко мне в кабинет, но подруга боялась надолго оставаться. Богатов еще не добрался до нее, и Зайцева не хотела вызывать на себя ярость.

Вечером он наконец-то вспомнил о моем существовании. Вот только снова не удалось донести до него свое предложение, нужно было срочно созывать всех на планерку. Кабинет Богатова был заполнен до отказа. Я скромно устроилась в дальнем углу, слава богу, начальник был занят другими вопросами, и казалось, до меня ему не было дела.

Пока свой доклад читал новый главный бухгалтер, я осматривала присутствующих. С грустью отметила много новых для себя лиц. Обратила внимание на мужчину, сидящего по правую руку от Богатова. Зеленоглазый брюнет был очень даже симпатичным. Но раз Богатов привел его с собой, значит, тот его друг. А дружить с этим монстром нормальный человек не будет.

Начальник рассказывал о новой системе работы нашей фирмы. Дождавшись окончания его речи, я все-таки взяла слово.

— Татьяна Александровна, я надеюсь, у вас что-то важное? — скорчив усталый вид, уселся в свое кресло. Во взгляде, устремленном на меня, так и искрилось веселье. Но я не обращала внимания на его игры.

— Есть один крупный инвестор, — начала разговор, окинув взглядом аудиторию. Убедившись, что все внимательно меня слушают, продолжила.

— Мы долгое время пытались убедить их работать с нами. Но им все время что-то не нравилось. То качество нашей работы, то цены. Но сегодня господин Коробков связался со мной, сообщив о желании попробовать один проект. Работа с ними продвинет нас на новый уровень, станет хорошим трамплином. Нужно только ваше разрешение, и я устрою вам встречу.

Подняла глаза на Богатова. В отличие от заинтересованных моим рассказом коллег, на его лице не было ни единой эмоции.

— Татьяна Александровна, присаживайтесь, — взял в руки телефон, стал что-то набирать на экране.

— Вы не дадите ответ? — растерянная его поведением, я не знала, что делать.

Богатов взметнул бровь, но взгляда от экрана не оторвал. Ну, уж нет, так просто ты не отделаешься!

— Лев Николаевич, я только что доложила вам о возможной сделке, а вы ничего не скажете?

— Да, Лев Николаевич, — усмехнувшись, повернулся к нему брюнет.

Богатов убирает телефон в карман. Поднимает на меня взгляд.

— Мы не будем работать с ними. Присаживайтесь. На завтра план работ ясен, все свободны, — бросает на меня беглый взгляди, повернувшись к своему заму, что-то говорит.

Остаюсь стоять на месте, пока коллеги незамедлительно покидают его кабинет. Заместитель тоже выходит, а Богатов, подняв глаза, наконец-то замечает меня.

— Вот смотрю я на вас, Лев Николаевич, и мысли одолевают, — улыбаюсь, направляясь не спеша к его столу. Начальник удивлен. Смотрит на меня, слегка нахмурившись. — Судя по вашему поведению на дороге, мне понятно, какой вы человек. Ничего хорошего не ждет нашу организацию…

Уголок его губ, вздрогнув, приподнимается в ленивой улыбке.

— Судя по вашему поведению, Тата, — специально делает акцент на моем имени. Смотрит на меня так, будто я микроб на его подошве. — Мне понятно, почему ваша организация в такой заднице…

— Я только что внесла предложение, а вы даже не ответили. Это ваша месть за тот случай на дороге? — выхожу из себя. Голос звенит. Кажется, еще слово, брошусь и расцарапаю ему лицо. — Скажите прямо. Хотите меня убрать? Я уйду из фирмы сама.

Лев поднимается из-за стола. Неспешным шагом подходит ко мне. Останавливается в нескольких сантиметрах.

— Во-первых, я не соперничаю с женщинами, — ведет указательным пальцем по моим ключицам. — Не вступаю с ними в борьбу, — подцепив пуговицу блузки, смотрит задумчиво.

— Мне не интересно воевать, когда налицо мое преимущество. Во-вторых, Тата, — поднимает на меня глаза, смотрит так, что мурашки бегут. — Я ценю вас как сотрудника, но нужно усвоить одно. Теперь вы мой личный помощник, и круг ваших обязанностей сужается на мне. Мое удобство и спокойствие — вот, что должно вас волновать.

— Да ладно. Сварить кофе, зашить дырку на прохудившемся носке, вы прекрасно понимаете, Лев Николаевич, что это не для меня, — не выдерживаю, отстраняюсь от него. Когда этот мужчина касается меня, мой мозг отказывается работать.

— Мы не будем работать с Коробковым — шепотом, смотря на меня в упор. — Они не хотели работать с нами, значит, не верят в нас. Я не вижу смысла работать с теми, кто изначально не заинтересован. Я понимаю ваше волнение насчет фирмы, но спешу вас успокоить, она в надежных руках. Если, конечно, именно будущее фирмы вас беспокоит, а не принадлежность к кому бы то ни было.

Развернувшись, возвращается к своему креслу. Усаживается за стол. Смотрит на меня снисходительно.

— Вот бумаги, — подтолкнув пальцем документ, делает знак, чтобы я взяла его. — Здесь список отчетов за прошлые годы. Ваша задача поднять их из архива, сбить в один.

Изучаю бумагу. Да тут работы на пару недель!

— Завтра утром документы должны быть на моем столе…

— Завтра утром?! — вырывается возмущение.

— У вас какие-то проблемы? Или только приготовление кофе осилите?

Клянусь, я заставлю пожалеть его обо всем, что он сделал! Но не сейчас. Спокойствие, Тата.

— Еще буду указания, Лев Николаевич? — выдавила из себя подобие улыбки.

— Приступайте, Татьяна Александровна.

Глава 7

— Тата, я уже устала тебе звонить. Ты чего, оглохла? — заглянув в кабинет, Данка указала на трезвонящий справа сотовый. Вздрогнув всем телом, перевела взгляд на девайс. Телефон разрывался от громкого рингтона, его экран и не думал потухать.

— Я не иду домой. Богатов мне срочное задание поручил, — ответила спокойно. Сбросила вызов и, поднявшись со стула, сгребла в охапку ключи и мобильный, вышла из кабинета, потеснив подругу.

— Что-то очень важное? — хмуро поинтересовалась Дана, наблюдая за тем, как я закрываю дверь на замок.

— Не знаю, Дан, — неопределенно пожала плечами. — Я ведь теперь не начальник. Мое дело маленькое.

Сорвалась было с места, но подруга остановила, схватив за руку.

— Тата, — в ее голосе не было и намека на улыбку. — Ты ведь в порядке, правда?

— В порядке, — вздохнула, кивнув. Посмотрела на подругу, столько волнения и тревоги было в ее глазах. Тут же не по себе стало от того, что заставляю ее переживать. — Я просто устала. Такое чувство, что потерялась. Не знаю, куда плыть…

— Тата, ты не потерялась. Просто отстранись пока. Ты же помнишь, что мы планируем сделать? Но для осуществления плана нужно набраться терпения.

Мне тут же захотелось улыбнуться. Иногда она такой смешной бывает.

— Иди уже, психолог доморощенный. Я в архив, — хохотнув, поцеловала подругу в щеку и направилась к лифту.

Данка была права. Нечего раскисать. Мне нужно немного времени и упорства, чтобы подобраться ближе к Богатову, получить доступ к его документам и нарыть на этого подлеца компромат, да пожирнее. Такой, чтобы он не только об «Авроре», ни о чем другом не мог думать.

С этими мыслями я спустилась на этаж архива. Приоткрыв дверь, осмотрела высоченные стеллажи, до отказа забитые бумагами. И как тут, спрашивается, найти что-нибудь, разве что астму от такого количества пыли заработать. Вздохнув и чихнув, засучила рукава. Положила на письменный стол список Богатова, принялась за работу. Пару раз едва не упала со стремянки, доставая отчёты за далёкий пятнадцатый год. Несколько раз едва не задохнулась от пыли, но в целом все прошло хорошо, и спустя полтора часа у меня на руках была папка, забитая необходимыми отчетами, разложенными в строгом порядке. Теперь оставалось со всеми кипами добраться до кабинета и приняться собирать все воедино.