Высокое напряжение

Высокое напряжение

Глава 1

Тата

— Мы не будем ничего делать, пока не получим деньги. Точка. Можете так и передать руководству, — чеканит прораб стальным тоном.

Выдохнув, пытаюсь успокоить расшалившиеся нервы. Одариваю мужчину холодным взглядом, давая понять, что со мной шутки плохи.

— Я — ваше руководство. И я говорю, что вы не получите ни копейки, пока не доделаете весь объём работ, который должны были сделать к сегодняшнему дню.

Я вижу, как раздуваются его ноздри. Прораб в бешенстве. Конечно, какому мужику понравится, когда его строит двадцатисемилетняя девица?

— Да ты вообще понимаешь, сколько там еще делать? Две недели минимум! Переклеить обои, установить сантехнику, всю мелочёвку доделать! А ламинат! — тычет в сторону пола. — Больше трех тысяч квадратов, его же поднять надо, раздать по этажам! Расходники заказать, ведь склад пустой! По МОПам куча замечаний от технадзора с предыдущей сдачи исправить надо. Не подпишет акт — дальше не пойдем! Как ты представляешь такой объем за две недели сделать, мне, что, здесь жить?

Я ничуть не прониклась его рассказом. Пусть заливает баки кому-нибудь другому, например, нашему «обожаемому» учредителю Евгению Сергеевичу. Ему-то абсолютно неважно, сможем ли мы сделать все в срок и представить готовую работу заказчику. Нынешнему владельцу нашей строительной фирмы вообще ни до чего нет дела, если это не имеет отношения к покеру и девушкам легкого поведения. Вот только я не могу спокойно сидеть и наблюдать, как непутевый управленец ломает то, что строил его отец на протяжении пятнадцати лет.

— Давайте вы не будете мне рассказывать, сколько времени нужно на то, чтобы правильно организовать работу. Материалы завтра с утрабудут, люди есть, что еще надо? — сверлю его взглядом, понимая, что по-хорошему не получится договориться. Придется снова включать стерву. А как иначе привести в чувства всех лентяев?

— Почему мне нужно постоянно вылавливать вас по этажам дома, отрывать от столов и бутылок, заставляя работать? Вы обязывались доделать этот объём работ в срок до вчерашнего дня. Работа не готова и на четверть. Что мне заказчику показывать?

— Слушайте, вы лезете туда, в чем не разбираетесь! Мы работаем с Евгением Сергеевичем! Он в курсе всех заминок, — рычит мужчина. Я вижу, как из проема двери, со спины бригадира, к нам приближаются рабочие. Мужчины насуплены, прожигают меня тяжелыми взглядами.

— Значит так, — сделав шаг вперед, произношу спокойным тоном. — Если до конца этой недели не будет выполнено сто процентов работы, вы у меня не получите ни копейки. Вам все ясно? Идите к Евгению Сергеевичу или к кому хотите. Мне плевать. В субботу в пять вечера я буду здесь, и если хотя бы что-то не будет доделано, пеняйте на себя.

Развернувшись, выхожу из квартиры, спускаюсь вниз по лестнице. Я дико зла. И если сказать, что в последнее время все сыплется из рук — ничего не сказать. Так много сложностей, что порой начинает казаться, будто выхода нет. Но я никогда не была нытиком или пессимистом. Еще с юности поняла одну вещь — как бы сложно не было, нужно, сцепив зубы, преодолевать трудности. Как там говорится, глаза боятся, а руки делают. Вот только руки безумно устали разгребать все дерьмо, что навалилось на компанию после смерти Сергея Анатольевича.

Спустя полчаса я уже в офисе. Хочу одного, спокойно добраться до своего кабинета. На пути до шестого этажа меня останавливают подчинённые, и у каждого ко мне вопрос жизни и смерти.

Смутные времена — это всегда хаос и разруха. Пережить их с минимумом крови и потерь невозможно. Передо мной практически невыполнимая задача, но я обещала Сергею Анатольевичу решить все, до единой. И я обязательно выберусь из этого дерьма и вытяну вместе с собой «Аврору».

— Татьяна Александровна, вам звонил представитель Росбанка по поводу перекредитования, — стоит мне переступить порог приемной, встает из-за стола мой секретарь.

— Набери и соедини, я у себя, — кивнув, захожу в кабинет, но подумав, снова выглядываю в приёмную.

— Дана, кофе сделай, пожалуйста.

— Конечно, — улыбается девушка.

Пройдя за стол, проверяю забытый перед выездом на объект сотовый. Пара не отвеченных звонков от заказчиков, один от мамы. Успеваю скинуть с плеч пиджак, телефон начинает трезвонить. Включаю громкую связь.

— Добрый день, Павел Юрьевич, рада вас слышать, — вступаю в разговор первой, произнося это с широкой улыбкой. Терпеть не могу этого клерка, но чего не сделаешь ради благополучия компании.

— Добрый день, Татьяна Александровна! Рад вас слышать. Звоню, а вы все где-то пропадаете, — в его голосе обида. Не знаю, играет он или на самом деле считает, что мы с ним вроде друзей. Неважно. С готовностью вступаю в игру, принимая его правила.

— Что поделать, ни минуты покоя, Павел Юрьевич, нелегкая доля директора, — театрально вздыхаю.

— У меня для вас хорошая новость, — произносит он, делая паузу.

— Я скрестила пальцы, говорите…

— Вам одобрили рефинансирование, под залог недвижимого имущества, на восемь миллионов рублей, сроком на восемьдесят месяцев, процентная ставка — одиннадцать целых и девять десятых процентов, сумма финансовой защиты — миллион сто девяносто пять тысяч рублей.

— Павел Юрьевич, вы просто волшебник, — восклицаю, закрывая глаза. Готова прыгать от радости!

— Нет, я просто очень хочу поужинать с вами, — смеется мужчина. — В ресторане «Причал», в девять вечера, в эту пятницу. Жду вас, и отказ не принимается.

— Разве я могу отказать такому мужчине? Буду рада составить вам компанию, — произношу, томно вздыхая.

— Завтра в десять утра жду вас в банке, — отвечает довольным тоном. — Все сделаем в лучшем виде.

Ну вот. Всего пять минут телефонного разговора вернули мне позитивный настрой. А казалось, Армагеддон неизбежен.

Спустя три минуты в кабинет стучатся. Проверяю почту и, не отрывая глаз от монитора, делаю знак Дане проходить.

— Как съездила? — спрашивает подруга, усаживаясь на стул напротив.

— Как всегда, — произношу, набирая ответ одному из постоянных клиентов. — Я сволочь, тупая, и лезу не в свои дела, — нажимаю «отправить» и перевожу взгляд на своего секретаря. Девушка подвигает ко мне чашку с кофе.

— Дана, по этажам вылавливала двадцать здоровых мужиков! Ни черта не сделано! Нам через две недели объект сдавать, а там конь не валялся! — восклицаю, делая небольшой глоток напитка. Как всегда, божественен.

— Вот гады, — вздыхает Зайцева.

— Да не они гады, Дана. Наш прекрасный учредитель, Евгений Сергеевич, снова занимается попустительством. Ему же плевать на фирму! Он хороший для всех, главное, чтобы не трогали его. Авось все рассосется, — восклицаю рассерженно. Хотя кому я говорю? Дана прекрасно знает всю подноготную единственного сына покойного Сергея Анатольевича.

— Он же не контролировал их совсем, не проверял. Прораб ему по телефону позвонит, лапши навешает, а Смольский и рад. А потом, когда приходит время работу сдавать, наступает черед вступать в игру злой ведьме и суке Гетман, понимаешь?

— Да все я знаю, первый год, что ли, работаю здесь? Ясно все. Смольский совсем обнаглел. Как отец умер, вовсе стал вести себя ужасно. Хозяин-то теперь он…

— Хозяин, — нервно усмехнувшись, отвожу взгляд в сторону. — Только вместо того, чтобы фирму отбивать от акул, жаждущих нас сожрать, он в клубах пропадает да казино. А на работу ему плевать. Только я сижу ночами и думаю, как нам концы с концами свести, да людям зарплату выплатить.

— И на черта оно тебе надо? Вот скажи? — недоумевает Дана. — Ушла бы давно, свое дело открыла. У тебя ведь в этой сфере стажа больше десяти лет. Тата, да тебя с руками загребут крупные корпорации! А ты сидишь тут и с ветряными мельницами борешься.

— Ты прекрасно знаешь, почему я не уйду. Это дань памяти Сергею Анатольевичу. Даже если мы банкротами будем, я отсюда ни ногой. Я обещала, понимаешь?

Подруга хмурится. Откинувшись на спинку стула, скрещивает на груди руки, всем своим видом давая понять, что не согласна со мной.

— Тебе о своей личной жизни нужно думать, о мужчинах. А ты в двадцать семь схоронила себя на работе. Так нельзя, Тата.

— Ну, почему схоронила? Меня, между прочим, на ужин в пятницу позвали. И я пойду, — игриво хлопаю ресницами, но подруга ничуть не проникается моими словами.

— Знаю я, с кем ты идешь, — хмыкает она. — Можешь мне тут не рассказывать. С банкиром тем очкастым. Да он не потянет тебя. Уже на третьей минуте заскучаешь и сбежишь. Я же тебя знаю, Татка. Такую, как ты, только сильный сможет заинтересовать. Вот чтоб как взял тебя в свой огромный кулак… и все, никуда не денешься, — заканчивает Дана свою речь, ехидно улыбаясь. Тоже мне, фантазерка.

— Все-то ты знаешь. Лучше скажи мне, что у тебя там? Бывший отстал?

— Отстал, слава богу. Если бы не твой знакомый из полиции, долго бы еще нервы мне портил.

— Вот поэтому я и не завожу отношений. Потому что нормальных мужиков по пальцам сосчитать можно. А такие мудаки, как твой бывший, на каждом шагу.

— Ты просто не любила еще. Вот помяни мое слово. Как переклинит однажды, в самого отъявленного муд*ка влюбишься. И все, пиши пропало.

— Да ну тебя. Спасибо за пожелания, но я лучше так, с работой в паре, — смеюсь, отставляя уже пустую чашку в сторону.

— Нужно нам с тобой выбраться куда-нибудь, — говорит Дана, поднимаясь со стула. — Как насчет выходных? Давай в клуб сходим, тряхнем стариной.

— Боюсь старину растрясти, — смеюсь, читая пришедшее по почте соглашение. Когда подруга уже подходит к дверям, кричу ей.

— Собери на вечер совещание. И если увидишь Смольского, пусть зайдет.

— Будешь отчитывать владельца? — обернувшись, улыбается.

— Еще как, если от этого зависит судьба нашей компании.

— Играешь с огнем, подруга, — цокнув языком, Дана покидает кабинет.

* * *

Не успела оглянуться, уже наступил вечер. Работы, как всегда, непочатый край, вот только Смольскому плевать на этот факт. Многоуважаемый руководитель соизволил явиться в компанию к четырем часам вечера. Как доложили мне подчиненные, пришел он в нетрезвом состоянии, крайне подавленным. Да и встреча у нас так и не состоялась. Смольский просто заперся в кабинете, дав указание секретарю никого к нему не впускать. Особенно меня. Ладно.

От злости хотелось скрежетать зубами. Как тратить отцовские деньги — это мы первые, а как что-то сделать для компании, так сразу не в духе.

Выкуривать Женю из кабинета у меня не было времени. Через пятнадцать минут начнется совещание, мне нужно было подготовить вопросы для сотрудников. Именно за этим занятием меня и застал неожиданный посетитель, явившийся ко мне за несколько минут до начала собрания.

— Татьяна Александровна, к вам представитель Северо-Западного строительногоХолдинга «Персей», — произнесла в селектор Дана. В первые секунды мне даже показалось, что я неправильно расслышала секретаря. Компания «Персей» — очень сильная организация на рынке строительного бизнеса. Для чего представителю столь сильной фигуры являться к нам?

— Пусть войдет, — произнесла твердым тоном, но сердце почему-то не на месте.

Спустя пару минут в кабинет вошел молодой мужчина худощавого телосложения. Несмотря на некую щуплость в его фигуре, было видно за версту, что он сильный противник. Взгляд. По нему многое можно сказать о людях. Я умею читать по глазам. У этого написано, что пленных он не берет.

— Добрый вечер, Татьяна Александровна. Меня зовут Андрей Иванович, я юрист Северо-Западного строительного Холдинга «Персей», представляю интересы доверенного мне лица, главы компании Богатого Льва Николаевича.

— Чем обязана? — произношу, сохранив равнодушное выражение лица.

Мужчина, ни слова не говоря, достает бумаги из кожаного портфеля.

— Прочитайте, потом поговорим, — протягивает мне документы.

Опускаю взгляд на бумаги, пробегаю по тексту. Буквы скачут перед глазами, я не могу собрать все воедино. Какая-то абракадабра. Мне приходится раз пять пробежаться по строчке, чтобы, наконец, прочитать.

— Договор дарения.

Смольский Евгений Сергеевич, именуемый далее «Даритель», …

…. Богатов Лев Николаевич, именуемый в дальнейшем "Одаряемый", с

другой стороны, заключили настоящий договор о следующем:

…Даритель передает Одаряемому безвозмездно (в качестве дара), а

Одаряемый принимает в дар (в собственность) акции компании «Аврора».

Мне вдруг становится нечем дышать.

— Что это? — поднимаю на него недоумевающий взгляд.

— Договор дарения. Ваш руководитель передал в собственность моему доверенному сто процентов акций вашей компании. Так что единоличным акционером теперь является Богатов Лев Николаевич, — рапортует тот официальным тоном. — В силу большой занятости, Лев Николаевич сегодня лично не смог присутствовать здесь, но просил вас собрать завтра в десять утра весь состав компании на совещание и подготовить для него штатное расписание вашей организации.

Понимание всего ужаса ситуации обрушивается на меня, словно снежный ком. Сверху, прямо по голове. Растерянно хлопаю глазами, смотря на документ в руках.

— Копию договора я вам оставляю. Всего хорошего, — поднимается с кресла мужчина и твердой походкой покидает мой кабинет.

Сказать, что я ломилась в дверь Смольского, не сказать ничего. Слава богу, в тот момент у меня под рукой не оказалось кувалды или топора. Иначе разлетелось бы все в щепки. Сволочь, убежал. Предатель! Негодяй! Как он додумался до такого?! Подарить компанию отца! То дело, ради которого Смольский старший положил остаток своей жизни!

Женя всегда был ненадежным и легкомысленным, но сегодня он побил все рекорды идиотизма.

Ничего я так и не смогла добиться возле его кабинета, кроме как напугать секретаршу Смольского. У меня был нервный срыв. Я кричала, рвала и метала. Но какова должна быть моя реакция? Только что сообщили, что дело, которым я живу, компания, на благо которой я трудилась десять лет, только что ушла в грязные руки коммерсанта. Язнаю, кто такой Богатов, наслышана. Чертов монополист. Сжирает все вокруг себя, для того чтобы остаться на рынке одному. Сильный противник, бороться с которым очень сложно. Я уверена, что смола бы одолеть его, атакуй он нас со стороны. Но Женя сам, лично передал наше знамя врагу, не произведя ни единого выстрела.

— Может, он его вынудил это сделать? — спрашивает Дана, капая в чашку настой валериаяны.

— Даже если бы к его пустой башке приставили дуло пистолета, он не имел права так поступать, Дана! — взвываю я, подскакивая с кресла.

— Ты права, — вручает мне лекарство. Проглотив махом горьковатую жидкость, выдыхаю.

— Что делать теперь? Как? Как мне бороться с этой напастью? — хочется взвыть от обиды.

— А ты уверена, что он сволочь и обязательно сожрет нас? Может, как раз таки нам повезло? Возможно, Богатов окажется отличным управленцем и выведет нас на новый уровень?

— Не мели чушь, — окидываю подругу усталым взглядом.

— Ну откуда такая уверенность? Ты видела его? Знакома с ним? — не сдается Дана.

— Не видела и не знакома. Наслышана. И мне этого достаточно, поверь.

Девушка кивает, несколько минут рассуждая о чем-то. А я думаю о том, что в ближайшее время, скорей всего, окажусь на улице. Нужно посмотреть в «Консультанте», какое там сейчас пособие по безработице…

— Так, хватит тут беситься. Езжай домой. Утро вечера мудренее, — поднявшись из-за стола, Дана направляется ко мне в кабинет. Возвращается спустя пару минут с моим пиджаком и сумкой в руках.

— У тебя просто нервы сдали. Три дня почти не спишь. Дуй домой, выспись, и все будет хорошо. Мы справимся с этим.

* * *

Подруга буквально выгнала меня из офиса. Но Дана права. На нервной почве или от недосыпа, но руки уже ходуном ходят. В любом случае, мне нужно подготовиться к завтрашнему дню. Разработать стратегию поведения с новым руководителем. Я далеко не пессимист, наоборот, всегда смотрю с позитивом на ситуации. Но здесь пахнет жареным. И как я ни пытаюсь храбриться, при любом раскладе итог получается плачевным.

Доехать до дома в спокойной обстановке мне, видимо, тоже было не судьба. Жуткие пробки, на дороге куча идиотов, пренебрегающих правилами дорожного движения. Вроде бы ничего удивительного для Питера, но сейчас все воспринималось по-особенному остро.

К тому времени, как я добралась до своего родного Васьки, прошло около полутора часов. Тронувшись на зеленый, планировала перестроиться в правый ряд для поворота, но вдруг с крайней левой полосы какой-то придурок на черном «Порше» на всей скорости пересекает мою полосу, снося при этом боковое зеркало с водительской стороны.

— Какого черта?! — взвываю, смотря на уныло болтающееся на тоненьком проводе зеркало. Ну и сволочь! Зверея от такого хамства, резко даю по газам, выезжая на автобусную полосу. Догоню негодяя, проучу. Терпение мое подошло к концу.