Ханец

Нижний У расположен в низовье реки Янцзы в месте её впадения в море. В этом городе расположился огромный порт, откуда отплывают торговые корабли в соседние страны.

Хенг вольготно с важным видом приближался к порту.

— Ого! Неужели это Чжао Хенг?

Хенг обомлел. Обернувшись, он обнаружил сотника в красной, разукрашенной золотым лаком броне. Он сидел в седле коня. Неподалеку от него в проулке стояли вытянутые в струнку дежурные десять солдат, патрулирующих припортовую территорию.

Случилось то, чего Хенг больше всего опасался. У него по спине пробежал табун мурашек. Лицо сотника было до боли знакомым. Такая встреча — это одно из худших, что могло случиться, ведь поддельные бумаги себе Хенг выписал на имя Ли Чана.

— Дружище Сюин, — расплылся в притворной улыбке он. — Давно не виделись.

— Плохи твои дела, Хенг, — ехидно зубоскалил Сюин. — С каких это пор ты из сотников гвардии опустился до рядового десятника?

— Недавно, друг Сюин, — грустно опустил подбородок Хенг. — Благодаря наветам завистников я попал в опалу императора, да осветится его лик. Солнцеликий понизил меня в звании и отправил подальше с глаз своих, выдав длительную посольскую миссию к варварам. Как видишь, теперь я десятник.

— До меня доходили слухи, будто тебя бросили в темницу.

— Было дело, — изображая равнодушие, ответил Хенг.

— Хенг, ты знаешь правила, — продолжал зубоскалить сотник, — я должен посмотреть твои бумаги.

Мурашки, бегающие по спине Хенга, стали размером с носорога. Он пытался придумать, как выкрутиться.

— К чему эти формальности, друг Сюин? Ты же меня прекрасно знаешь. Лучше давай пойдём в лучший трактир, я угощу тебя крепким вином и жареной свининой. А формальности уладим завтра.

Крепкое вино Хизеши назвал бы рисовым самогоном. До перерождения он и не подозревал о том, что в древнем Китае умели делать крепкие алкогольные напитки. Он полагал, что перегонный куб изобрели в средневековье. Но нет. В империи Хань такое устройство было известно. Более того, самогон, или на местный манер крепкое вино, считался элитным напитком для богачей. Император У-ди ввёл на крепкий алкоголь налог в размере одной уджу за сто миллилитров. Из-за этого литр крепкого вина в трактире стоит целых двадцать уджу. Обычный крестьянин или даже солдат не может себе позволить такие траты. Даже сотнику такие расходы окажутся накладны. Оттого немудрено, что на лице Сюина отобразилась внутренняя борьба.

Плох тот солдат, который не мечтает стать тысячником. Ещё хуже тот воин, который не любит халявы, особенно, халявной выпивки. Если не пьёт, значит, шпион, или враг.

Сюин ещё во время совместной службы на границе завидовал положению Хенга. Теперь же, увидев его рядовым десятником, он хотел над ним поиздеваться. У него и мысли не возникло, что с документами Хенга может быть что-то не в порядке. Просто хотел потрепать ему нервы. Когда на чаше весов оказалась халявная элитная выпивка с дорогой жареной свининой, а на другой издевательства над бывшим сотником, он недолго размышлял.

«Ну, поиздеваюсь я, получу немного удовольствия, — думал он. — И что дальше? Хенг обидится, я немного повеселюсь и останусь трезвым. А тут можно и пожрать мяса, и выпить крепкого вина, и немного поиронизировать над бывшим гвардейским сотником…»

— Твоими устами, да мёд пить, — широко улыбнулся Сюин. — Друг Хенг, пожалуй, я приму твоё предложение. Ты впервые у нас в Нижнем У?

— Угадал, друг Сюин.

— Тогда позволь, я покажу тебе хороший трактир. А вы, — обернулся он к солдатам, — продолжайте патрулирование.

Трактир оказался весьма приличным, наверняка, самым дорогим в городе. Гостей обслуживала молодая симпатичная рабыня.

Глядя на крепкую приземистую фигуру сотника и его прохиндейское лицо, Хенг понял, что самогона понадобится много.

Сюин, совершенно не стесняясь, стал заказывать самые дорогие блюда. Вскоре на столе появился запотевший холодный глиняный кувшин с гранатовым соком, жареная свинина на шпажках, тонкостенный фарфоровый кувшин с литром рисового самогона, фарфоровые чашки и блюдо со сладкими фруктами: персики, гранаты и ягоды личжи.

При виде ягод Хенга бросило в холодный пот. Он помнил недавнюю историю о том, как император пожелал свежих ягод личжи. Гонец загнал двух лошадей, чтобы доставить эти ягоды Светлоликому. Лошадей, которые стоят безумно дорого. Конечно, Нижний У южный город, ягоды раздобыть тут гораздо проще, но всё равно их цена раз в пять выше кувшина с вином. Хенг прикинул в уме, что весь ужин потянет минимум на двести учжу. Годовой подушный налог обычного человека составляет сто двадцать учжу, а купца двести сорок. Это весьма приличная сумма. Бедный крестьянин на эти деньги может жить полгода.

С другой стороны, деньги не важнее жизни. Хенг был уверен, что без головы он не оживёт. На это намекали древние фильмы про бессмертных, просмотренные в бытность японцем. Поэтому, скрепя сердце, он выдавил из себя дружескую улыбку.

— А ты не мелочишься, Сюин.

— Ты же угощаешь, — радостно оскалился сотник. — Уверен, что за время службы при дворце ты успел накопить приличное состояние.

Слова сотника пришлись Хенгу пенопластом по стеклу. Денег он и в самом деле накопил много, купил обширные земли и три сотни рабов-крестьян. Но недавно лишился всего нажитого честными грабежами и взятками, не считая солидного оклада. Как бы ни было сильно желание вернуть хотя бы часть состояния, Хенг здраво сопоставил риски и даже не дёрнулся в сторону своей недвижимости.

* * *

Громкий цокот копыт распугивал пешеходов. Доскакав до причала, взмыленный десятник соскочил с коня и взбежал по трапу на борт однопалубной шестнадцативесельной галеры (по восемь весел с каждой стороны). Галера сзади имела прямоугольную надстройку и для жителя будущего выглядела непривычно. Никаких плавных обводов, она была угловатой и не имела парусов.

Матросы в чёрных штанах и синих рубахах, готовящиеся к отплытию, засмотрелись на богатыря в красном кожаном нагруднике. Пузатый, но при этом крепкий шкипер с козлиной чёрной бородкой протестующе воскликнул, заметив на борту десятника:

— Эй! Мы договорились с сотником. Проваливай, иначе я пожалуюсь господину Сюиню!

— Отчаливай! — грозно прорычал здоровяк, суя под нос шкиперу меч, с клинка которого на палубу упали красные капли.

— Э-э-э… — шкипер испугался и попытался придумать отмазку, чтобы спровадить солдата с корабля. — Мы плывём в Чжи!

— Так и плывите в Чжи! — пригрозил мечом богатырь.

— Но, господин… — шкипер норовил спровадить солдата, он проследил за его взглядом, и обнаружил погоню. К причалу приближались солдаты-лучники. Тут-то он сообразил, что десятник скрывается от своих сослуживцев, видимо, совершив какое-то преступление. Он нагло ухмыльнулся. — А господину есть, чем заплатить?

— Тысяча учжу! — прорычал воин. — Либо сталь в брюхо! Выбирай, что тебе больше нравится. Но если немедля не отчалишь, то я сам сделаю выбор!

То, как десятник качнул клинком вблизи от шеи шкипера, дало понять морскому волку, что тот не шутит. Шкипер считал, что он неплохо разбирается в людях. Одного взора на мрачное, полное решимости лицо воина намекало на то, что лучше не торговаться.

— Учжу меня устроят, — стараясь не демонстрировать страха, сказал он. — Эй, — окликнул он крепких матросов, — быстро убрать трап! Отдать швартовы и налечь на весла!

Без лишних слов шкипер оттолкнул галеру багром от берега. Весла опустились, заработали гребцы. Галера всё шустрее скользила по морским волнам.

На берегу лучники, выкрикивая угрозы, начали натягивать луки.

— Быстрее гребите, дети порочной любви! — гаркнул на матросов-гребцов шкипер.

Рулевой на корме с натугой ворочал рулевой балкой.

Шкипер считал, что проблем с законом у него не будет. Местный сотник прикормлен. В крайнем случае он скажет ему, что не мог противиться воле десятника, который тем более грозил убийством. Тысяча уджу — большая сумма, даже если её честно разделить с экипажем. Честно — значит половина ему, а половина матросам. Довольно солидный заработок всего за один рейс.

Отлив помог галере быстро удалиться от берега. Лучники хоть и сделали по паре выстрелов, но быстро поняли бесперспективность этого занятия. Их луки не добивали до шустрой небольшой галеры.

Хенг с облегчением вздохнул.

Поняв, что всё в порядке, шкипер направился к неожиданному пассажиру.

— Раз уж ты плывешь с нами, то неплохо было бы познакомиться. Я Чжиган, шкипер из порта Фаньюй. Держу путь в Чжи, где собираюсь поменять сладкие фрукты и крепкое вино на шёлк, мечи и фарфор, которые повезу к варварам в государство Сатавахана.

— Я Ли Чан, десятник нашей доблестной армии.

— Это не моё дело, но раз ты десятник, то почему же тебя преследовали солдаты?

— Это действительно не твоё дело, но я расскажу, — Хенг настроился с вдохновением вешать лапшу на уши. — Я выполняю важное поручение Светлоликого! Он отправил меня с посольством к варварам, так что нам как раз по пути. Но среди аристократов нашлись люди, которые, пользуясь своим положением, хотели воспрепятствовать моей миссии. Дворцовые интриги, они такие, Чжиган! Лучше держаться от них подальше.

Чжиган не считал себя глупым. Сразу он не поверил словам десятника. Хотя его форма, оружие и вид, с каким он держался… Шкиперу казалось, будто перед ним не десятник, а целый тысячник или важный чиновник, привыкший повелевать. Так что сразу такое объяснение он не отверг.

Тут Хенг пустил в дело козыри. Он достал из мешочка на поясе свиток и протянул его шкиперу. Чжиган прочитал бумагу. После этого все его сомнения были развеяны. У него не имелось поводов не верить официального вида документу с печатью военачальника имперской гвардии, должность которого по положению стоит выше обычной армии. По бумаге выходило, что десятник Ли Чан и в самом деле выполняет важное поручение с посольской миссией от военачальника, который подчиняется напрямую императору.

А уж когда из другого мешочка Хенг извлёк пять связок учжу, аж пятьсот монет, и в кошеле явно ещё осталось не меньше, настроение шкипера и вовсе поползло в гору. На оплату после предъявления документа он уже и не надеялся.

— Господин десятник, — залебезил Чжиган, — вас довезти только до Чжи?

— За тысячу монет? — изумлённо приподнял брови Хенг. — Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь, за мецената?! Остальные пятьсот учжу получишь по прибытии в Сатавахану.

— Хорошо, господин Ли, — вежливо поклонился шкипер.

Это не совсем то, на что он рассчитывал, но тоже неплохо. Даже за вычетом расходов на кормёжку пассажира прибыль обещала быть неплохой.

Хенг скинул с себя нагрудник и наплечники, подложил доспех под голову и нагло развалился на крыше надстройки трюма. Он бы с радостью спрятался от палящего солнца в самом трюме, но тот был полон. Лежать же в проходе ему не приглянулось.

Волны покачивали галеру, а Хенг припомнил, как всё пошло по одному месту.

Заговаривание зубов сотнику началось замечательно. Он начал спаивать Сюиня, но… Жизнь, как обычно, преподнесла сюрприз. К сотнику с важными бумагами прямо в трактир прибыл посланец. Хенг не особо удивился и не насторожился. Дело-то привычное, и ему, бывало, схожим образом приносили документы домой или в увеселительное заведение. Но… Среди бумаг была ориентировка на беглого тысячника Чжао Хенга.

Всё же Хенг не был лишён любопытства и краем глаза поглядывал на текст. В лице они вместе с Сюинем изменились одновременно. Сотник поднял на Хенга изумлённый взор и схватился за меч, а Хенг зловеще свёл вместе брови.

Стоило Сюиню начать вынимать меч, как Хенг не стал медлить. Он рванул свой меч и заколол ретивого служаку. Посыльный рванул за стражей, а Чжао подался в бега. Вот такая немудрённая история. Правда, Хенг успел прихватить с трупа сотника кошель и ориентировку на себя, чтобы запутать следы. Это должно было ему помочь выиграть немного времени. По крайней мере, солдаты будут охотиться за неизвестным десятником — убийцей командира и грабителем, а не за опальным сотником, который привлёк недоброе внимание Светлоликого. Обычного убийцу будут искать менее рьяно.

*Личжи — плод размером с небольшую сливу, покрытый твердой тонкой пупырчато-красной оболочкой, под которой скрывается упругая полупрозрачная мякоть с кисловато-сладким вкусом и ароматом розовых лепестков. Личжи широко употребляется в китайской традиционной медицине.

Глава 3

— Ли, ты есть будешь?

Голос шкипера разбудил Хенга. Спросонья он не сразу сообразил, что обращаются к нему.

— Есть? Буду!

— Держи.

Взяв из рук шкипера свою порцию, которую тот достал из белого холщового мешка, Хенг не спешил привередливо корчить лицо. Во дворце он питался хорошо, даже отлично, в прошлой жизни и вовсе пища была великолепной, но в этой жизни ему приходилось и голодать, и есть всякое. Что летает, что ползает — всё съедобно для бывшего ханьского крестьянина.

Развернув тряпицы, он выложил еду на глиняную миску и вернул тряпицы мореплавателю. Всё оказалось не так плохо, как можно было подумать. Из истории прошлой жизни он знал о том, что европейские моряки питались крайне скудно и отвратительно. Варёный рис, который тут же был полит соевым соусом из предложенного шкипером кувшинчика, горсть орехов в меду, твёрдые пресные рисовые лепешки, немного фиников, кусочек тофу и полоска вяленого мяса. Сразу видно, что ханьские моряки не голодают.

Хенг обратил внимание на то, что остальные получили такие же порции аналогичной еды. То есть его не обделили и никак не выделили.

Чжиган залез на помост рядом с Хенгом и достал себе такую же порцию. Во время еды оба молчали. Но после трапезы, запив её водой, шкипер не сдержал интереса:

— Ли, ты не боишься преследования недругами? Я слышал, что дворцовые интриги — это серьёзно.

— Слава бюрократии — нет, не боюсь! Сухопутные и морские военные силы всегда были слегка на ножах. Без бумажки за мной никто не отрядит погоню. Пока солдаты подадут прошение командиру, пока он договорится с флотскими, там и вечер наступит. Ночью никто не станет высылать корабль. А утром… Разве он нас догонит?

— Ну… — шкипер задумался. — Если это будет сорокавесельная галера, то к прибытию в порт, может, и нагонит нас.

— А может и не будет галеры, — прищурился Хенг. — Солдатам проще послать гонца в Чжи. Но гонец не станет загонять лошадь… Я не император, чтобы ради меня лошадей загонять. Мы по морю прибудем в Чжи раньше. Вот скажи, Чжиган, сколько времени вам понадобится на разгрузку, торговлю и погрузку?

— За день управимся.

Хенг прикинул скорости передвижения курьера и галеры. Выходило, что этот день у него есть. В крайнем случае, можно попробовать пересесть на другой корабль.

Плаванье продолжалось пять суток. Моряки старались не отплывать далеко от берега. Земля всегда оставалась в пределах видимости, пусть и вдалеке.

У Хенга было время просчитать ситуацию. Выходило, что если за ним в погоню пустили обычную галеру, то она нагонит его на следующий день после прибытия в порт. Если же в Чжи выслали конного курьера, то он прибудет на место лишь через четыре-пять дней. Последний вариант был более предпочтительным, поскольку к моменту прибытия курьера его уже несколько дней в городе не будет. Но оставалась ещё ориентировка с описанием его внешности.

За время плавания Хенг поработал над маскировкой — выкупил у шкипера одежду моряка. Распознать бывшего сотника по описанию вряд ли смогли бы, а вот наткнутся на знакомого, как показала практика, вполне возможно. Хотя с его ростом и цветом глаз могут и узнать даже по ориентировке.

Стоило галере отдать швартовы, как Хенг подхватил холщовый мешок с броней и оружием. Перемахнув через борт, он выскочил на пирс.

— Ли, ты куда?

Обернувшись к шкиперу, Хенг одарил его хмурым взором.

— Прошвырнусь по городу.

— Мы отплываем завтра утром, не опаздывай.

Кивнув, Хенг побрёл по деревянному настилу пирса. На самом деле он не собирался возвращаться на эту галеру. Рисковать нарваться на погоню не значилось в его планах.

Для жителя будущего старинный порт показался бы отвратительным: запахи тухлой рыбы, громкие голоса матросов, грузчиков и купцов. Тут жизнь кипела. Люди торговали, не отходя от берега.

Хенг вдалеке приметил крупную сорокавесельную галеру с квадратным парусом, представляющим собой множество секций из дощечек, между которых крепились отрезки белой ткани. Это традиционный ханьский парус — стоит очень дорого, оттого его можно встретить лишь на судах богатых купцов и на военных кораблях.

Бывший сотник нагло зашёл на борт галеры. Путь ему перегородил широченный шкипер с огромным пузом и мощной мускулатурой, при этом он был на голову ниже богатыря.

Положив руку на палку, которая висела у него на поясе, он грозно посмотрел на незваного гостя.

— Кто такой? Что ты тут делаешь? А ну пошёл вон, пока я не задал тебе палок!

На галере стоял неприятный запах немытых потных тел, который исходил от рабов, прикованных к вёслам. Рабы были молодыми мужчинами с чрезмерно развитой мускулатурой. Они сидели и лежали прямо на лавках.

— Заткни пасть, брехливый пёс! — рявкнул Хенг. — Позови владельца корабля, у меня к нему важное дело.

Тяжёлый взгляд сотника и тон привыкшего повелевать человека не обещал ничего хорошего. Шкипер счёл за лучшее позвать купца.

Владелец корабля, выбравшийся из просторного трюма, выглядел недовольным. В отличие от шкипера, он был худым. Дорогой шелковый наряд красного цвета, расшитый золотыми узорами, говорил о состоятельности торговца.

— Кто такой? Что надо? — торговец не церемонился и был груб.

— Я посланник Светлоликого. Куда плывешь?