Влюблённая коза

Волк замирает с открытым ртом, будто в горле его застрял камень.

КОЗА. Ах, Пашушаня! Как же тебе не стыдно! Пахом только-только выздоравливать стал, на ноги встал…

ПАШУШАНЯ. Потомушта не положено хищнику оладушки шмякать!.. (Входит внутрь логова.) Хищник должен дичь хватать, грызть и жува-ать!.. Вот так вот… Гры-ы!.. (Показывает, как кровожадно расправляется с воображаемой дичью.)

Волк с недоумением и брезгливостью смотрит, как Пашушаня изображает хищника. Коза просто в шоке…

КОЗА. Прекрати этот фильм ужасов… Иначе я в обморок упаду… Ой, дурно мне…

Кажется, вот-вот Коза упадёт на пол, но тут подскакивает Волк и подхватывает её под руки. Ведёт к кровати и усаживает Козу.

ПАШУШАНЯ. Ага, говорила я тебе, козюля! Щас он тебя лопать будет!.. Не поверила мне! Теперь будешь у него в животе, в темноте шарахаться!..

ВОЛК. Неугомонная какая, а!.. Я ведь тебя, Пашушаня, сейчас…

ПАШУШАНЯ. Ага, слопать меня хочешь?! А ты догони сперва… (Забегает за стол. Дразнится) Серый Волк ― по носу щёлк! Прибежал на гумно ― поклевал зерно. Тюк-тюк, тюк-тюк, ячменю пришёл каюк!..

ВОЛК. Я тебе сейчас так тюкну!.. (Кидается за Пашушаней.)

КОЗА. Пахом, оставь её. Ты же видишь, она меня спасать пришла.

ВОЛК. Ну и спасала бы, а зачем обзываться. Тоже мне ― Пашушаня-спасительница!

ПАШУШАНЯ. А как же с хишниками ишшо разговаривать? Они только обман да подлость понимают.

КОЗА. Неправда, Пашушаня, Пахом добрый. И совсем не подлый. Правда, Пахом?

ВОЛК. Ну да.

КОЗА. Он бы уже съел меня давно. А я, видишь, целёхонька.

ПАШУШАНЯ. Потомушта болел, потому и не съел.

КОЗА. Нет, не поэтому.

ПАШУШАНЯ. Ежели б не спал, давно бы косточки глодал!

КОЗА (всплеснув руками). Вы посмотрите на неё. Он ведь проснулся и оладьи стал кушать, а не меня.

ВОЛК. Ну да. Это ж с ума сойти!

ПАШУШАНЯ. Правильно. Сумашшедший волк ― бросается на любого без разбора. (Достаёт из-за пазухи мышку и держит её за хвостик.) Мышка натуральная. Мясная… (Нюхает мышку, поддразнивая Волка.) Сколько витаминов!.. Сколько протеинов…

Пашушаня подходит к двери, распахивает её и швыряет мышку как можно дальше от логова.

Ы-ых!..

ВОЛК. Мясо! (Бросается в дверь и исчезает.)

ПАШУШАНЯ. Шо и требовалось доказать. Ну, пошли, козюля, пока этот обормот не вернулся.

КОЗА. Не пойду я никуда, сколько можно повторять.

ПАШУШАНЯ. Вона чё… Ну, хорошо. Ноги моей больше тут не будет!.. Хотела как лучше, а вышел шиш с кукишем. (Уходит.)

Картина двенадцатая

Входит Пахом. Садится за стол и достаёт маленькую гармонику.

ВОЛК. Пашушаня где?

КОЗА. Пошла в деревню по чердакам детей пугать.

ВОЛК. Ну да, работа есть работа. Вот, гармошку свою достал… Я ведь иногда стихами баловался. Частушки сочинял. Хочешь послушать?

КОЗА. И что же ты с мышкой сделал?

ВОЛК. Отпустил. Не веришь?..

Коза отрицательно мотает головой.

Тогда чего спрашивать. (Разворачивает гармонику и начинает петь.)

Отчего не верят волку,

Ни коза, ни пёс Трезор.

КОЗА (отвечая песней).

Потому что ночью снова,

Он пролез через забор.

ВОЛК.

Все грехи у волка в прошлом,

Стал весёлый он добряк.

КОЗА.

Только жаль никак не может

Быть он добрым натощак.

ВОЛК (глядя на Козу с обидой).

Даже мыши не обидит,

Не раздавит паука.

КОЗА.

Но когда никто не видит,

Может скушать и быка.

Обиженный Волк откладывает в сторону гармонику и достаёт у себя из-за пазухи мышку.

ВОЛК. Я знал, ты мне не поверишь… Вот, смотри! Жива твоя мышка… (Подносит её к норке в стене и отпускает.) Вот, даже хлебных корочек ей положу. Пусть кушает, мне ведь не жалко.

КОЗА (растроганно). Ах!.. Прости меня, Пахом! (Обнимает его.) Я так рада, что не ошиблась в тебе. Ты самый добрый и самый красивый в мире волк!

ВОЛК (смущённо). Ладно, чего уж там… Не такой уж я и красивый… Хотя и добрый, чего скрывать.

В окне появляется голова Пашушани.

ПАШУШАНЯ (зло). Што, голубки, милуетесь?

КОЗА. Ой!.. (Краснеет от смущения.) Волк песню свою пел… А мне так понравилось, так понравилось…

ПАШУШАНЯ. Вы тут песенки поёте, а Багратиона уже на живодёрню повели.

КОЗА. Как это на живодёрню?

ВОЛК. Коня?!

ПАШУШАНЯ. Коня, коня. Охочник на него осерчал. Што ж ты, говорит, обманул меня, в овраге сказал волк прячется, а там никого. Придётся, говорит, с тебя шкуру содрать, и колбасу из тебя сделать!

КОЗА. Это я виновата. Багратион меня спасти хотел. Я пойду к главному охотнику и попрошу отпустить Багратиона.

ПАШУШАНЯ. Ты што, козюля, он и с тебя шкуру сдерёт!

ВОЛК. Эх, Марта, моя тут вина. Поймал бы меня, ничего бы и не было. Пойду охотнику сдаваться.

КОЗА. Нет уж, тогда вместе пойдём.

ПАШУШАНЯ. Вы што, оба рехнулись?! Багратиона не спасёте и себя сгубите. Тут надо обмозговать, как половчее всё устроить.

ВОЛК. Да чего там мозговать: я мимо окон пробегу, охотник за мной. Я в лес: петлять, следы путать. Ну, а вы в тот момент Багратиона из сарая на волю. Вот и весь план.

КОЗА (восхищённо). Вот ведь, ещё и умный какой!

ПАШУШАНЯ. Голова! А я думала, волки только жрать горазды.

ВОЛК (смущённо). Да ладно уж, чего там…

КОЗА (Пашушане). Вот видишь, как легко можно составить о ком-то неправильное мнение… (Вдруг вспомнила что-то.) Ой! А вдруг Пахома поймают?

ПАШУШАНЯ. И чё жа такого…  (Осеклась.) Я говорю, и чаво жа делать тогда?

ВОЛК. Не поймает. В овраге за большим камнем есть глубокая нора ― об ней ни одна душа не знает. Я там отсижусь, а он пускай по лесу рыщет.

КОЗА. Вот и ладно. Давайте обнимемся перед трудной дорогой ― и в путь.

ПАШУШАНЯ. Ну вот ишшо ― с волком обниматься! (Отходит в сторону.)

ВОЛК. Ладно, без телячьих нежностей обойдёмся.

КОЗА. Ну, как скажете.

Коза выходит из логова, а следом за ней Волк.