Персонажи:
Городничий;
Анна Андреевна;
Лицо с усиками;
Хлестаков;
Неизвестный голос, оно же Жирное пятно на скатерти, оно же Лицо из пятна;
Старичок, он же Господин с железякой вместо ноги;
Господин с медным лицом;
Господин с крысиной головой;
Господин с головой-клубникой;
Ляпкин-Тяпкин;
Дама с клювом цапли;
Дама с головой-брюквой;
Урод;
Массовка – прислуга в виде полулюдей и полужуравлей.
Место действия: приёмная зала в доме Городничего.
Проявление I
В большой и просторной зале с колоннадами полно странных существ, напоминающих людей: они столпились возле стола, где блестят металлические блюда, накрытые крышками. Центральная стена закрыта тяжёлой и тёмной портьерой с массивными кистями, которой обычно закрывают портреты высоких сановников, сошедших со своих государственных пьедесталов. Вдруг высокая двустворчатая дверь распахивается и входит Городничий. Лицо его похоже на восьмёрку: большая квадратная челюсть и верхняя часть головы, словно набитая подушка с широким шишковатым лбом. В середине с боков лицо сплюснуто так, что уши похожи на бантики, свисающие вниз. Нос большой длинный и иногда живёт сам по себе: ворочается из стороны в сторону, раздувает ноздри или морщится в самом неподходящем месте. Городничий одет в мундир, поперёк мундира висит широкая лента со звездой; он осматривает собравшихся, мнёт губы, причмокивает и наконец-то произносит.
ГОРОДНИЧИЙ. Я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие… гхм…
Городничий выжидающе смотрит поверх голов, но кроме мычания и бебеканья ничего не слышит. Поэтому решает продолжить.
Ревизор, которого мы все так ждали, застрелился.
От толпы отделяется человекоподобное существо с большой клубникой вместо головы и начинает мямлить.
КЛУБНИКА. Но ведь как же, милсдарь… Разве можно-с такой оборот?.. Господа, ежели такой случай, то куда изволите? Ведь подлецов надобно того… Ведь ежели их не изобличать, то чёрт-те что повылазит. Это ведь не жизнь будет, а сплошное надсмехательство.
Рядом с Клубникой возникает Человек с крысиной головой. Он всё время горбится и скребёт своими когтистыми пальцами по своим же передним зубам, которые торчат из-под верхней губы.
КРЫСИНАЯ ГОЛОВА. Нет-нет, я отказываюсь! Не городите чушь! Вы что же, хотите сказать, я теперь ещё и хвост себе отпущу? Я и так в доме все углы сгрыз – клычки-то чёртовы так и прут! Ежели их не стачивать, у меня зубы в пол упрутся.
ГОРОДНИЧИЙ. Сам ума не приложу что делать. Может быть, воскресить его мерзавца как-нибудь?
Возникает зловещая пауза, от которой у Городничего начинает трещать кожа на спине.
Я, конечно, понимаю – просьба необычная. Но ведь и ситуация катастрофическая. Мы все, можно сказать, на грани. Нынче жизнь у чиновника опасная: был обычный человечишко, ел, спал, в карты играл. А чиновником стал, будто к чёрту попал, будто к ведьме на кухню – кругом колдовские испарения. Сам не заметишь, как у тебя рожки на лбу пробиваются – но это ещё цветочки, вишенка впереди! И самое поганое, не знаешь ждать чего: то ли ноги в штопор завернутся, то ли всё тело воздухом изойдёт, то ли башка пузырём вздуется… Жуткая жизнь чиновника! Но – ревизор на пороге – и все миазмы прочь! Спаситель!
Сзади к Городничему подходит Анна Андреевна со свиной головой и ослиными ушами. Почему именно это Анна Андреевна? Да потому что она говорит её голосом и повторяет все ужимки и прыжки.
АННА АНДРЕЕВНА. Ах, дорогой, разомкни очи – вертеп натуральный! Отвратительно. Уж поп и тот вместо креста золотую подкову нацепил – прямо с цельный хомут – мол, вон я какой особенный. А сам-то за всю жизнь грошовую ни одного человечка не воскресил, зато уж полгубернии точно отпел на тот свет.
ГОРОДНИЧИЙ
Анна Андреевна от слов Городничего начинает нервно смеяться и икать, правда, при этом держится достойно и строго.
АННА АНДРЕЕВНА
К Городничему и Анне Андреевне подходит Старичок с тростью. На трости этой набалдашник с алмазным черепом. Старичок хитро щурится, его сморщенное жёлтое лицо искажает улыбка, словно бы он превозмогает боль и не хочет никому показать свои страдания.
СТАРИЧОК. Предлагаю назначить мою персону…
Городничий с недоверием смотрит на него, прикрыв один глаз, будто измеряет расстояние до его лысого пригорка на голове.
ГОРОДНИЧИЙ. Вы бы, господин учитель, не смешили народ. Вам уже к праотцам пора, а вы – ревизорствовать!
СТАРИЧОК. Верно, верно.
Старичок радостно кивает головой, отчего кажется, она вот-вот отвалится от его туловища.
Потому и надо меня назначать. Я перед смертью такое скажу – у всех только жилы заноют! Мне бояться нечего. Могу любому не то что по носу щёлкнуть – в ухо заехать.
Старичок попытался распрямиться насколько это возможно. Поднял вверх трость и с размаху заехал тростью по пышной юбке Анны Андреевны. Послышался хлопок, будто кто-то плюхнулся в воду с высоты.
Анна Андреевна взвизгнула, стукнула копытцем и спряталась за широкой спиной мужа.
ГОРОДНИЧИЙ. Нет, господин учитель, розгами секите ваших учеников-оболтусов. А порядочных жён прошу оставить.
СТАРИЧОК. Где же вы, сударь, порядочных увидали? Все порядочные отсюда ещё в позапрошлом разе сгинули.
Анна Андреевна прилепилась к уху своего мужа и шепчет ему громко и страстно.
АННА АНДРЕЕВНА. Вот прицепился, паразит! Так глазищами и зыркает на меня – глянь-ка! Видать, удумал на старости лет какую пакость со мной сотворить. Не назначай эту хворостину ревизором. Иначе я тебе все уши отжую – только ляжь со мной!
Для пущей убедительности Анна Андреевна ткнула свиным рылом в ухо своему мужу и принялась жевать мочку уха, которая свисала почти до плеча Городничего.
Городничий терпел какое-то время, только лишь удивлённо вскидывал брови, словно в ухо ему шептали крамольные новости, но потом не нашёл ничего лучшего как развернуться и всей ладонью пхнуть Анну Андреевну в свиной пятак. Она взмахнула руками и тут же повалилась на пол: юбки её задрались, показывая кружевные панталоны, а единственная туфля с ноги, которая ещё не превратилась в копыто, отскочила в дальний угол.
Городничий покосился на упавшую жену глазами, но корпус его так и остался недвижим.
ГОРОДНИЧИЙ. Хотелось бы услышать предложения по существу, так сказать. Без лишних эмоций. Без экзальтаций и провинциального патриотизма.
Из серой толпы отделился господин с густыми разросшимися бровями и блестящей лысиной, похожей на острое яйцо. Брови были расчёсаны вверх и поэтому закрывали почти весь лоб. Остальная часть лица была тёмной и плоской, будто прихлопнутой чем тяжёлым, и походила на старый медный таз. Единственное, что выделялось на этом невыразительном лице, это лиловые и очень подвижные губы.
МЕДНОЕ ЛИЦО. Ах, голубчик! Вы бы уж сами и облагодетельствовали нас. Вы бы уж сами и взяли бы на себя такую, с позволения сказать, ответственную роль.
Господин окинул взглядом всех собравшихся и продолжил с удвоенной энергией, которая выражалась лишь в подвижности губ.
Ей-богу, драгоценный вы наш, Антон Антоныч! Ведь ежели вы не примете на себя такую серьёзную ношу, то некому и будет.
И все, действительно, слушали их внимательно, с застывшими лицами или рожами, если хотите. Даже не моргая и не дыша.
ГОРОДНИЧИЙ. Как же возможно городничему стать ревизором? Я должен тогда развестись с Анной Андревной. Должен, так сказать, с насиженного места уволиться. Нет, господа, это никак невозможно! Решительно отказываюсь – и всё тут!..
Городничий развернулся, но так и остался на месте, и его широкая спина, казалось, спрашивала серую толпу: «Ну что, христопродавцы, так бы и вонзили остриё промеж лопаток? Ужо я задам вашему брату!»
Господин с медным лицом подошёл поближе к ступенькам, на которых стоял Городничий и легонько дёрнул его за фалду мундира, которая тут же и отвалилась, а по залу пробежал лёгкий и сдержанный смешок.
МЕДНОЕ ЛИЦО. Ваше Сиятельство, не сочтите за дерзость…
Приоткрытый рот у Господина с медным лицом вытягивается трубочкой, словно он готовится поцеловать барышню.