Помоги проекту - поделись книгой:
Энди перевернул коробку. На дне красовалась надпись: «Уолнат Системс». Рядом с двумя словами располагался логотип, который, возможно, должен был изображать ядро грецкого ореха, хотя с таким же успехом это мог быть мозг. Под ним крупными серебряными буквами значилось: «Зеркало». Некоторые буквы в этом слове имели зеркальное отображение. Выглядело неплохо. Ниже надписи находилось изображение чего-то похожего на зеркало — гладкая серебристая поверхность в черной рамке. Энди повернул ее так, что в ней можно было увидеть его собственное отражение: ярко-голубые глаза за стеклами очков в черной оправе, вьющиеся светлые волосы. Он показал своему отражению язык.
— Это уже слишком! — крикнул Рудольф. — Если тебе не нравится подарок, ты только скажи. Мы вернем его завтра же!
— Он же не имел в виду ничего плохого! — вмешалась мама.
— Ты хоть знаешь, сколько стоила эта штука?
Энди проигнорировал мать и отчима. Он повернул сверток так, чтобы огоньки гирлянды отражались в серебристом зеркале на коробке. Отражение было более четким, чем на оберточной бумаге. Он понюхал подарок. Пахло свежей упаковкой: бумагой, краской, пластиком. Все было нетронутым, новеньким.
— Я буду завтракать. А вы делайте что хотите! — отчим сел и налил себе кофе.
— С днем рождения, сынок, — сказала мама.
— Спасибо, мам, — ответил Энди, не глядя на нее. Он осторожно открыл коробку. Запах новой вещи усилился.
Зеркало лежало на черной бархатистой подложке. Экран выглядел тусклым, поскольку его прикрывала защитная пленка. Энди вытащил устройство. Оно было тяжелее его смартфона и во много раз мощнее.
Он знал технические характеристики Зеркала наизусть: тысяча двадцать четыре
Внутренняя архитектура устройства[6] по-настоящему впечатляла: процессоры, структура памяти и встроенное программное обеспечение были оптимизированы для работы искусственной нейронной сети с несколькими сотнями миллионов нейронов — их столько в мозге птиц.
Энди нажал кнопку включения на боковой панели. Ничего не произошло. Конечно, мама забыла зарядить Зеркало. Он осторожно отложил в сторону системный блок, достал упаковку с остальными аксессуарами и бережно вскрыл ее: внутри находились зарядное устройство и блютус-гарнитура — браслет и наушник.
Энди примерил браслет на правое запястье. Тот смотрелся великолепно: черный, со слабо светящейся красной надписью: «Нет соединения». На внутренней стороне эластичного браслета располагались датчики, фиксировавшие пульс, электрическое сопротивление кожи и температуру.
— Мы сегодня вообще позавтракаем или нет? — раздался раздраженный голос отчима.
— Минуточку, Рудольф, — прозвучал мамин ответ.
Энди закрепил наушник, одновременно вытащив тонкий гибкий щуп длиной примерно десять сантиметров. Казалось, на голове у него выросла антенна. На самом деле это была камера с микрофоном — будучи величиной с булавочную головку, она имела обзор триста шестьдесят градусов и обладала необыкновенно высоким разрешением. Именно так Зеркало воспринимало окружающую среду.
Наушник ощущался слегка непривычно, но неудобств не доставлял. Энди наклонил щуп вперед, чтобы тот лежал параллельно дужке очков, и посмотрел на поверхность Зеркала. Однако по размытому изображению невозможно было определить, включилась ли камера.
— Мне некогда ждать. Я должен прямо сейчас уходить!
Энди вставил вилку зарядной станции в розетку и установил на ней системный блок. Мелодичный звуковой сигнал и загоревшийся на экране значок возвестили, что идет зарядка аккумулятора. Энди знал, что при полной зарядке и стандартном режиме работы устройство способно функционировать восемнадцать часов. Ночь оно должно проводить на зарядной станции, получая питание и обрабатывая впечатления, полученные за день. По такому же принципу действует и человеческий мозг.
Энди снял наушник и положил его обратно в коробку. Браслет остался на руке: уж больно приятные ощущения он вызывал. Тем временем светящаяся надпись исчезла, но одного прикосновения пальца было достаточно, чтобы она появилась снова.
— Давай позавтракаем, дорогой!
— Да, мама. Спасибо, мама!
Она поцеловала Энди в лоб, будто он был еще маленьким.
— Не за что. Я надеюсь, что тебе понравился наш подарок.
— Да. мама.
Энди знал о Зеркале все, что нужно знать: в сети можно было найти множество отчетов об испытаниях и восторженных отзывов. Только в первый день продаж по всему миру было куплено пять миллионов устройств. Все шло к тому, что Зеркало обгонит даже айфон во всех его модификациях — самый успешный электронный продукт всех времен. Вообще-то Энди хотел другой подарок на день рождения: он мечтал об игровом компьютере самого высокого класса. Зеркало было в первую очередь средством связи, но все общение Энди происходило в виртуальной реальности «Уолд оф Визадри»[7] — его любимой онлайн-игры. И для этого требовалась лишь соответствующая гарнитура, а не устройство ценой свыше тысячи евро.
Он подумал: может, попросить маму поменять Зеркало на то, что ему действительно нужно? Но ведь она, как всегда, устроит из его просьбы целое представление! Она считает, что он слишком много времени посвящает компьютерным играм, в то время как должен больше находиться в «реальном мире». Мама просто не понимала, что ролевые онлайн-игры как раз и были для Энди «реальным миром» — единственным, в котором он хотел бы жить. В этом мире все люди были равны. В нем не шастали пугающие вонючие суматошные толпы. Там вас не могла сбить машина, просто потому что вы отвлеклись, ошарашенные непонятным разнообразием ощущений. Мир, в котором другие далеко не сразу видели, что вы отличаетесь от них. Мир, где умение считывать выражения лиц друг друга или понимать странные шутки и каламбуры не являлось важным. Мир, в котором Энди отлично мог использовать свои сильные стороны — интеллект, проницательность, молниеносные рефлексы. Мир, где для общения не требовалось дорогостоящее, престижное оборудование, где значение имели только способности, креативность и изобретательность.
Энди раздраженно фыркнул и сел за стол. Мама украсила его тарелку, окружив ее венком из белых роз. Некоторые цветы уже засохли. Рудольф положил себе на тарелку яичницу и бекон. Запах этого блюда вызывал у Энди тошноту. Он ненавидел бекон, потому что его делали из свиней — тонко чувствующих существ, живших в самых недостойных условиях и откормленных до неестественного веса затем только, чтобы быть зверски убитыми. Эта мысль вызывала у него содрогание. Он ел булочку с медом, пил теплое какао и ждал, когда наконец отчим уйдет из дома.
— Ну дай, чувак! Всего один грамм. Грамм, не больше! Ты получишь свои деньги, честное слово!
Джек Скиннер взглянул в бледное рябое лицо наркомана, залитое тусклым светом уличного фонаря. Уилл Мейсон. Он знал его еще с тех времен, когда они оба ходили в школу. В то время Уилл был одним из лучших учеников. Иногда Джек у него списывал. Тот даже окончил старшую школу. Хотел потом изучать информатику, делать большие деньги в Кремниевой долине[8]. Но теперь он был просто развалиной.
Джек ненавидел наркоманов — людей, которые позволили себе так низко пасть. Они скулили, умоляли, обещали невозможные вещи. У них не было чувства собственного достоинства. А еще Джек ненавидел наркотики. Но это была его работа — продавать их. Этот несчастный торчок еще каким-то образом должен отработать свою следующую дозу.
— Ты должен мне еще восемьдесят с прошлого раза, — сказал Джек лишенным выражения голосом, который, как он знал, пугал наркоманов больше, чем любой рев.
— Я знаю. Я знаю, чувак! — глаза Уилла широко раскрылись и блестели, словно он вот-вот разразится слезами. Из его рта свисала нитка слюны. — Ты получишь свои деньги, честно! С процентами! Даже не сомневайся!
Джек огляделся. Поблизости не было никого. Они стояли на опустевшей стоянке перед закусочной в Хантере-Пойнте, самом захудалом районе Сан-Франциско, находящемся совсем рядом с заброшенной верфью. Когда-нибудь обязательно найдутся какие-нибудь акулы недвижимости, которые скупят весь участок, снесут полуразрушенные дома и складские сараи и построят стеклянные небоскребы для дотком-миллионеров[9]. Тогда для таких, как Джек, здесь не останется места. Не то чтобы он был привязан к этому району, но все же он здесь вырос.
Он ненадолго задумался, не пора ли поучить Уилла хорошим манерам. Но ему почему-то стало жаль парня.
— Послушай, Уилл. Я не могу дать тебе больше ничего, если ты не выплатишь свой долг. Достань мне восемьдесят и доложи еще двадцать, и у тебя будет следующая доза.
— Я сделаю это! Да! — бормотал Уилл, протягивая дрожащую грязную руку. — Ты получишь деньги завтра! Но мне нужна доза! Только одна!
Джек покачал головой. Его охватило отвращение. Он был слишком мягок для этой дерьмовой работы. Хорошо бы выйти из игры.
Но пока это, конечно, невозможно. Он так же был на крючке у Майка, как Уилл — у него. Если Майк быстро не получит деньги за то, что лежит у Джека в кармане, начнутся серьезные неприятности. И Майк не станет так миндальничать с ним, как он с этой несчастной наркоманской свиньей.
Голос Уилла дрожал от отчаяния, а по щекам текли слезы.
— Пожалуйста, Джек! — умолял он хриплым от отчаяния голосом. — Еще один только раз!
— Извини, — сказал Джек, повернулся и пошел через стоянку подчеркнуто небрежной походкой.
Уилл издал звук, похожий на рев раненого зверя. Джек услышал его шаркающие шаги. Однако он не обращал на них внимания, просто шел дальше.
Движение, замеченное лишь краем глаза, заставило его инстинктивно податься в сторону. Железный прут! Удар, нацеленный в череп, пришелся по плечу. Острая боль пронзила его левую руку до кончиков пальцев. Он резко обернулся. Этот подонок осмелился напасть на него! Глаза Уилла были широко открыты, искаженное лицо блестело от пота. В распахнутой пасти торчали кривые коричневые зубы.
Джек, не обращая внимания на боль в плече, уже тянул из кармана брюк складной нож.
— Сволочь! Я тебя урою!
Уилл поднял железный прут и снова замахнулся для удара, но на этот раз Джек был готов к этому. Он без труда уклонился, перехватил прут и вырвал его у наркомана из рук. Железка с грохотом упала на землю.
— Ты, паршивая крыса! — проревел Джек. — Я покажу тебе, что происходит с людьми, которые хотят меня пристукнуть!
Его нож нацелился на Уилла. Но тот вдруг упал на колени и умоляюще поднял руки.
— Пожалуйста, Джек! Пожалуйста, не надо! Прости меня! Пожалуйста, пожалуйста, не трогай меня!
— Надо было подумать об этом раньше!
— Эй, вы что это тут делаете? — раздался чей-то зычный голос. Джек оглянулся. Из закусочной вышел широкоплечий лысый парень, обильно покрытый татуировками.
— Он хотел меня ограбить! — закричал Уилл. — Помогите мне, пожалуйста, сэр!
— Стой там, где стоишь! — угрожающе проговорил Джек. — Это не твое дело!
Парень медленно приближался: внушительная фигура в сапогах и кожаной куртке.
— Оставь человека в покое и проваливай!
— Я сказал, не подходи ко мне! — предупредил Джек. — Этот парень должен мне деньги. К тому же он напал на меня с железным прутом!
— Он врет! — завопил Уилл. — Он набросился на меня и угрожал ножом!
Джек подумал, что ублюдка надо проучить так, чтобы запомнилось на всю жизнь. Но для этого надо сначала разобраться с татуированным здоровяком.
— Послушай, я советую тебе не вмешиваться! — проговорил Джек как можно более спокойно. Широкоплечий улыбнулся.
— А ты. собственно, кто?
— Я из «Охотников», если это тебе о чем-нибудь говорит. Если ты свяжешься с нами, то очень об этом пожалеешь.
— Ниггер, ты думаешь, мне не все равно? Ссал я на твоих «Охотников»!
Джек внутренне поморщился от слова «ниггер». Это было не самое страшное оскорбление, слыхал он и похуже. Но стало очевидно, что парень нарывается. Он просто искал, куда выплеснуть свою агрессию, предположительно вызванную метом[10], а тут и чернокожий подвернулся.
Джек не был слабаком, с подросткового возраста участвовал в уличных разборках. Но парень весил чуть ли не вдвое больше и выглядел хорошо тренированным. Лучше было избежать драки. Уилла можно отделать и позже.
Он сложил нож, демонстративно убрал его в карман и поднял руки.
— Все в порядке. Я еще раз говорю, что это не твое дело, но я не хочу никаких проблем с тобой.
Татуированный тип широко улыбнулся.
— Слишком поздно, ниггер!
В его руке внезапно появилась дубинка.
Джек попытался снова вытащить нож, но в этот момент он почувствовал сильный удар в спину. Уилл напал на него сзади с железным прутом! Атака наркомана была не очень точной и сама по себе не причинила вреда, но Джек потерял равновесие. Он качнулся вперед ровно настолько, чтобы удар дубинкой, который нанес верзила, пришелся ему в висок. Перед глазами вспыхнули разноцветные огни, и Джек упал на землю.
Он тщетно пытался защитить себя от ударов, которые теперь сыпались со всех сторон. Прошло много времени, прежде чем ему удалось отключиться.
— Энди, выключи, пожалуйста, компьютер. Ты помнишь, что ты мне обещал?
— Но, мама, это мой день рождения!
— Именно поэтому я и выделила тебе дополнительный час. Но теперь пора заканчивать. Ты даже не разобрался толком со своим подарком! Весь день ты просто сидишь перед этим дурацким компьютером и играешь в какие-то стрелялки!
— Это не стрелялки, мама. Это «Уолд оф Визадри». В ней ты едва ли найдешь огнестрельное оружие.
— Мне совершенно все равно!
Ее голос зазвучал как-то особо пронзительно. Энди не очень хорошо разбирался в эмоциях людей, но в данном случае легко было понять, что мама злится. Скоро сюда придет еще этот мужчина, и тогда станет совсем неуютно. Тот уже несколько раз угрожал Энди выгнать его из дома. Не то чтобы Энди этого боялся — он знал, что мама никогда подобного не допустит. Но после таких ссор она потом каждый раз плакала, а он этого не хотел.
— Хорошо, я сейчас выключу его. Еще буквально пять минут.
— Нет! — ее голос стал настолько громким, что захотелось прикрыть уши. — Ты выключишь прямо сейчас!
— Но моя команда сейчас находится в середине…
— Прямо сейчас, Андреас, или я вытащу вилку из розетки!
— Ладно. Мне просто надо попрощаться.
Энди напечатал: «Должен идти. Выхожу из игры», — и завершил программу, не дожидаясь протестов со стороны игроков, с которыми он прямо сейчас выполнял миссию в крепости вражеского клана. Они завершат начатое и без него.
Мама подождала, пока программа закроется, и только тогда покинула комнату. Энди подумал было о том, чтобы вернуться в игру. Однако он знал, что если попадется, мама способна осуществить свою самую главную угрозу: отключить интернет на неделю. Мобильный же интернет был очень медленный, да и трафик в этом месяце уже заканчивался.
Какой нелепый день рождения! Вместо того чтобы просто позволить ему делать то, что он хочет, мама организовала для него «праздник». После завтрака они отправились в зоопарк Хагенбека[11], хотя уж мама должна была бы знать, что для Энди это то же самое, что посетить тюрьму, с одной лишь разницей: животные ни в чем не виноваты.
Затем они обедали в ресторане, где Энди заказал себе не особо вкусные спагетти с томатным соусом. Потом Рудольф пошел с ними в кино. Он пораньше освободился от работы, поэтому Энди не смог отказаться.
Они смотрели глупый анимационный фильм, во время которого все, кроме Энди, громко смеялись, а он так и не понял над чем. Голова разболелась от навязчивого запаха лосьона после бритья, которым пользовался отчим.
После кино они ели дома шоколадный торт, и вскоре Энди смог наконец встретиться вновь со своими виртуальными друзьями.
Но все слишком быстро закончилось. Он превысил свой дневной лимит времени на онлайн-игры, который был ограничен четырьмя часами, всего на пятьдесят три минуты. И это в собственный день рождения!
Энди взглянул на часы. Скоро будет десять вечера. Он совсем не устал.
Его взгляд упал на зарядную станцию Зеркала. Горел зеленый светодиод. Не сказать, чтобы сейчас Энди очень сильно хотел заниматься своим новым устройством, но, пожалуй, Зеркало можно было бы включить для пробы.
Он осторожно снял защитную пленку с экрана и нажал кнопку включения. Раздался мелодичный сигнал. На экране появилось изображение ядра грецкого ореха, вращающегося вокруг своей оси. Было видно, как заполняется индикатор процесса. В следующий момент прозвучал женский голос:
— Пожалуйста, назовите свое имя.
— Энди Виллерт.
Снова появился заполняющийся индикатор процесса.
В динамике раздалось:
— Энди Виллерт, я рад знакомству с тобой. Я твое Зеркало. — теперь голос изменился, он стал странно знакомым, но все же чужим. Это было похоже на то. как звучал его собственный голос, когда он слушал его в записи.
Поделиться книгой: