Помоги проекту - поделись книгой:
– Эй! – послышалось слева. Это Васькин голос. Краем глаза Марта увидела, как они облокотились на стенки у открытой двери, ведущей в туалет. Все, кто находились в коридоре торопились покушать. Его голос почти не был слышен, но даже и такой – как доской по мелу. Марта (как и все остальные из друзей) попыталась сделать вид, что этого момента не видела и не слышала. “Хоть-бы мне это померещилось! Хоть-бы у меня была шиза!”, – думала про себя она. Прошло пять секунд, как всех их троих кто-то грубо взял за шкирку, да с такой силой, будто дети весили с пушинку. У них было такое ощущение, что их буквально затаскивают в ад. А крышка гроба – это быстро захлопнувшаяся дверь, через которую протащили ребят. Школьный туалет – вот, где поистине вдребезги ломаются судьбы людей.
– Сейчас вы будете знать, как уроки не делать! – перед их взором появился Васька. Он стоял строго по центру у стены, напротив Марты, Ричарда и Ангелины – их затащили к стенам кабин. Во рту у него была сигарета, а в руке зажигалка, которую он то включал, то выключал.
Голос будто из преисподни. Сам чёрт говорит. Будто всё это страшный сон, каких Ангелина видела сотню раз. Вот только как на этот раз проснуться? По телу пробежали мурашки.
– Ребят, вы чего делаете? – начал Ричард. Реальные пацаны смотрели на них отвратительными лицами. Они все улыбались, но тем не менее – в их улыбках не чувствовалась доброта. Скорее, предвкушение от удовольствия – то, что будет дальше. – Сейчас обед!
– Вы не заслужили сегодня обеда, – голос Илюхи. – Вы заслужили разговор, причём серьёзный… – У него находилась в руках бита. Он аккуратно бил ей по своей ладони.
– Пожалуйста, простите нас! – встал на колени Ричард.
– Такой петушиный поступок не прощают…, – сказал Алексей. – Только попробуйте сбежать, хуже будет. – Он протянул указательный палец к выходу. – Видите? Двери охраняют. Если попробуйте закри…
– Вы сейчас все втроем отрабатывать будете за ваши извинения! – вполголоса заявил Вася. – Лёш, не надо тут аннотаций читать, они итак умные, разве ты не знаешь? – сказал тот по-приятельски, в конце добавив нотку подобрее. Кажется, сейчас им прочитают морали весьма интеллигентно, а по окончанию мероприятия бесконфликтно отпустят.
– Чёт они себя сегодня не показали такими, – оборвал фантазию Алексей Гарднер.
– Верно. Будем их перевоспитывать. – Василий Оллскоп направил взгляд на Лину. Поскольку именно у неё все списывали. Она в первую очередь и провинилась.
– Нет! Я не дам их! Только через мой труп! – прорычал Ричард, вставая с колен. Мальчик внутренне обомлел от себя на что тот может. Он не сводил с них глаз. Сердце застукало, как на печатной машинке опытного автора. В моменте ему стало пофиг на всё; здоровье, будущее. Для него была на первом месте честь. И теперь будь, что будет.
– О… – Вася приставил указательный и большой палец ко рту, делая вид, что он в ужасе, задумался. – Герой значит? Держите его пацаны. – Алексей и Илья обхватили Ричарда с двух сторон. Он и не сопротивлялся; лишь уверенно смотрел на предводителя взвода. Девочки не понимали, что сейчас будет. Они отошли на корточках по сторонам. Сигарету Вася выкинул через маленькое окно, что располагалось в самом верху комнаты. – Ты чё сука? Кем ты мать его возомнил дурень? – Оллскоп взял его за грудки. – Чё не отвечаешь, придурок? Я к тебе обращаюсь!
Оллскоп хотел продолжить, как ни с того, ни с сего, Ричард Дэвис ответил. Подросток смотрел на него, как на добычу, которая может удрать, но пока этого не осознаёт, что та в опасности – агрессивно и непоколебимо.
– Иди нахуй! – сказал Ричард спокойно, но и не дружелюбно. В его голосе не чувствовались нотки слабости, как и в самом настрое… Однако его сердце стучало примерно столько же, сколько кадров в секунду у фильма.
Лицо Оллскопа резко оцепенело. Но лишь на мгновение. Тот впервые не знал, как поступить. Что-что, а такого ответа он явно не ожидал. Тем не менее, рядом находились братки, а это значит – надо хорошо ответить.
– А вот это сейчас ты зря выпалил гандон! Ты хотяб знаешь кого нахуй посылают, ублюдок? – Вася резко занёс ногу в промежность. У Ричарда стремительно перехватило дыхание, его щёки стали надутыми, сдержанными. Он очевидно не был к такому готов. “Это слишком подло, даже для реальных пацанов.”, – думал он. – Только шлюх и проституток! – Затем Вася занёс оплеуху. К этому Ричард как раз и готовился, но в связи с обращением внимания на другое, не подумал, что Вася в состоянии ещё ударить. – Пидорас! За кого ты меня принимаешь, ушлёпок?
Ричард не мог стоять, однако его держали. После пощёчины он хотел заорать, но заметно передумал. Будет только хуже.
– Иди нахуй… – повторил он хриплым голосом. Еле превозмогая боль, Дэвис всё же кое-как, но смог поднять голову на уровень Оллскопа.
– Да ты ахуел! – нахлынула новая волна негодования. “Что сейчас мои братки думают обо мне? Я ему позволяю с собой такое вытворять!”. Теперь летит на Ричарда кулак, на одной из костяшек которой было кольцо. “Значит будет до крови”, – подумал Дэвис.
Но тут, как лучик света среди неясного неба – Алексей в последний момент отбивает удар своей ладонью, держа Дэвиса в другой. Оллскоп вопросительно стал на него смотреть. По его лицу можно сказать, что он испытывает недоумение и… страх? “Вы провалили тест на пацана, мистер Оллскоп, теперь Вы не лидер нашей банды, всего доброго.”.
– Брат, ты видишь до какого состояния мы его довели? Если ещё будем его пиздить, то появится вероятность, что нас потом будут пиз…
– Эй, смотри Вась, парень оказывается-то трансвистит! Зырь, у него месячные потекли! – проорал Илья.
– ХАХА! Ебать баба, внатуре! – сказал Гарднер, как только сам это заметил.
– Нет! – прокричала Лина. Она не стала бежать к Ричарду. А начала протестовать.
– Что нет-то, да! На факты не обижаются, с ними смиряются! – прокричал ей в ухо Вася Оллскоп. К этому времени он более-менее пришёл в своё обычное состояние, оценив некастрофичность той ситуации. Лина стояла слева. (прижавшись к стене, съёжившись).
– Верно подмечено! – почти крича, сказал Алексей. – Давайте уже что-то с девками делать, ато перемена-то не бесконечная!
– Я щас открою кабинки, а вы их затягивайте, – придумал Оллскоп. – Но сначала оттащите этого Ричарда в тот угол, что у окна. Пускай вдоволь покорчиться свободно без нас.
Тело Дэвиса было почти что недвижимо, ущербно издавало звуки. Поэтому Алексей и Илья протащили его за подмышки. Ноги парнишки тащились за ними. Лина и Марта с ужасом смотрели на всю картину происходящего. У них выступали слёзы, но при этом они не плакали. Когда Ричарда дотащили до угла – из жалости аккуратно положили. В какой-то степени девочки ему позавидовали – он всё самое страшное только что прожил, отработал своё. А вот им… пока ещё неизвестно, какие испытания приготовили одноклассники.
Ричарда оставили одного у окна в углу, а ход заблокировали двумя другими девчонками, чтобы тот не сбежал.
Алексей и Илья принялись за новых жертв. Первым делом схватили Ангелину Барлоу по-понятным причинам – она написала неправильные ответы. На неё больше всего смотрели в течение всего процесса. После того – взяли Марту. Они не орали. Не вырывались. Всё ещё терпели.
Сортиры в кабинках выглядели одинаково-паршиво. По его стенкам видно зелёную плесень. Но это не плесень, а самая настоящая, что ни на есть блевота. Понять такое можно было лишь одним способом – близко наклонить голову к унитазу.
– Опа, а я нашёл несмытое говно! Интересно, сама судьба уготовила такую участь? – сказал Вася обернувшись. Он не смотрел на своих ребят. На Ангелину. Его лицо до сих пор было неряшливым и жаждущим насилия. Лина прекрасно его видела. Она боялась за то, что сейчас с ней произойдёт, но в то же время понимает – этого ни избежать. Поэтому перестала подавать каких либо эмоций. Тоже самое делала и Марта. Однако, когда их стали затаскивать в кабинки, двое начали что-то изображать.
– Перед смертью не надышишься, стервы! – провопил Вася, как вдруг, когда он хотел им обоим дать по башке, чтобы те обессилили – входит уборщица. Она на них посмотрела, говоря всем своим видом, чтобы те прекращали. “Ходячий скелет” – подумал Ричард, когда еле поднял голову. – “Идёт за мной. Видно я умер, а это первый круг ада…”. Но к его великому сожалению это всё ещё была жизнь. Он устал терпеть, устал всё время быть в страхе… “…так теперь ещё и детородность сломали. А ведь это только восьмой класс. Боже, ещё один год. Они ведь не дадут нормально подготовиться… Двойное настроение!”. Уборщица стала поднимать Ричарда. Она ушла вместе с ним, но перед этим убедившись, что от девочек ребята отстали, и все дети пошли в столовую.
– Щас я тебя к доктору доведу, он тебе окажет первую помощь.
– …Эээ… – Ричард еле ходил, бормоча, не в силах что-то сказать.
Отвечающая за чистые полы Лера, видела такое сотню раз и теперь привыкла к ситуациям такого расклада, вследствие первого инцидента, когда она не раздумывая повела хулиганов к директору. Мэттью Крайтон испугался, что его опять “привели” к ним, оттого без промедления отпустил адидасевцев, а Леру оставил на поговорить.
– Так! – Тот встал с кресла, положив руки на бумаги. – Валерия Геннадьевна! Хулиганов не трогаем – это не наша обязанность, а полиции.
– Но…, – перебила его Лера.
– Никаких “но”! – Директор поправил галстук. – Наша обязанность учить детей хотя-бы на тройки и точка!
После данного разговора она всё мгновенно поняла, как подросток внезапно осознавший из чего состоит жизнь, посему закрывает глаза на всё происходящее, продолжая работать.
– Почему Вы их отпутили? – промямлил Ричард. Ответа от уборщицы не последовало. Тогда он снова решил её спросить, думая, что та просто его не услышала.
– Почему Вы их без… – выдавливал из себя он. Потом снова посмотрел на техничку. Её лицо было заметно разбитым, а настроение подавленным. Зато перед тем, как сказать следующие слова, перебивая его – она вновь стала жизнерадостной.
– Уже пришли! – Валерия указала на кабинет. – Ну! Теперь ты сам, вот эта белая дверь под номером девятнадцать. Тебе туда. – Геннадьевна расслабила свою руку только перед самим проходом. – Ну, а я пойду.
Ричард снова хотел задать ей вопрос, вот только она не просто ушла, а надо полагать,
“Думаю, доктор хотя-бы должен прояснить что к чему…”, – Он зашёл в девятнадцатый кабинет. Ричард чувствовал, как по его ногам всё ещё стекает кровь. “О боже! Скорлупа от яиц выпала, вот и стекает!”, с бухты-барахты пронеслась у подростка мысль. “Так. Без паники. Надо всё рассказать как на духу, без излишеств”. Само́й красной консистенции пока ещё не было. Он и не хотел её видеть. Он боялся её увидеть. Он хотел, чтобы это было только чувство самонавязания от той боли, что причинил ему Василий Оллскоп.
Едва ли Ричи зашёл к доктору, тот сказал ни глядя:
– Вы здоровы, можете идти.
– Но у меня идёт кровь! – Дэвис находился под неизгладимым впечатлением. На него врач даже не посмотрел! На человеке в белом халате отсутствовали волосинки на голове – не более, чем по бокам. Чёрные очки прикрывали его глаза. Ричард задумался, а видел ли он его
– Захвати спирту и уходи, – сказал человек, которого в простонародье называют Вершитель судеб, смотря в свои бумаги. Дэвис одарил того возмутительным взглядом, взял из стеклянного шкафчика бутыль сзади взрослого, (тот даже не удосужился обернуться, посмотреть – то ребёнок берёт или нет. Эта мысль Ричарда подбешивала. “Доктор Гарри, где ты? Ушёл и не попрощался…”.), так как помнил, как другой школьный врач о нём заботился, когда он однажды ушиб колено на физкультуре об асфальт.
– Ничего, до свадьбы заживёт… – Бывший доктор только начинал протирать свежую наружную рану. – Сильно больно?
– Жжётся, – в порыве боли Дэвис тряс руками.
– Ну, ну… сейчас заживёт. Вот именно в такие моменты проверяется сила духа. – Детский врач встал и пошёл к белому столу, на котором сейчас сидел ни пойми кто. – Я смотрю ты не ноешь, и не сожалеешь о произошедшем – это похвально. – Стал что-то черкать. – С таким мировоззрением ты многого добьёшься, парень. – Гарри Андерсон, дотянувшись через стол похлопал мальчика по плечу.
– Чего?
– Вырастешь – поймёшь. Мне надо бумагами заниматься, – сказал он по-доброму, дружелюбному. В голосе чувствовались нотки теплоты и надёжности. – Иди посиди на лавочке. Я сейчас ходил подышать свежим воздухом, видел двух девочек. И вдруг, ты падаешь, – доктор чуть усмехнулся, стараясь этим действием не обидеть пацанёнка. – Но речь сейчас не о твоём падении. Это я так. Мне кажется, они тебе подходят. Поговори с ними. Они, если не ошибаюсь, из параллельного класса. Никогда не видел тебя с ними. – Врач вновь оторвался от бумаг. – А завязывать новые знакомства – это здорово.
Вспоминая один из тех случаев, когда Дэвису случалось лично разговаривать с Гарри, подросток только сейчас понял – энергетику, такую как у Андерсона можно встретить лишь раз в жизни… ну где же он теперь?
Ричард взял перекись водорода и вышел. “Какие-то все странные тут”, – в который раз подумал он. Банку однолитровой аптечки положил в портфель. Сейчас, в коридоре, Дэвис не хотел обрабатывать проблему. Да и в туалете не вариант. От уборной идёт негативная энергетика. Поэтому путь был только один – пойти обратно в класс.
Когда дети сидели на уроке географии, преподаватель даже не обратил на текущий факт внимание. Он дал задание и уткнулся в своём телефончике за просмотром нового сериала. Ричард вошёл, не постучавшись. Ребёнок понимал, что преподавателю пофиг – лучше его наоборот, не тревожить. На этом уроке пацанва не стала до ребят докапываться – они разговаривают друг с другом, а также играют в телефонные игры. Иными словами – урок отдыха.
Следующим была история. К счастью, теста не было, но был расспрос. Из наших “бойцов” попалась только Марта. Учитель удивился, что та сегодня не готова, тем не менее, из-за своих общих знаний и находчивости, когда мельком вечером проглядела несколько параграфов, в итоге получила четыре. Друзья гордились ей. Побитые, но гордились.
Другие два урока прошли без происшествий. Физ-ра и лит-ра. Разве что на первой дисциплине Оллскоп довольно часто обращал взгляд в сторону троих подростков. Впрочем также быстро и отводил, как только их взгляды встречались.
Закончив учиться, Ричард с Мартой и Линой стоят у цветного фонтана. Он был обрамлён школой, ровно по центру. Пока не светил, но он и так “ярко играл”. Сегодня, как ни странно людей не было. Дошагали к нему дети с напрягом: Ричард использовал своих девочек, как костыли. Да что уж там, они сразу встали ему плечом по бокам. Ричи старался делать упор на обеих сразу, “Иначе сломаю ещё скелет… во страсти то будут…”. К тому времени, у него всё засохло (чувствовал) – осталось только бархатное пятно. Ребёнок туда сознательно не смотрел; боялся, увидит такое, что сломает его рассудок. В данный момент не хотел принимать реальность такой, какая она есть. Дэвис отгонял паршивые мысли о том, что у него во мглистом будущем не будет детей… лет так через пятнадцать и он останется совсем один… “Если не уедут из города мои подруги, а они обязательно сбегут из этой провинции!”. Ричард посмотрел на них. Сначала налево. Потом направо. “Во всяком случае, я не буду их об этом спрашивать, потому что, если я узнаю ответ, может и жить больше не захочу.”.
Девочкам на этот раз сегодня повезло – Оллископ с его бандой не успели их подвергнуть испытаниям. Где-то далеко в душе они радовались, что именно так и произошло. Но при этом не знали, как бы себя чувствовали после такого… Девочки мысленно благодарили Господа, что так для них удачно всё вышло.
В любом случае, как бы ребята не думали – на горизонте показалась вымощенная из бетона конструкция. Все размышляли: “Какой-же красивый фонтан”. Они осведомлены, что есть намного круче фонтаны, всё же школьный дети любили больше всего. Во-первых, здесь проходит совместная медитация, после “трудных” дней. В этот момент, каждый раз подростки понимали – жизнь ценна и на месте никак нельзя останавливаться.
– Как же всё это странно…, – сказала Марта.
– И не говори…, – сказал Ричард, пыхтя. Вспоминая техничку и врача. Рана всё ещё ныла.
– Больно? – произнесла Лина.
– Спирт помог, – ответил Ричард. Друзья ему налили водорода чётко на штаны. Тот не брыкался, показывая девочкам свою смелость, а говорил “Хочу ещё”. В ответ, из его друзей посыпался смех.
Вдруг Ангелине пришла чудовищная идея, когда подростки сидели на бортике фонтана.
– Рич, а давай ты эту воду… ну которая из фонтана… Обработаешь место ей короче. А?
Лину посетила какая-то загадочно-чертовская интуиция. Она могла сразу рассказать почему так считает. Что это не бред. Но боялась, вдруг её посчитают дурочкой? Хоть они ей и друзья с пятого класса, Барлоу боялась. Боялась потерять их.
– Зачем? Для нас эта вода священна. Смотри, какая чистая! Это будет неуважением по отношению к фонтану. И вот ещ… – Ричард на секунду закрыл глаза, в этот момент Ангелина взяла в ладошку прозрачную жидкость, словно снежок, и кинула Ричарду прямо в лицо. Марта успела сказать не более чем “Берегись!”… вот только не помогло. Жидкость попала по самому́ больному месту, где располагалась рана от оплеухи.
Ричард почувствовал с секунду лёгкий холодок, будто кто-то его начал гладить пипидастром. Наслаждение шло не долго и удар от воды не заставил себя ждать.
– АЙЁЁЁЁ! Ты чё, больная? – То место сразу заныло, и от раздражения, со всех точек защекотало. Дэвис не мог прикоснуться к месту, потому как становилось только ещё мучительней. Тогда он принялся вытирать глаза руками.
На Лине проявлялись красные пятна на щеках. Она не могла это объяснить почему так сделала. Но точно знала, что надо.
– Нее, я не ты. Я бросаться водой не буду. Скажи спасибо, что такой уж у меня характер. – Ричард отжимал с волос воду. Её было немного, но всё же становилось неприятно, когда перед тобой что-то капает. Вдобавок ещё в глаз может залететь.
– А я – буду! – завопила Марта и шандарахнула Ангелине водой сзади. Комок воды с головы до ног окутал Барлоу.
– Спасибо, сестрёнка, – сказала она с добротой, обернувшись к подруге. Лёгкая улыбка обдало тело Лину, шокируя Марту.
Такого расклада никто не ожидал. Повисло молчание – Ангелине ушла вода за воротник, а она рада, словно укуталась хлопковым одеялом, после душа зимой. Она хохотала, как хохочут девчонки, на днях осознавшим, что нашли себя – легко и непринуждённо. Барлоу всем своим видом показывала, как не хотела упускать воду из под одежды. Но та в свою очередь сочилась.
– Ты чё? Совсем ненормальной стала вмиг?! Замёрзнешь ведь! – сказал Ричард, полностью высушив волосы.
– Это всё Оллскоп… По-любому, – добавила Марта. – Он явно свёл её с ума.
И тут терпение у Лины лопнуло. Ей надоело скрывать тайну, которой от силы всего два дня. “Так… Сейчас это дошло до такого абсурда, что мои собственный друзья, считают меня шизанутой, да ещё и благодаря этому Ваську! НЕТ! Я НИКОГДА НЕ СЛОМЛЮСЬ ПОД ЕГО ПОТУГАМИ! ДА ЗА КОГО ОНИ МЕНЯ ПРИНИМАЮТ?!?”.
– Да нет, же! Нет! Это вода целебная! – Вырвалось у Ангелины Барлоу. – Помните мою руку с пятницы, когда я наполучала миллион заноз? Я её окунула прямо в ту воду! Когда Вы разошлись, я пришла сюда! Я почувствовала энергетику фонтана впервые в тот день! Я не стала об этом говорить – вероятней всего, вы бы чего обо мне подумали, и соответственно не стали бы меня звать гулять. Я думала, может быть, он ещё и лечит физически… И смотрите, правда!
Повисло новое, при этом продолжительное безмолвие. Вновь подростки были шокированы. Они смотрели на Барлоу. Только на неё. Пристальный взгляд может привести собеседника к недопониманию – Ангелина подумала, что таким действием её осуждали, однако они просто на неё неосознанно смотрели. Дети забылись. Лине сразу вспомнился сегодняшний инцидент в туалете: как в один из моментов абсолютно все окинули её взглядом. Кровь стынет в жилах. “Господи, спасибо что уберёг меня от страданий!”, – как в первый раз подумала она.
– Да ты гонишь! – разорвал покой Ричард.
– Я боялась Вам об этом сообщить! Я сама не верила! Я думала это какие-то галлюцинации! Но ведь всё взаправду! Посмотрите на мою руку!
Она протянула им свою руку. И как оказалось, настолько нежной и чистой руки они ещё не видывали. Да и вторая рука… Вот так, если издалека посмотреть… Хоть у неё и была синяя рубашка в клеточку до самой кисти… НУ ОНА СОВСЕМ НОВАЯ.
– И правда…, – Дэвис оглядывал руку как только мог: нюхал, приставлял глаз к коже, чтобы увидеть поры… Оставалось только лизнуть. Руку, что держал Ричард, казалось совсем детской, хрупенькой… “А ведь были бы порезы от заноз. Они долго заживают. Тут даже шрамов нет!!!”, – подумал Ричард.
Ангелине стало значительно легче. Словно у неё был груз на спине… а теперь, он спал. Выкинут в бездну. Зато как же хорошо без него… Хорошо, когда тебе нечего скрывать и ты показываешь себя такой, какая ты есть.
– Слушаааай… а может всё таки реально помочиться? – сказал Ричард. переводя взгляд с руки на Лину.
– Только не в фонтан пожалуйста, – сказала Ангелина, одёргивая свою кисть от внимания.
– АХХАХАХА! Да ты нас своими шутками поражаешь! – Дэвис легонько толкнул Лину в плечо. – Молодец! Развитие есть!
Ангелина засмеялась, говоря:
– Ты давай только не залезай туда, ато мало ли. Вдруг помолодеешь. Станешь ещё младенцем. Мы за тобой какашки убирать не будем.
– АХХАХА, хватит Ангелин! Сейчас потратишь весь свой годовой КВН запас, как потом будем? – Тут Дэвис заметил сигнал – надо останавливаться. Ей стало ни по себе. – Да ну конечно, ещё кровавый остаток образуется… Зачем это нам надо? – не без улыбки произнёс Ричард. Боли у него заметно поубавилось.
– А вы заметили, как в этом городе, по-крайней мере в учебном заведении люди странно себя ведут, нет? – вклинилась в разговор Марта.
– Да кстати, – подтвердил Ричи, повторно вспомнив доктора и техничку. – Никогда такого не было. Все семь классов нормальные были, а сейчас…, то что побои со стороны дебилов происходят, учителя не замечают…, – Он стал ладошкой брать водичку из фонтана, попутно расстёгивая ремень. – Словом ужасный сон!
– А если доложить всё директору – сильней побьют! – добавила Ангелина, вспомнив дни других лет.
– С каждым годов всё хуже и хуже… Надо что-то с этим делать…, – сказала Марта, присев на обод фонтана.
– О БОЖЕ! – закричала Лина. Причиной этому служил человек в окне родной школы. В окне злополучного кабинета математики..
– ОХ, КАПАТЬ! – Ричард мигом застегнул ремень, в то время, как у него вода прошла сквозь пальцы. – Этот дурак подумает, что мы тут чем-то занимаемся!
Глаза незнакомца упёрлись о стекло. Он не дышал. Стекло не потело. Одет было нечто во всё чёрное (включая перчатки, шляпу, очки и шарф)… и только одно лицо, которое еле высвечивалось, было белым.
Поделиться книгой: