Помоги проекту - поделись книгой:
Озеро демона
Глава 1
Глава 1
За окном было пасмурно, даже рассветное солнце не разгоняло эту серость. Собственно и окно, в которое солнце пыталось заглянуть было серым, словно припорошенным пылью, а может пеплом. Пеплом от пожара, что сжег все мечты и надежды, лишил самого дорогого что есть в этом мире, растоптал и раздавил, оставляя боль от ожогов на всю душу и сердце. Маленькая фигурка заворочалась в постели переворачиваясь на бок и посмотрела на электронные часы с большим светящимся циферблатом стоящими на прикроватной тумбочке.
- «Да, Алена, всего 5:03, а ты уже в философию подалась», - вяло подумала девушка.
Она потянулась, голова снова болела, тупой, ноющей, противной болью к которой постепенно привыкаешь и принимаешь. Даже надежда на избавление угасает полностью - исчезая, и ты понимаешь, что смирилась полностью и бесповоротно. В ее случае так болела не только голова, но и сердце. Голова что, выпей парацетамола и пройдет, даст иллюзию свободы на некоторое время. А что делать с сердцем, которое будто вынули и оставили зияющую рану, пульсирующую болезненным жаром. Я поморщилась, «зияющую», «болезненным жаром», какие высокопарные слова!
«Надо вставать, все равно не усну» - решительно откидывая одеяло подумала я. Босые ступни холодил пол, Павлик хотел утеплиться к прошлой зиме, на месте сердца привычно дернуло болью, на секунду перехватило дыхание от промелькнувшей мысли. Физически конечно сердце присутствовало, билось в груди гоняя кровь по сосудам, но по ощущениям его вырвали ровно два года назад.
Я тихонько вышла из комнаты стараясь не смотреть на стены, где были развешаны в разных рамках совместные фото. Только взгляд сам собою стремился выловить знакомое лицо на ярких снимках. Зазвонил телефон, знакомая мелодия разрезала тишину квартиры, взяв черный прямоугольник повернула к себе экраном и легонько улыбнулась. Лариска. Единственная подруга, которая так и не оставила бесплодных попыток вытащить ее из затяжной депрессии.
- Алло, - проговорила в трубку принимая сигнал.
- Привет, ну-ка дверку мне открой скорее, - проговорил хриплый голос подруги. На заднем фоне слышалось эхо подъезда и стук каблучков по бетонным ступенькам.
Я скинула вызов и прошла к двери, чтобы распахнув ее тут же попасть в крепкие объятия подруги, по спине ударил тяжелый пакет заставив меня громко охнуть, не хило так приложило.
- Ой, прости пожалуйста, - проговорила Лариса размыкая объятия и ставя пакет на пол, чтобы вновь обнять.
- Ларис, пять утра же, как ты так? – спросила пытаясь сдержать слезы, которые уже щипали глаза. Подруга мало того, что жила на другом конце города, так еще и имела семью с тремя сорванцами, которым по утрам нужна мамочка.
- Ничего! Там и без меня справятся, а тебе я сейчас очень нужна, так ведь? – проговорила Лариса, заглядывая мне в лицо. Я промолчала, да и зачем говорить, если она сама знает, что сегодня ровно два года прошло с того события. А значит, этот день пройдет намного тяжелее чем другие.
- Ален, ты когда последний раз ела, а? Давай-ка, иди умывайся, а я сейчас яичницу быстренько сделаю и чайник поставлю. Давай, давай – подпихивая меня в спину, поторопила Лариса попутно скидывая туфельки на высокой шпильке.
Я покорно поплелась в ванну умываться и переодеться, работу никто не отменял, нужно привести себя в порядок и поговорить с Ларисой прежде, чем отправиться в офис.
Из зеркала в ванной комнате на меня смотрела молодая измученная женщина. Обычные карие глубоко посаженные глаза, прямой греческий нос, полные губы, будто ботоксом накачали и щечки на которых при широкой улыбке возникают глубокие ямочки. Все это приправлено «аристократичной» бледностью, то есть как поганка, с фиолетовыми кругами под глазами – красавица просто. Да и ямочек на щеках не видно уже давно. Расчесывая свои волосы подумала, что давно нужно подстричь эту гриву, у меня теперь нет того перед кем можно было бы красоваться.
Когда я зашла на кухню на столе уже дымились две кружки кофе и стояла большая сковорода с жаренными яйцами исходящая ароматным паром, рядом стояла хлебница с поджаренными тостами. Подошла к Лариске и крепко обняла ее, золотой она человек. Ведь было время, когда Аленка прогоняла ее злыми словами и чуть ли не с кулаками кидалась. Но подруга не уходила, а если уходила, то возвращалась снова и снова пока не миновал кризис и Алена более или менее успокоилась.
Лариса обняла в ответ, поглаживая ладонями по спине.
- Ну, ты как? – спросила, усаживаясь напротив и взяв в руки кружку.
- Существую, - я пожала плечами.
И это не было попыткой вызвать жалость или приукрасить действительность. Лариске можно было сказать все как есть, она поймет. Не потащит по психотерапевтам, как постоянно делает мама и не начнет игнорировать, как делают другие, поняв что не могут растормошить ее. А она действительно существовала, потому что жизнью это не назвать, все ее эмоции приглушились, их как будто накрыли толстым ватным одеялом. Лишь боль, обосновавшаяся в груди, была как бы живой что ли.
-Так. Что дальше? Планы, попытки, действия? – перечисляла Лариска загибая пальцы на руке. На что я только качала головой, не хочу, ничего не хочу.
- А знаешь, я тут статью прочла, что единение с природой помогает успокоить душу, прийти в гармонию. Природу не обещаю, но шашлыки на заднем дворе будут. Выходные наши! – проговорила бодрым тоном Лариса и отведя глаза, тихонько прошептала – Мальчишки соскучились.
У меня что-то защемило внутри, я тоже соскучилась, но болезненное воспоминание пронзило яркой вспышкой мозг: кудрявый малыш так похожий на подругу, лезет к ней на колени и смотрит блестящими глазками. Он гладит ее по впалому животу, а потом спрашивает: «Тетя Алена, а Крися где?» - и мир вертится перед глазами, а грудь стискивают стальные тиски не давая дышать. Она пришла в себя от нашатыря, с ней рядом сидела бледная Лариса, а ее муж Сергей вызывал скорую. Она тогда отказалась от больницы, уехала домой и больше не смогла приезжать к подруге опасаясь снова услышать наивный вопрос из уст ее ребятишек.
- Ларис, ты прости меня, - я снова переживала свою вину перед Ларисой, смешанную из благодарности и раздражения. Благодарности потому что не бросила, оставалась со мной вопреки всему и даже спасала жизнь, и раздражение за все это же.
- Да ничего. Это я тут пристала, не бери в голову. Хотя насчет природы подумай, это важно! – заулыбалась Лариса, но Алена видела, и печаль промелькнувшую во взгляде, и поджатые от обиды губы подруги.
Я бездумно заскользила взглядом по знакомой обстановке своей кухни. Маленькая, но уютная, она всегда мне казалась сердцем дома. Мы вместе с Пашей подбирали и обои, и всю кухонную мебель. Я судорожно вздохнула и Лариса тут же погладила по руке в безмолвной поддержке.
- Ален, а ты больше не пробовала играть? – я удивленно посмотрела на нее, но взгляд подруги был направлен на черный футляр, лежащий на небольшой тумбочке и покрытый тонким слоем пыли. К боли в сердце добавилась душевная тоска. Тоска по мелодии, что выводил мой смычок, когда я брала в руки скрипку. Я в ответ на вопрос просто покачала головой.
Мы в молчании допили кофе, поели и отправились по своим работам, договорившись созвониться вечером.
Глава 2
Глава 2
Офис встретил меня как обычно, запахом кофе, сигарет и женского парфюма. Я работала менеджером по продажам бурового оборудования, в основном правда наша фирма продавала комплектующие и запчасти. И довольно часто пересекалась с мужем Ларисы, так как он владел не большой компанией по бурению скважин. Откровенно говоря, Алену держали на этой работе только благодаря Сергею, потому что он отказывался работать с кем-либо другим, а доход фирме приносил очень приличный.
Я вздохнула, не то чтобы ее ни любили здесь, просто два года назад она выпала из жизни коллектива и не желала возвращаться в него. С коллегами ей было не о чем говорить, сплетничать или обсуждать, вот и выходит, что она никак здесь не фигурирует.
Глухо поздоровавшись со всеми, села за свой стол и уже хотела приступать к работе, как по телефону, стоящему здесь же на столе, ее вызвали к начальству. Удивительно, зачем? Лариса бы сказала, если бы Сергей оборудование стал заказывать, значит не по этому вопросу. Впрочем, удивление было поверхностным. У нее давным-давно не было глубоких эмоций, все выпихивала из нее поселившаяся внутри боль, которая только росла день ото дня.
Не успела она подойти к кабинету, как Ниночка, секретарь начальника, уже вталкивала ее внутрь.
- Алена Владимировна, буду краток, - даже не предложив сесть, сказало начальство в виде скользкого типа, что сидел сейчас за дубовым столом и осматривал ее масляным взглядом.
«Что-то начальство меняется, как перчатки?» - промелькнула вялая мысль.
- У нас идет второе полугодие и нужно сдавать отчеты. А в бухгалтерии выяснилось, что вы не ходили в отпуск уже больше полутора лет. – Он внимательно посмотрел мне в глаза и снова взглядом опустился к груди, сканируя простую однотонную блузку застегнутую на все пуговицы.
- Мы конечно ценим рвение наших работников, но результаты ваши надо сказать, весьма посредственны. А за нашу фирму взялась проверочная комиссия, так что с сегодняшнего дня вы в отпуске. По возращению жду вас в своем кабинете, поговорить о вашем будущем, - он широко улыбнулся. Видимо думал, что располагающей улыбкой, но она больше походила на оскал гиены учуявшей сочный кусок мяса.
Я молча кивнула и не прощаясь вышла из кабинета. Не было б печали! Вот что мне теперь делать?
Не обращая внимания на вопросительные взгляды коллег собрала сумочку и ушла из офиса. Уже на улице услышала сигнал сообщения в телефоне, посмотрела почту, ей перечислили отпускные, шустрые ребята.
Отпуск – так много в этом слове, путешествия, отдых, простое безделье дома. Время когда не нужно никуда спешить, время которое можно провести с кем-то близким. Но в том то и дело, что таких близких у Алены больше не было. В полной прострации я доехала на троллейбусе до дома, поднялась на четвертый этаж панельной девятиэтажки и открыла железную дверь ключом.
В квартире слышался шум, кто-то с грохотом кидал вещи, шелестел бумагой, вот послышался звон разбитого стекла и я даже не разуваясь кинулась в комнату.
- Мама? – спросила я, неверяще смотря на родного человека. Она с остервенением кидала в коробки, расставленные по всей комнате, фото что недавно украшали стены.
- Что ты делаешь? – спросила и подошла к ближайшей картонной коробке, там лежало не только разбитое стекло фоторамок, но и мужские вещи. Из другой коробки выглядывало розовое одеяльце с зайчиком, Алена самолично шила его из мягкой ткани, предназначенной для детей.
Мама застыла сжимая в руке фото, она тяжело дышала, глаза горели решимостью.
- Спасаю свою дочь! Что же еще?! – с возмущением проговорила она.
Я посмотрела в сторону комнаты которую всегда держала закрытой, дверь была распахнута, а на полу, стояли коробки полные детских вещей и игрушек. Перевела взгляд на мать, кулаки непроизвольно сжались в попытке сдержать злость. Как она посмела?!
- Спасаешь, значит?! – прошипела. – А меня ты спросила?
- Алена, опомнись! Прошло два года, нужно дальше жить! – мама подошла ко мне вплотную и заговорила просящим голосом. – Ты убиваешь саму себя! Ты осталась одна, без друзей, знакомых, ты закрылась от жизни в своем мирке, где лишь воспоминания. – Она обвела рукой стены, где остались следы снятых фотографий. - Доченька, прошу тебя, начни жить с начала, с чистого листа.
- Уходи! – я отошла от нее оставив открытый проход к двери, в груди заворочался знакомый комок.
- Алена… - начала мама, но я перебила ее, закричав в сердцах:
- Прекрати!!! Я не хочу начинать сначала! Я не хочу чистый лист! Как вы все не понимаете? Два года назад, я с ними умерла, понимаешь? Меня нет, а вы все пытаетесь что-то сделать. Тормошите меня, будто это важно! Отстаньте, наконец! Уходи!!!
В глазах матери набухли слезы и крупными каплями скатились по морщинистому лицу, но даже отклика в душе не было на эту картину, мне было все равно.
- Алена. А как же я? Дочка. Как же я буду? – тихо проговорила она и бросив фото на пол, торопливо ушла из квартиры, лишь гулко хлопнула железная дверь.
Я обхватила себя руками за плечи и опустившись на колени тихо заплакала, раскачиваясь из стороны в сторону. Боль, что привычно заворочалась в груди, с удовольствием вгрызалась ядовитыми клыками в беспомощную жертву, с наслаждением впрыскивая яд отчаянья и безысходности.
Ей никогда не вернуть их, не посмотреть в его глаза, не обнять ее маленькое тельце. Коленка неловко скользнула по разбитому стеклу, резкая боль привлекла внимание, Алена подняла рамку и вытащила разбитое стекло испачканное в крови. С фото на нее смотрела рыжая маленькая девочка в окружении леса, на заднем фоне стоял небольшой домик, а с левой стороны блестело отражением солнечного света гладь не большого озера.
Решения, которые порой меняют судьбу человека, принимаются вот так поспешно, на эмоциях. Но эти же решения, бывает не просто меняют судьбу человека, а переворачивают все мировоззрение стирая границы реальности.
Я достала телефон молясь про себя, чтобы номер был в контактах и он не сменил его.
Гудков долго не было, но вот раздался один, а затем и другой, а еще через пару секунд глухой голос спросил:
- Але-у. Кто там?
- Деда Герасим, это Алена, - громко проговорила я в трубку, зажимая коленку, из пореза которой продолжала сочиться кровь и чувствуя в душе не ясную радость от звука его голоса.
- Кто-кто? – переспросил старческий голос.
- Алена, - проговорила еще громче. – Алевтины дочь, вашей племянницы.
- А-а-а, Аленка. Дочка, сто зим тебя не слышал. Как ты? – узнал ее старик.
- Деда Герасим, я по делу. У вас домик в лесу сохранился? – спросила проведя рукой по снимку.
- А то, как же. Стоит родимый, только я там, почитай лет пять не был. Ты отдохнуть семьей, али компанией? – старик явно улыбался в телефонную трубку.
- Нет, деда. Я одна там хочу побыть. Детство вспомнить. Можно? – спросила и затаила дыхание.
Дед Герасим был прекрасным человеком, но мужчиной старой закалки, то есть женщина должна быть за спиной мужика и никак иначе. Собственно можно было и солгать, да только дед терпеть не мог вранья, а ложь всегда выплывет. Тут и хорошие отношения потеряются и поганой метлой из дома погонят, вот такой вот дед.
- Аленка, ты же знаешь, для семьи мне ничего не жалко, но одну не пущу. Вот с Пашкой твоим, добро пожаловать, а так нет. Послушай совета, выкинь блажь из головы и мирись, нече обиду таить. Добро?
- Как скажите, деда. – Прошептала помертвевшими губами. Скомкано попрощалась и нажала на отбой.
Смутная надежда на что-то хорошее, давшая маленький росток была растоптана на корню. Я даже не нашла в себе сил разобрать бедлам, что устроила мама. Скинув туфли прошла в свою спальню и как есть в одежде завалилась на постель закутываясь в одеяло, как в кокон.
Ей снился сон, где Паша обнимал ее крепко-крепко, он смотрел своими лучистыми глазами и что-то говорил, а она просто вглядывалась в родное лицо, мечтая чтобы это длилось вечно. Тогда уйдет боль, что терзает ее, Пашка поможет и поддержит, они вместе переживут все неприятности, как бывало и раньше. Вдруг его хватка стала сильнее, настолько, что стало тяжело дышать. Он сжимал ее тисками, а потом резко приблизился вплотную к ее лицу и четко проговорил: «Вставай! Пора уже отпустить прошлое! Вставай, говорю!» - он встряхнул ее и Алена проснулась. Она запуталась в одеяле, что душило ее, а в зале разрывался телефон известной мелодией «Кампанелла» Паганини, Пашка очень любил ее слушать. И когда только она поставила эту музыку?
Выпутавшись из одеяла она прошла в зал запнувшись о коробку, тихо чертыхнувшись взяла с пола телефон. На дисплее отражался номер телефона подписанный «Дед Герасим».
- Алло, - нажимая на прием проговорила в трубку, голос хрипел после тяжелого сна.
- Алена, это Герасим, - послышался смущенный голос старика. – Ты прости старого дурня. Старый я, хоть это и не оправдание! В общем, если ты не передумала, можешь ехать в домик насколько хочешь и когда хочешь. Ладушки? Але-у, доча, ты здесь?!
- Да. Да деда, здесь. – Я пыталась разогнать туман сна, вникая в слова говорящего на другом конце линии. – Я могу в домик поехать, одна? Вы разрешаете?
- Да, Аленка. Когда хочешь, тогда и езжай. Дорогу помнишь?
- Ага. То есть да, я помню конечно. А ключи?
- Что ты, Аленка. Какие ключи, что там красть-то. Тем более, домик в такой глуши, туда не каждый добраться сможет. Тебе нужно продуктами запастись, да постельным бельем. В Чертановке найдешь Ваську-колдуна, он тебя проводит туда и придет за тобой, когда скажешь. Добро?
- Да, деда. Спасибо вам! – чувство облегчения заполнило меня, отодвигая привычную боль и давая возможность дышать ровно.
- Да что там. Ты заезжай в гости, что ли. А то сто зим тебя не видел. И Ален, - он помолчал немного, словно не зная как сказать. – Ты подумай еще раз. Одной там страшновато будет. Ну давай, прощевай, доча. – попрощался неловко старик и отключился.
Не откладывая в долгий ящик я вытащила сумки и начала собираться, не обращая внимания на коробки стоящие по всему полу. Удобные вещи, все для гигиены, два комплекта постельного, большая аптечка на всякий случай, все уместилось в две небольшие сумки. Вытащив все продукты, что были в холодильнике, положила их в мусорный пакет и завязала. Вроде все, за день она выспалась, так что надо отправляться. Взгляд задержался на черном дереве и поддавшись импульсу, я уложила футляр со скрипкой в спортивную сумку к одежде. Переоделась, обработала порез на коленке и вышла из квартиры, закрыв за собой дверь.
Постучавшись к соседке, отдала ей ключ с просьбой передать матери. По пути на вокзал оставила пакет с едой возле мусорных баков, авось местные бомжи поживятся. А на самом вокзале, уже купив билет позвонила Ларисе. Разговор вышел весьма тяжелым, я никак не могла объяснить ей почему мне нужно уехать, а Лариса принять это. В конце концов, подруга скрепя сердцем и зубами отпустила, вынудив пообещать, что раз в неделю я буду ей отзваниваться. Выслав короткое сообщение матери, я с облегчением выключила телефон. Предстояла долгая дорога до места.
Глава 3
Глава 3
Я вышла на перрон, вздохнув, знойный воздух с примесями запаха шпал и горячих железных вагонов. Целые сутки в поезде с говорливыми и любопытными соседями – это настоящая пытка. Стараясь не касаться других приехавших и их встречающих людей, я подхватила сумки и направилась мимо зазывающих клиентов местных таксистов. Чем ей нравился Томск, так это особой атмосферой свободы и лоска, и что вокзалы были рядом, всего лишь перейти дорогу, очень практично. А еще удачно именно для нее, не надо терять время на пересечение всего города и дорожных пробок.
Удивительно, но судьба будто благоволила ей, Алена усмехнулась от этой мысли. Но если подумать, билеты на поезд она купила быстро, не смотря на летний ажиотаж, все же середина июля, вот и на автобус, который отходил всего через пятнадцать минут забрала последний билет. Хватило времени освежиться, да взять бутерброд в дорогу.
Четыре часа духоты и криков бабулек просящих прикрыть окна, запахов пирожков и терпкого пота заставят даже терпеливого человека скрипеть зубами от злости. Ей тоже досталось, то сумкой от стоящей рядом женщины, то от соседа с перегаром, да таким, что поднеси спичку и вспыхнет пламя. Идея гармонировать с природой уже не казалась такой уж жизненно необходимой, но что-то внутри настойчиво заставляло пройти весь путь до конца. Наконец пытка закончилась и старенький автобус, скрежеща и выдавая выхлопные газы с характерным звуком остановился в центе села.
Чертановка представляла собой небольшое умирающее селение, всего три десятка домов, окруженное разрушенными зданиями коровников и свинарников советских времен. В центре гордо стояла церквушка с обрушенными стенами, которые поросли мхом, травой и маленькими березками. Я оглянулась, растерянно озираясь по сторонам, минуло лет пятнадцать с тех пор, как я была здесь, воспоминания как то не спешили вылезать из подкорок и указывать направление движения. Основные черты села конечно угадывались, а вот конкретно определить в какую сторону надо двигаться я не могла, так и стояла поворачивая голову то в одну, то в другую сторону.
- Кого ищешь, красавица? – раздался прокуренный голос за спиной, я оглянулась, сосед по автобусному месту слегка пошатываясь стоял в двух шагах.
- Здравствуйте. Я Василия ищу, не подскажите где он живет? – спросила я, подхватывая сумки поставленные на землю. Мужчина не торопился отвечать на вопрос, прищурившись внимательно смотрел на меня, будто что-то прикидывая у себя в голове.
- Так у нас тут, почитай штук пять Василиев-то. Тебе которого? – наконец ответил он. Я передернула плечами, вроде и не делал мужчина ничего, нормально разговаривал, панибратски правда, так это деревня, здесь все так говорят, но было неприятно, не по себе, словно он улыбается, а сам планы по расчленению ее бренного тела составляет.
- Его колдуном кличут у вас – ответила уточняя. Мужчина прищурился еще сильнее и поджал губы. Молча развернулся и махнув ей рукой предлагая идти за собой, бодро пошагал по главной дороге. Я поторопилась идти следом.
Шли они долго, в самый конец села, а там в отдаление от остальных домов, совсем обособленно стоял двух этажный деревянный сруб. Украшенный резными наличниками вокруг больших окон, с флюгером на крыше, он как будто сошел со страниц сказок, я аж остановилась разглядывая такое чудо.
- Да. Хорошо живет колдун. Богато! Правда? – вдруг спросил мужчина, внезапно оказавшись совсем рядом.
Я дернулась отступая от него на пару шагов, а по губам мужчины за змеилась усмешка. Осмотрев меня с ног до головы он не прощаясь развернулся и ушел. Что ж, проводил и спасибо, я пожав плечами пошла к дому. Постучавшись в ворота дверным молотком, вырезанным из дерева в виде совы, я стала рассматривать ворота, пытаясь вспомнить, как выглядит Васька-колдун. Но память выдавала только красивый глубокий голос, а вот о внешности пустота.
Поделиться книгой: