Все не то, чем кажется

Предисловие.

Автор, на самом деле, очень скептически относится к историям о снежном человеке, летающих тарелках и нетленным мощах всяких пророков… хотя, в теорию о сионистском заговоре временами верится с неимоверной легкостью.

Книжка задумана как чисто развлекательная, поэтому не следует искать в ней ответов на вопросы о глубоких тайнах мироздания. Майя сами собой, всем кагалом, убежали из своих благоустроенных городов в леса, где и сгинули от бескормицы, стены домов в древних городах на территории Пакистана оплавлены многочисленными шаровыми молниями и ничем другим (это мудрые профессора уже без малого сотню лет как доказали). Всякие феномены из темы сверхвозможностей человека — не более, чем истории, рассказанные под водочку на кухне. На кухне вообще много чего рассказывается из того, что не соответствует нашей советской, пардон, капиталистической действительности. Американцы, несомненно, летали на Луну, просто потом позабыли, как это сделали. А то что Луна — плоский блин, нарушающий своим видом все предписания художников по части светотеней на округлых объектах, так и на Солнце есть пятна.

Одним словом, все это выдумано, притянуто за уши и объяснено совсем не по научному. Да и вообще, мир в этой книжке — параллельный, перпендикулярный или еще какой, но точно не совпадает с нашим ни в одной точке. И уж точно, не стоит верить в глобальное очень заразное проклятие уменьшения количества потомков, которое какой-то злобный колдун повесил над белой расой. Нет такого проклятия! И никогда не было!

Часть первая. Глава 1.

Сухие, ломкие хвоинки довольно болезненно кололи в щеку. Александр Иванов, Вано, как звали его пацаны на их улице, внезапно пришел в себя и теперь тщетно пытался сообразить, что же с ним произошло. Помнил, как, взяв в руки лукошко, отправился в молодые сосновые посадки за маслятами, которые после прошедшей сутки назад сильной грозы по всем приметам должны были аккурат в это время дружно начать лезть из лесной подстилки. В принципе, окружающие Вано ряды сосенок, являлись четким подтверждением этих воспоминаний. Но, вместе с тем, он отчетливо помнил, как с утра он, Иван Александров, старик-пенсионер с огромным боевым опытом прошлых военных конфликтов и необъявленных войн, с полной обреченностью собирался в свой последний и решительный, пережить который не оставалось ни малейшей возможности. Собственно, у всей их планеты шансов уже десять лет, как не оставалось. С того самого момента, как на всех экранах головизоров по всей Земле вдруг, сменив привычных дикторов, появились невыразимо прекрасные или столь же неописуемо ужасные лики существ, которых люди до той минуты почитали исключительно сказочными персонажами.

Несмотря на кавардак, царивший в голове, молодой парнишка поднялся на ноги, осмотрел себя, насколько это было возможно без использования зеркала или камеры персокома, констатировал, что он, похоже, все же гораздо больше соответствует первому своему комплекту воспоминаний. Тому, где тонкие мальчишеские кисти рук еще не обзавелись ни выступающими сизыми веревками вен, ни грубыми буграми на пораженных старческим артритом суставах пальцев, ни даже грубой шерстяной растительностью на теле, заметно поседевшей в последние годы его жизни.

Итак, он, Александр Иванов, подросток полных двенадцати лет от роду, житель поселка городского типа под звучным названием Верхние Буки, а на дворе, выходит, сейчас 25 июня 1976 года. Поискал глазами свое лукошко. Нашел. Грибы, правда, частично высыпались при Сашином падении, но их и собрать обратно не долго.

Махнув рукой на продолжение «тихой охоты», направил свои стопы в направлении родного дома. До половины набранное лукошко, конечно, не повод для гордости, но на грибовницу хватит. А еще лучше пиццу сварганить. Ту, где на слоеное тесто выкладываются помимо заранее поджаренных грибов еще кусочки копченой курочки вперемешку с такими же по размеру кусочками сырого куриного филе, все это сверху закрывается кружочками помидоров, тертым твердым сыром, половинками маслин и мелко покрошенной зеленью. Ну, и печется в духовке после этого до готовности, естественно.

Внезапно поймал себя на мысли, что сильно удивляется припомненному рецепту неизвестного блюда. Что за пицца такая? И что такое маслины? Да и помидор в это время года еще нет. Первые только через месяц покраснеют в огороде. И то, если погода не сменится на дождливую. А уж про копченую курицу и вообще речи не идет. Нет ее, и никогда не было. В магазинах только синюшные и тощие с длинными когтистыми лапами иногда встречаются. И тут же принялся одной половиной своего теперешнего сознания учить другую устройству простейшей коптильни. Мда. Шизофрения, как она есть. Или второй, независимый, поток сознания, что звучит уже значительно лучше, хотя по смыслу является тем же самым.

По короткой пыльной улице, состоящей из неполного десятка казенных двухэтажных двухподъездных домов, дошел до своего, точно такого же, поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж и ключом, болтающимся на шее на длинном шнурке, открыл дверь своей квартиры. Родителей дома, разумеется, еще не было. Они, как и все советские люди, в будние дни до самого вечера на работе пропадают, потому Сашка нынче главный по хозяйству.

— Будем варить грибовницу! — Сам себе объявил Саша, и сам же, той частью своего сознания, что была пришлой, поудивлялся, насколько еще тоненьким и детским был его голосок.

Интересно, родители сильно удивятся, когда по приходе домой обнаружат на плите сваренный руками сына суп? До этого-то Сашка ничего сложнее яичницы еще не готовил. А вот для Ивана Александрова, прожившего последние четверть века своей жизни в гордом одиночестве, это было чем-то вроде разминки. Любил он временами над кастрюльками поколдовать.

Самое муторное во всей готовке оказалось грибы от липких пленок на шляпках почистить. Вроде и всего ничего маслят, но мелкие, возни много получилось. Уже покрошил их и в кипяток скинул, когда в дверь позвонили. Пошел открывать.

— Вано, пошли на улицу! — На пороге стоял Кузьмин. Тоже Сашка, это вообще одно из самых распространенных в этом времени имен у советских людей было. Потому, чтобы не путаться, и у него было звучное прозвище: Кузьма. Ну, или Кузя, но на Кузю он обижался.

— Не могу, суп на плите варится. А ты проходи, не стой на пороге. — Иванов посторонился, пропуская товарища вглубь квартиры.

— Что, вот прямо сам варишь! — Восхитился Кузьма, обозрев царивший на кухне творческий беспорядок.

— А куда деваться, если родители допоздна работают.

— Ну да, ну да. — Согласился гость, у которого постоянно дома была бабушка, зато матери не было вовсе, а отец, геолог, по полгода не бывал дома.

В четыре руки с готовкой и закладкой ингредиентов управились вообще в момент. Опять же с мясом возиться не пришлось. У матери в холодильнике стояла банка с уже готовым жареным фаршем. Вывалили в кастрюлю и все дела. Гораздо дольше ждать пришлось, пока варево на плите до готовности не дойдет. Впрочем, в компании это не в напряг, сидели на кухне за столом, пили чай с сушками и болтали. В конце готовки Сашка, который Вано, щедро сыпанул в бурлящее варево сушеных травок из мешочка, найденного в кухонном шкафу, и погасил плиту.

— Пусть доходит, — объявил он и испытующе взглянул на товарища: — мне еще в магазин сходить надо. Дома хлеба одна горбушка осталась, да и грибовницу полагается со сметаной кушать.

— Ну, хорошо, пошли. — Со вздохом согласился Кузьма. — Только я домой за деньгами заскочу. Так-то и мне за хлебом тоже нужно.

До магазина далеконько пришлось топать. Почему-то при строительстве того района, где жили ребята, магазинов не было запланировано вовсе. Вот и пришлось им сначала вдоль по улице топать, потом по узенькому мосту, перекинутому над местной речушкой, на тот берег переходить, взбираться по глинистому склону, еще до конца не просохшему после вчерашней грозы, и дальше по частному сектору несколько кварталов идти. Хорошо еще, что никто из местных хулиганов на пути не попался. У живших в казенных домах, так называемых поселковых, отношения с обитателями «слободки» были временами напряженными.

Хлеб оказался свежим, еще теплым, с пропеченной корочкой и очень духмяным. А сметаны и молока, которые намеревался здесь купить Иванов, не привезли вовсе. Сказали, машина сломалась. Пришлось, не солоно хлебавши, возвращаться домой. В довершение к случившейся неприятности еще и на Шитика недалеко от выхода из магазина нарвались. Шитик, точнее Шитов Александр, ага, еще один Александр, учился на два класса старше нашего героя, пил, курил и вообще состоял на учете в милиции. И, несмотря на свои невеликие рост и комплекцию, уже дважды оставлял Вано без карманных денег. Мальчик просто боялся связываться с хулиганом, за которого, случись что, немедленно бы вписались прочие члены его компашки.

— Стоять! Деньги есть? А если найду! — Без перерыва протараторил Шитик заученную фразу.

И, надо признать, еще полсуток назад эта фраза произвела бы именно то действие, на которое и была рассчитана. Только опоздал Шитик со своей фразой.

— Деньги есть. А тебе зачем? — Поинтересовался Саша Иванов у встреченного ими гопника.

— Сигареты кончаются. — Цикнул слюной под ноги ребятам хулиган.

— Курить здоровью вредить! — Расхожим лозунгом ответил Вано, передавая товарищу сумку, в которой пустой бидон для молока побрякивал об стекло банки, взятой из дома под сметану.

— Не по-нял! — Протянул Шитик, обнаружив у встреченной им мелкоты отсутствие готовности делиться с ним карманными финансами.

— Вот видишь, — участливо указал на проблему Иванов. — Никотин уже пропитал твой мозг, и ты перестал адекватно воспринимать окружающую тебя действительность.

— Да я тебя…. — Хулиган, широко размахнувшись, попытался ударить кулаком в лицо насмехающегося над ним парнишку.

Вано же в этот момент ощущал ужасно неудобную двойственность. На его внезапно ускорившееся восприятие весь этот замах и последующий удар были ужасно медленными и неуклюжими, но неуклюжим было и его собственное тело, с трудом уходящее от летящего в него кулака. Все же увернулся. И с разворота пробил кулаком правой руки в подставившийся бок оппонента.

— Кх-х, — Шитик, согнувшись вдвое, все никак не мог вдохнуть очередной глоток воздуха.

— Вы что это делаете, хулиганы! — Вдруг донеслось со стороны магазина, где парочка старушек возле входа продавала пучки зелени со своих огородов. — Сейчас милицию вызову, разбойники!

— Бежим! — Вдруг выкрикнул Кузьма и помчался прочь, унося с собой вместе со своей авоськой с лежащей в ней буханкой еще и сумку товарища.

Пришлось догонять. А старухи еще долго кричали вслед что-то возмущенно-угрожающее.

— Ну, вот! — Страдальческим голосом констатировал создавшуюся ситуацию Кузьма, когда Иванов, догнав его, забрал свою сумку. — Теперь хоть на улицу не выходи! Шитик с его кодлой обязательно мстить будут.

— Прорвемся! — Легкомысленно махнул рукой Вано и бодрым шагом поскакал вверх по лестнице к двери своей квартиры.

Родители, когда вечером возвратились с работы, и в самом деле, очень удивились ожидавшей их на плите кастрюле полной очень вкусного и наваристого грибного супа. Правда, мама посетовала, что фарш был запланирован в качестве начинки для блинчиков на эти выходные, но затем все же искренне поблагодарила сына за заботу.

Ночь для Александра выдалась необычайно тяжелой. Он вновь и вновь оказывался на боевой ритуальной площадке, где вместе с прочими членами их магического круга вынужден был раз за разом строить защитный купол над стоящим неподалеку порталом. И точно так же, раз за разом, их купол накрывало морем огня от выстрела главного калибра линкора, зависшего на низкой орбите прямо над ними. Похоже, память попаданца проигрывала последние мгновения его прошлой жизни.

Проснулся на скомканной, мокрой от пота простыне. И голова ощущалась чугунным котелком на плечах. Такая же тяжелая и звеняще пустая, напрочь лишенная мыслей и планов. Но, в отличие от вчерашнего, теперь он полностью стал единым. Сознание и воля подростка двенадцати лет от роду слились с памятью очевидца и участника событий, которым еще только предстояло произойти тремя четвертями века позднее. Точнее, память содержала, разумеется, и воспоминания о событиях, отстоящих не столь далеко, но все эти будущие неурядицы до момента инициации Ивана Александрова в качестве ведомого высшей вампирессы Ольги, оказались пригашены до состояния, когда пользоваться ими осознанно практически невозможно. Всплывают на ассоциациях короткие обрывки и только. Даже обидно, ведь еще только вчера знал и как грибовницу варить, и как распоясавшемуся хулигану отпор дать. Зато, словно в возмещение за утраченное, еще и кусочки памяти самой вампирессы присутствуют. Тоже отрывочные и во многом не связные, но дающие четкое представление, что многое в жизни вовсе не то, чем кажется, а сама разумная жизнь на Земле значительно разнообразнее, чем это принято считать у людей.

И как теперь быть? Семьдесят три с половиной года — огромный срок для простого человеческого существа. Может так статься, что всю свою жизнь проживет, и так и не достигнет времени катастрофы. Или достигнет… и будет рвать на себе волосы, что не попытался хоть что-то в своей жизни изменить. Нет, не спасти планету, тут будут задействованы силы поистине космических масштабов, но хотя бы оказаться в силах спасти себя и тех, кто будет ему дорог. С другой стороны, на пути к личному могуществу гораздо больше шансов свернуть себе преждевременно шею, так ничего и не достигнув, просто укоротив своими действиями себе жизнь.

А! Будь, что будет! Наверное, сыграли свою роль подростковые гормоны, прежний старик еще сто раз бы подумал, прежде чем решиться на такое, но решено: попытке возвышения быть! И сразу придавило осознание получившейся в результате слияния двойственности. Когда-то, без малого семь десятков лет тому вперед высшая вампиресса, назвавшаяся Ольгой, провела над тогдашним Иваном Александровым обряд инициации и дала испить глоток зелья, содержащего капельку ее крови. В результате скрепы, удерживающие сознание и тело обычного человека были сняты, и Иван получил возможность бесконечного развития. Преуспел в этом, правда, не слишком, времени не хватило, но инициация произошла. При объединении душ получившееся сознание осталось инициированным, а вот тело таким качеством похвастаться не могло, обычное оно было тело, мальчишеское, и надо было еще сильно извернуться, чтобы снять, не дающие развиваться скрепы, и с него тоже.

А еще перед Сашкой, встал вопрос: кем ему попытаться стать? В этот период времени эту территорию, где расположен их поселок, как и всю европейскую часть России, контролируют вампиры, следовательно, до них добраться легче всего. И очень легко сложить голову, едва преодолев один из незримых барьеров между обыденной, человеческой, территорией и закрытым доменом, посередине которого стоит один из замков кровососов. Все же вампиры — могучие хищники, да и магией специфической многие из них владеют. А нужны ему вообще эти вампиры? Способности, которыми обладает большинство из них не очень подходят для выполнения поставленной задачи по спасению себя, любимого, из пекла войны будущего. Хотя, локальную задачу дожития решают с легкостью. Легко спастись, обладая магией пространства. Только, вот незадача, ради магии пространства придется сразиться с драконом, а дракону и одиночный дредноут космической цивилизации не смог оказать достойного сопротивления. А про способности других представителей Иных у Вано только самые общие и отдаленные представления. Не думала просто Ольга, вампирша — координатор их магического круга, в момент развернувшегося сражения о способностях Иных, а запечатлеть во время ментальной связи участки памяти, о которых сам хозяин в этот момент и не вспоминает, невозможно. Хорошо еще, что в минуты смертельной опасности непроизвольно вспоминала отдельные эпизоды своей жизни. Теперь у ее ведомого, перекинутого неведомым образом в разум человека далекого прошлого, есть хоть какие-то знания о реальном положении вещей на родной планете.

Итак, первым делом, если вообще пытаться стать на путь собственного могущества, Сашке Иванову нужно каким-то образом снять блок с развития собственных физических возможностей. Ведь то, что у него обновилось сознание, работает только в плане улучшения памяти и расширения восприятия. Он может увидеть незримое, отыскать барьеры, за которыми скрыты многие поселения Иных, но тело то у него осталось прежнее. То, которое вполне уместно характеризовать как «шаг вперед, два шага назад». Ну, или наоборот, но шаги назад в своем развитии его тело все равно делает регулярно. Чуть прекратил тренироваться — глядь, уже физические параметры снизились. И магия неинициированному человеку недоступна. Таким вот образом Иные когда-то наложили ограничение на людей. Как исправить такую несправедливость? Много разных способов за тысячелетия знающие люди придумали, тут и ритуалы тайные, и использование специальных артефактов, и даже попадание молнии. Но наиболее надежный способ — убить Иного. Тогда помимо снятия собственно блока, от побежденного может и еще какая-нибудь способность перепасть. В самом вероятном случае тело победителя станет чуть сильнее, чуть быстрее или выносливее. Но редко-редко может и джек-пот выпасть. Вплоть до таланта к какой-либо магии. Магическое ядро, оно же тоже часть тела.

А теперь вопрос на миллион. Каким образом хилый двенадцатилетний пацанчик может завалить такую машину для убийств, каковой является даже самый завалящий вампир? А кроме вампиров и людей на подвластной вампирам территории и нет никого. Вампиры свою территорию от чужаков строго охраняют.

Остается одно: копить силы, подбирать средства, ждать удобного случая. Шанс то будет только один. Ну, или артефакт вдруг попадется, про который только и известно, что есть такой, а как выглядит и где взять — неведомо.

За размышлениями как-то незаметно заправил спальное место. Подушку с одеялом затолкал в шкаф, простынь, мятую, липкую и мокрую от пота сначала вывесил на веревке на балкон. Пусть просохнет и проветрится. Обратил внимание на пару бурых пятен. Как-то подозрительно на кровь похоже. Присмотрелся. Да это же клопы! Насосались кровушки! Раздавил ночью, когда ворочался. Ничего, уже буквально через несколько лет они полностью исчезнут. Куда? Бог весть. Реальность на территории людей временами вообще течет. Слишком много вокруг адептов магию творят, вот и не держатся скрепы реальности. И тараканы вслед за ними из людских домов исчезнут. Зато также через несколько лет в лес страшно зайти станет. Клещи, откуда ни возьмись, появятся. Да все разносчики всяких до той поры почти не ведомых заболеваний.

Так, вспоминая особенности этих времен, прошел на кухню. От матери записка на столе оставлена: «Суп в холодильнике, яичница на плите. Купи хлеба, сметаны, молока». И цветочек вместо подписи. Вроде, чепуха, а на душе потеплело. Мама! Заботится. К тому же не просто яичница в сковородке пожарена, а как он любит, с парой ломтиков хлеба. Перекусил и задумался, чем ему в этот час заняться. В магазин то идти еще рано. Там завоз молочки только после обеда бывает.

Решил просто телевизор посмотреть. Черно-белый Рекорд, по внешнему виду, так вообще, как новый. Впрочем, он и есть новый, два года, как купленный. Включил первую программу — что-то про намолоты зерна, переключил на вторую — вообще рябь по экрану. В этот день второй канал только вечером показывать передачи будет. Зато третий канал предлагал говорить по-испански. С некоторым удивлением обнаружил, что отлично понимает сказанное. Очередной подарок от временного слияния разумами с сильно ученой в этом плане вампиршей. Интересно, а немецкий он тоже понимать сможет? А то в школе как-то плохо в прошлом году успевал по этому предмету.

Мысли о том, как он всех удивит осенью, когда начнет шпрехать на немецком, как на родном, плавно и незаметно привели к тому, что надо заниматься спортом. Хотя бы, для начала, зарядку делать. Попробовал поотжиматься. Что ж он хилый такой? Одиннадцать раз только и отжался, да и то, последние разы извивался как червяк на сковородке. И как прикажете от Шитика и его банды отбиваться? Разве что палкой вооружиться. Довольно большой фрагмент из бытия Ивана Александрова внезапно в памяти всплыл. В прошлой жизни он, помнится, неплохо удары посохом отработал, когда на военной базе в Камрани службу нес. Вьетнамские монахи — они почти как китайские, но только вьетнамские. Но бой на посохах туго знают. За денежку малую обучали по вечерам на базе всех желающих.

За подходящей палкой снова пришлось идти в лес. Дома только ручка от швабры отыскалась, но мать бы не одобрила, если бы он черенок не по делу использовать стал. Да и тонковат, черенок то. На небольшой посох длиной примерно с метр двадцать приговорил небольшой ясень. С полчаса ножом ствол ковырял, пока не получилось его сломить по надрезу. Потом еще сколько-то времени ветки удалял и вообще приводил свою поделку в божеский вид. А ничего так получилось! Увесисто. Так, изображая странствующего монаха, и потопал в магазин.

Часть 1. Глава 2.

Так настроился от банды хулиганов отбиваться, что даже удивился немного, когда возле магазина никого не встретил. И молоко со сметаной в этот день привезли, как положено. Саша в бидон попросил три литра молока налить, а сметаны в банку наложить доверху. Итого, семьдесят две копейки за молоко и еще восемьдесят шесть за сметану. Продавщица написала на клочке бумаги сумму и в кассу отправила. Повезло еще, что народу в магазине по случаю рабочего времени немного было. В выходные иногда минут по пятнадцать — двадцать в кассу стоять приходилось. И это, не считая очереди, в сам молочный отдел.

Притащил домой купленные продукты, молоко со сметаной поставил в холодильник, хлеб убрал в хлебницу и задумался, как вечер коротать. Раньше-то он в это время, обычно, гулять выходил. Решил не нарушать славную традицию.

На лавочке возле соседнего подъезда сидели девчонки. Даже две одноклассницы там затесались, Наташка Карпушева и Ленка Шитова. Ну, к Карпушевой никаких претензий. Что есть она, что нет, безразлично, а вот Ленке Вано в бытность еще обычным Сашкой Ивановым симпатизировал втайне. Похоже, что-то из этих чувств перешло по наследству и новой личности, потому что взгляд, пока шел до Кузи и Аркашки Мезина, так и норовил скосить на смешливую девчачью компашку.

Дворовые друзья — товарищи оккупировали железную карусель на детской площадке. Не кружились, просто сидели. Подсел к ним и Вано.

— Здорово, Вано! Слышал, ты Шитику пи**юлей отвесил? — Поинтересовался Аркашка, уважительно здороваясь с Александром за руку.

— Да так, малехо. — Заскромничал герой, не желая развивать эту тему.

— Ты смотри, у Шитика такие дружки, что и на перо запросто насадить могут. — Предупредил Мезин.

— Ничего, прорвемся. — Многозначительно ответил Вано, сжимая свой посох.

Потом были разговоры ни о чем, стеснительные и неловкие заигрывания парней с подошедшими к ним под каким-то надуманным предлогом девчонками. А потом Иванов домой пошел. Играть в Халихало, даже в компании с Шитовой, стало внезапно для него не интересным.

Выходные наступили, а Вано так и не придумал, каким образом ограничения наложенные на его тело снимать будет. Ведь не идти же, в самом деле, на вампира с голыми руками. Да к тому же и вампиры у них просто так по улицам не бегают.

— Александр, тут такое дело, — начал разговор отец, когда после завтрака вся семья расселась перед телевизором в большой комнате. — Мы с матерью решили тебя на месяц к бабушке в деревню отправить. Она старенькая уже, ей помогать по хозяйству требуется. Да и скучно ей жить одной, давно в гости зовет.

Все понятно с родителями. Решили от сыночка отдохнуть, молодость вспомнить. Саша ничуть не будет удивлен, если вдруг выяснится, что и отпуск у них именно на июль запланирован. А в деревню… можно и в деревню. Отчего не съездить? Скучновато там, конечно, но, в конце концов, не в первый раз. Знакомые пацаны и там тоже имеются.

Деревня, в которой проживала бабушка Маруся, на самом деле являлась селом. Отличие очень простое: в селе обязательно имелась церковь. Была церковь и в селе Ново-Троицкое, только она вот уже лет десять, как не работала. Как умер в свое время старый батюшка, так нового ему на замену и не прислали. Бабушка часто громко на эту тему сокрушалась, когда в прошлые разы Саша у нее гостил. Рассказывала, что они с другими женщинами еще около года в пустом храме свои молебны устраивали, пока власти не обвинили их в создании секты и не распорядились закрыть церковь окончательно. С другой стороны церковные власти понять тоже можно было. Священников остро не хватало, а село, что называется, на ладан еще с послевоенных времен дышало. Правление то местного колхоза в соседней деревне обосновалось, соответственно все блага, наподобие летнего водопровода, ассортимента товаров в магазине и ремонта дороги в первую очередь именно там происходили, а до Ново-Троицкого зачастую не добирались вовсе. Народ же всегда нос по ветру держит, ищет, где полегче жить. А в августе семьдесят четвертого и вовсе власти колхозникам паспорта раздали. Бегство из села его жителей стало повальным.

До села Сашка доехал самостоятельно. Отец его только до автостанции сопроводил, да помог тяжелые сумки в салон автобуса занести. Помощь, конечно, только на том конце пути сыну предстоит еще с километр от остановки до бабушкиного дома эти сумки переть. И нет, Вано не жалуется, правильно отец поступил, что доверился сыну в этом вопросе. Дотащит он сумки. Зато у отца останется свободным практически весь выходной, который он сможет употребить со значительно большей пользой, чем торчать полдня возле остановки, чтобы потом вернуться обратно домой.

Бабушка, оказывается, еще с утра готовилась к приезду внука. С ней родители еще месяц назад списались по этому поводу. Шанежки с картошкой, печенные в русской печи, да с настоящим топленым молоком! Вкуснятина! Потом были посиделки с бабулей, когда она о всех семейных новостях у внука выпытывала, а ближе к вечеру Сашка улизнул на улицу. Просто язык устал уже на все расспросы отвечать.

Идти предстояло недалеко: всего через дом от бабушки жил Васька, мальчишка, с которым Иванов еще в прошлый свой приезд в Ново-Троицкое сдружился.

Васька обнаружился дома и очень приходу Сашки обрадовался. В селе оставалось очень мало сверстников. Как он пожаловался гостю, после нового года уже двое его приятелей уехали вместе с семьями в город. Что ж, заготовка травы с последующим кормлением пары очень пушистых кроликов — отличное занятие для практически городского жителя, горожанину Сашке — развлечение, а у Васьки — это такая ежедневная обязанность. А назавтра вообще договорились с утра на ближайший пруд за карасями рвануть. От обилия новых впечатлений Вано даже как-то подзабыл про свои наполеоновские планы в части собственного развития. Даже зарядку временно забросил. У Васьки на каждый день находилась новая идея, как с пользой и развлечением его провести.

— Слушай, Васька, а ты в церковь заходил? — Поинтересовался Сашка у своего местного приятеля, когда они через несколько дней проходили по своим пацанским надобностям мимо стоящей на пригорке небольшой церквушки.

— А что мне там делать? Пусто, ветер под крышей воет и как-то не по себе сразу делается.

— А я бы зашел. Интересно же. Вдруг там клад, запрятанный со времен революции, отыщем?

— Тогда надо к дядьке Пантелею за ключами зайти. Он сторожем работал тут когда-то, вот у него ключи и остались.

Вано искренне сомневался, что сторож вот так запросто выдаст им ключи, но, на удивление, все получилось.

— Вы только там не хулиганьте! — Сопроводил наказом выдачу ключей старик сторож.

— А чего ему? — Отозвался на удивление Саши Васька. — Он за церковь давно уже не отвечает. Просто ключи у него остались. Да и родственник это мой. Знает, что я озорничать не буду.

В церкви было мрачно и пусто. Десять лет не мытые окна пропускали мало света. Тем неожиданней было обнаружить неяркое свечение, исходящее от какой-то каменной конструкции, стоящей на возвышении.

— Вы его фосфором что ли натираете? — Поинтересовался он у Васьки.

— Почему фосфором? — Не понял тот суть вопроса.

— Ну, фосфор, вроде, так же светится.

— Где ты свечение тут увидал? — Оказалось, свечение видел один только Сашка.

Заинтригованный обнаруженным, решился потрогать светящийся камень рукой. Камень ощущался чуть теплым. Минут десять исследовал данный феномен. Васька уже ворчать начал. Надоело ему тут без дела, как дурак, торчать. Ясно же, никаким кладом даже близко не пахнет.

— Завтра в дэка танцы вечером объявлены. — Сообщил товарищ, когда они, отдав ключи сторожу, топали в направлении речки. — Давай сходим.

— Дэка? Это где?

— В доме культуры. Это в Алексеевке. Председатель разрешил.

Чуток понятнее. Алексеевка являлась для местного колхоза, состоящего, кроме Ново-Троицкого, еще из трех деревень, чем-то вроде местной столицы. Там располагалось правление колхоза, жило большинство специалистов, типа бухгалтера, агронома и зоотехника, и там же был построен местный дом культуры. В Алексеевке Сашка еще ни разу не был.

— Можно и сходить. Только нас разве пустят?

— В самом начале, понятное дело, что нет. — Просветил товарища продвинутый в этих вопросах Васька. — А через час после начала контролер, обычно, уходит, и можно заходить свободно.

На небольшом песчаном пляжике, возле речки, они с Васькой оказались далеко не первыми желающими культурно отдохнуть. Тут и небольшая стайка местных девчонок присутствовала, и два мальчишки — двойняшки, абсолютно друг на друга не похожих, и восьмиклассник Егор с парой подружек. Двойняшек звали Юнька и Генька, с ними Сашка пару раз за прошедшие дни уже сталкивался, с Егором тоже был, пусть шапочно, но знаком, так что влился в местную компанию легко и свободно.

До самого вечера купались, играли в карты, дурачились. Девчонки, которых до этого дня только издали созерцал, тоже заинтересовались новым мужским персонажем в их невеликом обществе. К вечеру, так вообще барахтался на мелководье с одной из девчонок, словно они наилучшие друзья с самого детства. Раньше-то Сашка стеснялся с противоположным полом общаться, а тут само собой все наладилось. Волнительно, однако.

Утром проснулся с ощущением, что жить — это прекрасно. Даже передать нельзя всех тонкостей Сашкиного состояния. В окно светило солнышко, самое ласковое и светлое из всех солнышек, что он видел до этой минуты, воздух был пропитан сотнями манящих и зовущих запахов, и все их Вано различал, каждый по отдельности. А еще свежесть утреннего воздуха, крики петухов, раздающихся то тут, то там, по всему селу. Одним словом, непередаваемо. Совсем, как помнил из воспоминаний, почерпнутых у своей ведущей вампирессы, когда ей, по случаю свершившегося совершеннолетия, предоставили человека, и она полностью его осушила. Но там сказывался одномоментный приток праны, а у Вано с чего?

Утренний труд по хозяйству, в помощь бабушке, тоже оказался замечательно приятным. Даже не верится, что можно сорняки дергать с таким удовольствием, а уж созревшие ягоды виктории собрать, вдыхая их изумительный аромат…. Божественно!

Только уже после обеда немного отпустило это состояние безграничного счастья, а то и вовсе, как жить дальше было бы непонятно. А потом за ним зашел Васька. Сашка отправился к бабушке Марусе, отпрашиваться для похода до соседней деревни. Бабушка разрешила, только попросила слишком долго на гулянке не задерживаться.

Топать до Алексеевки было еще рановато. До туда всего чуть меньше пяти километров, за час, не торопясь, добрели бы, а что следующие пару часов до танцев делать. Причем, как предупредил Василий, далеко отходить от ДКа, если ты не местный, могло оказаться чреватым. Возле дома культуры в этот вечер колхозная администрация пополам с милицией будут круги нарезать, а вот чуть поодаль их уже точно не будет. В отличие от бухих Алексеевских подростков, которым только за радость будет кого-то из гостей деревни отоварить.

Чтобы скоротать время уселись перед телевизором. Он у бабушки был старенький, всего одну программу ловил. Так и сидели, слушая то про испанцев, которые правительство своих фашистов в отставку отправили, то про космический корабль «Союз-21» с двумя космонавтами на борту и его стыковку с космической станцией «Салют-5». Почему-то очень грустно Сашке сделалось от просмотра таких передач. Точнее, испанцы то ладно, сменили правительство и бог с ним, но вот история космонавтики…. Ее корреспонденты подавали с таким пафосом. По всему выходило, что вот чуть-чуть и на Марсе будут яблони цвести. Васька, так вообще принялся фантазировать на тему, когда же советские космонавты смогут полететь к соседним планетам. И что на это сказать Сашке с его послезнанием? Никогда? Так и поссориться недолго.

Наконец, подошло время, намеченное для выхода. Выключили телевизор и пошли на улицу. На выходе из села повстречались с еще одной компанией направляющейся в соседнюю деревню по тому же поводу. Егор с еще двумя старшими парнями и четыре девчонки тоже примерно их возраста. Девушки — те в нарядных платьях и кофточках, все же, несмотря на середину лета, возвращаться совсем вечером придется, прохладно, а вот Егор с товарищами были выряжены в костюмы, словно не на танцы собрались, а на отчетно-перевыборное собрание.

До Алексеевки добирались не час, а все полтора. Девушки в их туфельках оказались плохими ходоками. А потом еще и чиститься все принялись от налипшей за время похода пыли. Словом, когда входили в ДК, музыка уже вовсю играла, а в полутемном помещении спортивного зала топталась едва ли не сотня участников. Зато контроль на входе отсутствовал, и никто не мешал малолетним танцорам в лице Сашки и Васьки присоединиться к сему увлекательному действу.

«Наташа, Наташа, если бы диво случилось, и стала ты вдруг не красивой…», — с треском голосили динамики, и под эту музыку танцевали люди. В центре кучковались самые взрослые и уважаемые, а для таких, как пришедшие только что мальчишки еще оставалось достаточно места недалеко от стеночки. Внезапно перед Вано возникла та девчонка, с которой он недавно купался и дурачился в местной речке. «А ведь, она тоже Наташа», — внезапно возникла в голове мысль и он, подхватив припев песни, кинулся в пляс перед дамой.