Дело о похищенных туфельках

— Эй, Дина! — окликнула Антония девушку из младшего танцевального класса. — Вы с Клаем пришли, да?

Из-за ограды возле Ассоциации тут же выглянул и сам Клай — высокий, худощавый рыжик с ярким румянцем на щеках.

— Отдыхаем тут по очереди, — сказал он весело.

— Может кто-нибудь из вас постоять за меня? Я вон за той девушкой в желтой шляпке.

Желтая шляпка незамедлительно обернулась и смерила Антонию слегка презрительным взглядом. Девушка тут же ответила задаваке гримасой. «То, что ты стоишь на пару ступенек крыльца выше, дорогая, вовсе не значит, что и по лестнице мироздания ты занимаешь место выше, чем я», — вот что означала гримаска Антонии.

— Если что-нибудь надо, то я могу сбегать, — предложил Клай. — А то, чего доброго, очередь потеряешь. Где твой-то?

Антония пожала плечами и достала из сумки на плече кошелек. Не то чтобы очень толстый, но сейчас ей больше хотелось кофе, чем экономии.

— Мой дождется того, что ему придется выстаивать очередь отдельно, — сказала девушка. — Купи мне, будь добр, стаканчик кофе без сливок и сахара, и ореховое печенье. Два печенья.

— А если орехового нет?

— Тогда кусочек морковного кекса.

— Эй, кому-нибудь еще что-нибудь принести? — выкрикнул Клай.

Он был добряк, и это многие знали. Дина, его партнерша, иногда даже дулась на него за излишнее добродушие. По ее мнению, Клаем слишком часто помыкали и пользовались. Вот и сейчас из очереди потянулись к нему руки с купюрами.

— Эээ, как бы не перепутать, — засмеялся парень и принялся записывать заказы на обрывке афиши фестиваля.

— Главное, мне принеси без сахара и сливок, — напомнила Антония.

Через несколько минут у нее был высокий стакан с кофе — о чудо, в нем и в самом деле не было ничего лишнего! — и влажный кусок морковного кекса. И очередь заметно продвинулась. И солнце перестало печь, зашло за облака. Жизнь в общем-то налаживалась, подумала Антония. Жаль только, что Мэтта где-то носит. Хотя пора бы и привыкнуть: они ведь теперь уже не парочка. Просто партнеры по танцам, дистанция в ширину ладони отныне и навсегда, ничего личного.

Хотя мог бы выстоять с нею очередь — даже если и дистанция. Партнерство в танце подразумевает, что все пополам, в том числе и ожидание, а не то что один где-то отдыхает, а второй торчит в вестибюле Ассоциации, не зная, куда деться от скуки!

Антония даже стала прислушиваться к болтовне вокруг, вот до чего ей было тут скучно. Правда, невольно: к желтой шляпке присоединилась зеленая кепочка, и заговорили они громко, без стеснения.

— Слышала, да? Говорят, у Ары Деннитсон украли ее любимую танцевальную пару.

— Пару?

— Ну туфли, — в нетерпении топнула зеленая кепка. — Для данзы и мареллы! Госпожа Ара вне себя от злости. Гоняла нас по залу, ведьма.

Антония подавила вздох. Ара Деннитсон была очень известной танцовщицей и хореографом. К ней в студию записывались только самые счастливчики, а среди них выделялись отдельно те, кого она соглашалась учить лично.

— Если б у меня поклонники украли туфли, я от счастья бы померла, — вздохнула желтая шляпка. — Но мне до такой славы еще плясать и плясать.

— Вот напляшешься — и тоже будешь злая, как Ара, — сказала зеленая кепка. — Она вчера чуть всю студию не разнесла с досады.

— Ара — богиня, а тебе повезло, что ты у нее учишься, — наставительно изрекла желтая шляпка.

— Если б ты у нее училась, ты бы поняла — из нее богиня как из вон той кубышки чемпионка.

И обе танцовщицы захихикали. И их партнеры тоже! А до этого стояли — не отсвечивали. Антония покосилась на «кубышку» — и ничего плохого в девушке не заметила. Формы, конечно, завидные, и мышцы сильные, просто девушка невысокая и очень фигуристая. Выпуклые грудь и зад, крутые бедра. Это никогда не мешало танцевать, даже, как считалось, давало преимущество. Среди тоненьких танцовщиц фигуристые очень выделялись и привлекали внимание жюри. А партнер у «кубышки», кстати, завидный: рослый, широкоплечий.

— Стоит оставить тебя одну, а ты уже приглядела себе нового парня, — произнес весьма знакомый голос. — И облизываешь его глазками.

Зазевавшись на других участников, Антония пропустила появление Мэтта.

— Тончик-батончик, — проворковал он. — Моя развратная бывшая.

— Иди знаешь куда? — предложила Антония.

Если б она не устала стоять в очереди, то устроила бы партнеру по танцам скандал.

— Я тебе во сколько сказала тут быть? — спросила девушка.

— Ну, я решил, что ты все равно придешь и займешь очередь для меня, — сказал Мэтт.

— Нет уж, я для тебя не занимала, — громко сказала Антония.

— Но Тооони!

— Иди в конец очереди и занимай отдельно, — потребовала девушка.

На них поглядывали. Кто-то даже хихикал. Еще не хватало, чтобы желтая шляпка посмеялась над нею! Но остановиться Антония уже не могла. Она сорвалась!

— Партнерство означает нечто большее, чем просто топтание в паре, Мэтт! Погляди, все стоят по двое, все!

— Вон тот стоит один, — встряла желтая шляпка, указывая на молодого человека почти у самой стойки записи.

Антония мельком взглянула — да, один. В черном костюме, несмотря на жару. Строгий покрой не мог скрыть отличной фигуры и выправки. Аккуратный стриженый затылок наводил на мысль, что парень — военный, а не танцор. Тут молодой человек, видимо, осознав, что стал предметом чьего-то внимания, обернулся, и Тони увидела выражение рассеянного восторга на его лице. Быть может, оттого оно показалось девушке почти детским.

— Может, он вообще не на регистрацию, — пробормотала Антония.

И правда, парень что-то спросил у регистраторши и удалился вглубь здания.

Запал уже прошел, и дальше они достояли с Мэттом вместе. На его заигрывания Тони не отвечала, за «сладкий Тончик-батончик» пару раз даже пнула по ноге, но в целом ожидание прошло спокойно.

И только когда они уже выходили из этого здания, Антония снова увидела того, стриженого. Тот стоял у самого выхода рядом с яркой, сухощавой дамой, курившей тонкую сигаретку. Дама была очень и очень немолода, сердита и чем-то страшно взбудоражена. А стриженый парень изо всех сил сдерживал восторженное выражение лица, но глаза выдавали. Они сияли так, что казались не карими, а золотистыми.

— Так, говорите, туфли пропали вечером, — донеслись до Антонии его слова.

— Да! Прямо из моей гримерки! Я собиралась проводить вечернее занятие для любителей, — гневно пуская дым из носа, произнесла дама.

Антония и еще бы послушала, но Мэтт взял ее под локоть и прошипел:

— Сладкий Тончик не пропускает ни одних симпатичных штанишек? Пошли, мы опаздываем в студию!

И хотя Тони смотрела вовсе не на парня, а на женщину, которая, скорее всего, была той самой ведьмой Арой Деннитсон, она послушалась партнера. Она слишком вымоталась, чтобы спорить, а репетировать все же было надо. Но про себя девушка твердо решила: после фестиваля найдет себе другую пару. С этим уже никакой возможности существовать рядом не было. Сейчас уж делать нечего, ведь партнера, как известно, посреди танца не меняют. Но уж после фестиваля — точно.

ГЛАВА 4. В которой у агентов появляется дело, а Флайминг Лид бежит впереди паровоза

— Собирать слухи — недостойно агента, — сказала Ода Гартон чуть суховато.

Она взяла над Лидом негласное шефство. Не Малышу же с Медоедом новичка доверять? И теперь, когда Флайминг делился с нею новостями, немного сердилась сама на себя. Парень должен привыкать сам!

— Но исчезновение студентки института искусств, о котором писали две недели назад, началось именно с того, что она заявила о пропаже туфель. Это известно из слов ее подруг по общежитию, — сказал Флайминг Лид.

— Ты что, цитируешь заметку по памяти? — удивилась Ода.

— У меня хорошая память, — не унимался Лид.

— Ну вот что, стажер, — вздохнула агент Гартон, — туфли пропали, тем более старые, ношеные — это не то чтобы не преступление… Но не преступление по меркам нашего отдела. Может, леди Деннитсон сама их выбросила!

Флайминг Лид вобрал в легкие побольше воздуха, прежде чем выпалить на одном дыхании:

— Вы не понимаете, вот ведь какое дело. У танцоров новые туфли не в чести. Новые туфли на тренировке или на выступлении — это плохо. Вот уже обтоптанная пара — это другое дело.

— Это почему же? Ведь на выступлениях-то вон какие все красивые, блестящие, — удивилась Ода. — Я же видала года три назад концерт на площади! Все так и сверкают своими нарядами, а уж обувь-то! Потрепанная пара небось весь вид испортит!

— И все-таки они потрепанные, — упрямился Лид. — Их можно покрасить, начистить до блеска, но это непременно будут ношеные туфли. А у Ары Деннитсон они еще и счастливые. Она никогда не потеряет и не выбросит счастливую пару туфель, вот ведь какое дело.

— Ну допустим, — не сдавалась и Ода. — Допустим! Но где тут связь между исчезновением девочки-студентки с ее обычными городскими туфлями — и известным хореографом, которой уже сколько? Пятьдесят?

— Сорок шесть, — ответил Флайминг.

— Пропажа туфель тут лишь совпадение. И тем более это не занятие для нашего отдела, потому что тут не замешана магия, и даже состав преступления просто длиной с варакушкин хвостик. Украли туфли! Сама-то ара Деннитсон вполне на месте, жива и здорова.

— Это так, — кивнул Флай. — И даже разрешила мне записаться во вторую группу!

— Ну, тут я тобой горжусь. А когда ж ты будешь танцевать?

— Вторая группа — это не для новичков, хоть и любительская, — продолжил Флайминг, и лишь тут осекся. — Ну… я записался на вечер. После девяти вечера ведь буду уже свободен.

— Ну-ну, — кивнула Ода Гартон. — Ты, видать, не понял, куда попал.

Она постучала по столу карандашом, а затем поднялась со своего места и кивнула Лиду.

— У тебя есть свое рабочее место. А мне надо закрыть кабинет.

— Значит, за госпожой Деннитсон не будет установлено наблюдение? — спросил Флай, идя за агентом Гартон к выходу из ее кабинета.

— Да на каких основаниях? — рассердилась Ода.

— Ее могут похитить.

— Не думаю, — сказала Ода.

Подтолкнула парня, чтобы поспешил выйти, и удивилась, какой он, оказывается, крепкий и жилистый. Здоровяк Медоед, хоть и превышал Лида размерами чуть ли не вдвое, а все же не был такой… будто бы из канатов сплетенный.

— Не беги впереди паровоза, Флай. Даже если брать в расчет самый плохой вариант, то я тебе скажу: не было установлено, что при похищении Эллани Ши применялась магия. А мы все-таки отдел по магическим преступлениям.

Лид поплелся на свое рабочее место. Это был большой кабинет, где, кроме него, сидели оба здоровяка «на все руки». Медоед Кокус практиковался по мгновенному выхватыванию пистолета из кобуры. Малыш Талангер увлеченно просматривал какие-то дела, зажав в зубах красный карандаш. Время от времени он радостно рычал и начинал что-то подчеркивать, да так яростно, словно от этого зависела его жизнь.

— В голову уже ничего не лезет, — вздохнул Малыш, когда страница закончилась, а новой не обнаружилось. — Лучше б на место еще разок съездили, а, Медоед?

Кокус пожал широкими плечами.

— Поехали, а?

— Да что это даст? Пока эта старая лисица не согласится добровольно дать показания, мы не продвинемся. А выжимать их из нее насильно нельзя.

— Толку-то с твоей магии, раз ничего выжать не можешь, — буркнул Девлин Талангер.

— А ты возьми с собой менталиста, они ж хитрые — жуть! — посоветовал Медоед.

Лид сделал вид, что не подслушивает. Перед ним на столе лежало несколько газетных вырезок — об одном и том же преступлении, которое отдела не касалось. Вот их-то он и принялся раскладывать. И фотографию Эллани Ши не забыл. А заодно — это уже из личного архива, так сказать! — положил рядом и фотографию Ары Деннитсон. Вернее, конечно, рекламную листовку, на которой немолодая, но все еще прекрасная Ара в платье, обнажавшем безупречную ногу почти до нижнего белья, танцевала данзу.

— Красотка, — сказал вдруг Медоед, заглядывая Лиду через плечо.

Малыш одним прыжком оказался рядом и тоже посмотрел на фото.

— Старовата маленько, но аппетитная. Я б ее повалял.

Флайминг Лид вспыхнул.

— Это знаменитый хореограф, Ара Деннитсон, — выпалил он.

— Ну и что? Чем это помешает ей поваляться с красивым парнем? — удивился Малыш.

И оба агента расхохотались.

Лид спрятал фотографии в папку, завязал тесемки, а папку убрал в ящик стола и запер на ключ. У него еще не было никаких своих дел, поэтому в ящике было до печального пусто.

— Слушай, и правда, пошли со мной, — пригласил Малыш Талангер. — Там одна дамочка, ни за что не признается, что видела убийц. Они, видишь ли, маги. Я подозреваю — обработали они ее, а не запугали, и в этом случае у ней стоит блок. Ты ж менталист, наверняка умеешь эти блоки обходить!

— А ты сам не менталист? — подколол Флай.

— Увы, я всего лишь недостойный снисхождения всяких умников боевая единица.

— Врет. Боевой маг — это я, а Дев у нас всего лишь стихийник, — сказал Медоед. — Правда, огневик.

Флай вздохнул.

— Тогда надо взять у шефа Миллса разрешение на использование ментального вмешательства, — сказал он.

— Вот зануда, — возмутился Малыш. — Но… с другой стороны, если ты такое разрешение получишь — то ты даже зануднее, чем я думаю!

— Это он типа тебя уважать будет, если получишь, — пояснил Медоед, посмеиваясь. — Вот только Миллса узанудничать — это надо быть гением. У нас тут до тебя Эрика Сили была, так вот — она его даже блоки ставить научила.

Агенты переглянулись и снова засмеялись. Весельчаки, надо же.