Пароль — «Седой Каспий»

Сфибуба Сфиев

Пароль — «Седой Каспий»

(Повесть)

Братьям по оружию — чекистам, борцам за светлое будущее нашей Отчизны, посвящаю.

Автор.

Предисловие

В основу повести «Пароль — «Седой Каспий» положены исторические события, происходившие в Дагестане на заре Советской власти. Однако при создании образов отдельных героев и описании ряда эпизодов автором допущен определенный вымысел.

Автор книги — чекист, и это в известной степени характеризует его подход к описанию происшедших событий.

А событий было немало...

Только что утвердилась в Дагестане Советская власть. Трудящиеся горцы начали строить новую жизнь. Но враги революции не могли смириться с тем, что большевики все больше распространяют свое влияние. Лжеимам Дагестана Нажмутдин Гоцинский, отряды которого были разбиты наголову в 1920 году, вновь сколачивает шайки головорезов.

Главарь контрреволюции не одинок. У него много вдохновителей за кордоном. Шефы английской и турецкой разведок готовы пойти на все, лишь бы Советам не удалось закрепить свою власть на Северном Кавказе.

Иностранные разведки засылают в Дагестан «с великой миссией освободителя» некоего Тарлана. Этот авантюрист должен организовать мятеж против Советской власти, а затем стать главой «нового мусульманского государства».

Однако ставка на Тарлана провалилась. Не найдя поддержки у горцев, горе эмиссар сбежал из Дагестана. Казалось бы, этот урок должен был кое-чему научить империалистов, но они никак не хотят избавиться от навязчивой идеи расправиться с Советами.

После провала Тарлана в Дагестане появляется матерый английский разведчик Кларк. Он со своими подручными намерен помочь Гоцинскому осуществить его бредовые планы. Но и Кларку не повезло: чекисты поймали его с поличным. Предстали перед судом все пришельцы из-за границы, а вместе с ними и лжеимам Нажмутдин Гоцинский.

В повести С. Сфиева правдиво и интересно рассказывается о работе наших чекистов. Особую симпатию вызывают главные герои — Рамазанов, Гудков, Мустафаев и Осман. Они отличаются смелостью, находчивостью.

Осман, выдав себя за сторонника Гоцинского, смог проникнуть в самое логово врагов и разузнал все их намерения.

В начале описываемых событий чекисты нападают на след «Нельсона» — одного из иностранных агентов. Припертый неопровержимыми обвинениями к стенке, он, решив искупить свою вину, соглашается помочь органам ЧК. Через «Нельсона» удается завязать «игру» с английской разведкой «Сикрет Интеллидженс Сервис». И хотя сам «Нельсон» впоследствии погибает от руки Кларка, дело, которое он сделал, сослужило хорошую службу чекистам.

В повести рассказывается о славных традициях чекистских органов, рожденных по инициативе вождя революции В. И. Ленина. В ней красной нитью проходит мысль организатора и руководителя советской разведки, «рыцаря революции» Дзержинского о том, что сила чекистов в опоре на массы.

С периода, описываемого в повести, в мире произошли колоссальные изменения. Изменились и методы ведения шпионажа. Однако цели и задачи буржуазных разведок остались прежними.

В условиях усиления борьбы мировой империалистической реакции против сил социализма и национально-освободительного движения огромный размах принимает ее подрывная деятельность. Разведывательные органы занимают в системе учреждений власти современного буржуазного государства особое место. Американский империализм, выполняющий роль мирового жандарма, возвел шпионаж в ранг государственной политики и значительно активизировал свои идеологические диверсии, которые являются предпосылкой агрессивных акций, попыток с помощью применения вооруженного насилия, экспорта контрреволюции повернуть вспять колесо истории, погасить пламя революционной борьбы в странах Азии, Африки и Латинской Америки. В далеко не полный перечень гнусных актов, совершенных при активном участии Центрального разведывательного управления США в последние годы, входят контрреволюционный мятеж в Венгрии, провалившаяся авантюра кубинских контрреволюционеров, варварство во Вьетнаме, агрессия Израиля против арабских стран.

Морально-политическое единство нашего народа, высокий патриотизм, неослабная бдительность советских людей — надежнейшие преграды, стоящие на пути врагов мира.

Повесть, написанная Сфибубой Сфиевым с глубоким знанием дела, призывает советских людей усилить политическую бдительность, являющуюся долгом и прямой обязанностью каждого патриота нашей великой Родины.

В. Бурмистров

Пролог

Год 1920. Город Темир-Хан-Шура, бывший областной центр Дагестанской республики. Кабинет заведующего отделом ДагЧК Рамазанова.

Входит сотрудник отдела Гудков.

— Товарищ Гудков, только что из Москвы по прямому проводу передали, что в печати Великобритании появилась сенсационная статейка о варварстве большевиков в занятых ими районах Дагестана.

— Дешевая фальшивка.

— Согласен с вами, товарищ Гудков, но в статье есть ссылка на действительный факт. Я имею в виду убийство муллы в Аварском округе.

— Но ведь это была чистая случайность.

— Да, и случайность, о которой знали очень немногие. Однако теперь об этом известно всему капиталистическому миру. И там описывают данный случай так, как это выгодно нашим врагам.

— Фальсификация всегда была их любимым приемом... Какие будут приказания?

— Повторяю, о недоразумении с муллой знал очень узкий круг лиц. Необходимо принять меры к розыску источника лживой информации, переданной в Лондон. Враг где-то рядом с нами, и не исключена возможность, что завтра будет совершена новая авантюра, направленная на подрыв авторитета Советской власти. Нельзя гарантировать также, что империалистическая разведка не получает из того же источника сведения военного характера.

— Разрешите действовать?

— Действуйте!

Глава первая

НА БЕРЕГУ БОСФОРА

Августовским вечером 1920 года в малом зале ресторана стамбульского отеля «Атлас» сидели трое: заместитель начальника отдела турецкой разведки Мехмет, корреспондент английской газеты Кларк и дагестанский эмигрант Тарлан...

Мехмет начал издалека. Подробно останавливаясь на всех войнах Османской империи и последующих периодах истории Турции, он подчеркивал особую роль турок в освобождении мусульман Кавказа от гнета «русских безбожников-иноверцев».

— В самые трудные годы, — говорил Мехмет певучим голосом, — когда в России произошел переворот, турки были с азербайджанцами, дагестанцами и другими мусульманскими народами Кавказа. В долинах и ущельях Дагестана сотни турок отдавали свои славные жизни за свободу дагестанских народов. Только по воле аллаха не смогли турецкие войска до конца осуществить свои планы и отступили из Дагестана. Но теперь настал час, когда мы снова должны выступить в защиту братьев-мусульман. — При этих словах Мехмет окинул хитрым взглядом одного из своих собеседников. — Надеюсь, вы поняли меня, господин Тарлан?

— Да, эфенди[1] Мехмет. Турки желают захватить Дагестан и другие кавказские области для расширения территории своего государства. Но почему это называется защитой интересов кавказских мусульман? Вот что мне не совсем понятно.

Англичанин Кларк, сидевший до сих пор спокойно, решил, что такой оборот разговора может привести к нежелательному осложнению отношений Мехмета с Тарланом, и включился в их беседу.

— Господа, мне кажется, что вы не поняли друг друга. Главный вопрос, мсье Тарлан, — не расширение территории Турции или какой-нибудь другой державы, а ведение борьбы с новым злом в России. Ведь если мы не ликвидируем его, то со временем оно может заразить весь мир. Вот о чем нам нужно говорить, господа.

Только теперь турок сообразил, что он неудачно начал беседу. Надо было все-таки принять во внимание то, что Тарлан вряд ли выразит радость по поводу того, что турки, воспользовавшись революцией в России, намерены захватить Дагестан.

Хорошо, подумал Мехмет, что этот англичанин вовремя подметил настроение дагестанца и дал беседе нужное направление. В противном случае за такой провал досталось бы от шефа. Ведь авторитетов, подобных Тарлану, не так уж много среди эмигрантов-кавказцев.

Мехмет хорошо знал, что среди большинства горцев тарлановский тухум[2]  пользуется значительной популярностью, а поэтому Тарлан может оказать на них сильное влияние. И вот такого ценного человека он чуть не потерял из-за своей неосторожности.

Чтобы поскорее разрядить обстановку, Мехмет, громко хлопнув в ладоши, подозвал официанта и снова заказал коньяк и шашлык по-кавказски, а затем угодливо подсунул Тарлану блюдце с черной икрой и ароматные турецкие сигареты.

Тарлан сидел молча и много курил. Он, живя за рубежом, о новой власти в России имел весьма превратное понятие, а поэтому думал над последними фразами Кларка, призывавшего вести борьбу с «новым злом» в прежней империи Романовых.

...Появление старика-официанта нарушило молчание в кабине «люкс», куда они перешли из зала для того, чтобы удобней было вести беседу. Наполнив рюмки коньяком, Мехмет поднялся из-за стола.

— Господа, я предлагаю тост за настоящих дагестанцев, которые никогда не войдут в союз с иноверцами. За новый газават[3], а его должен возглавить наш молодой друг Тарлан.

— Браво! Лучше не скажешь, — поддержал Кларк. — За успехи нового освободителя Дагестана!

— Благодарю вас, господа, — произнес Тарлан, не сумевший сдержать в себе чувств, вызванных столь высокопарными словами, высказанными в его адрес.

Коньяки и лесть сделали свое дело. Теперь Тарлан активно включился в беседу. Он рассказал о каком-то завещании родителей мстить гяурам за те страдания, которые терпели его земляки. А выпив еще, начал говорить о своих приключениях в Париже, о том как проводил время во французских кабарэ.

Очередной тост произнес Кларк. Скорее это был не тост, а целая речь, очень похожая на инструкцию.

— За великую освободительную миссию мсье Тарлана, за его давнишнюю мечту — мстить гяурам. — Так начал Кларк, а затем, как специалист по Востоку, стал разглагольствовать о мусульманской религии.

— Следует сказать, что пророк Мухамед завоевал симпатию у мусульман своей простотой и религиозностью. Он вел в походах скромную жизнь, строго карал тех, кто нарушал требования Корана. Великий пророк не допускал пьянства, наказывал за прелюбодеяние. Мы должны быть очень умелыми политиками среди фанатиков горцев. Надо делать ставку на те ошибки, которые допускают представители новой власти. Надо по-своему объяснить им суть закона об отделении церкви от государства, и тогда верующие возненавидят Советскую власть. Необходимо через своих людей углублять эту ненависть горцев. Мой друг Тарлан, вам необходимы большие знания по исламу. Знакомство с историей магометанства начните с посещения известных на Востоке мечетей Турции: Ая-София, Голубая мечеть, Шах-Заде, Сулеймание, Ахмедие, Ени-Джами. Хотя я не мусульманин, но даже у меня в свое время возникла необходимость познакомиться с ними.

И последний мой совет. Запомните, друг мой, что вы ведете борьбу с новой властью из-за того, что эти безбожники хотят насильно заставить ваших единоверцев отказаться от священных идей пророка. Только этим можно привлечь на нашу сторону основную массу горцев.

Итак, выпьем же, господа, еще раз за успехи нашего нового кавказского полководца Тарлана!

— Господа, — сказал в ответ дагестанский эмигрант, — я намного моложе вас и не очень четко представляю себе значение переворота, происшедшего в 1917 году в России. Судя по газетам, которые я читал, Россия, истощенная в мировой войне, была в стадии своей гибели. Значит, власть большевиков, возникшая в этой стране, получила в наследство от прошлого режима лишь разруху. Так в чем же сила этой новой власти, возникшей на обломках царской империи, и на что вы надеетесь, идя снова на такой опасный шаг?

Тарлан смолк и устремил свой взгляд на рюмку. Мехмет снова попросил коньяку. Для него и Кларка опять складывалась тяжелая ситуация. Они теперь должны были дать исчерпывающее разъяснение. Следовало объяснить причины краха первых походов против Советов.

Мехмет не замедлил сесть на своего любимого конька. Ему-то было известно, что ярый националист Тарлан мечтает о ликвидации русского влияния в Дагестане. Только используя эту сторону, можно толкнуть неопытного молодого офицера на большую авантюру.

— Во-первых, — сказал Мехмет, — нам не нужно путать две вещи. В наших планах речь идет не о России в целом, а о Кавказе, а точнее об одном Дагестане. Дагестан на то и является Дагестаном, чтобы он принадлежал дагестанцам, а не русским. Что касается истории, то должен отметить следующее. Антанта и другие державы в прошлом вели себя неразумно и действовали не совсем согласованно. В этом отношении не составляли исключения и турки. Наши военные деятели давали полную волю политическим авантюристам из местных представителей.

— Вы спрашиваете, мсье, в чем сила новой власти в России, — не дав Мехмету закончить свою мысль, заговорил Кларк. — Сила большевиков в их духе, как они сами говорят. У них еще нет техники, но их пропагандистская машина ни с чем не сравнима. Они одними своими идеями не только повернули колесо истории целого государства, но и перевернули весь мир.

Открыв лежащий на столе портфель, Кларк вытащил из него пачку пожелтевших от времени газет, изданных после революции в различных городах России.

— Господа, не считайте меня большевистским агентом, но, при всей моей ненависти к Советам, я не могу вам не прочесть один из документов.

Кларк стал читать выдержку из речи руководителя дагестанских большевиков Уллубия Буйнакского в главном военно-шариатском суде в июле 1919 года:

«...Вы расстреляете меня и еще тысячу подобных мне, но ту идею, которая живет уже в нашем народе, ее вы не сумеете расстрелять. Я смело иду навстречу палачам и твердо уверен, что возмездие близко и лучи освобождения проникнут в веками порабощенные ущелья и горы Дагестана...»

— Талант этого лидера, — заметил Кларк, — был оценен даже его врагами. Военный прокурор, полковник Басин, тогда же заявил, что Буйнакский своей выдержкой производит симпатичное впечатление... Вот так, господа, враг отзывается о своем враге.

...До закрытия ресторана оставалось мало времени. Кларк, незаметно моргнув Мехмету, дал понять, что пора уходить.

— Сегодня, — сказал он, — мы неплохо провели время. Об остальном поговорим завтра.

Они вышли на улицу. Беседа была прервана, хотя Тарлан не получил ответа на свои вопросы. Мехмет боялся оставить эмигранта с Кларком. Англичанин мог организовать отдельную встречу с Тарланом. Мехмет решил пригласить дагестанца к себе на дачу, расположенную на берегу Босфора, но он не хотел, чтобы об этом знал Кларк.

Быстро сориентировавшись в обстановке, турок первым сел в подъехавшую машину.

— Господин Тарлан, составьте компанию. Вам, кажется, со мною по пути. Я оставлю вас у Галатского моста, а сам поеду к себе на дачу.

Тарлан обрадовался. Ему не на что было добираться до дома. Свои последние лиры он израсходовал еще вчера в компании знакомых француженок в одном из стамбульских ночных клубов.

— С удовольствием, эфенди Мехмет. Мне как раз по пути с вами. От Галатского моста до моего дома рукой подать.

После того, как машина двинулась с места, Мехмет крикнул через открытое стекло:

— До свидания, мистер Кларк. Завтра встретимся!

Довольный тем, что они удачно избавились от назойливого англичанина, Мехмет обратился к своему попутчику:

— Дорогой Тарлан, хотя мы порядком знакомы, вы ни разу не были у меня на даче. Поедем сейчас ко мне!

— О, прекрасно, эфенди! Я давно не был на берегу Босфора. Да, хорошо вы поступили, что оставили этого джентльмена. Он выдает себя чуть ли не за нового Лоуренса из СИС[4].

— Лоуренс был гений. Он сумел так много сделать для Англии на Востоке. — Мехмет говорил очень тихо, так, чтобы не слышал шофер. — Разве можно сравнить с ним этого Кларка? Это бывший бичераховский шпион. Он вырвался из рук большевиков только благодаря счастливой случайности. Не знаю, почему он понадобился сотрудникам «Интеллидженс Сервис». Наверное, просто как лицо, жившее в России и владеющее русским языком. Этого проходимца взяли в разведку, и теперь под видом корреспондента английской газеты он направлен в Турцию для руководства шпионажем на Кавказе.

Прервав разговор, Мехмет приказал шоферу остановиться. Выйдя из машины, они направились по красивой аллее к даче. Кругом стояла тишина, которую нарушал морской прибой.

...Пока Мехмет распоряжался об ужине, Тарлан сел на скамейку, стоявшую у самого берега, и залюбовался красотой Босфора. На обоих холмистых, покрытых лесом берегах, расположились дачи стамбульской знати, выстроенные в восточном стиле.

Летом турецкая знать почти все время находится на дачах, где, в отличие от пыльных и шумных стамбульских улиц, переполненных транспортом, так легко дышится.

Сидя на берегу, Тарлан вспомнил о том, как раньше во время летних каникул он проводил отдых со своими товарищами-однокурсниками, катаясь на парусных лодках по этому проливу. А теперь, — думал он, — приходится ждать глотка коньяку от этого скупого турецкого башибузука...

Тихонько подойдя сзади к скамейке, на которой сидел дагестанец, Мехмет спросил:

— Что, мой друг, восхищаетесь Босфором? Не правда ли, он красив не только днем, но и в лунную ночь? Однако, пойдемте, ужин подан. Бутылка французского коньяку не помешает нам.

...За столом Мехмет произнес тост за здоровье своего гостя и сразу приступил к делу.

— Если вы не возражаете, я хотел бы продолжить прерванную в «Атласе» беседу. В присутствии Кларка я не мог подробно говорить о планах вашей миссии. Ум англичанина не в состоянии разобраться в сложной обстановке на Кавказе, хотя Кларк и считает себя законченным специалистом по Востоку. И потом, мы, турки, истинные братья кавказских мусульман, имеем свои интересы, которые всегда сталкиваются с политикой Англии, этой старой ненасытной львицы. Хотя временами я поддерживал точку зрения представителя Великобритании, но между нашими державами всегда были и останутся противоречия. Прежде всего в вопросе о территории. Англии нужны все промыслы, вышки, нефтеперерабатывающие заводы, ей нужен Баку, с потерей которого руководители Соединенного королевства потеряли сон.

Словно оправдываясь перед Тарланом, Мехмет продолжал свою длинную и нудную тираду.

— Турция, в отличие от Англии, не претендует на захват Кавказа. Нам не нужны богатства, мы хотим, чтобы рядом с нами было сильное мусульманское государство, которое совместно с нашей могучей державой могло бы всегда отстоять интересы всех мусульман. В конечном варианте новое кавказское государство должно установить непосредственную связь с тридцатипятимиллионным мусульманским населением России, а именно, татарами Нижней Волги, а через них с мусульманским населением всего Волжского бассейна, Приуралья, Сибири и Средней Азии. Будущее государство с господствующим мусульманским населением явится могучей, великой державой. У вас может возникнуть вопрос: почему Турция, затевая большое дело, остановила свой выбор именно на Дагестане? Отвечу прямо: большевики считают, что эта область для Советской власти является дверью в мусульманский мир Востока. Следовательно, и мы начнем именно с Дагестана. Главной движущей силой нашего великого похода должен быть мюридизм, который является испытанным средством объединения единоверцев под одним знаменем. Только путем нового газавата мы можем добиться освобождения наших братьев из-под большевистского гнета. И в этих событиях главным дирижером должны быть вы, мой друг, а не кто-либо другой.

— Благодарю вас, эфенди Мехмет, но я все-таки слишком молод для таких дел, — произнес дагестанец.

— Вам, по-моему, известны из истории имена выдающихся полководцев различных государств, одержавших в великих сражениях блестящие победы. Назову только двух из них — Наполеона и Багратиона, получивших генеральские погоны, когда они были лишь немного старше, чем вы сейчас.

Мехмет не скупился на похвалу. Чем больше он говорил, тем щедрее расточал комплименты Тарлану.

— Вы, друг мой, рождены для свершения великих дел. Ваши прекрасные военные знания помогут вам в успешном осуществлении этой исторической миссии. В случае победы, — а в ней я нисколько не сомневаюсь, — именно вам придется возглавить новую великую мусульманскую империю.

* * *

...Резидент английской разведки в Стамбуле с нетерпением ожидал возвращения в посольство своего сотрудника Кларка. Он неоднократно спрашивал у швейцара, не появлялся ли тот и, получая отрицательный ответ, каждый раз зло ругался.

Несмотря на то, что резидент сегодня много работал и чувствовал себя усталым, спать он не мог. Шагая по кабинету, он нервничал. Иногда ему в голову приходили дурные мысли: не случилось ли чего-нибудь с Кларком? Основание для этого было. Время тревожное. Кто только не шляется в Стамбуле. Одних только бежавших из России эмигрантов несколько тысяч человек. Иностранные разведчики всех мастей, как саранча, налетели в Стамбул, чтобы отсюда руководить подрывной работой против Советов. Одни из них занимались вербовкой агентуры из белоэмигрантов и ее переброской в Россию, другие — созданием различных антисоветских организаций и партий, третьи — сбором информации об экономическом, политическом и военном положении страны Советов. Существовали также крупные контрабандные очаги, занимающиеся сложными операциями, начиная от кражи людей и кончая вывозом золота из России.

Кларка, думал резидент, могли сварить в такой каше!.. А ведь из всех сотрудников стамбульской резидентуры «Интеллидженс Сервис» самым способным он считал именно Кларка, который свободно владел русским языком и длительное время жил на Кавказе. Второго такого стреляного воробья, по мнению резидента, трудно было отыскать.

Внезапный телефонный звонок оборвал мысли резидента. Швейцар доложил, что Кларк только что с черного хода вошел в здание посольства (этим ходом пользовались сотрудники резидентуры, как правило, в вечернее время). Быстро набрав номер телефона кабинета своего подшефного, резидент приказал: