Дэн

Сэм с ужасом смотрел на экран. На нем мелькали кадры горящего небоскреба, где на девяностом этаже располагались офисы корпорации, в которой он работал. «Вся документация уничтожена, – пронеслось в голове Сэма. – Нет, она не уничтожена, она здесь, в Санкт-Петербурге, на четвертом этаже «Гранд Отеля Европа», в моем номере». Сэм выключил экран и немедленно позвонил в Москву в «Аэрокосмическую корпорацию». Но ему никто не ответил, затем Сэм набрал Александра, но и он был недоступен.

Сэм вызвал Хабла, своего домашнего робота.

– Привет Хабл, как дела?

– Все хорошо, как вы добрались до Петербурга? – спросил Хабл.

– Нормально, Хабл, у меня к тебе небольшая просьба, включи в нашей квартире третью степень безопасности.

– Третью степень безопасности? – уточнил удивленно Хабл.

– Да, третью степень безопасности, – подтвердил Сэм.

– Я вас понял, включить третью степень безопасности, – и через несколько секунд продолжил. – Третья степень безопасности включена.

– Спасибо, пока, Хабл, – сказал Сэм.

– Всего хорошего, – все также удивленно попрощался с Сэмом Хабл.

В московской квартире у Сэма также хранились документы «Аэрокосмической корпорации», и после пожара в офисе Сэм решил на всякий случай подстраховаться.

Третья степень безопасности включалась в случае чрезвычайной ситуации, например, в случае пожара в соседней квартире. Она предусматривала следующее: моментально на всех окнах опускались бронированные нано-пластиковые жалюзи, полностью блокировалась входная дверь и все вентиляционные решетки, которые были в квартире, квартира отключалась от городского энергоснабжения, и ее электропитание осуществлялось от независимого источника, находившегося внутри.

У Сэма сработал коммуникатор, это был Дэн.

– Я поднимаюсь на хайвэй-лифте, буду у тебя через пять минут, – сказал Дэн.

– Понял, сейчас выйду, – ответил ему Сэм, взял кейс и вышел из номера.

На улице Сэм увидел Дэна, он ругался с парковочным роботом.

– Что случилось? – спросил Сэм.

– Эта ржавая железяка не разрешает мне припарковаться, грозит, что вызовет полицию и антигравитационный эвакуатор, – выпалил Дэн.

Сэм показал парковочному роботу электронную карточку гостя отеля и сказал:

– Видишь, это мой автомобиль.

– Прошу прощения, произошло недоразумение, – сказал робот и отъехал в сторону.

Сэм сел в машину на водительское кресло.

– Привет, дорогой, как самочувствие? – спросил Сэм.

– Да, вроде, нормально, – ответил Дэн.

Сэм спрятал свой кейс под передние пассажирское сиденье и сказал:

– Поехали в Летний сад, мне надо подумать.

– Поехали, – согласился Дэн и медленно тронулся.

Летний сад был совсем недалеко от отеля. Пользоваться подземным хайвэем не было необходимости. После Площади Искусств они повернули на Садовую улицу, проехали мимо Михайловского замка и остановились. Когда они отъезжали от отеля, Сэму показалось, что за ними сразу поехала другая машина. Когда Дэн остановился у Лебяжьей канавки, та, другая, вроде бы тоже хотела припарковаться, но обогнала Дэна и уехала в сторону Троицкого моста. «Интересно, там были мои друзья или враги», – подумал Сэм, вышел из авто и направился к входу.

«Может быть, вернуться в Москву? – размышлял Сэм, гуляя по аллеям Летнего сада. – Теперь документация корпорации, возможно, осталась только у меня, да и в Москве я буду в большей безопасности, чем здесь, в прекрасном, но чужом мне Петербурге. Потом, переговоры перенесены на послезавтра, но о чем я буду с ними говорить после того, что произошло сегодня. Нет, надо возвращаться домой, посмотрю премьеру, раз уж я приехал, а ночью домой, в Москву».

Сэм достал коммуникатор и попытался опять вызвать Александра, но тот все еще был недоступен.

– Черт, – выругался Сэм и посмотрел на свой хронометр, часовая стрелка была почти на шести. «Пора в Мариинку», – подумал Сэм и направился к выходу.

Они подъехали к Мариинскому театру. Несмотря на то, что было светло (в Петербурге стояли белые ночи), на здании была включена ночная подсветка. К театру постоянно подъезжали такси и частные автомобили. Из них выходили дамы в шикарных вечерних платьях и мужчины в строгих костюмах или смокингах. «Да, действительно, тот наряд, в котором я приехал из Москвы, совсем не подходит для этого мероприятия», – подумал Сэм, вышел из машины и направился к входу в театр. Дэн опустил свои двери и отъехал на подземную парковку, которая находилась под Театральной площадью.

В фойе царил ажиотаж. Сэм подошел к окошечку администратора. Перед ним стояло несколько человек, но очередь двигалась очень быстро, и уже через пять минут он оказался у самого окошечка и вставил в сканер свой персональный идентификатор. Администратор моментально распечатал ему электронный билет. Сэм взял билет и направился в сторону, где стояли роботы, осуществлявшие фэйс-контроль, он подошел к одному из них и предъявил билет. Тот бегло посмотрел на билет и пригласил пройти в зрительское фойе. Сэм немного побродил по театру, попытался еще раз связаться с Москвой, но теперь у него не работал коммуникатор, в театре были включены «глушилки». Прозвенел второй звонок, Сэм вошел в зрительный зал. К нему подошел капельдинер, это была седая дама в очках с золотой оправой. Она посмотрела на билет Сэма, и поскольку у него был «VIP» билет, сразу протянула ему бесплатную программку и показала, где находится его место. Сэм без труда нашел его, сел и стал внимательно изучать либретто.

– Рихард Вагнер, «Тангейзер», – прочитал Сэм на программе и развернул ее.

Через несколько минут прозвучал третий звонок, и капельдинеры стали бесшумно закрывать двери в зрительный зал. Огромная хрустальная люстра начала медленно гаснуть, в оркестровой яме появился дирижер, публика поприветствовала его аплодисментами. Наступила полная темнота, горели лишь небольшие светильники рядом с пюпитрами музыкантов. Дирижер взмахнул палочкой, прозвучали первые ноты увертюры, и занавес стал медленно открываться.

Опера была восхитительна, Сэм не заметил, как прошло первое действие. Он вышел из зала и направился в театральный буфет, ему захотелось выпить чашечку кофе. Неожиданно среди публики он заметил Николь, свою московскую соседку. Она была одета в черное длинное вечернее платье с глубоким декольте, на шее поблескивало небольшое бриллиантовое колье. «Она же собиралась в Рим», – подумал Сэм и подошел к Николь.

– Добрый вечер, я думал, ты в Риме, общаешься с Папой Римским, – сказал Сэм.

Николь сделала вид, что очень растерялась, увидев перед собой Сэма, и ответила:

– Добрый вечер, и ты здесь?

Вопрос несколько удивил Сэма. Сегодня утром в Москве он сам сказал Николь, что едет в Петербург на премьеру в Мариинский театр… Однако, он улыбнулся и спросил:

– Ты же хотела лететь в Рим?

– Наш рейс отменили, там, в Риме, какая-то забастовка авиадиспетчеров или что-то вроде этого. Вот я и решила приехать в Петербург на премьеру.

– Здорово, у меня в Питере никого нет, а так хоть одно знакомое лицо, ты приехала на поезде или машине?

– На поезде, – ответила Николь.

– Когда возвращаешься в Москву?

– Сегодня, после спектакля.

– Предлагаю вернуться в Москву на моей машине, – сказал Сэм.

– Отличная идея, – ответила Николь.

– Тогда после спектакля встретимся у выхода?

– Хорошо, согласна, – кивнула Николь.

Прозвучал звонок к началу второго действия, Сэм и Николь вошли в зрительный зал и направились к своим местам.

Спектакль закончился, после продолжительных аплодисментов, криков «браво» и «бис» актеры с огромными букетами цветов ушли за кулисы. Занавес закрылся, и публика стала выходить из зала. Сэм и Николь встретились на улице у входа в театр.

– Как тебе опера? – спросил Сэм у Николь.

– Потрясающе! Я давно не получала такого удовольствия, мне особенно понравился исполнитель главной роли, роли Тангейзера. Совершенно не жалею, что я сейчас в Петербурге, а не в Риме.

– А мне больше понравилась исполнительница роли Елизаветы, особенно в начале третьего действия, помнишь, «Молитва Елизаветы»?

– Естественно, тебе больше понравилась Елизавета, ты же мужчина, – сказала Николь и рассмеялась.

– Где ты остановилась в Петербурге? – поинтересовался Сэм.

– Нигде, я приехала к началу спектакля и после планировала вернуться в Москву, – ответила Николь.

– Я тоже собираюсь в Москву, поехали вместе на моей машине, – предложил Сэм.

– Замечательная идея, – Николь чуть улыбнулась.

– Ты не против, если сначала мы заедем в мою гостиницу, это совсем недалеко, мне необходимо забрать свои вещи и сдать номер, а потом в Москву? – спросил Сэм.

– Нет, я не против, – согласилась Николь.

– Отлично! Слушай, мне в голову пришла еще одна замечательная идея. Давай перед тем, как поедем обратно, поужинаем у меня в номере?

– Давай, с удовольствием перекушу, – Николь улыбнулась с особым обаянием.

К ним подъехал Дэн. Сэм и Николь сели на заднее сиденье.

– Познакомьтесь, это мой друг, его зовут Дэн, его любимый композитор Моцарт, – представил свой автомобиль Сэм.

– Добрый вечер, меня зовут Дэн, – радостно заговорил Дэн, вероятно, понимая, что раз его представили девушке, он может принять участие в их разговоре.

– Здравствуйте, а меня зовут Николь, – ответила пассажирка.

– Мы с вами уже где-то встречались? – несколько игриво спросил Дэн.

– Вероятно, да, скорей всего в Москве, – предположила Николь.

– Дэн, – прервал их диалог Сэм с интонацией ревнивого мужа. – Сейчас мы едем в отель, там мы с Николь поужинаем, а потом рванем обратно в Москву.

– Я тебя понял, сначала в отель, потом в Москву, – немного обиженно сказал Дэн и тронулся с места.

Они проехали мимо Никольского собора, повернули на Садовую и через пятнадцать минут остановились у «Гранд Отеля Европа». Сэм взял свой кейс, они поднялись в номер.

– У тебя в номере даже есть рояль? – удивилась Николь.

– Я сам этого не ожидал, я хотел поселиться в «Астории», но оказался здесь, – не вдаваясь в подробности, сказал Сэм и включил экран.

– Меню ресторана, – дал голосовую команду Сэм, на экране появилось меню.

– Выбирай, чтобы ты хотела на ужин? – предложил Сэм Николь.

Она пробежала глазами по строчкам меню.

– Пожалуй, салат из копченого лосося, свинину по-Лионски и фрукты.

– Отлично, – подытожил Сэм. – И бутылку французского вина.

Сэм сделал заказ. Николь подошла к роялю, села на пуфик, который стоял рядом, и сыграла увертюру к опере «Тангейзер» очень чисто и почти без ошибок.

– Ты замечательно играешь, – сказал удивленно Сэм.

– Я училась в музыкальной школе, у меня идеальная музыкальная память, мне достаточно один раз услышать музыкальное произведение, и я смогу его воспроизвести почти точно, – не без гордости сообщила Николь.

Слово «воспроизвести» несколько удивило Сэма, но он ничего не сказал.

– Тебе понравился эпизод «Молитва Елизаветы», а хочешь, я тебе его сыграю? – предложила Николь.

– Хочу, – немного растерянно согласился Сэм.

Николь сыграла «молитву», затем подошла к окну, отдернула занавеску и мечтательно произнесла:

– Господи, как красиво! В Москве, куда не глянь, небоскребы, небоскребы, а здесь… – она посмотрела на часы, которые весели в гостиной, и добавила. – Уже почти двенадцать, а совсем светло.

– Белые ночи, – пожал плечами Сэм.

В номер постучали, это был официант из ресторана, он привез их заказ. Официант очень быстро расставил все блюда на столе, который стоял посреди гостиной, открыл бутылку вина, наполнил два хрустальных бокала и удалился. У Сэма сработал коммуникатор, это звонил Александр из Москвы. «Слава Богу», – подумал Сэм, и сказал:

– Прошу прощения, это очень важно, я сейчас, – Сэм вышел в спальню, закрыл за собой дверь, спроецировал голографическое изображение Александра и включил функцию подавления голоса, чтобы их никто не мог услышать.

– Что у вас случилось? – спросил Сэм Александра.

– Пожар, пока рано делать какие-либо выводы, но пожарные склоняются к тому, что это скорее всего был поджог, кто-то вывел из строя автоматическую систему пожаротушения, поэтому такие последствия, – грустно сообщил Александр.

– Я смотрел новости, там сказали, что вся документация погибла, это так?

– Не совсем, погибли лишь бумажные носители, то, что было на электронных, практически все сохранилось, за исключением документации модуля «БИ» на Лунной станции «Одиссей один», – ответил Александр.

– После репортажа о пожаре я хотел с тобой сразу связаться, но ты был недоступен.

– Мой коммуникатор сгорел, вот только что купил новый, а когда ты возвращаешься в Москву? – поинтересовался Александр.

– Я выезжаю через час, около четырех утра буду в Москве.

– Хорошо, а как твои переговоры?

– Мы перенесли их на послезавтра, но в нынешней ситуации я пока не вижу в них смысла.