Помоги проекту - поделись книгой:
Саша Храмченко. Он был сменщиком Миши. Это был серьёзный мужик, крупного телосложения, крепкого телосложения. Вот, с одной стороны, у него был и живот, который так присущ водителям и мужикам его возраста. А лет ему было около 50. Возможно, он выглядел моложе своих лет. А с другой стороны, он был подкачанным и на вид очень серьёзным. По нему было видно, что он не пьёт. Наверное, поэтому он был вечно чем-то недоволен. Зато он любил поесть. Общий язык я нашёл с ним именно на кухне. Когда он привозил товар в шесть часов вечера, я шёл обедать после того, как мы его разгрузим. Храмченко тоже шёл обедать. Мы с ним общались о еде, о наших любимых блюдах. Он мне даже советовал какой-то рецепт его жены печёночных отбивных, но я не запомнил. Храмченко у меня спросил:
– У тебя есть высшее образование?
– Нет. Но я учился.
– И не доучился?
– Да…
– А что так? Вола ебал?
– Да нет. Я платно учился, мне не хватило денег, чтобы продолжить обучение, – соврал я. Конечно, ебал вола.
– Хм, понятно, – сказал Храмченко, жуя свою пищу. Он мне не поверил и правильно сделал, но посмотрел на меня с отцовским сожалением. Его взгляд говорил: «Хороший ты парень, но распиздяй». Да, это так. Любой человек будет распиздяем, оказавшись не на своём месте. До этого случая Храмченко со мной особо не общался. Я был новеньким, сильно тупил, он цыкал на меня и закатывал глаза, когда я задавал какие-то глупые вопросы.
Однажды, когда мы работали вдвоём с Максимом на транзитке, Храмченко привёз товар, и, как всегда, возмущался, что у нас хаос на складе. Мы ничего не успевали. Нас было двое в тот день, три стороны на двоих, товара много. Хоть Храмченко и возмущался, но он понимал, что дело в самой системе. Нас было слишком мало, чтобы справляться с таким объёмом работы. В этом был виноват Кирилл, потому что не выбивал ещё сотрудника. А он, как начальник, должен ведь максимально оптимизировать работу склада. Для этого были возможности, но желания у Кирилла не было. По сути, он работал, как обычный сотрудник. Наравне с нами. Отработал свой день – ушёл домой. Дальше его не ебёт, как мы там справляемся. Конечно, он составлял график и решал всякие возникающие вопросы по товару, ходил смотреть камеры, если что-то случалось. Поиском сотрудников занимался отдел кадров, ему оставалось только проводить собеседования, и не очень удачно, кстати. Потом расскажу почему. В общем, не так уж и много обязанностей сверх наших обязанностей. Хотя получал он в два раза больше, а из-за подработок, которые он ставил лишь себе – в три раза больше. То есть получал он около сотки тысяч. Не очень-то справедливо, верно? По факту нам не нужен был вообще начальник. Только старший. Так вроде и сделали потом. Когда я уже ушёл.
Кароче, Храмченко возникал по поводу всего этого и разговаривал с Максимом. Я был на нервах в тот день из-за того, что мы нихуя не успевали, так ещё и Храмченко тут выёбывается и бубнит. Мне показалось, что он меня как-то оскорбил, я подошёл к нему, ответил что-то резкое и кинул на стол планшетку, которая упала с оглушительным звуком. Хоть убей, не помню наш диалог. Максим и Храмченко замерли, они посмотрели на меня с удивлением. Типо чё это я. Храмченко потом сказал, что он про Кирилла говорил, а не про меня, и мы забили эту тему. И всё же. Уважение после этого случая у него ко мне появилось. Он, как серьёзный мужик, уважал тех, кто может что-то ответить.
Дальше Боря. Когда я увидел Борю, он мне не понравился. Я помню это утро. Знакомство с ним. Он зашёл на склад, мы сидели всей толпой и выжидали какое-то время, прежде чем пойти работать. Мы не сразу ломились развозить товар, потому что лучше было немного подождать, чтобы кладовщики бутиков уже собрали какое-то количество товара на отправку. Боря мне сказал сразу: «А ты кто?» Я посмотрел на него с тревожным взглядом. Боря был худой, в джинсах и чёрном поношенном худи. Короткие вьющиеся волосы, бледное лицо и синяки под глазами. Голос у него был уверенный и твёрдый, взгляд больших глаз устремлялся заглянуть прямо в душу.
– Новенький, – ответил я ему.
– Первый день, что ли?
– Нет, я уже день шестой работаю.
– Тогда хули я тебя не видел?
– Не знаю…Наверное, в разные смены работали.
Честно скажу, Боря меня напугал своим обращением. Я сильно напрягся. Чё за быдло, бля.
Но потом я понял, что зря. Боря быстро проникся ко мне, как и я к нему. Однажды вечером, когда я разгружал его машину, а он был сменщиком того потного жирдяя, который возил товар в ЦУМ, Боря вернулся с нашего склада и сказал мне: «Что за Филип Кэри?» А это был главный герой «Бремя страстей человеческих». Я ему рассказал немного о книге, пока разгружал машину. Он сделал лицо в стиле мема not bad. И стал рассказывать:
– А я вот читаю щас книгу Николая Задорнова.
– Это что ли отец Задорнова? Комика?
– Да. Только он не комик. Комики это вот, – Боря кивнул головой в сторону, где находился концертный зал. – В Комеди выступают. Комики на букву «г». Ха. А Михаил Задорнов – юморист!
– Согласен.
В общем, уважение Бори я заработал, но потом заработал его ещё больше.
У Бори иногда было настроение такое… Почитать стихи. И вот в один из дней он заходит такой на склад к нам и:
– «Я усталым таким ещё не был,
В эту серую морозь и слизь,
Мне приснилось рязанское небо
И моя непутёвая жизнь
Много женщин меня любило,
Да и сам я любил не одну,
Не от этого ль тёмная сила,
Приучила меня к вину…»
Знаешь? – обратился он ко мне.
– Пока не понял, – ответил я.
– «… Бесконечные пьяные ночи
И в разгуле тоска не впервь!
Не с того ли глаза мне точит,
Словно синие листья червь?…»
Пока он читал этот стих, все внимательно его слушали, кстати. Повисла тревожная аура. Все смотрели на него, чувствовали что-то странное, чувствовали что-то великое, чувствовали то, что несвойственно чувствовать, находясь, блять, на складе, на работе.
«…Не больна мне ничья измена,
И не радует лёгкость победа, –
Тех волос золотое сено
Превращается в серый цвет»
– Это Есенин? – предположил я. Боря посмотрел на меня с восторгом.
– Да. Это Есенин. А ты знаешь хоть один стих, начальник? – обратился он к Кириллу. Кирилл со сжатыми губами, противной улыбкой и своим стандартным хитрым взглядом отрицательно мотнул головой.
– Я знаю! – закричал Лысый в своей звериной манере.
И с выражением прочитал:
– «Вышел заяц на крыльцо,
Почесать своё яйцо,
Сунул руку – нет яйца,
Так и пёзднулся с крыльца.
Смотрит заяц под крыльцо,
Там лежит его яйцо,
Не одно, а целых пять!
Так и ёбнулся опять!»
– АХАХХАХАХ. Так и ёбнулся опять. Нормально, – угорел Боря.
– Самое интересное, что и то и то – это великие вещи. Есенина знают все и этот стишок – тоже, – сказал я.
– Но не все знают продолжение, – ответил Боря.
– Да, точно, – подтвердил я.
Боря любил хуесосить Кирилла. Ему он был искренне противен, и он не стеснялся об этом говорить. Боря вообще за словом в карман не лез. Это мне в нём нравилось. Кирилл же не мог Боре ничего ответить, он ехидно ему кивал, терпел оскорбления. Думаю, он боялся, что Боря может дать ему по ебалу. А Боря мог бы. Только зачем это нужно? Кирилл был трусом, поэтому проглатывал проявление неуважения. Мне даже было страшно представить. Ты начальник, у тебя есть подчинённые, а тебя при них унижает водитель, а ты молчишь и терпишь. Никто из твоих сотрудников за тебя не вступается, а лишь улыбаются, потому что в открытую угарать всё-таки стыдно. Это же жостко. Но с другой стороны, мне кажется, Кирилл сам себя и не чувствовал прям начальником.
[Переслано из Поцскриптам Киста]
А, и вот как я отработал тот прогул на первое сентября. Когда мне пришла зп, Кирилл поинтересовался об этом факте и сказал мне:
– А вот, кстати, помнишь ты не вышел тогда?
– Да.
– Я Лене рассказал об этом. Она сказала, что ничего страшного. Я в табеле ничего не менял, типо ты работал, но ведь ты получишь на 2500 больше к зарплате. Скинешь тогда мне? Я Лене передам, она отнесёт в бухгалтерию.
И знаете что. Я, блять, повёлся)
Серьёзно. Я скинул ему 2500. Такой наивный дурак. Пиздец. Потому что. Во-первых, какого хуя я ЕМУ перевожу эти деньги? Во-вторых, Я РАБОТАЛ НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ ВЕДЬ, КОГДА КАК РАЗ СЕРЁГА МНЕ СКАЗАЛ, ЧТО КИРИЛЛ МЕНЯ ЕЩЁ ПОДСТАВИТ, А ЭТО БЫЛ ПО ГРАФИКУ МОЙ ВЫХОДНОЙ, ПОЭТОМУ ПОЛУЧАЕТСЯ, ЧТО Я НЕ РАБОТАЛ НА ОДНУ СМЕНУ МЕНЬШЕ И У МЕНЯ НЕ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ВЫСЧИТАТЬ ЭТУ СУММУ. Конечно, Кирилл забрал эти деньги себе в карман. И вот всё это я понял далеко не сразу, только спустя месяц до меня дошло, что мммм, похоже меня наебали. Пиздец. Самое интересное, что Кирилл потом наёбывал так Славика. Было так, что Славик не выходил на работу по своим личным причинам, но смену ему Кирилл оставлял. Когда приходила зп, Кирилл требовал у Славика 2500, и, самое интересное, ТОТ ТОЖЕ ПЕРЕВОДИЛ ЕМУ. 2500, если что, у нас была ставка за одну смену. Вот такие вот темы проворачивал Кирюха. Ахуено.
Ща ещё про двух водителей вспомнил. Они к нам никак не относятся, это из тех, что по надобности ездят к клиентам. Вот двое из многочисленного числа этих водителей выделялись конкретно. Один – это Володя, а другой – Костя Адидас.
Начну с Адидаса. Долгое время я не знал его имени, хотя он всегда ко мне обращался по имени. Как-то я случайно узнал, что его зовут Костя. И вот даже не удивился, что в его имени есть что-то, что похоже на то, что связано с едой. Каждый раз у нас был одинаковый разговор. «Ну что, Паш. Пообедал?» – говорил мне Мистер Адидас. Его всегда сильно интересовало, пообедал ли я. У него был прям культ обеда. Однажды так вышло, что я обедал с ним вместе. С каким же удовольствием он потреблял пищу… Костя Адидас грыз ножку курицы, тяжело дышал, постанывал и кряхтел, как будто он не ест, а трахается сейчас. Взгляд его был глубоко погружённый в процесс, отстранённый и примитивный, словно он ел курицу не ртом, а невербально своими глазами. Мне было противно сидеть рядом с ним, но при этом было очень смешно.
Почему же он был Костей Адидас? Да бля. Он кароче ходил ВЕСЬ в Адидасе. Серьёзно. И кофта, и штаны, и кроссы, и носки. Зимой – куртка, шапка. ВСЁ ФИРМЫ АДИДАС. Я думаю, он просто однажды услышал фразу: «Кто носит фирму Адидас – тот настоящий супер класс» или «…тому любая баба даст» . Хотя была ещё одна интерпретация про нетрадиционную сексуальную ориентацию. Возможно, Костя Адидас намекает и на это, но я так не думаю. Он говорил, что у него есть жена и две собаки, с которыми он гуляет по утрам и вечерам. Славик тоже этот угар с обедом поймал. Они постоянно смеялись с Адидасом и шутили про обед. Например:
– Ну что, Слав. Пообедал уже?
– Да вот ещё на обед не заработал, – отвечал Славик. – Пока только на половину обеда.
– Аааа. Ну, понятно. А я вот, пожалуй, пообедаю уже! – отвечал Адидас и начинал заливаться смехом.
Это несмешной диалог, но они почему-то смеялись.
Самое угарное, что Славик узнал имя Адидаса даже после меня, несмотря на то, что часто общался с ним. Вот реально. Есть же такие люди, которым просто не нужно имя. Его вечный Костюм Адидас говорил всё за него. Бля. Теперь так и буду его называть. Костюм Адидас. Так, сам по себе, он был забавный мужик. Плотный такой, но не жирный. Глуповатый, но добрый и простой. В общем-то, он мне нравился. А вот другой водитель… Володя…
Бля. Володя – это пиздец. Я когда впервые его увидел, сразу подумал, что что-то с ним не то. Он был худой, активно разговаривал, всегда громко смеялся, его тело всегда было в движении, даже когда он стоял на месте. Ходил он в смешной кепке с прямым козырьком. Он был бы похож на придурковатого подростка, но седые, пепельные даже волосы, торчавшие у него из под кепки, говорили, что он уже не подросток. Но всё равно придурковатый. На кепке был изображён какой-то знак мультяшными руками. У Володи был взгляд юнца, готового совершить какую-то шалость, пранк. Так и происходило. Как же он доёбывал Этого Червя… Он почему-то его называл Славиком. Хотя Славик у нас уже был. А, он называл Этого Червя Славиком из-за того, что когда-то давно на транзитке работал Славик и он был похож на Этого Червя.
Бля. Володя всем придумывал погонялы. Лысого он называл Ван Моо. Вроде в честь какой-то странной музыкальной группы. Понятия не имею, где он нашёл ассоциацию.
Володя – шиз. Кирилла он называл Ссанычем, потом что Кирилл был Александровичем. Как Володя называл остальных, я не помню. Мне же он долго придумывал погоняло. Как-то он мне сказал:
– Что ж я никак не могу придумать тебе кличку…
– Может, будешь меня тогда по имени называть?
– Нет, ну как? Я же всем придумываю клички!
– Так есть же люди, которых ты по имени называешь.
– Да, есть, но это потому что они на меня обижаются… – грустно сказал Володя. – Я даже с Кириллом разговаривал по поводу того, как называть тебя.
– И что?
– Он мне сказал, что ты быстрый такой, шустрый, хорошо работаешь. Типо Шустрик там или как-то ещё… Но мне не нравится. А какое у тебя зрение?
Мне стало приятно от того, что Кирилл так сказал про меня.
– Ну, у меня минус четыре где-то, – сказал я, поправляя очки.
– Будешь Минусом! Ты ведь не обижаешься?
– Да не, не обижаюсь.
Поделиться книгой: