Помоги проекту - поделись книгой:
Но Пётр решил срочно пробежать до стойки информации и спросить одну вещь. Он решил спросить про то, можно ли обратиться в полицию и написать заявление на плохое поведение его человека по палате. Он подошёл к стойке и там все равно никого. «Да что же это… Ну может к лучшему…» Пётр оглянулся и лишь увидел медсестер и каких то врачей ходящих по холлу. Пётр понял, что он сейчас в больничной одежде и если выйдет на улицу, то его сразу заподозрят. Поэтому он решил выйти просто покурить, либо выйти на улицу с черного входа, но кто его туда пустит. Поэтому он решил зайти в лифт и оттуда уже выйти на втором этаже. Зашёл, ждёт пока закроется лифт. Лифт закрылся и он услышал такую тоненькую скрипочку. Странное ощущение, но Пётр понял, что это не настоящее. Скрипочка играла, а Пётр все смотрел наверх. Наверху был потолок такой странный, что Пётр подумал это отражение пола. Да, будто пол с потолком поменялись местами и Пётр едет головой к полу но все же вниз. Очень странное ощущение. «Лишь бы доехать, лишь бы…» И тут прозвенел звоночек. Дзинь и лифт остановился на втором этаже. «Всего этаж проехал… Как это, разве можно проехать этаж так, спустившись с таким импульсом…» Но Пётр понял, что странности не закончились. Он стоит и понимает, что к нему никто не зашел. Но как только двери начали закрываться снова кажется перевернулись пол с потолком и он увидел как кто-то катит кушетку прямо к лифту, но было уже поздно и лифт закрылся.
Но лифт никуда не едет. Минута, две. И вот выключился свет. Пётр в шоке. Он посмотрел наверх и увидел как свет из шахты просачивается сквозь потолок, но это как бы уже и не потолок, а какая то решетка, сквозь которую боится провалиться Пётр, потому что ему кажется, что он приближается все ближе к огоньку. «Боже… что это. Нет, я не хочу ближе… нет, нет, нет.»
Но тут Бам! И свет включается и резко стало шумно, двери начали открываться. Пётр все сразу понял. Как лифт остановился на втором этаже туда не успели зайти люди с кушеткой и он сбросил свой этаж, ведь Пётр хотел именно на второй, а подумал, что хочет на первый. Странное ощущение ему дала поездка в лифте. Такое, будто его тянуло вниз. Очень странное.
Как только двери открылись Пётр решил не медля пройти дальше. Он прошел, увидел, что тут почти никого нет и понял, что скоро точно кто-то придет. Пётр осознал, что он возможно всё это сам себе навыдумывал, но не понял, как ему от этого избавляться. Петр прошел дальше, дальше всех кабинетов (а это судя по всему был этаж врачей, без палат), кабинеты были почти все закрыты. «Выходной что-ли сегодня… Ладно, посмотрим.» Пётр обнаружил ступеньки вниз. Такую большую, видимо к главному выходу. Решил медленно так спускаться по ней попутно прислушиваясь к тому, что происходит. Шел, шел, все ниже. И тут он услышал странный шорох. Будто снизу кто-то тащил какой то мешок. Но мешок не обычный, а какой то жесткий с волокнами, которые скрежетали непонятно каким образм. Петра смутило это. Он остановился. Но этот звук остановился вместе с ним. Тогда Пётр решил выглянуть в окошко и посмотреть есть ли там кто. Получилось так, что как раз в окошке было видно главный вход и парковку. И там в самом деле стояла полицейская машина, но людей уже не было. Ещё стоял странный грузовик, из которого было видно что в нем привезли странные мешки из льна. «Мешки из льна… Да что же в них возят?.. Должно быть какие то непривередливые вещи, которым не важна транспортировка.» Тогда Пётр окончательно выработал свой план. Он решил даже без тщательного обдумывания все сделать. Мигом рванул вниз, пробежал лесенку, выбежал на первый этаж и даже ничего не рассматривая вылетел на улицу. Подбежал к грузовику, захлопнул дверцы грузового отделения и залез в кабину. Ключи оказались в зажигании. Тогда он завел машину, отжал сцепление и медленно, очень медленно тронулся, будто чего то боясь. И покатил с парковки.
XV
Пётр ехал недолго, но достаточно насыщенную поездку. Он проехал мимо киоска с печатью, который только открывался, проехал здание больницы с задней стороны и покатил к себе домой. Пока ехал домой, увидел, что у полицейского участка на удивление мало машин, «должно быть куда то уехали». Проехал и здание суда, а там стояло уже пару этих самых машин. «Боже, как странно… Надо бы потом узнать что все это значит.» Пётр так медленно подъехал к своему дому. Но как только он остановился, а остановился он очень резко, у него что-то жутко хлопнуло сзади. И Пётр понял, что он не до конца закрыл дверь и она в поездке раскрылась. Тут же он вспомнил, что там лежат странные мешки. Пётр решил пройтись мимо и взглянуть внутрь.
Прошёлся, заглянул. И в самом деле, внутри лежат мешки, которые правда перевернулись все. Он залез внутрь одним рывком, подошёл к одному из мешков и открыл его.
XVI
В мешке лежали использованные шприцы и колбочки от веществ без названия, без этикетки. Но самое что поразило Петра, это то, что мешок то был сам с дырками, а некоторые из игл шприцов были открыты. «Зачем… Мешок из льна и выкидывать в одно всё… может они просто привезли сами это откуда то?.. для какой то аферы?.. странно, очень странно.» Тогда Пётр заметил, что шприцы были новые, их просто достали из упаковки и выложили в мешок. «Боже, да что это такое, нет, нет, нет… это невозможно…» И Пётр бросил все и сам кинулся к своей квартире. Забежал в неё, дверь оказалась заперта, а ключи неизвестно где, куда их дели, когда его переодевали. Он тогда решил залезть через водосточную трубу к окну, так как оно оказалось открыто.
Лезет, лезет и вот почти залез и увидел как в окне ниже его этажом стоит женщина и о чем то спорит с телевизором. Она говорит: «Нет, ты так не можешь. Мне бы просто поправить чуть чуть его. Да он сам не хочет поправляться, но дело тут в том, что кто бы не хотел или хотел поправляться, но это ничего не изменит, они будут теми, кто они есть и будут вскоре. Да, теми кто будут вскоре, потому что все же луч их жизни концентрируется в конце концов в одной точке и они придут туда, по прямой. Понимаешь меня? А ты не хочешь его менять на самом деле. Тебе бы просто взять и развить в нем и в себе стремление туда, к конечной точке. Медленное, но верное стремление, которое приведет тебя и его в точку из которой ты сможешь прыгнуть в сторону. Сможешь потому что дальше уже нет пути вперёд, точка уже максимально сконцентрирована и остаётся только путь в неизвестное.
«Ай ладно, чертовщина какая-то… Мне бы долезть.» – И Пётр полез дальше на этаж выше. Залез и огляделся в комнате. В комнате странно так прибрано, чисто и будто никого здесь и не было очень долгое время. Пётр подошёл к полочке с его вещами. На ней лежала трубка, пачка карт с одним потерянным валетом, было рассыпано немного табака и валялся шомпол от мушкета, который ему подарили. Пётр пошарил глазами по комнате и не обнаружил мушкета. Решил определенно его найти. Тогда он подошёл к двери на балкон и приоткрыл её. Ему дунул в лицо свежий ветер и Пётр решил зайти на балкон. Зашёл и увидел, что тут на балконе есть тряпочка, странная тряпочка которая лежит определенным треугольником. Пётр точно помнил, что так её не складывал. Тогда Пётр взял эту тряпочку и распрямил её. Решил использовать её как платок. Тогда как он вышел из балкона он обомлел. На пороге комнаты стоял полицейский.
XVII
– Боже… что…
– Пройдите вперёд, Пётр Александрович.
– Но нет, зачем…
– Пройдите вперёд. Положите тряпку.
Пётр точно и определенно решил положить тряпку туда, откуда ее никто не возьмёт и он потом сможет её достать. Он медленно подошёл к столу с ящиками. Ввел пароль от ящика- 544 и открыл. Тут он немного замешкался. В ящике лежал мушкет. Пётр взглянул на полицейского, который хотел было предупредить Петра, чтобы тот не лез никуда, но было уже поздно. Пётр не вынимая из рук тряпку схватил мушкет и направил его на полицейского. Тряпка оказалась на мушкете и прикрывала его.
– Что это? – Спросил полицейский.
– Да так, не двигайтесь. Точно, определенно вам лучше не двигаться.
– Знаете, это вообще не определенно. Вы сами хотели бы так не двигаться, пока на вас мушкет направлен? Неет, вы бы сами извернулись таким образом. Мы вас знаем.
– А вот и нет. Вы прекрасно знаете, что мне лишь бы раскрыть дело.
– Я знаю, что вам необходимо извлечь из этого странный урок. Вам лишь бы подобрать ключик к этому всему делу. А нужно то как. Нужно полностью проникнуть внутрь, знать как ключ изготовить. Сдайтесь и мы выйдем вместе на решение. Вы больше не будете решать сами как вам поступать в отношении чувств своих. Насчёт и дела и всего остального. Вам просто нужно помочь с тем, чтобы вызвать из себя это. Вытянуть и вы все решите, вы сами раскроетесь по новому.
– Ой да… Я вот знаете понял, что вы можете мне дать как раз то, чего мне не достаёт.
Тут Пётр подошёл к полке у себя в комнате. Взял лежащую там досочку-счеты. Подошёл к середине комнаты все ещё держа мушкет в руке. Положил досочку на пол и сел перед ней. Стал считать что-то, говоря полицейскому и все ещё держа его на прицеле:
– Вот знаете. Можно все очень просто посчитать. Зачем вы пришли, зачем я пришел. Все как единички. А из единичек уже что-то складывается. Но знаете, бывают такие единички, которые вроде внешне тоже такие же, но меняют стоящих за ними. – И тут Пётр не стал считать большие разряды, как подумал полицейский. Он просто перевернул счёты. И пока переворачивал все единички сбросились. Как понял полицейский, Пётр хотел этим что-то показать, обнуление всех, сброс в крайнюю, такую систему, в которой никогда все единички не были, кроме одной.
– Очень занимательно, да. Дак может вы и расскажете мне как мне отсюда выбраться?
Пётр грубо бросил счеты в другой конец комнаты. Подошёл к окну. И подумал, сразу сказав:
– Знаете, если вы решите использовать свою волю, то я просто направлю сейчас мушкет себе в живот, на вас. И пристрелю. Так будет лучше нам обоим. Я знаю куда стрелять, там, знаете, не будет органов почти, я не умру и пуля вылетит. А как символично то…
Но Пётр повернулся к полицейскому обратно. Положил мушкет на стол. Тряпочку с мушкеты взят в руку и вытер ею пот с лица. Взял открыл ящик и взялв руку записную книжку с отрывными страничками.
– Я вот сейчас вам кое что напишу, записочку с которой мы вместе с вами выйдем. Я не знаю где ваша машина, на обочине её нет, но должно быть вам следовало бы вызвать машину.
– Я могу вызвать.
– Вот так и получается, пишем: «Если все бы было так просто, вы бы не послали одного единственного человека в мою квартиру. Нет, вы хотите что-то определенное. Заберите это и на этом всё.» Ну вот знаете, написал я, а чувствую, что этого недостаточно. Нужно сопроводительную речь вам сказать.
– Слушайте, я настолько уже устал от этого. Вы просто можете выйти и все, конец вашему приключению. Дак таким же образом вам надо бы прикончить все ваши связи и со своим старым я. Всё. Вышли и нет приключениям. Как же это грубо то… Хватит с вас, Пётр Александрович. Вам бы просто закончить свою агонию. На моем месте сделать бы то же самое. Да это убьет меня. Но какая же из этих участей лучше… Вопрос открыт и вы решаете за нас двоих.
Тогда Пётр решил что больше нет смысла в разговоре с полицейским и ему нужно отдать записку. Отдать записку и решить что делать нужно самому Петру. Пётр немного подумал следующее: «Если он решит, что нужен окончательный вариант нашего согласия на том, что он просто уходит, передавая нужные мне слова своему отделу, то я естественно помогу ему. Ну не могу же я выйти из своего образа, положения и завершить начатое на такой деструктивной ноте. Да, он лишь бы закончил про себя всё нужное. Только лишь внутри закончить это всё и на этом конец, определенный конец всего нашего путешествия.»
– Заберите записку. Заберите и проваливайте. Черт бы вас побрал. Мне это осточертело.
– Я сам понимаю, что должен. Но вы мне не даёте повода и причины. Тогда вы же и решаете. Вы король ситуации. У вас пистолет. Черт бы вас побрал.
– Нет, нет, нет. Это совсем не так. Лишить меня моего желания отдать вам всё моё сущее на данный момент, в этих строках, это лишь глупая издёвка. А вы жестокий и мерзкий.
– Это вы решили и сделали только что меня таким. Это вы!
– Нет, нет. Нет, нет, нет, нет…
И Пётр вскочил, схватил мушкет и взвел резким движением курок. Снял тряпочку с него и на вытянутой руке прицелился в полицейского, зажмурив один глаз.
– Не я!!! – И Пётр выстрелил.
Выстрел был таким громким, что стекла задребезжали и упал бокал со стола. Бокал упал ровно кверху дном.
Пётр очнулся спустя минуту и увидел, что он попал полицейскому в живот. Полицейский все стоит и держится за него со страшно испуганным лицом. Тогда Пётр взглянул вниз, на пол. Увидел, что в бокале было красное вино. Почти такого же цвета как кровь, только не густое. И Пётр заметил также, что вино все скатились по стенкам вниз, на пол, и теперь заперто в лужице на полу под бокалом, который стоит кверху дном. Он посчитал, что должен срочно взять этот бокал.
Пётр взял бокал, даже не обращая внимание, что вино растеклось, когда он его поднял, и подбежал к полицейскому. Он поставил бокал ровно на рану.
– Держи! Держи бокал! Когда кровь наберётся он будет её сдерживать. Держи, я тебе говорю!!!
Пётр оттолкнул полицейского, когда увидел, что тот уже держит как надо бокал и побежал вниз, к грузовику.
XVIII
Пётр спустился вниз и посмотрел на огромный телефон, который держал в руках. Он взял его из дома. Телефон полицейского. Пётр подумал: «Мне надо бы позвонить кое кому. Точно. Сяду и позвоню.» Пётр влетел в кабину грузовика и завел его. Решил позвонить своему другу Дмитрию.
– Привет. Да, привет. Знаешь, небольшие проблемы.
– Тебя ищет весь город. Ну и кроме тебя, ты бы знал, что тут происходит…
– Да я знаю. Но мне нужна помощь. Просто помощь мне, такую, чтобы никто не узнал.
– Можно было бы. Да. Куда ты едешь?
– Я не знаю… Я только что в полицейского выстрелил.
– О боже. Что это такое… Тебе нужно бы очиститься. Скоро ведь конец.
– Как бы так… Нам просто нужно закрыться от этого внешнего. Просто закрылся и все, конец этого. Да не просто закрыться, а прожечь напоследок, накалить эту нашу нить, связывающую все вместе. Нужно подать напряжение. Нужно резко предоставить путь двум противоположностям друг к другу. Так мы пробьем эти занавесы.
– Пётр, ты как обычно. Можно мне сказать как есть на самом деле? Ты просто как обычно решил, что все делается само, без помощи самих людей и лишь влияние самой вселенной решает кому жить, а кому умереть. Ты опять надумал себе, что все так же связано и построено на отсутствии чудесного, на отсутствии самого искреннего порыва души человека. Ты это всё не ценишь и не воспринимаешь. Да боже, ты даже выстрелил в человека… ты кажется вообще уже не можешь воспринимать реальность.
Тут Пётр решил, пока ехал по кругу вокруг своего района и рассматривал дома, что ему нужно приехать к Дмитрию и самому ему «Вырвать все сомнения с сумасшедшей жестокостью.»
– Я знаю. Я все знаю, про тебя, про себя и про каждого. Вы не понимаете какого это, чудесным образом выживать, избегать смерти и быть всегда на шаг впереди. Это так чудно и необычайно, что заставляет тебя разрушить все нити, которые управляли тобой. Просто раз, и оборвалось всё, все стены рухнули и размякло ваше настоящее, многолюдное собрание всего лишь ради сомнительного спокойствия знания и ответа за самих себя.
– Я тебя понимаю. Ты много пережил.
– О, да как тут сказать то. Много, не много. Это не важно. Важно сказать, что тут всё сделано, чтобы
– Всё, хватит! ХВАТИТ!
И Пётр услышал гудки. Он понял, что Дмитрий сбросил трубку. Тогда Пётр остановил грузовик и стал вспоминать как ехать к дому Дмитрия. Понял, что это не особо далеко и решил туда явиться. Ведь он сможет ему самому помочь разобраться в себе. Так как Пётр невероятно развился за последние пару дней событий.
XIX
Пётр медленно вкатил во дворик и принялся высматривать окна Дмитрия. Они были со светом. «Он дома.» – Решил Пётр. Забежал на лестницу, а пока бежал, увидел, что в одной из квартир открыта дверь и в ней двое мужчин собираются выкрутить лампочку. Один из них стоит с лампочкой, а второй держит в руках кружку, из которой достали лампочку. Лампочка была в воде в кружке для того, чтобы "лучше сохранилась". Вот о чем разговаривали мужчины. Пётр так подумал: «Мне бы такие разговоры. Как странно все вокруг меня вертится таким образом, что одни образы, одни образы. Эх, мне бы их проблемы. Да тут проблемы то нет, обычное рассуждение о необходимости развить в объекте свою собственную незаменимость. Точно… Как просто и гениально.»
Пётр поднялся на третий этаж и увидел, что дверь Дмитрия закрыта. И должно быть закрыта в спешке. Он это понял по тому, что ручка была повернута и застыла в таком положении. «Ну что-ж… Надо делать это. Как бы это не было.» И Пётр позвонил в звоночек. Долго никто не отвечал, но наконец дверь открылась. На пороге стояла дама в черном коротком платье.
– Здравствуйте. Тех, кого ищет весь город мы знаем и горячо приветствуем.
– Да, добрый день. Вечер точнее.
– Ну что вы, что вы. Проходите.
Пётр вошёл в квартиру. В квартире было все так красиво отделано и было столько свечей, причем все одинаковые, что Петру стало немного не по себе. Пока Пётр шел, он заметил на столике в коридоре странные монеты, огромные и железные. Железо переливалось и так было видно, что монеты с каким то профилем женщины с носом с горбинкой. Странное дело, но монеты были без чеканки, только подрезаны чуть чуть на своих краях. «Должно быть… Ай. Да ничего.» И Пётр пошел дальше, в зал. Зашёл в зал и его поразил вид всего вокруг. Там было много свечей, книги строго расставленные по цветам обложек, а те, что выбивались из цветов и не находили себе пару, были поставлены на подоконник большим замком, что загораживал дневной свет. Оттого и казалось, что в комнате свет исходит от духа культуры. Свечи светят, книги стоят по цветам и сериям, дневного света нет и на столах лежат ножи, маленькие ножи для того, чтобы вырезать цитаты из книг. (Пётр увидел как лежат раскрытые книги и в них вырезаны части страниц.) Петра так напугала эта атмосфера в которой, казалось, он был полностью вырезан из книги их посетителей. Казалось, ему нужно сдуться ветром, сдуть ветром свой листочек со своим именем и он обретает покой.
– Пётр Александрович, Дмитрий сейчас придет и мы поговорим. А пока я к вашим услугам.
– Мы можем поговорить?..
– Несомненно. О чем?
– Я так устал от всего. Знаете, это какая то глупая игра. Всё крутится, вертится, а смысл то только в моей голове. В моем сердце. Это, знаете, так искренне страшно. Искренне, да. Я бы был готов вырвать смысл, если бы он был там. Но
– Вот знаете, мне бы вас получше знать. Давайте немного поговорим. Тогда мы и сможем понять что к чему у нас.
– Я вас понял. Отлично. Дак давайте просто обсудим одну вещь. Вот вы знаете кто я. Зачем я пришел, так ведь?
– Ха-ха, ну не то чтобы. Удобно было бы понять это. Это очевидно, что вам нужна помощь от Дмитрия. Но принимали ли вы помощь от других? Ведь так просто отказать, не принять, когда кажется, что всё уже кончилось и ни один метод не поможет. Я вас прекрасно понимаю. Но должна ли я тогда вас судить, да даже просто оценивать, хотя где разница… В любом случае, спасибо вам.
– Я так устал от своих реплик. Будто я такой один. Но я не один. Давайте я вам дам свой случай полностью. Я просто тот, кто запутался, потерялся. Я ищу выход из всего этого, и мне так тошно. Так сложно и так однообразно это воспринимается. Кажется, что везде всё одно и то же. Боже… дайте мне выход.
– Ну что ж. Может вам просто стоит рассматривать свой случай как единственно правильный? Я думаю, что вы настолько уверенны в том, что вы ошиблись когда то тогда, давно, что уже не воспринимаете свои успехи. Вы свободен, у вас есть друзья. Я готова вам помочь. Вы более чем успешный. Да, давайте я вам помогу. Я бы очень хотела послужить вам. Ведь это крайне необходимо так очиститься и мне и вам. Примите мою помощь и поймите, что вам нужно принять все что у вас есть. Не вырывайте ничего. Оставьте все что у вас есть. Я вам помогу.
– Это так сложно, мои слова вязнут. Они мне уже противны. Я сам себе противен. Я не знаю как вы можете меня очистить.
– Я знаю, вам тошно. Но вы ведь сами понимаете, что так просто оборвать всю жизнь нельзя. Дмитрий и я вам не дадим. Ты должен выйти отсюда полностью готовым принять себя. Твоя участь уникальная. Ты просто уникален. В тебе весь мир. В тебе все люди. Я это вижу. Помоги себе.
– Вот уж я знал бы…
– Подождите. Подождите и я вам принесу попить. Ждите, пожалуйста.
И Мария вышла из комнаты. Пётр встал, подошёл к окну и увидел, что собирается дождь. Даже было немного грома. «Вот бы в такой день всё закончить… Хорошо бы в такой день окончательно решить всё. Чудесно все так, знаете. Отлично решить так волнующую жизнь. Решение жизни… Всей жизни. Ха.» И Пётр обернулся обратно к комнате и увидел шкаф со стеклянной дверью. Решил к нему подойти. Подошёл и открыл. В шкафу лежали книги про религию. Много анализов разных религий мира. Пётр и понял, что Дмитрий стал немного попроще от того, чем он был раньше. Также Пётр увидел на полках шкафа лежащие всякие предметы связанные с религиями мира. Он взял одну какую то погремушку, бусы странные очень. Бусы были темные и очень сильно переливались на свету. Пётр накрутил бусы на руку и сымитировал удар снизу. Будто он бьёт кого-то в подбородок этими бусами. Ещё и ещё удар. Пётр вошёл во вкус и понял, что ему очень нравится. Он быстро подбежал к окну, с каким то рывком выглянул наружу. Разозлился и с силой стукнул рукой в бусах по подоконнику. Вся комната затряслась. И Петру показалось, что что-то упало в шкафу от этого. Пётр не торопился обратно. Медленно, покачиваясь, обошел комнату и услышал раскат грома. Пётр затрясся чуть чуть. Подошёл к двери в которую ушла Мария. Выглянул и увидел коридор. Такой длинный и не меньше чем с тремя дверьми по нему. Понял, что у него ещё есть время. Пётр подошёл к шкафу, чтобы положить бусы и понял, что рука у него в крови от удара по подоконнику. Пётр взял рукой в крови и взял самую толстую книгу что нашел. Перед этим он снял бусы с руки. Начал листать книгу, просто рассматривая картинки. Понял, что это книга про какие то племена Южной Америки и его отдернуло, когда он открыл странные страницы на развороте которых было только две картинки. Человека, европейца, проткнули копьём люди из племени, а сам европеец в это время смотрит прямо в глаза его убийце и направляет свои два пальца себе в глаза. Он собирается из выбить себе, чтобы не видеть этого «недочеловека» перед смертью. Вторая картинка, это тот же человек, европеец, но уже без глаз, летит из окна дома уже где то в Европе, дома. Его почему то выкинули оттуда. Пётр понял очень мало и решил присмотреться. Придержал страницы рукой в крови и взглянул повнимательнее.
Но тут Пётр услышал шаги. Он отринул от книги и убрал руку. Увидел, что на странице остались его отпечатки в крови и одна жирная капля. Пётр обомлел. У него закружилась голова и он с хлопком закрыл книгу. Не смог поставить на место, затряслись руки и он упал в обморок.
XX
Петр понемногу стал просыпаться. Он лежит на кровати все в той же комнате, только в углу комнаты будто стоит какое то привидение. Очень странное зрелище. Привидение похоже на его маму. Такое темное, с её фигурой и будто проглядывает сквозь вуаль ее лицо. Странно. Пётр никого другого в комнате не видит. Только понимает, что ему должно быть стало очень плохо из-за чего-то. Его голова кружится, из носа то ли идёт кровь, то ли не идёт, но Пётр хочет сказать только одну фразу.
– Можно я закончу?..
Но никто не отвечает. Словно все пропало в тумане. Пётр понимает, что помощь не придет. И никого не будет больше. Только странная тень.
– Привет.
Все в тумане. Никто не может помочь Петру, так именно он и думает.
– Привет. Закончить? То, что ты хочешь закончить это очевидно, но разве впереди не самое лучшее? Боже, да у тебя слезы на глазах, дорогой. Я хочу только добра тебе. Ты мое самое дорогое. Давай ты будешь моим спасением? Я все вложу в тебя? Скажи, только скажи разрешаешь ты или нет. Хочешь?
Но Пётр молчит.
– Ты боишься, но ты хочешь не тратить зря все время. Слезы, слезы. О боже. У тебя слезы, Пётр. Петруша… Пётр, очнись, дай мне волю сделать это. Прозреть, увидеть, что на твоём месте мог быть кто угодно, но ты такой один. Ты попал в капкан судьбы и самосовершенствования через преодоление судьбы. Ты творец, Петруша. Просто знай это. Хочешь ты или нет, это очевидно, но мы все равно не знаем. Ты для нас загадка. Ты единичка во всем мире. Ты штырь на который может насадиться любая туша. Ты знаешь это. Ты можешь уничтожить все это и разбить по кусочкам весь мир и знать насколько ты нужен мне. Я тебя не пугаю, но ты поплачь. Все будет хорошо. Что бы ты не выбрал. Да, даже ничего
Пётр привстал с диванчика. Он поднялся и осмотрел все вокруг. Вокруг была лишь одна тоска по прошлому. Он это понял из того как все манило его переставить, переставить мебель во всей комнате так, как было у него в его кабинете дома. На минуту ему даже показалось, что тут стоят все те же предметы мебели. Он присмотрелся. Да. Все то же самое. Ведь это именно его шкаф, который он открыл. В шкафу лежат книги Дмитрия. Дмитрий, это он. Он в его душе и ждал своего появления. Но уже слишком поздно. Все кончается. Дмитрий, о боже, это Дмитрий. На Дмитрии сошёлся весь свет. Кто бы он не был, этот Дмитрий. Но время взять у него интервью.
Пётр понял, что это его последний шанс выбраться отсюда. Просто чудесный шанс решить всё. И эта женщина. В вуали. Женщина, которая так похожа на его маму. Это ведь она. Его муза. Это его подсознание. Это его судьба, это его спасение решить всё проблемы просто поговорив со всеми. Но как решить за короткий промежуток времени такую задачу? Он решил посоветоваться.
– Слушай. Пожалуйста, слушай. Я согласен, да. Я хочу исхода уже, мне осточертело это все, я противен сам себе. Я однобокий, я скучен. Я не герой. Мне нужно решить все мои незаконченные дела. Решить как мне знать, как мне почувствовать этот мир со всеми теми, кто меня в нем приняли. Меня принять мог кто угодно, но те… Они мне родные. Они лучшие. Лучшие мгновения в тоске по прошлому… Это не жизнь, это не судьба. Моя судьба в том, чтобы отпустить их, но на прощание сказать им всем слово. Всем, кто в последние дни меня оберегали, защищали, наставляли. Пусть я и сошел с ума, но я хочу знать, что это не зря… Умоляю… Ты видишь мои слезы. Помоги мне…
– Да. Ты прав. Ты как всегда прав. Масштаб твоего мышления в этом ключе… Да, тут можно и с богом поспорить в этом. Ты хочешь решить проблему всего человечества. В этом суть тебя. Ты лезешь туда, в глубину себя. Ты хоть понимаешь где ты сейчас? Понимаешь?.. Я сомневаюсь. Хочу, чтобы ты знал. Назад пути нет. Придумай что-то хорошее. Стоящее. Прямо сейчас. Либо это будет кошмар. Кошмар всей жизни. Всего впечатления от мира. Ты сейчас всевластен. Ты можешь свергнуть весь мир. В тебе сидит дьявольская сила. Придумай. Ну. Ну! Ну же!! Я кому кричу?! Ну же!!!
Пётр покачнулся. Он отошёл от стойки. У него подкосились ноги. Он пошатнулся. Почувствовал как он вспотел, промок до нитки. Его голова начала жутко пульсировать, жуткая боль. Нестерпимая боль. Он. Он должен сейчас все решить за всех. На нем вся ответственность.
– Ооо боже… Нет. Нет. Нет, нет, нет, нет… Только бы мне…
Пётр отшагивает назад, все дальше от сущности в углу. Он отшагивает, отшагивает и натыкается на стол. В столе пистолет. Заряженный мушкет. Он знает, что на нём лежит тряпочка. Тряпочка не даст ему убить себя. Он оторвёт кусочек и воткнет его в ствол. Он заткнет ствол полностью, какой тут кусочек. И выстрелит. Будет страшный грохот. Страшный грохот, пистолет взорвется. Вся рука будет в крови. Но что это будет за мгновение. Следующее мгновение он проведет в полете на пол. Он снова отключится. Он отключается…
Поделиться книгой: