Этот мир не выдержит меня

— Ты стал очень сильный, Феликс, — сообщила мне Эльза, когда бочка была наполнена до краёв. — Раньше вы с дедушкой Хольдом весь день воду таскали, а сейчас ты один справился, а ведь ещё даже не стемнело…

— Это потому, что Феликс превратился в лошадку, — авторитетно объяснила мою возросшую производительность Тори. — Завтра поедем на нём по округе кататься…

— Обойдёшься, — усмехнулся я. — А будешь много болтать, я тебя съем!

— Лошадки не едят детей!

— Только если они хорошо себя ведут и слушаются старших.

Тори всем своим видом демонстрировала, что уж её-то точно есть не стоит, потому что более послушного ребёнка не сыскать на всём белом свете.

Кстати о еде. Жрать хотелось так, что слюнями можно было захлебнуться, и я стал натурально уничтожать всё, что только смог найти. Горшочек с какой-то кашей, хлеб, четверть капустного кочана… Когда в радиусе досягаемости закончилась пища, я наконец пришёл в себя. Похоже, такая прожорливость — это результат «подзарядки» от магического источника. Нужно быть осторожнее, чтобы не зачерпнуть слишком много, а то тело просто не выдержит.

— Что это за военный лагерь у деревни? — спросил я, присев на крыльцо рядом с Хольдом.

— Там живут имперские легионеры.

— Интересно! Как считаешь, может, во время наших прогулок стоило рассказывать о них, а не о тонкостях обучения в академии, которая мне всё равно не светит?

— О чём хочу, о том и рассказываю, — буркнул Хольд. — Не нравиться, донимай вопросами кого-нибудь другого! Здесь же уже толпа выстроилась из желающих с тобой пообщаться… Ты вообще должен каждый наш разговор начинать с благодарности за то, что я тебя не убил, а вместо этого сплошные упрёки!

— Злой ты какой-то сегодня.

— Спина болит после этих проклятых вёдер. Пока ты там бегал-развлекался, я половину бочки в одиночку наполнил…

Я улыбнулся — вредный старикан успел сходить с вёдрами всего пару раз.

— Так что там с легионерами?

— Имперские ветераны, — Хольд ответил с такой интонацией, словно эти слова должны были всё мне объяснить.

— И?

Старикан закатил глаза и пробурчал себе под нос что-то про глупцов, которым приходится разжёвывать очевидные вещи.

— Имперские ветераны, — начал он, — это легионеры, срок службы которых подошёл к концу. В благодарность за верность император выделяет своим бойцам землю — обычно где-нибудь на окраине или в неспокойных местах — и освобождает их от налогов на десять лет… Здесь, у нас, землю получила одна из центурий девятого легиона… Девятого «стойкого», если мне память не изменяет.

— Память у тебя ого-го! Исключительная, можно сказать. Особенно, для девяностолетнего старика…

— Мне семьдесят три! — рявкнул Хольд.

— Не страшно — усмехнулся я. — А чего эти ветераны в лагере-то живут?

— Так привыкли за двадцать лет…

— Их со службы с оружием опустили?

— Нет, но за годы, проведённые в боях и походах, они обзавелись своим. Уж чего-чего, а оружия у них должно быть навалом.

Интересная новость. Как только появятся деньги, стоит наведаться к этим ребятам — наверняка они смогут продать что-нибудь из своего арсенала. Да и мои будущие охотничьи трофеи вряд ли оставят их равнодушными — полагаю, рыба успела надоесть им до чёртиков.

А вообще, здешний император, конечно, весьма ловко всё придумал. И отсылает солдат, которые полжизни провоевали, подальше от столицы, и одновременно усиливает границу боеспособным отрядом. Плюс неплохой стимул для желающих записаться в армию — шутка ли, халявная земля.

Как бы то ни было, наличие поблизости легионеров-ветеранов ничего принципиально в моих планах не меняло, поэтому я перешёл к главному:

— Мне нужны инструменты и кое-какое снаряжение. Лопата, кирка и топор для начала…

— А полный латный доспех от лучших ахенских мастеров не желаете? — язвительно спросил Хольд.

— Пока оставь его себе. Сейчас мне нужны инструменты…

— У меня ничего нет! Дрова мне приносит Гельмут в благодарность за то, что я исцелил его дочь, а лопата и кирка… Зачем они мне?

Не знаю, как можно вести хозяйство без инструментов, но Хольд с этим справлялся. Оградку, конечно, не мешало бы подправить, да в доме кое-чего починить… Но вообще, я припомнил, что и в нашем средневековье металл был большой ценностью, поэтому далеко не каждый мог себе позволить предметы из него. Это уже потом, после промышленной революции, железо и сталь заполонили всё вокруг… Но здесь до этого ещё далеко.

— Нож-то хоть есть? И верёвка?

— Нож есть, — Хольд кивнул, поднялся на ноги и зашёл в дом.

Через несколько минут он вынес пару клинков: первый — самый обычный, из не лучшей стали и в явно самодельных ножнах, а вот второй… Второй — совсем другое дело. Средней длинны прямой кинжал с чёрной витой рукоятью и изящной крестовиной гарды, к которому прилагались простые, но качественные ножны. Таким клинком, конечно, можно было нарезать колбасу или почистить рыбу, но основное его предназначение — это убийство. Причём вовсе не беззащитных кур и кроликов.

— Откуда такая красота? — спросил я, сразу подвесив нож на пояс.

— Со старых времён, — ответил Хольд, неопределённо махнув рукой. Затем старик вдруг нахмурился и добавил: — Я хотел сказать тебе кое-что.

— Надеюсь, что-нибудь хорошее?

— Это вряд ли… Я заметил, что ты научился обращаться к своему магическому дару?

Я пожал плечами. Вероятно, старик имел в виду тот всплеск энергии, полученный после поглаживания «океана».

— Как у тебя это получилось?

Я пожал плечами ещё раз. Слишком многое придётся рассказывать, чтобы ответить на этот вопрос.

— В академии такому учат только старших мастеров, — сообщил Хольд. — Да и то не у всех получается. А у тебя даже печати нет…

Он посмотрел на меня, видимо, ожидая каких-то комментариев, но я промолчал. Интересно, откуда старик знает, чему учат старших мастеров, если сам он закончил обучение гораздо раньше?

— У тебя вдруг проявился дар, потом ты смог сотворить настоящее заклинание, что для диких магов считается невозможным, а теперь ты обратился к своему магическому источнику на третий день после его пробуждения… Всё это очень странно, не находишь?

— Не знаю, Хольд, — честно сказал я. — У меня нет ответов, кроме тех, которые ты уже слышал. Я ничего не помню, а о магии впервые узнал от тебя.

— Пусть так, — согласился старик, — но будь очень внимателен! Чары опасны, а дикие чары опасны вдвойне! Не стоит обращаться к дару слишком часто — это может тебя погубить… Да и жрёшь ты после этого столько, что никаких припасов не хватит! Я не хочу смотреть в голодные глаза Тори, когда зимой мы будем есть одну гнилую морковку на всех.

— Хорошо, — усмехнулся я. — И за еду не переживай, я восполню все потери.

— Ты много обещаешь, но мало делаешь…

Я оставил последнюю реплику Хольда без ответа, но вот его совет игнорировать не стоило… как и слепо следовать ему. Магия может значительно ускорить тренировки, если подходить к вопросу с умом и осторожностью.

— Так что насчёт верёвки? — спросил я.

— Чего? — старик тряхнул головой. — А-а-а… верёвка… Посмотри в пристройке.

В небольшом сарайчике, который прижимался к дому, я нашёл моток бечевы и мешок из дерюги. Соединив их лёгким движением руки, я создал то, что смело можно называть вершиной солдатской мысли — вещмешок.

Распустив кусок верёвки на нити, я с их помощью аккуратно закрепил на лодыжке гвоздь, доставшийся мне от одного из наркош. Широкая штанина надёжно прикрыло это «оружие» последнего шанса.

С вещмешком за спиной, в котором уютно лежали моток верёвки и кинжал, я почувствовал себя другим человеком. Никому не известный и мало на что способный подросток за один миг превратился в грозу окружающей природы и покорителя Гиблого леса. Вот она — сила простого солдатского инвентаря!

День уже клонился к вечеру. Я немного помог старику по хозяйству, поиграл с девчонками в прятки, а время перед ужином посвятил тренировке. На контрасте с той пьянящей бодростью, которую даровал магический «океан», казалось, что сейчас у меня не получится совсем ничего. Руки и ноги отказывались сгибаться, мышцы одеревенели, а мозг хотел только одного — спать, но я сумел пересилить себя.

Ужин порадовал очередной порцией рыбы с овощами, болтовнёй сестричек и ворчанием Хольда, на которое я уже не обращал никакого внимания. Перед сном Эльза чмокнула меня в правую щёку, а Тори — в левую.

— Спи спокойно, братик! — сказали они хором и умчались в свою комнату, из которой сразу же послышались смех и перешёптывания. Дети есть дети, ложиться спать вовремя для них непосильная задача.

На этом очередной день в новом мире подошёл к концу, и я заснул с улыбкой на губах.

А вот пробуждение вышло далеко не таким приятным…

Глава 5

Болело всё. От ногтей на ногах до кончиков волос на голове. Меня будто полночи били об дерево, вывернув наизнанку, а потом сбросили со скалы… у подножья которой моё бездыханное тело ещё и переехал поезд.

— Тяжело? — радостно спросил Хольд, сидевший у кровати.

Судя по глазам старика, он прекрасно знал, что меня ждёт. Хоть бы предупредил, скотина.

— Это называется магический откат, Феликс. Некоторые из мастеров сравнивают его с похмельем…

Я не знаю, что нужно пить, чтобы на утро было такое похмелье. Разве что коктейль из ракетного топлива, смешанного со стрихнином — целую бочку. Которую вместо канапе из оливок должна украшать граната с вырванной чекой.

— За всё нужно платить, Феликс… За силу тоже.

— Спасибо, — кое-как сумел выдавить я. — Единственное, чего мне не хватало, так это банальностей от девяностолетнего старика…

— Мне семьдесят три, — улыбнулся Хольд.

— Плевать! Ты можешь помочь?

— Могу, но стоит ли?

Я посмотрел на старика так, что он даже чуть-чуть отодвинулся.

— Хорошо-хорошо! Не надо так зыркать… Закрой-ка глаза.

На лоб легла холодная ладонь, отчего мне сразу стало капельку легче. Через несколько секунд по телу побежали мурашки, а потом боль вдруг стала такой острой, что я с большим трудом сдержал крик. От напряжения буквально свело челюсть.

— В первый раз обычно все вопят, но ты, как всегда, особенный… — процедил Хольд сквозь зубы. — Ну чего лежишь-то? Вставай давай.

Я открыл глаза и с удивлением обнаружил, что не чувствую никаких неприятных ощущений. Словно и не было этой мучительной, сводящей с ума, боли ещё каких-то полминуты назад. Всё-таки хорошая штука магия.

— Как ты это сделал? — спросил я.

— Заклинание, которое называется «охлаждение ауры». Между прочим, далеко не каждый властитель камней способен на такие сложные чары другой стихии…

Старик скромно потупил взгляд, явно напрашиваясь на похвалу.

— Ну ты вообще! — с деланным восхищением протянул я. — Твоё мастерство может сравниться только с твоим обаянием. Научишь меня этому заклинанию?

— Нет! Не хочу висеть на дыбе и объяснять инквизиторам, зачем я обучил дикого мага настоящему чародейству. Хватит и того, что ты уже подсмотрел у меня одну формулу.

— Ну и ладно, — я поднялся с кровати и натянул штаны. — Когда завтракать будем?

Хольд закатил глаза, но всё-таки махнул рукой в сторону кухни, где на столе меня уже ждала еда. Краюха слегка зачерствелого хлеба, крынка с молоком и, конечно, она — вездесущая рыба.

Быстро перекусив, я вышел из дома, помахал сестричкам рукой и рванул по тропинке в лес…

Вещмешок предательски подпрыгивал при каждом шагу, верёвки врезались в кожу, но выхода не было, приходилось терпеть. Удобное снаряжение осталось в другом мире, а здесь только самоделки, достойные передачи «Очумелые ручки».

Когда навалилась первая усталость, я перешёл на шаг, а потом и вовсе остановился у большого камня, заросшего зеленоватым мхом и торчавшего из-под земли на полметра. Настало время экспериментов.

Укрывшись за стволом дерева, которое было очень похоже на земной дуб, я направил руку на камень и произнёс заклинание. Единственное в моём скромном арсенале.

— Уска-паткар-банду!

И в этот раз всё произошло так же, как в пещере. Красные полосы, гулкий треск и куски камня, разлетающиеся по всей округе.

Стряхнув с себя пыль, я, во-первых, поднял несколько острых осколков, из которых можно было сделать топор, а во-вторых, сел у дерева, выбросив из головы все мысли. Сознание привычно соскользнуло в транс, а где-то внутри меня снова проявился вчерашний океан. Я взглянул на него мысленным взором: сегодня поверхность опять едва заметно рябила. Думаю, не сильно ошибусь, если предположу, что это последствие применения магии.

Чем больше буду колдовать, тем сильнее станет волнение «океана» и тем скорее магический дар взбунтуется, разорвав моё тело на части. Благо, у меня была возможность убрать волны, но и ей нельзя пользоваться слишком часто — сегодняшнее пробуждение намекнуло на это совершенно недвусмысленно.

Завершив эксперимент, я приступил к тренировке, а после того как выдохся, стал бродить по округе. Это помогло быстрее восстановить силы и дало возможность раздобыть нужные материалы.

Подходящая для топора палка нашлась быстро. Я продолбил в будущей рукояти проушину, куда вставил острый осколок камня, закрепив его при помощи небольших клиньев и верёвки. Получилось неплохо — неандертальцы бы обзавидовались.

Вот и первое «настоящее» оружие. Не магия какая-то непонятная, а топор — родной и почти привычный. Не то чтобы в прошлой жизни мне часто приходилось использовать орудия первобытных предков, но бывало и такое…

«Называй меня Шам», — сообщил инструктор, первым повстречавший меня в Управлении. Молодой мужик лет тридцати с очень невесёлым взглядом и с очень большим багажом за плечами — он должен был научить меня выживанию в любой местности и в любых условиях.

После службы в Советской армии я считал, что по живучести со мной может сравниться только таракан, да и то не каждый. Однако встреча с Шамом серьёзно подкосила мою уверенность в собственных силах.

Этот парень, оказавшись в тайге в одних трусах (или даже без них), через полчаса уже был вооружён, через час одет, а через день готов к выполнению боевой задачи любой сложности. Не удивлюсь, если через месяц он мог совершить ракетно-бомбовый удар по позициям предполагаемого противника на другом континенте.

«Каменный топор — ерунда, — говорил Шам, собирая этот самый топор чуть ли не из воздуха. Складывалось впечатление, что нужные материалы сами прыгали к нему в руки. — За пару дней я могу выплавить железо… Говённое, конечно, но всё лучше, чем этот примитив, хотя тебе и такое вряд ли пригодится».

Он хорошо учил, но за долгие годы службы мне так и не довелось применить полученные навыки — в этом просто не было необходимости. В основном я действовал в городах, где обычно не требовалось косплеить кроманьонцев. Лишь раз, когда за мной две недели бегали по джунглям гвардейцы одного латиноамериканского наркобарона, для каменного топора мог наступить звёздный час, но преследователи стреляли так часто и так метко, что как-то не срослось. Кто бы знал, что наука Шама пригодится мне в другом мире…