Помоги проекту - поделись книгой:
На остров мивакуков поднялись заполночь. Луна, хотя и невысокая над горизонтом, давала достаточно света, чтобы идти, не спотыкаясь. Здесь, наверху, их ожидал убийственно неприятный сюрприз.
Жулдас с Икатой к костру не спускались, что не вызвало ни у кого удивления. Ходок словно присох к этой женщине. Кроме неё он, казалось, ничего не видел и не слышал. Но когда к вершине накруза поднялись люди, он встретил их взволнованными словами:
– КЕРГИШЕТ ушёл от нас навсегда!
– Эй! – воскликнул возмущённо Арно, когда первое замешательство от известия прошло. – Что ты выдумываешь?
– Он здесь был? – быстро спросил Хиркус. – В то время, когда мы внизу жгли костёр?
Жулдас отрицательно мотнул головой и из-подо лба посмотрел на Арно, затем на Хиркуса.
– Я не выдумываю. И здесь он не был.
– Тогда откуда узнал?
– От них, – Жулдас повёл рукой в сторону плотной группы трясущихся мивакуков.
Они тряслись и на людей не обращали внимания. Впрочем, кто мог знать, что они сейчас думают, да и думают ли? Обращают внимание или не обращают?
– Как же тебе удалось понять их, если даже КЕРГИШЕТ не смог? – Шилема подступила вплотную к Жулдасу, заставив его отступить назад.
Иката взяла его под руку и придержала.
– Иката сказала… Нет, она показала. Я её уже понимаю
– А ей кто сказал?
– Мау-ма сказал. А ему мивакук главный сказал…
– Ну вот, – подала голос Хелена, – один сказал, другой сказал…
– У нас это называлось, – продолжила Шилема, – испорченным…
– Подожди! – оборвал её дон Севильяк, тяжело и неуклюже поворачиваясь во все стороны. Он втянул голову в плечи и подался корпусом в сторону Жулдаса. – Так что сказал мивакук этот… главный?
Жулдас выпрямился, черты лица его ожесточились.
– Он сказал… примерно так. Что Защитник Времени выполнил своё предназначение и теперь ушёл в другое время.
– Сбежал, значит, – неприязненно резюмировала Лейба, пока остальные размышляли над сообщением Жулдаса.
– Заткнись! – свирепо бросила Шилема. – КЕРГИШЕТ не мог сбежать. Он – КЕРГИШЕТ!
– Да уж, – реплика Арно не отражала уверенности Шилемы. – К тому же прихватил с собой Джордана. Этот болтун также выполнил своё предназначение. Смешно, а?
– Смеяться будем позже, – Хиркус глянул на небо, где Луна стремительно закатывалась за горизонт, и разгорались звёзды, и с тоской в голосе проговорил, отбросив всякую артистичность: – Занесло нас… Что мы без КЕРГИШЕТА? Ноль!..
Дон Севильяк от его слов тяжело вздохнул.
– Ваня просто так от нас уйти не мог, – сказал он. – Что-то с ним или у него случилось.
– Да, да, – с жаром поддержала его Шилема. – Он нас не бросит! Он за нами ещё вернётся!
– Так! – твёрдо сказал Арно. – Будем надеяться на то, что КЕРГИШЕТ скоро появится… И ждать.
Введённые в курс дела женщины притихли. Для них исчезновение Ивана пока что оставалось причиной для полусонного обсуждения. Правда, Хелена и, подражая ей, Рада метали возмущённые молнии, так как считали себя больше всех пострадавшими от Ивановой отлучки. Если, конечно, утверждение Жулдаса верное, и Иван ушёл (куда и как для них всё это оставалось ещё за гранью чудесного, а значит, непонятного), а вернее, сбежал, бросив их.
Бросил именно их: Хелену и Раду, от чего они теперь сразу выпадали из негласно возникшей структуры группы «ходоки – женщины».
Как бы к ним не относился Иван, они всё-таки считали себя как бы «приписанными» к нему. И сейчас, когда ещё ничего не было известно полностью, они уже ощущали холодок, исходящий от недавних подруг-сестёр, обеспокоенных своим более-менее устоявшимся положением под эгидой Арно, дона Севильяка и Хиркуса. А, зная Хелену, они могли ожидать с её стороны поиска новой поддержки среди оставшихся мужчин.
Дон Севильяк посетовал, что не успел засветло заглянуть в соседние заросли, чтобы подстрелить кого-нибудь на ужин. Впрочем, подстрелить не какую-нибудь мелочь, а большого, хорошо бы жирненького… Название животного и его принадлежность к какому-либо роду им не называлось, но подразумевался кабан или некое сравнимое с ним по величине и питательности животное; последнее, естественно, в представлениях самого дона Севильяка.
Оголодавшие люди коротко обменялись мнением в поддержку его разглагольствованиям, однако Хиркус холодно заметил:
– Не разжигай аппетит на то, чего нет! Иначе в слюне захлебнуться можно. И вы его не слушайте! – строго приказал он Катрине и Жесике. – Лучше залечь спать до утра. А утром… Утром дадим возможность дону Севильяку осуществить свою мечту и накормить нас. А там, глядишь, и КЕРГИШЕТ появится. С ним подумаем…
– Он ушёл навсегда, – угрюмо напомнил Жулдас, вводя опять в уныние людей.
– КЕРГИШЕТ вернётся! Вот увидите! – пыталась увещевать и поддержать всех Шилема.
– Когда вернётся, тогда и увидим, – неприязненно не то к Шилеме, не то к КЕРГИШЕТУ сказал Арно.
Побледневшая луна слегка покрылась позолотой и канула за горизонт. Из окружающих лесов и низин потянуло прохладой, тишина округи порой прерывалась отдалённым визгом или шумом борьбы ночных обитателей. Звёзды безумно горели на небосклоне непохожими, а поэтому незнакомыми пришлым из будущего людям созвездиями.
Арно и Хиркус гадали, правда, без оживления и споров, по расположению звёзд, в каком времени они застряли. Пришли к выводу: до их настоящего не менее двух десятков миллионов лет. Вздохнули и потеряли интерес к своим изысканиям из-за безнадёжности самим осилить невозможное временное расстояние.
Остаток ночи проспали. Спали как будто не беспробудно, но утром, когда проснулись полностью, впали в лёгкую панику. Все они лежали на утрамбованной земле, а накруз с мивакуками, Жулдасом, Икатой и её братом исчез…
Необъявленное бегство недавних соратников в борьбе с хырхоро, да ещё с ходоком, обрушилось на затерянную во времени горстку людей страшным ударом, усугубленным до сих пор не вернувшимся КЕРГИШЕТОМ. Все осознали, а ходоки в большей степени, что эта примятая островом мивакуков поляна, а также подступающие к ней заросли деревьев и кустарников, небольшой луг в пойме недалёкой речушки, а также новые созвездия над головой и животные, обитающие в лесах, полях и в воде, – всё это теперь их новый мир, из которого им никогда никуда уже не выскочить…
Шилема всплакнула, вспоминая, как тот несчастный и последующие дни, повлекли за собой такие перемены в их жизни. Ведь никто из них – как удручённых, а то и взвинченных до предела – не предполагал, не предвидел, не планировал оказаться в таком безвыходном, по сути, положении до конца жизни.
– Дон Севильяк рычал зверем… Хиркус бесился из-за потери зрителей… – перечисляла Шилема. – А эти, – подразумевала она женщин, – узнав, что случилось, рвали на себе волосы… А Арно…Мы думали, что он готовится к самоубийству…Притворялся, как оказалось!
Шилема всхлипнула, подняла к небу озарённое красным светом костра похудевшее лицо и так застыла, оцепенела.
Иван сидел с полузакрытыми глазами, мысленно представляя переполох, учинённый вначале с его уходом якобы навсегда, сделав своё дело, а потом с растворением во времени мивакуков вместе с островом и людьми. Впрочем, особого сопереживания к ним, попавшим в такое положение, он почему-то не ощущал.
«Что произошло, то произошло, – тешил он себя мыслью. – Прошло уже полтора года… – вяло констатировал он. – Полтора года… Много… Но тогда… Эти полтора года надо было чем-то заполнить?»
Он собрался спросить Шилему, каким образом они тут выжили, чем занимались всё это время? Но временница неожиданно громко сказала:
– Потом появились скамулы!.. Эти безмозглые твари со своей улыбочкой идиотов!..
– Что? – вздрогнул Иван, за время молчания Шилемы погружающийся в грёзу. – Кто?
– Скамулы… А может быть, кокинеры… Так они себя называют по-разному… Или это название им придумали колонисты.
Иван тряхнул головой.
– Ничего не понимаю!
– Заговаривается, – обронил Джордан, потянулся за хворостиной и подбросил её в костёр, оживляя его.
Глаза Шилемы вспыхнули, неправильный овал её лица передёрнулся от гнева.
– Ты!.. Поживёшь здесь… тоже скоро будешь заговариваться, – процедила она сквозь стиснутые зубы, – когда узнаешь скамулов и королеву мира Ирму с её тремя сыновьями и дочерью.
«Она и в правду заговаривается, – обеспокоился Иван. – Королева мира… с тремя сыновьями… Ирма? Но это имя человека! С таким именем среди них никого не было».
– Вот что, Шилема. Ты рассказывай и… поясняй, о чём говоришь, – попросил он.
– Да уж, – поддакнул Джордан, – и поясняй!
Игра в жмурки
Два странных, гривастых существа внезапно столкнулись с Арно, когда тот, подрагивая от свежего утреннего ветра, отлучился по нужде подальше от импровизированного лагеря.
В лагере они прожили уже почти неделю, построив, не бог весть какие, шалаши вокруг общего кострища. Отхожие места ещё не установились. Хиркус каждый день увещевал ходоков и женщин, но пока что добился лишь разделения сторон от их временных построек. Женщины облюбовали небольшой ложок за привольно разросшимся кустом, похожим на бузину, а мужчинам приходилось углубляться далеко в лес. На их стороне росли редко стоящие деревья, голые от комля.
Первое, о чём подумал Арно, видя перед собой незнакомцев, что перед ним заросшие от безвылазного сидения в лесу разбойники, коих он насмотрелся, погружаясь в прошлое Европы.
Но тут же он понял, что ошибся. Да и откуда здесь им было взяться?
И перед ним были явно не люди. Вместо носов – небольшие вздёрнутые хоботки с дрожащими пятачками. Полуоткрытые рты выгнуты полумесяцем, брюшком вниз, за безгубыми кожистыми образованьями, прикрывающими зев, – редкие острые зубы.
Одно из странных созданий отступило назад, открыло рот и сказало:
– Такие же люди, как…
Последнего слова Арно не понял, но достаточно было первых, чтобы внутренне сжаться от предчувствия чего-то глобального, невероятного и, кто знает… страшного. Страшного не потому, что могло ему чем-то угрожать, а самим фактом: членораздельной человеческой речи и сравнения с людьми.
Именно: с людьми!
– В-вы кто? – проглотил он, наконец, ком, подкативший к горлу, и выдавил из себя хриплый, дрогнувшим от усилий голосом, сакраментальный вопрос.
– Да он и говорит, как…
– Э-э! Ко мне! – закричал Арно и замахал руками, призывая оставшихся в лагере ходоков к себе.
Он так необычно надрывал в крике горло и жестикулировал, что Хиркус и дон Севильяк, подхватив автоматы, побежали к нему.
Женщины, всполошённые шумом и странным, не свойственным Арно поведением, выскочили из шалашей и выстроились в ряд. Они не дерзнули ступить на «мужскую» сторону, но что на ней происходит, их волновало. Они перекликались, гадали и всматривались в редколесье.
Пока ходоки добежали к Арно, говорящие создания исчезли, словно растворились на фоне куста.
Арно долго и сбивчиво объяснял друзьям, что он видел и слышал, а слушатели смотрели на него, как на безумного.
– Да будет тебе! – пророкотал дон Севильяк, сдерживая рвущийся наружу смех. – Мало ли, что может померещиться? Я вот однажды…
– Иди ты! Знаешь куда? – обозлился Арно. – Они не люди, а говорили…
– На каком языке? – поинтересовался Хиркус.
– На… французском… Нет, на английском. А слово «люди» – на французском. Да, точно так.
Хиркус покачал головой, а дон Севильяк пробормотал:
– Французский знаю, а английский… Я Англию не любил. Там как что, так в драку.
Они постояли, потоптались.
– Может быть, поищем их? – предложил дон Севильяк.
– Лучше позвать, – сказал Хиркус. – Если они и вправду понимают нашу речь, то отзовутся. Может быть.
– И позовём. Эй, вы! Кто там?! Мы хотим с вами поговорить! – зычным голосом оповестил округу дон Севильяк.
Ему отозвался переполошённый грай птиц, да возмущённо взревело в отдалении какое-то крупное животное. Однако на сам призыв никто не отозвался.
Возвращались в лагерь молча. Арно куксился. Его не поняли, ему не поверили. И сам он теперь с сомнением относился к своим видениям. К тому же, он не сделал того, ради чего забрёл подальше в лес. Мучился, но не воспользовался возможностью, когда они были вдалеке от глазастых, всё видящих и замечающих женщин.
Они встречали мужчин вопросами, но они остались почти безответными. Арно замкнулся, а дон Севильяк и Хиркус только поводили головой. Зная Арно, как вполне здорового психически, лишённого предрассудков человека, они считали, что тот не был подвержен галлюцинациям и фантазиям, но и поверить в его рассказ никак не могли.
Хиркус лишь Шилеме сказал несколько слов.
– КЕРГИШЕТ? – встрепенулась она.
Актёр нервно пожал плечами.
– Он тебе сниться, что ли?
– А тебе нет? Так здесь и будем сидеть? Вам с ними, – Шилема презрительно кивнула в сторону женщин, обступивших двух других ходоков, – пока хорошо. Но они вам скоро надоедят. Тогда что?
– Ты же сама говорила, надо ждать. Так чего злишься? Жди! И уймись! Живи этим днём! И не скучай!
Хиркус выговаривал Шилеме накипевшее, но многое из того относил и на себя.
Вот осели они тут, даже тропинки вокруг появились, вытоптанные их ногами. Позавчера, даже весело и беззаботно отпраздновали охотничью удачу дона Севильяка. Ели мяса до отвала с какими-то растениями, добытыми в округе Сесикой, знающей в них толк. Принесла целую охапку. Сытые и раскрепощённые женщины удовлетворяли прихоти мужчин до рассвета.
Но что дальше? Ведь всё у них здесь временное, ненадёжное и тревожное. А тут ещё Арно подбросил эту встречу говорящих не людей…
Поделиться книгой: