Ассоль

Пять лет капитан занимался

С матросом любимым своим,

Доволен итогом остался,

Как сын капитаном любим,

Постиг Грэй морскую науку,

Хоть сам в капитаны иди,

Забыл он про смертную скуку,

Лишь радость таилась в груди;

Узнал он далёкие страны,

В штормах побывал на морях,

Помощником стал капитана…

«Учил я мальчишку не зря!» —

В усы капитан улыбался,

С любовью, смотря на него.

«Артур как моряк состоялся!

Чего же ещё мне? Чего?» —

Вопрос задавал себе старый,

Как лебедь седой капитан,

Поддавшись мечты своей чарам,

Лелеял прелестный обман;

В мечтах этих дети у Грэя

Родились и чуть подросли,

Обняв капитана за шею,

Его тормошили, трясли,

Кричали: «Давай погуляем!

Купи шоколадных конфет!

Ты добрый! Мы знаем! Мы знаем!

Любимый наш! Милый наш дед!»

Ах, эти сладостные грёзы

И ослепительный обман

Порой рождают только слёзы;

Когда рассеется туман,

Сплетённый из одних желаний,

Когда багаж воспоминаний

С небес на землю возвратит,

Кто вам поплакать запретит?

У капитана Гопа ныло

В груди. Предчувствием томим,

Курил он злой табак постылый,

Вёл разговор с собой самим:

«Что делать? Годы взяли, видно,

Своё. Всем это суждено.

Стареть до чёртиков обидно,

Досадно, грустно, гадко, но

Всего обидней быть бездетным!

Ведь был отцом я многодетным

И не сошёл едва с ума,

Когда скосила всех чума…

Детей и милую супругу,

Мою любовь, мою подругу

Я не забуду никогда

И верен буду ей всегда!»

В Ванкувере догнало Грэя

Письмо от матери родной,

На сердце стало вдруг теплее

И захотелось так домой,

Как может только захотеться

Вдали от дома своего,

И стала мысль одна вертеться:

«Домой!» – и больше ничего.

Узнал он, что отца не стало

В конце пространного письма;

Испытывал он горя мало,

Но опечален был весьма.

Они с отцом чужие были,

Грэй-старший не любил его,

Себя любил лишь самого.

На хмуром небе тучи плыли,

Грэй начал детство вспоминать,

В воспоминаньях – только мать

Пред взором мысленным вставала,

Отца как будто не бывало.

Отец любил во всём порядок,

Благоустроенность, покой;

Когда шалил Грэй-младший рядом,

Кричал: «Иди в углу постой!

Нельзя кричать! Нельзя шалить

И громко очень говорить!

Веди себя благопристойно!

Орать как конюх недостойно!»

А мать любила Грэя очень,

Когда он как-то заболел,

Сидела рядом дни и ночи…

И Грэй любил её, жалел:

Была девчонкой отдана

За Грэя-старшего она,

Любви в супружестве не знала.

Что в жизни хуже может быть?

Жила-скучала и страдала,

Потребность женскую любить,

Всю нежность пламенной натуры

Она излила на Артура,

Ни в чём его не упрекала

И всем проказам потакала;

И сын любил её так нежно,

Как только может сын любить,

Любовь как океан безбрежна,

И даже больше, может быть.

Пять лет не видел мамы милой,

Пять лет её не обнимал,