#Розовым мелом

Ирина Муравская

#Розовым мелом

Пролог

Зои

— Давай по чесноку. На какую реакцию ты рассчитывал? Что я соплями радости изольюсь? Растрогаюсь? На шею тебе брошусь? Да ты же целенаправленно и с упорством маньяка гнобил меня все эти годы! Ковырял в комплексах и растаптывал гордость! И после этого смеешь признаваться в любви? Знаешь, что? Подавись ею, — вскакиваю с места и метеором вылетаю из ресторана. Не хочу находиться рядом с ним. Слишком велик соблазн плеснуть ему в лицо так и не тронутый кофе.

Вылететь — вылетаю, но торможу на пороге.

Внутри всё клокочет и взрывается. Шипит и извергается, как химическая субстанция.

Возвращаюсь.

Нависаю над Ильей мрачной тучей.

— Забери свои слова обратно, — в прямом смысле приказываю, будто это что‑то теперь изменит.

Князев, локтями опираясь на столешницу, спокойно поднимает на меня глаза.

— Не заберу.

— Забери немедленно!

— Нет. Смирись с этим, увы.

Сердито взвизгиваю, нелепо подпрыгивая и стискивая кулаки.

— Ну и пошёл ты! — в сердцах швыряю в него подвернувшийся под руку ломоть арбуза. Всё лучше, чем кофе. Конечно же не промазываю с такого расстояния. Но он и бровью не ведёт.

— Принцесса, — окликают меня, когда я собираюсь свалить повторно. На этот раз окончательно. И как можно дальше. Да хоть на другую планету рваными рейсами с пересадкой на Марсе!

Резко оборачиваюсь на пятках, рискуя сломать каблуки и… Обалдеть. Натыкаюсь на усмешку. Вы посмотрите только, весело ему!

— Чего тебе?

— Самое сложное я уже сделал. Произнёс вслух. Теперь назад дороги нет. Ни у меня, ни у тебя.

Дороги у меня нет. Ещё посмотрим.

— Если не сложно, иди‑ка ты к чёрту, — огрызаюсь я и ухожу от греха подальше, пока в воздухе не начали летать алюминиевые ножи. Сейчас я за себя не ручаюсь.

Дороги у меня нет. Зато у него есть. Прямой наводкой. На три весёлых. Ненавижу.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Шестнадцать лет назад

— Не хочу, не хочу, не хочу! — сердито топает ногами маленький мальчик. — Почему я должен делить с ней комнату?

— Потому что теперь она будет жить с нами.

— Пускай уходит туда, откуда пришла!

— Она не может. Ей больше некуда идти. Зои сейчас очень тяжело. Ты должен её поддержать. Помочь почувствовать себя как дома.

— Дома? Этой мой дом! Где она будет спать? В моей кровати?

— Нет. Мы уже заказали другую, двухъярусную.

— Она будет трогать мои игрушки!

— У неё есть свои.

— Нет. Не хочу! Не хочу, чтобы она жила с нами!

— Это не обсуждается. Илья, не будь эгоистом. Ты же знаешь какое горе случилось с её родителями! Девочка осталась совсем одна.

— А мне всё равно!

— Довольно! — сердится мама. — Это не тебе решать. Учись делиться, мы и так тебя слишком разбаловали. Немедленно убери свои вещи и собери железную дорогу у окна. Она скоро приедет. Не сделаешь сам, сделаю я. Но тогда всё полетит в мусорку.

Она уходит, оставляя восьмилетнего пацана в одиночестве злобно швырять в коробки машинки. Он не хочет делиться. Ему плевать, что за горе случилось у Зои. Пусть лучше не приезжает, иначе пожалеет! Иначе он превратит её жизнь в ад.

* * *

Пятнадцать лет назад

— Ты испортила его! Я собирал его целую неделю!

— Я случайно.

— Неправда. Ты сделала это нарочно!

— Ты меня толкнул.

— А ты не мешайся! Уйди, сгинь, исчезни!

* * *

Четырнадцать лет назад

— Я‑я у‑уродка, — заливается горькими слезами девочка, в ужасе хватаясь за свои обкромсанные пакли. Из‑за клея, прочно зацементировавшего волосы, пришлось отстричь любимые косички почти под ноль. Смотрится просто ужасно. Словно у неё лишай. — К‑как мне теперь идти в таком в школу‑у‑у? Меня в‑все засме‑ю‑ют! — хлюпает носом она.

— Всё совсем не так страшно. Скоро они отрастут, — успокаивают её, но это не помогает. Она выглядит просто кошмарно и во всём виноват он! Он это сделал! Он постоянно над ней издевается. В школе, дома, на улице. Ежедневно. Подставляет, обижает, обзывается, подзуживает делать это остальных. Из‑за него у неё нет друзей в школе. Из‑за него никто не хочет с ней общаться.

Ну ничего, он ещё пожалеет. Сам напросился!

* * *

Тринадцать лет назад

— Вы видели, что сделала эта дура???

Червяки. Мерзкие дождевые червяки. Она подложила их ему в кровать ночью, а он их всех передавил. Как же гадко они воняют! И ей опять за это ничего не будет. Ей никогда ничего не бывает за её выходки. Наказывают только его.

Ну ничего, он ей отомстит. Но так, чтобы родители не узнали…

* * *

Двенадцать лет назад

— Полоумная! Ты меня чуть не ослепила!

— А ты мне руку чуть не сломал!

— Чумичка страшная! Как же ты меня бесишь!

— Ненавижу!

* * *

Одиннадцать лет назад

— Почему я должен там учиться? Я не хочу!

— Ты поедешь и это не обсуждается, — слово отца — закон. Ему никогда не перечишь.

Мальчик знает, почему его отправляют в кадетское училище. Всё из‑за этой ябеды! Вечно она незаслуженно обиженная, а он во всём виноват. И ничего, что это придурошная первой начала, но директор спустил всех собак только на него. Ей каждый раз всё сходит с рук. Потому что эта дура научилась делать невинные глазки. Гадина! Как же он её ненавидит…

* * *

Четыре года назад

— Что значит ты не будешь поступать в военный вуз? А что ты собираешься делать?

— Ничего. Я улетаю в Америку.

— Да кому ты там нужен!

— Точно не вам. У вас есть Зои.

Семь лет прилежного обучения, а для чего? Никому нет дела ни до его успехов, ни до его желаний. Зато с этой мерзавкой носятся как угорелые. Зоечка то, Зоечка это. У Зоечки скоро выпускной, Зоечке надо выбрать платье. Тьфу.

Детская ревность в борьбе за родительское внимание может и осталась позади, а вот ненависть к человеку, который испортил его жизнь лишь с каждым разом всё сильнее крепнет. И уже никогда не угаснет..

Глава 1. «Снежный Барс»

Князь

Неоновые подсветки, едкий кумар от искусственного дыма и красивые девочки — ну типа да, типа вариант отпраздновать возвращение на родину. Правда было бы что на этой родине делать. Предки всё равно свалили жить в Испанию. Отцу нехило фортануло на работе и частые командировки привели к тому, что пару лет назад они решили перебраться в Европу на ПМЖ.

Мимо проходит официантка, тонкие лямочки вместо одежды у которой едва ли что‑то прикрывают, позволяя любоваться подтянутым телом. Стрипклуб «Снежный Барс». Не самое худшее место для релакса, хотя я не особый сторонник подобных заведений. Есть в них что‑то дешёвое. Но после долгого перелёта сгодится на разок. Я даже домой не заезжал. Пацаны меня прямо у аэропорта подобрали. И сюда притащили. Отметить.

— Эй, Князь, ну что? За то, что Штаты выперли беженца обратно? — это у Комара такой тост.

— Типа того.

— И какие планы дальше?

— Хз, — дёргаю плечом в неопределённости. — Попробую то же, что обломалось там. Подумываю открыть тату‑салон.

— Ну да, и будешь у себя главным клиентом, — намёк на мои татуировки? У меня их много, да. — А в штатах чё накрылось?

— Сложно объяснять. Много факторов.

Включая отказ о продлении гринкарты. Но им знать об этом необязательно. Сделаем вид, что сам захотел вернуться.

— Родакам говорил? — спрашивает Мартынов.

Помимо него и Комара тут ещё и Огурец с Веником. Со всеми мы знакомы с песочницы. Чего только не чудили по шальной голове, местные бабки во дворе нас ненавидели. Каждый день ходили жаловаться взрослым, угрожая комнатой милиции. Согласен, бросать петарды в открытые окна первых этажей было не очень хорошей затеей, но что взять с малолетних придурков? Вместо мозгов свистящий через уши ветер.

— Пока нет, — отвечаю я.

— А систер?

Напрягаюсь.

— Какой систер?

— В смысле какой? Зойке.

Вспомнили тоже! С каких пор я должен перед ней отчитываться?

— Миллион раз уже говорил, она мне не сестра. Никто, — холодно осаждаю я.