Испытание

Несмотря на проносившиеся мимо бластерные разряды и очевидный факт преследования, Хан казался спокойным и беззаботным.

— Эта компания, ГЭТ, активно продвигается в Разлом, захватывая небольшие горно-обогатительные предприятия и давя на независимых операторов. Мы думаем, что пиратами управляют тоже они.

На изображении — без сомнения, записанном на портативный инфопланшет — мелькнул темнокожий мужчина с широко раскрытыми глазами, бегущий в одном направлении и стреляющий в другом, затем картинка мельком показала отражающий бластерные разряды сверкающий световой меч, который мог принадлежать только Лее.

— Итак, нам нужен кто-то, кто как следует покопается и представит нам отчёт по горно-обогатительному комбинату Лэндо, — сказал Хан. — И — извините, что приходится это говорить — но, как я уже сказал, связь в Разломе небезопасна. Поэтому нам нужен кто-то, кто доставит его лично.

Пока Хан говорил, изображение продолжало кружить по ангару, пока, наконец, не остановилось на ливне бластерных разрядов, вырвавшемся из его дальнего конца. Вместо мандалорцев, о которых упоминал Хан, нападавшие оказались парой чешуйчатых зелёных двуногих существ, которые — судя по люку позади них — были размером с вуки. Изображение увеличилось, и преследователи стали достаточно большими, чтобы Люк мог разглядеть, что у каждого на голове имелся колючий черепной гребень, а позади — длинный хвост с шипами на конце. Оба держали короткоствольные бластерные винтовки, стреляя на ходу и мчась за беглецами.

— Познакомьтесь с наргонами, — сказал Хан. — Они работают боевиками у ГЭТ, и они оказались большой проблемой.

Изображение развернулось обратно к «Соколу», который быстро превратился в размытое пятно, когда Хан помчался к нему и взбежал на борт. Раздался глухой удар, и изображение сменилось на картинку огромной, покрытой зелёной чешуёй руки, лежавшей на палубе главного салона «Сокола». Конечность, похоже, была аккуратно отрезана выше локтя — световым мечом Леи, предположил Люк.

Голос Хана снова зазвучал из динамика инфопланшета.

— И ещё одна вещь.

На изображении появилась его рука, поворачивающая отсечённую конечность, чтобы показать почерневший круг её прижжённой культи. Вместо обычного диска из обугленной кости там был виден полый серебристый овал из свежесрезанного металла.

— Эти наргонские твари — не природного происхождения, — продолжил Хан. — Кто-то их собирает — или, может быть, выращивает. В любом случае, это не шутки. Они нас чуть было не прикончили.

На экране вновь появился Хан, и на его лице мелькнула дерзкая полуулыбка.

— Улетаем, — сказал он. — Конец связи.

Сообщение закончилось писком терминала, и дисплей погас. Люк отмотал видео назад, пока на экране снова не появились наргоны, входившие в ангар, затем увеличил картинку, пока один из них не заполнил весь дисплей. Изображение показывало вертикальные зрачки и полный рот острых как иглы зубов, но не более того.

— Кто-нибудь видел такого парня раньше? — спросил Люк.

— Нет, но стрелять они, без сомнения, могут, — сказал Корран. — Этот ангар, должно быть, имеет триста метров в поперечнике, а они били разрядами в плотный конус.

— И это оружием для стрельбы на ближнюю дистанцию, — добавил Джаг. — Я полагаю, это мерр-сонновские винтовки. Мощные, но их эффективная дальность огня не достигает и трёхсот метров.

— Вы полагаете, они используют Силу, коммандер Фел? — спросил Кэм.

Джаг на мгновение задумался над ответом, затем пожал плечами.

— У меня нет никакой возможности судить об этом. Что я могу вам сказать, так это то, что эти наргоны столь же хороши, как и я. Я мог бы вести такой плотный огонь из этого оружия — но с большим трудом.

— Хорошее замечание, — сказал Люк. — Не нужно быть чувствительным к Силе, чтобы в чём-то преуспеть. Вы — достаточное тому доказательство. — Он сделал паузу. Поскольку больше никто ничего не прокомментировал, он передал планшет обратно Сехе. — Попросите мастера Силгал поделиться со мной своими мыслями об этих наргонах, и пусть исследовательская группа начнёт собирать аналитику по «Галактическим эксплуатационным технологиям». Затем подготовьте «Тень Джейд» к путешествию.

— «Тень?» — Тон Джейны был неодобрителен. — Ты планируешь сам взяться за это задание?

— Ты думаешь, я не справлюсь с курьерской миссией? — спросил Люк, вложив немного возмущения в свой голос. — Или с несколькими пиратами?

Джейна закатила глаза.

— Ты знаешь ответ лучше меня.

Её взгляд упал на грудь Люка, где мантия прикрывала таинственную, медленно заживавшую рану. Он получил её годом ранее от древнего существа по имени Абелот, которое, казалось, было несущим хаос инструментом самой Силы. Люк в конечном счёте одержал победу, но сражение стоило ему ребра и части лёгкого.

— Я в порядке. Ты же знаешь, что рана беспокоит меня только тогда, когда у меня бывают видения Силы. — Люку пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить вежливый тон, потому что беспокойство мастеров о его здоровье за последние несколько месяцев стало утомительным. В конце концов, он был гранд-мастером, а они весьма назойливо нянчились с ним. — А я сомневаюсь, что это понадобится.

— Вопрос ещё и в том, почему нужно отправиться именно тебе, — сказал Корран. — Курьерские рейсы — это задания, которые мы поручаем молодым рыцарям, а не гранд-мастеру Ордена.

— Обычно — да, — согласился Люк. — Но после принятия Закона о нейтралитете я сомневаюсь, что сенатор Вуул согласится встретиться с каким-то джедаем.

— Ты собираешься попросить Лювета Вуула об аудиенции? — спросил Кэм.

— Конечно, — сказал Люк. — Он же возглавляет комитет по полезным ископаемым. Если кто-нибудь может сообщить нам что-нибудь о «Галактических эксплуатационных технологиях», кроме общедоступных сведений, то это Лювет.

— А согласится ли он? — спросила Джейна. — За то, что он просто поговорит с джедаем, его могут обвинить в государственной измене.

Джейна преувеличивала. Закон о нейтралитете Галактического Альянса был просто формальным заявлением о намерении Альянса не вступать в войну между джедаями и ситами. Но что касалось того, чтобы правительственный чиновник делился информацией с любой из сторон, то тут имелось множество серых зон, куда такой хитрый старый сенатор, как Лювет Вуул, не стал бы и соваться.

— Вот почему я планирую поговорить с Вуулом лично, — сказал Люк. — Вуул — наш единственный друг, который может рассказать нам, что происходит за кулисами ГЭТ, и ему нужно дать понять, что мы просим об этом одолжении не просто так.

— Справедливо, — согласился Корран. — Это объясняет, почему ты мог бы взять первое задание. Но я всё ещё не понимаю, зачем гранд-мастеру нужно лично везти отчёт в Чилунский разлом.

— Нужно — это чересчур сильное слово, Корран, — сказал Люк, тихо раздражаясь из-за не слишком деликатнй попытки своего старого друга удержать его от перенапряжения. — Но да, я думаю, что это должен быть я.

Джейна секунду изучала его, затем, наконец, спросила:

— Потому что твой сын тоже будет в Чилунском разломе, а вы не виделись шесть месяцев?

— Увидеть Бена было бы здорово, это правда, — сказал Люк. — Но есть другая, более важная причина.

Все мастера нахмурились, пытаясь разгадать ответ, но кривая усмешка тронула уголок рта Джага.

— Потому что, — сказал Джаг, — выздоравливая, ты застрял на Шеду-Мааде на целый год, и тебе нужно убираться отсюда, пока мы не свели тебя с ума.

Люк улыбнулся.

— Вот именно, — подтвердил он. — Иногда, коммандер Фел, я готов поклясться, что у вас действительно есть Сила.

Глава 3

С багровых небес падал бесконечный дождь огненных лент: куски астероидов погружались в атмосферу, когда команды буксиров сталкивали их с орбиты. «Обрушение» было лишь одним из сотни неэффективных этапов рудоплавильного процесса, столь же древнего, как и сам Разлом, и, глядя на него из просто обставленного офиса в административном здании Сарнусского комбината, Марвид Креф не мог поверить, что такое устаревшее производство может быть источником таких больших неприятностей для них с братом.

Марвид позволил себе ещё мгновение посмотреть пристальным взглядом в иллюминатор, затем сжал свои маленькие челюсти и повернул богато украшенное силовое тело к интерьеру офиса. В центре помещения его брат Крейтеус нависал над столом заседаний в своём собственном силовом теле, парившем чуть выше необходимого, пытаясь запугать принимавшую их сторону. Как и все представители расы колуми, Крейтеус был крупноголовым существом с огромными глазами, безносым лицом и паутиной синих вен, пульсировавших на его гигантском черепе. Тоненькая шея спускалась от крошечного подбородка к атрофированному телу, едва достаточному для того, чтобы вместить органы, необходимые для поддержания пульсации крови в его огромном мозгу. Его конечности были крошечными и рудиментарными и заканчивались кистями и ступнями, свёрнутыми в бесполезные комки костей и плоти.

— …Чилунские холдинги не приносят вам ничего, кроме головной боли, — говорил Крейтеус владельцу горно-обогатительного комбината Лэндо Калриссиану. — А ситуация с пиратами будет только ухудшаться. На следующей неделе наше предложение будет уже не таким выгодным.

— А я бы не принял его, даже если бы это было действительно так, — ответил Калриссиан.

Несмотря на свой возраст, Калриссиан был красив, подтянут и обходителен — сочетание, которое Марвид всегда находил раздражающим. Игрок, вложивший свой выигрыш в промышленную империю. Калриссиан был умён и хитёр по человеческим меркам, но он чересчур холил свой внешний вид. Ни один из выкрашенных в чёрный цвет волосков не нарушал общей картины, а уж свою раздражающе белозубую улыбку он был готов демонстрировать в любой момент.

— Может, я в Разломе и относительный новичок, — продолжил Калриссиан. — Но Сарнусский горно-обогатительный комбинат веками перерабатывал астероиды. Он пережил проблемы посерьёзнее, чем кучка пиратов.

— Может, и так, — согласился Крейтеус. — Но сколько вы готовы поставить на его устойчивость? Разумная игра состоит в том, чтобы позаботиться о своих активах за пределами Разлома — до того, как там тоже возникнут проблемы.

Ухмылка на лице Калриссиана не изменилась.

— Я должен воспринимать это как угрозу?

— Быть может, вам следует принять это за добрый совет, — сказал Марвид со своего места у окна. Он рисковал вызвать гнев своего брата, смягчая его заявление, но любовь Крейтеуса к запугиванию не всегда хорошо служила их целям. — Мы все здесь бизнесмены, и пока довольно рано говорить об угрозах.

— Я рада, что вы так думаете, — сказала Дина Юс.

Юс, статная женщина с каштановыми волосами, на вид лет за сорок, сидела рядом с Калриссианом и напротив Крейтеуса. Она была оперативным директором горно-обогатительного комбината и главным агентом Калриссиана в Разломе, хотя руководила заводом всего шесть месяцев. Марвид знал о ней всё, потому что именно он подделал трудовые книжки и рекомендации, которые убедили Калриссиана нанять её.

— Потому что если вы угрожаете, — продолжила Юс, — можно задаться вопросом: не стоите ли вы за проблемами здесь, в Разломе. Это правда?

— Обвинение в наш адрес не отвлечёт внимания от вашей некомпетентности, директор Юс, — сказал Марвид, подыгрывая.

Как и любой хороший промышленный шпион, Юс прилагала все усилия, чтобы зарекомендовать себя в глазах объекта своего обмана как лояльный сотрудник. Но она также предупреждала Крефов, чтобы они вели себя поспокойнее, дав им понять, что запугивание против Лэндо Калриссиана не сработает. Это было довольно дерзко с её стороны, но в данном случае Марвид был согласен с её мнением.

Марвид взглянул на дальний конец стола, и его силовое тело, отвечая на мысль, которая едва достигла уровня сознания, переместилось в положение прямо напротив Калриссиана.

— Продажа в ваших же интересах, — сказал Марвид. — Сарнусский горно-обогатительный комбинат уже несколько месяцев истощает финансы «Тендрандо», и дальше будет только хуже.

— И поэтому, разумеется, вы просто вынуждены его купить, — парировала Юс. — Пираты — это временная проблема. И вы, безусловно, знаете это — вероятно, лучше, чем кто-либо другой.

— Директор Юс, вы уже второй раз выдвигаете против нас плохо завуалированное обвинение, — возмутился Крейтеус. Переигрывая, как обычно, он заговорил тонким, угрожающим голосом. — Я бы не советовал делать это в третий раз.

Благодушие покинуло глаза Калриссиана, и Марвид понял, что его брат зашёл слишком далеко в тактике запугивания. Надеясь исправить ущерб, он опустил своё силовое тело так, что его ноги почти коснулись пола, и оказался лицом к лицу со знаменитым промышленником и игроком.

— Председатель Калриссиан, вы проницательный бизнесмен, — сказал Марвид взвешенным и почти извиняющимся тоном. — Поэтому я уверен, что вы понимаете, почему мы делаем такое щедрое предложение.

— Потому что ваши дробилки астероидов слишком велики и неуклюжи, чтобы конкурировать в такой среде, как Разлом, — ответил Калриссиан. — И вы хотите закрыть мой горно-обогатительный комбинат, чтобы у астероидных буксиров не было другого места для работы, а вы могли бы снизить цену на сырую руду.

— Примерно так и есть, — сказал Марвид, позволив себе легкую улыбку. Несмотря на свою легендарную проницательность игрока, Калриссиан видел только один уровень плана братьев. Этого следовало ожидать. В конце концов, Калриссиан был всего лишь человеком, с крошечным человеческим мозгом в крошечной человеческой голове. Крефы были супер-гениями, головастыми даже среди колуми с их гигантскими головами.

— Наш процесс в самом деле неизмеримо эффективнее, — терпеливо продолжил Марвид. — Экономия на перевозках только за первый год принесёт больше, чем стоит вся эта планета.

— И лишит работы миллион независимых шахтёров на астероидах, — ответил Лэндо.

— Экономика — жестокая наука, — изрёк Марвид. Силовое тело закачалось, когда его механические плечи отреагировали на мысленное пожатие плечами. — Мы ничего не можем с этим поделать.

— Вам нужно подумать о себе, Калриссиан, — добавил Крейтеус. — Директор Юс не смогла разрешить ситуацию на горно-обогатительном комбинате, и вы тоже не сможете. Это не обычные пираты. Если бы это было так, наши мандалорские силы безопасности уже выследили бы их.

— Это если предположить, что ваши головорезы-мандо действительно пытались это сделать, — сказала Дина. — В пользу этого свидетельствуют только ваши слова.

— И сколько пиратских баз уничтожил ваш подрядчик по безопасности? — поинтересовался Марвид.

Дина опустила глаза.

— Мы концентрируем наши ресурсы на защите поставок.

— Ну конечно, как же иначе, — усмехнулся Крейтеус. Его тело повернулось к Калриссиану. — У вас просто нет ресурсов для проведения операции по поиску и уничтожению, и вы продолжаете эксплуатацию горно-обогатительного комбината себе в убыток.

— И даже если бы мы стояли за пиратами, как намекает директор Юс, это ничего бы не изменило, — добавил Марвид. — Ваши проблемы в Чилуне всё равно будут выкачивать деньги из ваших более ценных предприятий.

— И отнимать время у вашей семьи, — добавил Крейтеус. — Подумайте о них, председатель Калриссиан. Разве вы не предпочли бы проводить вечера с Тендрой и Лэндо-младшим в одном из своих домов поближе к Ядру?

Что-то мелькнуло в глазах Калриссиана. Возможно, это была боль или согласие, но всё прошло слишком быстро, чтобы даже Марвид смог уловить. Вместо этого человек обнажил свои белые зубы в улыбке, такой широкой и хорошо отрепетированной, что она казалась весьма снисходительной.

— Шанс, — сказал он.

Морщины на лбу Крейтеуса от замешательства превратились в клин, и даже Марвид не понял, почему. Надеясь хоть что-то понять, он воспроизвёл последние несколько секунд своего видеоархива, который постоянно записывался видеокамерой в нагруднике его силового тела.

В его сознании появилось лицо Калриссиана, переданное туда непосредственно с силового тела. Марвид медленно прокрутил видеозапись, пытаясь определить эмоции, которые, как он успел заметить, промелькнули на лице промышленника. Вскоре он нашёл то, что искал: микровыражение, которое появилось и исчезло за миллисекунду — кончик языка мелькнул между губами, глаза округлились и расширились.

Страх.

На мгновение Калриссиан воспринял замечание Крейтеуса о проведении времени с Тендрой и Лэндо-младшим как угрозу их безопасности — и это его встревожило.

Когда ни Марвид, ни его брат не заговорили, Калриссиан заполнил тишину.

— Шанс — так мы на самом деле называем Лэндо-младшего, — сказал он. — Если бы ваши исследователи хоть на что-то годились, это было бы в их отчёте.

— Приносим свои извинения, — сказал Крейтеус. Его голос зазвучал зловеще. — В следующий раз мы подготовимся лучше.

— Это если в следующем разе будет необходимость, — встрял Марвид. Решив нажать на единственную слабость, которую Калриссиан показал за всё это время — его беспокойство о своей семье, — Марвид заставил своё тело передать строку цифр на инфопланшет, лежавший перед Калриссианом.

— Вам нужно быть со своей семьей, Калриссиан. Поверьте мне, для всех было бы лучше, если бы вы приняли наше предложение и позволили нам завладеть вашим чилунским холдингом.

Марвид указал на планшет с данными. В карих глазах Калриссиана вспыхнуло сопротивление, но он всё же опустил взгляд на экран. Его бровь удивлённо приподнялась.

— Это немного больше, чем я ожидал, — признался он.

— Это за все ваши активы в Чилуне, — сказал Крейтеус. — Всё, что вам нужно сделать, это согласиться, и кредиты будут переведены на любой счёт по вашему выбору.

Взгляд Калриссиана оставался прикованным к инфопланшету.

— Я и не подозревал, что вы в состоянии предложить так много, — сказал он, — особенно в форме немедленного перевода.

— Есть очень много вещей, которых вы о нас не знаете, председатель, — сказал Крейтеус. — Именно так мы и предпочитаем вести дела.

Калриссиан кивнул, молча признавая, что их неожиданное прибытие и просьба о срочной встрече оставила ему мало времени, чтобы получить о них информацию — вот он и узнал не так уж много. Крефы ещё в юном возрасте научились работать с информацией у матери, которая зарабатывала себе на жизнь, торгуя ею на чёрном рынке. Теперь её сыновья могли действовать за кулисами лучше, чем кто-либо в галактике — кроме ситов, конечно. Даже Марвид и Крейтеус не смогли предвидеть кратковременный захват ситами правительства Галактического Альянса за год до этого. Ошибка стоила им почти трёх триллионов потерянных кредитов.

«Урок усвоен», — подумал Марвид.

Наконец Калриссиан подтолкнул планшет к Юс. Та мгновение изучала его, затем сказала:

— Это хорошее предложение, Лэндо. — В её голосе было ровно столько нежелания, чтобы её разочарование прозвучало искренним. — Никто не будет винить вас за то, что вы приняли его.

— Никто?