Наследник Седьмой Марки

— Ян, — скромно улыбнулась та, напустив на себя такой вид, будто не ждала здесь именно его. — Ты уже приступил к учебе?

— Да, первый урок. История государственности. А ты ведь на втором курсе, верно?

— Да.

— У вас тоже здесь занятия проходят? Я думал, второй курс уже по специализациям занимается. И ваши аудитории в другом корпусе.

— Все верно. Но у нас сейчас перерыв. А здесь тише, чем у нас, вот я и пришла немного отдохнуть.

Ян подавил скептическую ухмылку. Наивные попытки девушки представить их встречу случайностью его забавляли. Могла бы и поумнее что-то придумать. Впрочем, она хотя бы подготовила какую-никакую стратегию, а это говорило о ней как о неглупом человеке. Что должно было упростить их общение.

— Ясно. Может, составишь мне компанию на прогулке? Если хочешь, конечно. У нас еще двадцать минут до следующих занятий.

— У нас тоже, — мило улыбнулась Лиза, которая сегодня на весь день сказалась больной и занятия посещать не планировала. — Ты уже видел зеленый лабиринт?

— Нет. Что это?

— Пойдем, я тебе покажу.

Приглашение прозвучало чуть громче, чем следовало. Так, чтобы его услышали соученики Яна, которые, как и он, высыпали из класса. Девушка довольно стремительно штурмовала позиции своего спасителя, заодно демонстрируя это всем прочим.

— Ты же здесь совсем недавно. Я с радостью покажу тебе все.

Считая, что молодой человек заглотил наживку, она дождалась, пока он предложит ей руку, после чего повела его к выходу из главного корпуса. Ян внутренне посмеивался над ее игрой. Не сказать, что он был опытным манипулятором и часто общался с девицами, но тему взаимоотношений с противоположным полом они с отцом в свое время разобрали достаточно подробно. Как раз после истории с разбитым сердцем.

— До тех пор, пока не почувствуешь щенячьего восторга от происходящего, все в порядке, — в одной из таких бесед сказал Франц Эссен. — Женщины существа достаточно простые, сложным все делают наши чувства к ним. Их не нужно сторониться, достаточно помнить, что, в сущности, женщин всегда интересуют приземленные вещи. В юном возрасте они сами этого еще не осознают, да и потом не все и не всегда. Но сводится список их требований к надежности и безопасности. Причем даже не для себя, а для своих детей. Это просто инстинкты, такие же, как и у нас, только по-другому упакованные. Варианты существует, и их довольно много, но с этим тебе предстоит разбираться самостоятельно.

Провожаемые взглядами соучеников Яна молодые люди спустились в холл первого этажа, обогнули главный корпус слева, прошли по короткой аллее, усаженной платанами, и оказались перед живой изгородью, изображавшей ворота.

— Вот, — произнесла модница. — Это и есть зеленый лабиринт. В нем в самом деле можно заблудится, учителя используют его для развития у первокурсников, особенно у тех, кто из первого поколения одаренных, памяти.

Эссены учили детей по-другому, уже с пяти лет заставляя заучивать отдельные элементы родовых конструктов, а с десяти — цельные построения.

«Она же не собралась завести меня туда на расправу дружкам Олельковича? — подумал Ян с иронией. — Это было бы предельно глупо. Куча людей видела нас вместе, свести одно с другим будет просто».

Но на всякий случай он на миг прикрыл глаза и удостоверился, что хранящиеся в памяти конструкты «сети» и «плети» мерцают ровным узором. И хотя родовые заклинания предназначались для боя с демонами, с людьми они тоже вполне годились. Единственное, что немного смущало юношу — «плеть» была инструментом летальным, да и «сеть» могла убить незащищенного огнеупорной шкурой низшего человека. Эссены предпочитали не тратить время на заучивание оглушающих или ослепляющих конструктов.

«Надеюсь, не пригодится», — подумал Ян, вслед за девушкой проходя арку из аккуратно постриженного кустарника.

Некоторое время Лиза вела своего спутника между изгибающихся стен двухметровой высоты. Направления он не терял, запоминая каждый поворот и ответвление.

— Ну как, сможешь выбраться, как думаешь? — с лукавой улыбкой спросила красавица.

— А ты меня не выведешь? — сделал вид, что удивился, юноша.

— Если хорошо попросишь!

Совершенно неприкрытый намек Ян решил пока проигнорировать, ответив:

— Пока ничего сложного. Думаю, смогу.

— Ну да. Для тебя, наверное, это даже не задача — запомнить столько поворотов, — тут же сменила стратегию Лиза. — В роду ведь рано начинают развивать дар.

— Да, — односложно ответил юноша.

— Ты, наверное, и конструкты боевые знаешь? — продолжила интересоваться девушка, неторопливо идя вперед. — Нас им еще не учат. Одна теория. Говорят, до тех пор пока не сможем за минуту запомнить базовый конструкт «светлячка», дальше двигаться смысла нет.

И тут же, без перехода:

— Покажешь что-нибудь?

Ян подавил снисходительную улыбку. Люди, подобные ей, то есть получившие дар в первом поколении, часто просили показать им что-то волшебное. Не принимая в расчет, что магия — это не ярмарочные фокусы, а наука, причем весьма опасная. Ошибка в построении конструкта могла уничтожить мага вместо его противника. Именно поэтому, что в родах, что в Гимнасиях, сперва развивали память.

— Нет, Лиза. Не покажу. Во-первых, в уставе Гимнасия четко написано, что без присутствия преподавателя, а также вне отведенных для этого мест, магию применять запрещено, а во-вторых, все мои конструкты родовые, то есть опасные.

— Там еще написано о запрете драк. А вчера ты не произвел впечатление человека, которого это остановит.

— Девушка была в беде, — пожал плечами юноша. — Как можно было это проигнорировать?

Лиза весьма мило покраснела и опустила глаза. Ян отметил, что образ скромной красавицы шел ей гораздо больше, чем светской львицы. Внутри даже шевельнулось желание, но он быстро и без труда подавил его.

Помолчав немного, юноша решил, что пора бы уже заводить откровенный разговор, ради которого он и оправился с ней на прогулку. Но сперва нужно было проверить, насколько девушка к нему готова.

— Ты ведь до недавнего времени встречалась с Адамом Олельковичем?

Лиза смутилась, не ожидая настолько прямого вопроса. Но быстро справилась с эмоциями.

— Почему ты об этом спрашиваешь?

— Он нашел другую, а тебя своей защиты лишил, верно? — словно не слыша ее вопроса, продолжил Ян. — А когда его дружки это поняли, то решили занять его место. Прости, что я так прямо это говорю, но нам обоим будет проще дружить, если ты со мной будешь честна. Ты же выясняла про меня, да? Так что прими с пониманием то, что мы, жители Марок, довольно редко ходим вокруг да около, предпочитая сразу переходить к делу.

Некоторое время девушка молчала. На спутника она смотрела с немного испуганно, нервно покусывая нижнюю губу. Наконец, решившись, она произнесла:

— Да. — И с вызовом вскинула подбородок. — Я встречалась с Адамом. А потом все было так, как ты и сказал. Почему ты мне это говоришь? Хочешь показать, какая я глупая и распущенная?

— Мне нет дела до твоей нравственности.

— Тогда зачем?

— Я могу тебя от них защитить, — дернул плечом Ян. — Они ведь не отстанут от тебя, верно? Но если будут знать, что ты моя подруга, то остерегутся.

— Подруга? Или?.. — настороженно уточнила девушка. Лицом она владела не слишком умело, с него легко было читать эмоции. И сейчас Эссен видел, что на сделку она внутренне уже согласилась.

Он на полшага приблизился к ней. Проверяя не ее, а себя, тронул двумя пальцами острый подбородок. Повел руку выше, по изящно очерченной скуле. Заправил ей за ухо один из локонов. Лиза напряглась, но не отстранилась. В душе же Яна ничего не дрогнуло.

«Хорошо, — подумал он. — Будет просто».

— Я бы предпочел иметь друга, а не слугу. Который бы помог мне освоиться на новом месте. Каждый раз ломать руки, чтобы отправить послание, не получится, да и декан будет против.

В глазах девушки мелькнуло осознание.

— Так вчера…

— Удобный повод обозначить себя, — кивнул юноша. — Ну и девушку из беды выручить заодно. Приятное с полезным. Так что скажешь? Мы сможем друг другу помочь? Сразу скажу, что того, о чем ты подумала сначала, я от тебя требовать в качестве платы за защиту не буду.

«Кажется, она расстроена, что я не заявил на нее права по-настоящему, — подумал Ян, глядя, как девушка размышляет над его словами. — Сперва испугалась этого, а потом обиделась. Как же у них все сложно-то в головах, у этих женщин!»

— Я должна буду доносить тебе, что узнаю? — наконец спросила она.

— Нет. — Ян усмехнулся. — Вовсе нет. Мне нужны твои консультации, понимаешь? Кто есть кто, с кем дружит, какие связи у его семьи. Каких реакций ждать, ну и тому подобное.

«В конце концов, это нисколько не отличается от того, что мой род делал в Марке. Чтобы эффективно бороться с адскими тварями, нужны глаза и уши в каждом селении».

— Простые консультации?

— И личные впечатления. Как я уже говорил, мне не хочется заработать себе репутацию человека, который все вопросы решает исключительно кулаками.

За пару минут до начала следующего занятия Ян вернулся в главный корпус. С Лизой удалось договориться. Она оказалось, может, и не самой умной представительницей противоположного пола, но весьма практичной особой. Изображать из себя пару для новичка от нее не требовалось, лишь помогать разобраться в запутанном мире отношений внутри Гимнасия. Взамен же простолюдинка получала гарантию безопасности от приставаний дружков Адама, что было для нее отличной сделкой.

— Смотрю, с Лизой у тебя сладилось? — с характерной понимающей усмешкой встретил его у дверей класса Никита. — Я в тебе не сомневался!

Девушки их курса тоже смотрели на новичка с интересом. Ян был уверен, что к концу дня, а, скорее всего, гораздо раньше, до Адама Олельковича дойдет известие о том, что прежняя его пассия уже нашла себе нового покровителя. Что барона Эссена полностью устраивало. Ему было очень интересно, что тот в связи с этим предпримет. А главное, не почувствует ли снова охотник смрада Геенны?

Глава 8. Теометрия

Следующим уроком была лекция по введению в теометрию. Читали ее тут студентам уже месяц, но знания давали весьма поверхностные — Ян ничего нового не узнал. Да и не предполагалась глубина для получивших домашнее образование студентов. Что касается учеников из первого поколения одаренных, то им, по мнению преподавателя, глубокие знания были ни к чему — все равно ведь армия впереди. Поэтому упирала она на развитие памяти через мнемонические упражнения, рисование, как способ научится в будущем строить конструкты в разуме, и арифметику с логикой, без которых к оным вообще было не подойти.

Читала лекцию госпожа Сороко — молодая женщина, сама, вероятно, вчерашняя выпускница. По виду — из жалованного дворянства, самое большее — второе поколение. Таких Ян умел отличать с первого взгляда, насмотрелся в свое время у проходящих через Марку армейцев — показного снобизма и высокомерия в них было едва ли не больше, чем у тех, кто вел род от Рюрика с Гедимином. Красивое лицо портила пренебрежительная гримаса, которую она и не думала скрывать, а взгляд карих глаз сулил страшные кары каждому, кому придет в голову задать вопрос и отвлечь ее таким образом от выдачи материала.

Ян даже не пытался ее слушать. Сидел за партой и с отсутствующим видом смотрел куда-то над макушкой преподавателя. Мысли его бродили вокруг одной темы — Олелькович и Дыхание Скверны. Он обдумал уже все варианты, которые могли заставить его почувствовать эманации энергии Ада, но все их отмел за несостоятельностью. Что бы там ни говорила София, такой запашок можно было получить, лишь используя демонические дары, а не препарируя низших.

Происходи дело где-нибудь в Марке или неподалеку от нее, подозреваемый уже был бы надежно связан, из ближайшего монастыря ехал бы батюшка-дознаватель, а кузнец деревеньки, где происходил допрос, уже калил бы железо. На фронтире с этим делом проще, никому не хочется проснуться с отрезанной головой и внутренностями, разложенными в причудливом порядке.

Другое дело — столица. Пусть не Великого княжества, а лишь губернии, но все одно — крупный город, важные люди и свои, не всегда понятные охотнику правила. Но даже его неосведомленность не заходила настолько далеко, чтобы выбивать признательные показания у аристократа из древнего рода, который почему-то вдруг оказался отмечен флюидами Геенны.

Но варианты все же имелись. Первый — самый простой. Пойти к претору и поделиться своими соображениями. Как ни крути, а за порядком здесь следить поставлен именно он. И случись чего в Гимнасии, его седая голова покатится по ступеням эшафота первой.

Второй путь — рассказать все дяде. Через него попытаться выйти на Экзархат, у него вроде с ним связи какие-то имелись, и привлечь к делу тех самых отцов-дознавателей, которые за пределами Марок и занимались борьбой со слугами Нечистого. Правда, привлекая Церковь, нужно понимать, что хулить он будет не кого-то, а представителя одного из благороднейших и влиятельных кланов. А в качестве доказательства представлять малопонятное эссеновское чутье.

А вот третий путь, к которому юноша и склонялся, предполагал отсутствие посторонних. Действовать так, как уже три столетия подряд и действовали Эссены, самостоятельно. Спровоцировать Адама Олельковича на еще одну вспышку ярости и посмотреть, не прорвется ли скрываемая им демоническая энергия наружу? Если получится, то ни у кого никаких вопросов не возникнет — якшающиеся с Адом не имели титулов и званий, кроме одного — приговоренный. Не получится… Ну что ж. Тогда Ян, по крайней мере, сможет сосредоточиться на учебе.

— Эссен! — ворвался вдруг женский голос в его мысли. — Вы куда это смотрите?

Ян сфокусировал взгляд и обнаружил, что уперся им в два мягких, обтянутых тканью полушария, повисших прямо перед его лицом. Чуть подняв глаза, над ними он обнаружил гневное лицо Ярославы Викторовны, их преподавателя по теометрии. Как она приблизилась к нему так незаметно?

Захваченный врасплох, он чуть было не ответил на вопрос молодой женщины ожидаемым ею «никуда!», за чем последовал бы дружный гогот всех находящихся в классе учеников, а выдал вместо этого сухое «прямо». Чем немного сбил ее яростное возмущение.

— Прямо куда? — недоуменно уточнила она.

— Просто прямо. Всегда, — нашелся студент.

Преподавательница хмыкнула, зачем-то бросила взгляд на собственную грудь, после чего торопливо вернула на лицо прежнее выражение дворянской спеси.

— Тогда, надеюсь, вас не затруднит повторить то, что я сейчас рассказывала про работу со сновидениями.

Что она говорила, Ян, естественно, не слышал, но сама тема была ему хорошо знакома — сложные родовые конструкты впервые заучивались именно во сне. Поэтому ответил он четко и без запинок.

— Во время проведения практики построения конструкта в управляемом сне ученик не должен оставаться один, так как высока вероятность провалиться в зону лимба.

Несколько секунд Ярослава Викторовна смотрела на него с подозрением, но все же кивнула и отошла. Продолжая двигаться к своему рабочему месту за кафедрой, она продолжила говорить уже для класса.

— Именно так. Отсутствие опыта может утащить ваше сознание в лимб. Поэтому никогда не практикуйте заучивание конструктов во сне в одиночестве. Всегда рядом с вами должен находиться товарищ, а также якорь практикующего. Им может стать любой предмет, на который он настроится перед погружением в управляемый сон.

Больше ничего интересного на ее уроке не было. И когда он закончился, Ян вздохнул с облегчением. Мало кому на его памяти удавалось так скучно и заунывно выдавать материал. Даже его дед, который первым занимался с ним теорией, рассказывал куда живее. А ему уже тогда семьдесят пять лет было!

— Ты и на госпожу Сороко решил глаз положить? — с подначкой спросил его Никита, когда все ученики вышли из класса, направляясь к столовой на обед. — Одной Казанцевой тебе мало?

— Не суди людей по себе, мой дорогой кузнец, — отозвался Ян. При этом перед его глазами вновь всплыли два туго обтянутых тканью блузы полушария, и он был вынужден признать, что смотреть на них было приятно. — К тому же она лектор, а я не настолько глуп, чтобы крутить интрижку с кем-то из преподавательского состава.

— Ну, некоторым это не мешает! — не смутился Никита. — Говорят, у нее было кое-что с одним слушателем пару лет назад. И после скандала, который удалось замять, она на учеников волком смотрит.

— Вот откуда ты все это знаешь? — удивился марочный барон. — Сам же говорил, что с дворянами не общаешься.

— Ой, да откуда те что-то знают! Надо просто уметь слушать, вот и все!

Ян не в первый уже раз поразился тому, как не совпадает внешнее представление о человеке, основанное на его внешнем виде, и внутреннее содержание. Казалось бы, простолюдин, сын кузнеца, одаренный в первом поколении, которому путь один — в какой-нибудь приграничный легион сроком лет так на пять. А копни — наблюдательный, внимательный, умеющий делать правильные выводы. Несколько скоропалительные порой.

— Ты хотел чего-то, Никита? — спросил Эссен, когда здоровяк продолжил шагать рядом с ним.

Тот помолчал несколько секунд, несмело кивнул. Чуть погодя спросил:

— Ты ведь это все знаешь? Ну, все, чему нас тут учат. Теометрию там…

— Зачем бы я тогда здесь находился?

— Но вас же, благородных, учат этому дома…

Ян демонстративно вздохнул, мол, ну откуда у вас такие иллюзии, у простолюдинов? Нет, здесь, во Львове, может, и реально найти учителей по любой дисциплине, но в Черновице? Один раз проезжий наставник по латыни остался у Эссенов в замке, но уже по весне поехал дальше, в более цивилизованные места. А Ян с Софией продолжали постигать науки с родителями и немногочисленной уже тогда родней.

— Чему-то учат, да, — вслух сказал он. — То, что Ярослава Викторовна говорила сейчас, я проходил еще с дедом в возрасте восьми лет. Но она неумелый учитель, а это основы. Вводный курс лекций в теометрию. Дальше пойдет то, чего я не знаю.

«Надеюсь!» — едва не добавил он в конце. Потому что в этом случае он бы всерьез задался вопросом, зачем дяде было его сюда устраивать.

— Для тебя основы, а я вот уже месяц ее слушаю и понять не могу, что она говорит. Вся эта теория, рисование, укрепление памяти… Как-то странно учат боевых магов, да?