Байки негевского бабайки. Том 2

Я в разных морях ночевал на воде:

Аральском, Каспийском и Черном.

Но так ощущать не случилось нигде:

уютно и очень покойно.

На вантах плескались живинки огня

святого защитника Эльма.

И звёздная зыбка качала меня,

и сказки мурлыкала нельма.

А месяц шатало как пьяный баркас,

и падали звёзды на воды.

Нисходит, наверное, в жизни лишь раз

Такое единство с природой.

И был я так счастлив, что просто невмочь,

и чувства утихли не вскоре.

Спасибо за эту волшебную ночь,

Студёное Русское море!

1.7 Сны в пустыне о Таиланде

Коан: «Ты можешь услышать хлопок двух ладоней, когда они ударяются друг о друга, – сказал Мокурай. – Теперь покажи мне хлопок одной ладони»

Круглолицая луна

улыбнётся над лагуной

словно Будда дум полна.

И уйдет походкой лунной

по дорожке полной сна.

На дорожке полной грёз

бьёт послушника даос

по щеке ладошкой бойкой.

Ученик внимает стойко,

тем хлопкам одной рукой*,

демонстрируя покой.

И буддийские монахи,

с повтореньем слов и поз,

под смешки и охи-ахи

признают, что прав даос.

На аллее вернисаж:

голосочком нежно-звонким

в школьных формочках девчонки

(плоский, как доска корсаж)

предлагают вам массаж.

Здесь все просто: баш на баш.

Ночь певуча и пахуча.

Запах рыбы дразнит нос.

Тай прекрасен и непрост.

Экзистенция научит

всякий шанс ловить за хвост.

Гаснут угли. Кофе стынет.

Мягкий ветер. Тишина.

Я опять в своей пустыне.

Надо мной молчит луна.

Мимолетная, как чудо,

вдруг, на диске неземном,

промелькнёт улыбка Будды

каплей масла над блином.

Эфемерный призрак сна.

То ли было, то ли будет…

Тай, – волшебная страна

1.8 Пирамиды и песнь вечности

Я получил египетскую визу.

Потом пришел русскоязычный гид,

и вот мы едем на машине в Гизу,

чтоб ощутить величье пирамид.

Они стоят, огромные до дрожи.

Величье с нищетою на виду.

Я ощутил, как все это похоже

на наш развал в двухтысячном году.

Побитый сфинкс и треснутые своды,

щербатость пирамидовых хребтов,

как трупы наших строек и заводов,

которых кто-то сбросил со счетов.

С верблюдом в пестрой упряжи, с кистями,

Бредет, прикинут словно бедуин,

проталкиваясь резво меж гостями

знакомый по Одессе армянин.

В галабие, и кýфие с агáлем*.

Верблюд бредет за ним, как верный пёс

– Здоров, Сурен! Тебя-то в эти дали

в таком прикиде как шайтан занёс?

– Здорово, Пиня! Ты ли в самом деле?

Ты что полегче у меня спроси.

А мы с верблюдом тут фотомодели,

ну и, помалу, детское такси.

Такой вот бизнес с бедуинским кланом…

Мы закурили. Молча, не спеша.

Сурен служил на флоте капитаном,