Артефаки. Часть 3 (СИ)

Этап 1. Глава 1

Операция длилась двенадцать часов. За операционным столом сменилось четыре хирурга, каждый из них — высококлассный профессионал из того исчезающего поколения, для которого фраза «пациент скорее мёртв, чем жив» не давала никакого права поставить крест на спасении.

Да и сам пациент попался из той категории сильных людей, которые при минимальных шансах умудрялись выиграть джекпот.

Современные препараты выводили больного из критического состояния намного быстрее, чем это было каких-то двадцать лет назад. Вечером Эвана оставили в реанимации, а уже под утро перевели в обычную палату.

Он выкарабкался.

Правда, из близких людей в этот момент не оказалось никого, кроме Руперта Берлингера. Марка Дэппера не выпускали из Акамара — все рейсы в столицу отменили, — другой родни у Эвана не было, большинство его друзей звонили из того же Акамара, а те, кто находился в столице, «хотели проведать позже».

Руперт провёл в палате младшего партнёра всё утро, скрючившись в неудобном кресле до такого состояния, что кости чуть не начали деформироваться. Его разбудила открывшаяся дверь — конструкция отъехала с неприятным жужжанием, и Руперт дёрнулся, вынырнув из полудрёма.

— Вы кто? — опешил глава «Берлингера», глядя на вошедшую блондиночку в фельдшерской форме.

— Простите, — прошептала она, поморщилась от громкого звука закрывшейся двери, — я хотела проведать э-э…

— Э-э-эвана? — подсказал Руперт, нахмурившись ещё сильнее.

— Да!

— Сюда нельзя посторонним.

— Да, знаю, — фельдшер замялась и начала нервно теребить форму, — у меня тут знакомые есть, я договорилась… боже, зачем я это сейчас сказала? — Девушка явно хотела стукнуть себя по лбу, но не стала позориться ещё больше. — Просто этот человек герой.

— Автограф потом возьмёте, — безапелляционно отрезал Руперт, намереваясь выставить непрошеную гостью вон.

— Нет, я… я с ним была, когда он полез за мальчиком. Я всего лишь хотела узнать, как он сейчас.

— Мальчик?

— Нет, э-э…Эван.

— Как видите, он полон энергии и сил. Всё? Можете идти. И если ещё раз захотите узнать новости, не надо сюда входить. Ждите в коридоре, его для таких, как вы, и построили специально.

Это было грубо.

Девушка сохранила профессиональную выдержку — хотя какая она профессиональная, в её-то возрасте? Тем не менее, то, что она не впала в истерику и не скатилась в ответные оскорбления, Руперту очень понравилось.

— Да. Вы правы. Извините, — пытаясь скрыть обиду, выдавила фельдшер и уже собиралась выйти из палаты, как вдруг услышала слабое и хриплое:

— Она жива?

Девушка удивлённо обернулась, Руперт вскочил с кресла и едва не упал — ноги затекли.

— Эван? Ты очнулся? Как ты себя чувствуешь? — прокричал он, плюхнувшись обратно в кресло и проклиная свой возраст (забыв за прожитые годы, что будь ему двадцать, ноги затекли бы точно так же).

— Как она? — просипел Эван, его глаза были закрыты, и никто не понял поначалу, он вообще очнулся, или просто находится в бреду?

Фельдшер, воспользовавшись временной недееспособностью Руперта, быстро приблизилась к койке, мягко взяла Эвана за потную ладонь и тихо сказала:

— Тише, я в порядке, всё хорошо.

Словно ощутив какой-то диссонанс, мужчина открыл глаза, с трудом сфокусировал взгляд на стоящей рядом девушке и… огонёк в глазах потух.

— Тебя точно не задело? — без особого интереса выдавил Эван, впрочем, не пытаясь высвободить руку.

— Я-то в порядке, честно-честно, — то ли не заметила натянутости, то ли сделала вид фельдшер.

— А мальчик?

— Жив. Все живы. Ты всех спас, — с плохо скрываемым восхищением выдавила девушка и, совершенно этого не ожидав, начала заливаться румянцем. — Если тебе что-то понадобится, у меня есть знакомые в этой больнице, я договорюсь о чём угодно. Правда. Мне не жалко совсем, — протараторила она.

— Спасибо.

Эван закрыл глаза и будто отключился от внешнего мира, впав во внутренние переживания.

— Думаю, вам пора, он очень устал, — подключился Руперт, дождавшись, пока спадёт отек с ног.

— Да-да, конечно. Ещё раз извините.

Она смущённо высвободила руку — сопротивления не получила и немного расстроилась, — развернулась и семенящими шажочками выскочила в коридор.

— Ты ведь спрашивал не о ней, — ледяным тоном сказал Руперт, когда они в палате остались вдвоём.

— О ней. — Эван не открывал глаз.

— Вы такие потрясающие актёры. — Руперт потерял последнюю надежду услышать, что всё это ложь. — Ты при смерти, и всё равно играешь. Её защищаешь? Или себя?

— Я не понимаю.

— Не понимает он. Я говорю о своей дочери. Об Эрин.

Эван открыл глаза и безэмоционально посмотрел на Руперта, медленно изучил его лицо.

— Ты знаешь.

И снова закрыл глаза, будто таким образом сбежал.

Руперту сейчас очень бы хотелось также сбежать, но он тут стоял и разбирался с проблемами, которые принёс ему младший партнёр. Тот самый младший партнёр, который всегда их решал!

— Почему ты мне не сказал? — Руперт из последних сил сдерживал всепоглощающую ярость.

— Ты бы не одобрил.

— Конечно, не одобрил! Я не просто так писал устав моей компании!

— И не понял бы.

— Конечно, не понял! Она же моя дочь!

— Ты бы не понял, потому что никого никогда не любил.

Руперт удивлённо уставился на своего коллегу, товарища, да какого там товарища — на своего друга, а тот как лежал с закрытыми глазами, так и не пошевелился ни разу, будто вовсе перестал дышать.

— Какие между вами отношения? — в лоб уточнил глава «Берлингера», принимая на себя роль одновременно и карателя, и светоча добродетели.

Эван молчал, словно не знал, что на это ответить, потом нашёл в себе силы на несколько слов:

— Между нами разговоры и переживания.

— М-м… — Руперта ответ не удовлетворил, только разозлил ещё сильнее. — То есть это даже и не отношения.

Младший партнёр промолчал.

— Может, ты жениться на ней собираешься, а я просто не знаю?

Эван лежал молча.

— То есть, не собираешься, — заключил Руперт. — Молодец, что я могу сказать. Охмурил молоденькую наивную девчонку, попользовался и выбросил. Да?

— Она не наивная. — Эван по-прежнему пребывал где-то глубоко в собственной боли.

— Она моя дочь! Как у тебя мозгов-то хватило на такое? Знаешь, я могу представить, что она вдруг начала бегать за тобой, ей всего двадцать, она впервые с таким столкнулась! Взрослый, богатый, красивый мужик, ещё и артефактник, ну прямо мечта! Но ты? Почему ты ей это позволил?

Эван распахнул глаза, и вся боль, что он держал в себе, резко выплеснулась в пронзившем Руперта взгляде.

— У тебя потрясающая дочь. И это не твоя заслуга. Она сделала себя сама. И делает до сих пор. Она не бегает ни за кем. Это за ней все бегают. Нет, не бегают. Ползают.

Руперт с трудом сохранил выдержку, слова были дерзкими, уколовшими в самое сердце.

— Я собираюсь взять её в фирму, — сухо отчитался глава «Берлингера», — а ты мне мешаешь. Напоминаю, что пункт про отношения придуман не просто так. Мы теряли миллионы из-за чужой безответственности. И больше такого не будет. Если хоть кто-то из наших с тобой врагов воспользуется твоей слабостью, если они выставят подозрения на домогательства, если организуют проверку… ты знаешь, что будет. «Берлингер» не защищает домогателей, и благодаря Уставу женщины теперь тоже не могут предъявить фирме претензий. Так что ты окажешься на улице. И моя дочь вместе с тобой. Из-за тебя.

Эван молчал.

Это взбесило Руперта ещё сильнее.

— Ты один из умнейших людей в моей фирме! — разочарованно воскликнул он. — Как ты мог? Как можно было так подставить всю свою карьеру?!

Эван молчал.

Руперт злобно стиснул зубы, переварил негативные эмоции, решил, что слишком много вывалил на человека, только-только перенёсшего сложную операцию. Вздохнул. Побрёл к выходу, по пути обернувшись и недовольным голосом приказав:

— Поправляйся. Как только станет лучше, я пущу её к тебе. И либо ты сделаешь ей предложение, либо скажешь, что между вами всё кончено. Если она тебе хоть немного дорога, ты ей это скажешь, Эван. Иначе я никогда не возьму её к себе в фирму. Понял?

Глава 2

Глава 2

Эмир опух от сигналок служебных машин, несущихся по артериям города к месту катастрофы. Ни Джул, ни Айрис, ни Шэйн долго не простояли на крыльце здания, где проходило мероприятие. Отец тихони спешно уехал, за ребятами прислали машину и в кратчайшие сроки доставили в отель.

Для них были забронированы номера на пятидесятом этаже. Столица как на ладони. Они долго пялились в окна, разглядывая плотный чёрный дым, клубнями поднимавшийся к дыре в куполе. Информацию о пострадавших узнавали из новостей.

Пострадала дочь известного артефактника Руперта Берлингера.

Пострадал сын известного артефактника Дерека Юргеса.

Эван Дэппер? Никто не сомневался, что он оказался в эпицентре. Там же была Эрин.

Наступило время липкого ожидания. Страха. Паники. Ежеминутных звонков на номера, которые поначалу просто не отвечали, а потом и вовсе перестали пропускать сигнал. Всем хотелось что-то сделать, помчаться в больницу, обзвонить всевозможных знакомых, быть рядом с друзьями. Но в итоге пришлось коротать бесконечные часы в опустевшем отеле.

Шэйн безынтересно глядел на сменяющиеся голографические картинки, ползающие по ровной стене, лежал неподвижно, моргал изредка, когда глаза начинали болеть. В номере он был один. Вторая кровать стояла для Ника, но…

Парень раздражённо выдохнул, вскочил, отряхнулся, разгладил невидимые помятости на футболке и спортивных штанах, целеустремлённо вышел из номера. Побрёл по коридору, увидел нужную блестящую цифру над дверью, постучался. Красный индикатор мигнул зелёным.

Айрис сидела на кровати, скрючившись буквой «С». На ней была просторная кофта с широким вырезом, обнажающим значительную часть спины. Было видно, как натянулась тёмная кожа, из-под которой выступали полоски рёбер. Лопатки выпирали двумя горбами. Девушка раздражённо тыкала тонкими пальцами в экран видеофона, от движения одуванчик на её голове болтался туда-сюда.

— Шэйн! — обрадовалась она. — Круто, именно ты мне и нужен!

— Всё в порядке? — выгнул он бровь, подходя ближе.

— Ага. Дай свой видеофон. У моего зарядка сдохла.

— А зарядить?

— Да я походу забыла её в Акамаре.

— Я могу тебе свою дать.

— Просто дай видеофон! Мне ответить нужно!

Альбиноска истерично взмахнула руками. Шэйн, не желая тратить силы на выяснение отношений, просто кинул увесистый «кирпич» рядом с девушкой, сам устало завалился рядом. Ему хотелось… да он и сам не понимал, чего именно. В душе клубилось странное чувство, похожее на пустоту, и вместе с тем — желание заполнить пробел разговором.

Парень прошёлся взглядом по скрюченной позе подруги, мысленно содрогнулся в очередной раз, не понимая, почему она готова изводить организм подобным образом. Молча стал наблюдать, как она эмоционально с кем-то переписывается.

— У тебя всё хорошо? — тихо уточнил он.

— Да представляешь, мама запускает новую коллекцию, а фабрика заламывает какую-то невероятную цену! Знаешь, за что? За пайетки!

— Пайетки, — эхом повторил Шэйн.

— Да! Скажи, бред! Мы с ними столько сотрудничали, а они бабла решили отбить!

— Да. Жесть.

— Так самое ужасное, что связи, блин, нет! Сообщения доходят через раз!