День дурака

Белая Даянире спустилась, подошла к ним почти вплотную и внимательным, оценивающим взглядом окинула сначала одного, потом второго. Подчиняясь скорее наитию, чем какому-то знанию, Степан склонил голову.

Женщина молчала долго. Так долго, что у Вязова с непривычки затекла шея - давно не гнул, да еще так откровенно и буквально. Плюнув на последствия, он выпрямился - и встретился взглядом с темно-золотыми, насмешливыми глазами.

- Я вот все думаю, мужики... как же Благая сила Тара вас с драконом перепутала? Пьян был, что ли, наш святой покровитель, или с похмелья? - спросила она.

На стол накрыли две девицы в длинных белых рубахах, проворные и молчаливые. Поймав любопытный взгляд историка, Белая Даянире кивнула:

- Правильно догадался, немые они. Служба у меня такая - лишнего трепа не терпит. Нет, языки им никто не рвал, Благой Тар их такими сотворил, я лишь подобрала.

На столе оказались два кувшина: один с водой, другой со слабеньким вином, судя по запаху - яблочным, серый хлеб, запеченный с какими-то сухими фруктами и целое блюдо белого кислого сыра, нарезанного такими тоненькими ломтиками, что гости подивились мастерству немых служанок. И пригорюнились, сообразив, что на этом разносолы закончились.

- Сейчас везде так, - пожала плечами хозяйка, - у барона Нортунга и невладетельной госпожи Шейлин на столе то же самое. Арс в осаде, продовольствие экономим.

- Да мы, собственно... - смутился Валера.

- Не голодные, - хмуро закончил Степа.

Начало разговора, такого интересного, вдруг перебил негромкий голос за стенкой, задавший какой-то вопрос, и тяжелые шаги. Хозяйка усмехнулась. Из-под арки, прямо к столу, уверенно, по-хозяйски шагнул мужчина, больше всего похожий на большого, упитанного кота: походка мягкая, взгляд ленивый и вальяжный, когти спрятаны, но до поры до времени. Опасен, решил Степа, и весьма...

Мужская мода в этих краях оказалась дикой: узкие штаны, похожие на рейтузы, какая-то цыганская рубаха с широченными рукавами, а поверх всего этого безобразия что-то типа парчового фартука в складочку, густо-красного цвета, отороченного белым мехом. Фартук этот, одинаковый что спереди, что сзади, чтобы не свалился, был привязан кожаным шнурком.

... Стрижен коротко, волосы каштановые, слегка вьющиеся, глаза карие, выпуклые, нос прямой, с небольшой горбинкой, щеки полные, губы узкие, подбородок скошенный, над правой губой родинка в форме паучка, - довершил словесный портрет Вязов.

- Его милость, барон Нортунг, регент герцогства Арского, - отрекомендовала его Белая Даянире.

Немые служанки, подчиняясь ее знаку, так же расторопно дополнили сервировку еще одним прибором.

Его милость, похоже, был слишком хорошо воспитан, чтобы сразу начинать хамить первым встречным драконам, даже если начальное впечатление оказалось не слишком выигрышным. Вместо этого он пригубил вина и уставился на женщину взглядом удава. К ее чести, Даянире, ни мало не смутившись, ответила тем же. Безмолвный поединок мужик позорно продул.

- Кто они? - тяжело уронил барон.

- Те, кого мы ждали, - спокойно и даже несколько торжественно произнесла женщина, - те, кого обещал чародей.

- Чародей обещал дракона. А я вижу перед собой двоих подозрительных оборванцев. Ты не могла ошибиться, Даянире?

- Он обещал помощь, - возразила женщина, - и это - она. А внешность... Вам как никому другому должно быть известно, что внешность может быть обманчива. Враг может притаиться под личиной друга, любимой и даже...

Спокойствие не изменило пришедшему, на его лице не дрогнул ни один мускул. Но, похоже, мужик слегка расстроился. Потому что здоровенный кубок из какого-то мягкого металла в его руке превратился в бесформенную лепешку. Вино плеснуло на каменную столешницу. Слава богу, скатерти тут были не в моде, пришлось бы спешно присыпать солью, а солонки Степа что-то не приметил.

- А могучий защитник может явиться в облике ничем не примечательного путника, - как ни в чем не бывало, закончила Даянире и протянула барону салфетку. Промокнув руку, его милость все же повернул голову и удостоил Степу и Валеру долгим пристальным взглядом.

- И чем ЭТИ могут помочь? - спросил он, даже не пытаясь скрыть или чуточку приглушить пренебрежение.

Поведи Его Милость себя по-другому, Степа ни за что бы не полез в бутылку с узким горлом. Взрослые, умные мужики вполне могут договориться, тем более за стаканчиком (в данном, случае, за кубком). Но такие, с позволения сказать, нача-а-льнички, его еще "в прошлой жизни" достали до печенок.

Он повернулся к барону, смерил его ровно таким же взглядом - не будь Степа чуть выше, более узколицым и русым, Нортунг мог бы принять его за зеркало...

- Так мы пошли тогда, - бросил он. И, поднявшись из-за стола, почтительным кивком попрощался с хозяйкой, намеренно игнорируя мужика в парчовом фартуке.

- Дыба, колесо, веревка?.. - спросил Нортунг у Даянире.

- А у вас есть предпочтения? - женщина пожала худыми плечами, - хотя, сомневаюсь, что Медведь будет вас спрашивать.

Степа, меж тем, шагнул к камину, где довольно слабо теплился живой огонек.

- Дымоход в порядке, хозяйка?

- Что? - переспросила Даянире.

- Труба, говорю, чистая?

- Ах... О, да. Вполне...

Напрочь игнорируя и нарастающий гнев барона, и удивление Лапина, Степа наклонился над камином и... смачно рыгнул.

Стоял он чуть сбоку, и лишь поэтому сам не пострадал. В топке что-то треснуло, потом еще раз... Грохнуло. Не слабо так, аж посуда слегка звякнула. Из зева взметнулось мощное пламя, лизнуло кирпичи, изнутри вылетела здоровенная кость и вдребезги разнесла витражное стекло. Дождь осколков с жалобным плачем ссыпался вниз.

- Ой, - смутился Степа, - простите. Я как-то не рассчитал...

- Ничего, - невозмутимости у Даянире мог поучиться любой посол, - мне никогда не нравилась эта мозаика. Слишком ярко.

С мужика в фартуке можно было скульптуру ваять: "Пришибленный веслом". Его темные глаза, и так на выкате, выкатились еще больше, он флюгером повернулся к разнесенному витражу и с присвистом прохрипел:

- Драко-о-он! Тар Благой... Этот недоучка все-таки притащил нам на помощь настоящего дракона.

- На счет помощи, - повернулся Степа и дернул кадыком.

Демонстрируя отличную реакцию, барон мгновенно отпрянул.

- Я просто не понял, с какого перепугу мы с... коллегой будем вам помогать? Я пока не вижу в этом для нас никакого реального интереса.

Лицо Его милости медленно меняло цвет с белого на красное. А в глазах Белой Даянире на мгновение мелькнуло и тут же пропало настоящее веселье.

- Видал фрукта? - спросил Лапин, едва мужики остались одни. В уютную, обжитую и уже почти родную камеру они не вернулись. То помещение, куда их, в конце концов, поселили, историк обозвал покоями, а Вязов более привычным словом - апартаменты. Было все. В том числе и небольшой бассейн с фонтаном, художественно поросший зеленым мхом - роскошь эта располагалась, хвала Господу, не в холле, а посреди небольшого крытого дворика, вымощенного цветной плиткой. Скамеек, кстати, проект не предусматривал. Видимо, архитектор решил, что посидеть можно и на бортике бассейна, тем более, что солнце нагрело его до температуры, которую гости из будущего сочли комфортной.

- Фрукта? И не таких видал, - пожал плечами Степа, - мужик как мужик. Сытый. Наглый. В бубен давно не получал. Но как это бывает - еще не забыл.

- То есть - раньше его били? - уточнил Лапин.

- Еще как, - уверенно подтвердил Вязов, - поверь моему опыту. Возили Его Милость моськой по грязи знатно... Так что с ним легко будет, - неожиданно закончил Степа.

- Почему? - удивился Лапин.

- Потому что за одного битого двух небитых дают, - туманно пояснил полицейский и резко поменял тему, - ты лучше скажи, ученая голова, как так получается, что аборигены говорят на нашем языке?

Валерий задумчиво потер нос.

- Не уверен, - наконец выдал он.

- Что ты хочешь этим сказать? Ведь мы с тобой сейчас говорим по-русски?

- Безусловно, - кивнул ученый.

- Ну так... с Даянире и с этим фруктом мы тоже говорили по-русски. И с мужиками на стенах.

- А вот тут я бы поспорил.

Степа фыркнул:

- Валера, я тебе скажу под большим секретом, что кроме родного чуть-чуть розумию украинску мову. Бывшая жена у меня была из под Николаева. А все остальное - глухо. Что пытался в школе английский учить, что не пытался - без толку. Видно, способностей нет. Так что говорили мы по-русски.

- Не скажи, - Валера вскочил с бортика и сделал несколько шагов сначала в одну, потом в другую сторону.

- Понимаешь, - заговорил он, тщательно подбирая слова, - вот мы сейчас говорим с тобой и не испытываем никаких затруднений.

- Ну да. Не столько выпили, чтобы затруднения испытывать, - хохотнул Вязов.

- Да с этого лимонада не напьешься, хоть целую ванну выдуй, - отмахнулся Валера, - я о чем сказать хотел - с этими мужичками на стенах у меня так гладко не получалось. Иногда все в порядке, вот как с тобой. А потом слышу фразу - и одного, а то и двух слов как будто не хватает. И, больше того, вместо них словно шум какой-то. Не замечал?

Степа добросовестно задумался. И вспомнил, что что-то такое было. Насторожил его акцент - не акцент, но какая-то легкая неправильность речи туземцев. Так мы воспринимаем речь иностранца, который учил русский, потом долго стажировался "в языковой среде", и, наконец, овладел им почти как родным. Но все же что-то он делает слегка, самую малость, по-своему. Слова интонирует, или предложения строит... И придраться как будто не к чему. И с коренным русским все равно не спутаешь.

- Черт его знает, - пожал плечами Степан, - с одной стороны - ты прав. А с другой - странно это. Девчонка, которая нас провожала - она, явно, мысли читает.

- Телепатия? - Лапин хмыкнул, - А может твои мысли были у тебя на лице написаны?

- Она шла ко мне спиной, и глаз на затылке я не заметил, - огрызнулся Вязов, - А светильники эти? Ты когда-нибудь видел подобное?

- Не в таком дизайне. Но вообще, у папы на даче, на лестнице, стоят точь-в-точь такие. На фотоэлементах. Очень удобно и электричество экономят. Да-а... Хочешь сказать, что со здешним уровнем технологии мы малость промахнулись?

- Хочу сказать, что нам срочно нужно добыть бутылочку чего-нибудь позабористее местного компотика. Не верю, что здесь такого нет.

- Это, типа, для раскрепощения сознания?

- И снятия стресса, - подтвердил Степан.

- Но мы тут вроде уже все кладовки и буфеты проверили...

- Насколько я разбираюсь в средневековой жизни, - произнес Степа, мрачно оглядываясь, - где-то тут обязательно должно быть заведение типа корчмы.

- А деньги? - озаботился историк. Вопрос о разумности вылазки в совершенно незнакомый город с иным укладом жизни, и совершенно другими обычаями и привычками, ни на секунду не закрался в его стриженную "под горшок" голову.

- Векселями расплатимся, - решил Степа, - пусть посылают счет барону. Мы же с сегодняшнего дня вроде как официально приняты на службу. Значит и жалование нам положено. А дальше... посмотрим. Может, что и проясниться.

- Проясниться с чем? С телепатией? Или с временным периодом?

- С тем, как нам с тобой обратно вернуться.

- Как - обратно, - опешил Лапин, - Уже? А материал собрать? Ты что, это ж уникальная возможность...

Глава 3. Напоить дракона...

Менестрель был, по традиции, в маске. Никто не должен видеть лица того, чьими устами говорит Алами Пробуждающая Дух: покровительница музыкантов, поэтов, художников и, как ни странно - жуликов. Видимо, мошенничество боги тоже считали разновидностью Искусства. Забавно, но не лишено некоторой внутренней логики.

Голос у певца был высоким, но довольно приятным, словно в холодный хрустальный сосуд насыпали мелкого речного песка, впитавшего в себя ласковое летнее солнце. Я невольно прислушался.

...Покоряющая тень,

Я тебя искал.

Видел дед тебя однажды.

Знаю, он не лгал.

В облаках, как в дивном сне,

В тишине ночей

Росумэ, Росумэ, Росумэ...

Обитель королей

Что веру и магию

Соединить смогли,

Став властью из пламени,

Из крови и любви.

Пролетая надо мной,

В тишине ночной

Над цикадами и снами

Помани с собой.

Пролетая надо мной,

Над моей душой...