Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Встретимся в кафе «Капкейк» - Дженни Т. Колган на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Продавец посмотрел на симпатичную девушку с зелеными глазами и копной темных волос. Ему нравились фигуристые женщины. Такая будет использовать продаваемую им кухню по назначению. Не то что колючие дамочки, которые выбирают кухни, сплошь состоящие из острых углов, и в холодильнике держат только джин и крем для лица. Продавец был глубоко убежден, что кухни созданы для того, чтобы готовить на них вкусную еду и разливать качественное вино. Иногда он едва выносил свою работу, но его жена обожала каждый год обновлять кухню со скидкой для сотрудников и в честь этого готовила ему разные вкусности, поэтому он терпел и не увольнялся. Так оба супруга набрали неприличное количество лишнего веса.

– Да, семьдесят процентов. Иначе эту кухню выкинут, – добавил продавец. – На свалку. Представляете?

Иззи представила, и это ее глубоко опечалило.

– Такого я допустить не могу, – с торжественной серьезностью произнесла она.

Продавец кивнул, мысленно уже занося новую продажу в книгу заказов.

– Может, еще пять процентов скинете? – поинтересовалась Иззи. – Я ведь почти благотворительностью занимаюсь. Спасаю кухню.

Так у нее появился розовый гарнитур, а потом к нему добавился линолеум в черно-белую клетку и кухонная утварь. Гости при виде этого великолепия щурились и терли глаза, чтобы в них перестало рябить, потом осторожно поднимали веки и с удивлением понимали, что розовая кухня им нравится, а то, что на ней готовится, – тем более.

Гарнитур похвалил даже дедушка Джо во время одного из своих с трудом организованных визитов, одобрительно кивнув при виде газовой плиты – для карамелизации то, что надо, и электрической духовки – в ней жар распределяется равномерно. Стало очевидно, что Иззи и сладко-розовая кухня просто созданы друг для друга.

На ней Иззи чувствовала себя как дома. Включив радио, она с удовольствием здесь хозяйничала: доставала ванильный сахар, лучшую кондитерскую муку из Франции, которую покупала в крошечном магазинчике французских продуктов в Смитфилде, и узкое серебряное сито, а потом выбирала, какая из ее неоднократно испытанных деревянных ложек лучше подойдет, чтобы взбить невесомо-воздушный бисквит. Она ловко, не глядя, разбивала сразу два яйца над широкой керамической миской в синюю и белую полоску и на глаз точно отмеряла нужное количество нежного, белого как снег сливочного масла с острова Гернси. Иззи использовала его сразу после покупки. Масло у нее в доме заканчивалось быстро.

Иззи резко закусила губу. Нельзя очень сильно взбивать тесто. Если в нем будет слишком много воздуха, в духовке оно опадет. Иззи сбавила темп. Получится ли у нее устойчивая форма? Да, получилась. Выжимая сок из свежего севильского апельсина, Иззи решила поэкспериментировать и сделать крем на основе джема. Результат будет или очень вкусным, или на любителя.

Капкейки пеклись в духовке, а Иззи принялась за третью порцию глазури, и тут дверь распахнулась: пришла ее соседка по квартире Хелена. Фокус в том, чтобы добиться идеального сочетания кислого и сладкого вкусов, без перегибов в ту или другую сторону. Иззи записала правильные пропорции ингредиентов, которые дадут тот самый тонкий вкусовой нюанс.

Входить в комнату незаметно Хелена не умела. На это она была не способна физически. Первой в комнату вплывала ее грудь, но тут уж Хелена ничего не могла поделать. Нет, она не толстая, просто высокая, и формы ей достались весьма аппетитные. Все по канонам красоты пятидесятых годов: пышная белая грудь, осиная талия, широкие ягодицы и бедра. А на голове – буйная копна волос, будто сошедших с картин прерафаэлитов. Хелена считалась бы красавицей в любую историческую эпоху, кроме начала двадцать первого века: в этот период канонам красоты соответствует только фигура оголодавшего шестилетнего ребенка, который неизвестно как отрастил упругие, будто наливные яблоки, сиськи. Поэтому Хелена вечно худела, словно от широких алебастровых плеч и женственных мягких бедер можно избавиться.

– День выдался ужасный! – с интонацией драматической актрисы объявила Хелена и глянула на охладительную решетку.

– Сейчас все будет, – торопливо пообещала Иззи, отставляя в сторону диспенсер для сахарной пудры.

Духовка звякнула. Иззи мечтала об «Аге», огромной розовой плите «Ага». Однако по лестнице ее не втащить, через окно тоже, но даже если это каким-то чудом удастся, подключить ее некуда – нет места. Впрочем, в любом случае пол бы такой вес не выдержал, но проблема не в полах, а в том, что Иззи негде хранить топливо для плиты, да и «Ага» для выпечки не годится – эти плиты слишком темпераментные. И наконец, «Ага» Иззи не по карману. И все равно она прятала в книжном шкафу каталог. А пока довольствовалась очень эффективной немецкой плитой «Бош» – она всегда нагревалась именно до той температуры, до которой обещала нагреться, и выполняла любую работу секунда в секунду, но привязанности не пробуждала.

Хелена поглядела на два десятка безупречных капкейков на противне.

– Ты кого кормить собралась? Целую армию? Дай мне один.

– Они еще горячие.

– Я сказала, дай мне капкейк!

Иззи выразительно возвела глаза к потолку, потом отработанным движением стала выдавливать на капкейки крем. По-хорошему, следовало дождаться, когда они остынут, чтобы крем не растаял, но сразу было видно: Хелена так долго не выдержит.

– Так почему у тебя ужасный день? – спросила Иззи, когда Хелена удобно расположилась на кушетке с чашкой чая, по размеру больше смахивающей на бадью, и двумя капкейками на любимой тарелке в горошек.

Хелена переехала сюда с собственной, идеально подходящей ей кушеткой. Она не любила попусту расходовать энергию, если без этого можно обойтись. Иззи осталась довольна капкейками: легкие, воздушные, кремовые, с тонкими нотками апельсина. Просто объедение, да и аппетит перед ужином не испортят. Вдруг Иззи сообразила, что забыла купить продукты. Ну что ж, значит, на ужин сегодня капкейки.

– Меня ударили, – всхлипнула Хелена.

Иззи подалась вперед:

– Опять?

– Сказал, что принял меня за пожарную машину.

– Откуда в отделении экстренной медицинской помощи может взяться пожарная машина? – задумчиво произнесла Иззи.

– Хороший вопрос, – отозвалась Хелена. – К нам кого только не привозят.

В восемь лет Хелена поняла, что хочет стать медсестрой. Тогда же она собрала все наволочки в доме и устроила больницу для своих игрушечных зверей. В десять лет Хелена велела всей семье звать ее Флоренс, в честь Флоренс Найтингейл, трое младших братьев до сих пор ее так называли – они всегда побаивались сестру. В шестнадцать Хелена бросила школу и проходила профессиональное обучение старым дедовским способом: в больничных палатах под руководством старшей медсестры. Несмотря на назойливое вмешательство правительства в систему здравоохранения, Хелена умудрилась стать старшей медсестрой – от заскорузлых стариков-консультантов она требовала к себе строго уважительного обращения, а те не решались ослушаться – и практически в одиночку руководила вечно перегруженным отделением экстренной помощи в Хемел-Парк, а с практикантами по-прежнему обращалась так, будто сейчас 1955 год. Хелена едва не попала в газеты, когда одна практикантка пожаловалась, что старшая медсестра устраивает обязательную проверку ногтей своих подопечных. Но большинство девушек Хелену обожали, да и многие молодые врачи тоже: своими подбадриваниями и наставлениями Хелена очень помогала им в первые тяжелые месяцы работы. Пациенты ее тоже любили – разумеется, кроме тех, кто находился в неадекватном состоянии и махал кулаками.

Иззи зарабатывала больше, работа у нее была офисная, сидячая, безопасная и без ночных дежурств, и все же иногда она завидовала Хелене. Как приятно найти свое призвание и заниматься любимым делом, пусть даже платят за это мало, а время от времени еще и по морде дают.

– Как мистер Рэндалл? – спросила Хелена.

Она обожала дедушку Иззи, а тот в ответ восхищался Хеленой как женщиной видной, утверждал, что она становится все выше, и высказывал мнение, что в качестве фигуры на носу корабля она смотрелась бы весьма уместно. А еще Хелена оценила своим строгим профессиональным взглядом все дома престарелых в округе, за что Иззи была у нее в неоплатном долгу.

– Хорошо, – ответила Иззи. – Вот только, когда дедушка чувствует себя хорошо, его так и тянет печь, поэтому он злится и грубит той толстой медсестре.

Хелена кивнула:

– Уже познакомила его с Грэмом?

Иззи нахмурилась. Хелена сама прекрасно знала ответ.

– Пока нет, но обязательно познакомлю, – сказала Иззи. – Просто Грэм сейчас очень занят.

Проблема в том, что Хелена так и притягивала мужчин, которые ее боготворили. К сожалению, Хелену это страшно раздражало. Она постоянно влюблялась в брутальных альфа-самцов, которых интересовали только женщины с индексом массы тела комнатной, вечно трясущейся собачки. Впрочем, любой, кто рассчитывал на нормальные – или хотя бы относительно нормальные – отношения, не мог справиться с конкуренцией в лице обожателей Хелены: те пачками строчили ей стихи и заваливали ее цветами.

– Хм! – произнесла Хелена точно таким же тоном, каким разговаривала с подростками-скейтерами, доставленными в отделение со сломанной ключицей. Потом отправила в рот еще один капкейк. – Великолепно! Тебе бы в профессиональные кондитеры идти. Может, эти капкейки все-таки вписываются в мою диету?

– Точно нет.

– Ну что ж, зато у меня есть к чему стремиться, – вздохнула Хелена. – Включай телевизор! Скорее! Сегодня будут показывать Саймона Коуэлла[6]. Хочу посмотреть, как он доводит очередного участника.

– Тебе нужен не злой мужчина, а хороший, – возразила Иззи и потянулась за пультом.

«Тебе тоже», – подумала Хелена, но промолчала.

Глава 2


Апельсиновые капкейки с джемовой глазурью. Принимать от сердитого настроения

Чтобы испечь много капкейков, умножай количество ингредиентов на четыре.

• 2 апельсина. Разрезать пополам. Постарайся не купить горькие. Красные апельсины, они же кровавые, помогут выпустить пар.

• 8 унций сливочного масла. Растопить. Если под рукой нет кастрюли, используй жар от своего праведного гнева.

• 3 яйца. Плюс еще три, чтобы в терапевтических целях швырять о стену.

• 8 унций сахара. Те, кто хочет подсластить свою жизнь, могут добавить побольше.

• 8 унций блинной муки. Поднимается тесто – поднимается самооценка.

• 3 столовые ложки джема.

• 3 столовые ложки апельсиновой цедры.

Разогрей духовку до 180 °C (средняя температура в духовке газовой плиты). Смажь форму для выпечки сливочным маслом.

Нарежь один апельсин (да-да, вместе с кожурой) на кусочки и положи в миксер с растопленным маслом, яйцами и сахаром. Перемешивай до однородной массы, пока приятное жужжание миксера не успокоит нервы. Перелей смесь в миску с мукой и, размешивая, стучи деревянной ложкой до полного высвобождения отрицательных эмоций.

Запекай в духовке 50 минут. Потом 5 минут не вынимай из формы, а чтобы капкейки достаточно остыли, поставь их на решетку. Сверху намажь джемом. И попытайся снова ощутить свежий вкус жизни.

Иззи сложила письмо, покачала головой и убрала его обратно в сумку. Она не хотела, чтобы из-за нее у дедушки портилось настроение. Наверное, это все из-за разговоров про маму. Ну неужели ей так трудно… Иззи пыталась объяснить Мэриан, что дедушке будет приятно время от времени получить от нее письмо. Но толку никакого. Увы, тут уж ничего не поделаешь. И все же какое облегчение, что теперь дедушка живет там, где на конверты наклеивают марки и отсылают письма за него! В последние несколько месяцев, когда Джо ровно в пять утра включал у себя в квартире духовку, а потом забывал про нее, стали тяжелым испытанием для всех. Кроме того, у нее и своих проблем завались, глянув на часы, подумала Иззи. Есть дни, когда на работу хочется меньше всего, а есть такие, как сегодня, думала Иззи, глядя поверх голов людей в очереди: не заворачивает ли автобус с резиновой гармошкой на Стоук-Ньюингтон-роуд? Этой неповоротливой конструкции требуется несколько попыток, чтобы преодолеть крутой поворот, а сигналящие фургоны и орущие велосипедисты процесс не ускоряют. Скоро такие автобусы снимут с рейсов. Иззи невольно жалела их: им, неуклюжим, и без того не сладко.

Да, первый понедельник после Рождества – один из неприятнейших, отвратительнейших рабочих дней в году. Холодный ветер хлестал по лицу и норовил сорвать с головы новенькую рождественскую шапочку. Иззи купила ее на распродаже, решив, что вязаные полоски будут смотреться нестандартно, мило и по-молодежному. Но теперь она боялась, что смахивает на Хаггис Максумкинс, женщину, которая повсюду возит гору сумок в тележке из супермаркета. Иногда она забредает на остановку, но в автобус никогда не садится. Иззи обычно чуть улыбалась ей, но старалась не вставать c подветренной стороны.

Иззи половчее перехватила жестяную банку с капкейками. Нет, Хаггис сегодня не видно. Иззи посмотрела на лица соседей по очереди: с этими людьми она стояла здесь и в дождь, и в снег, и в ветреную погоду, и даже в редкую солнечную. А в это утро даже старушка с тележкой не пожелала вставать в такую рань. Некоторым из знакомых Иззи кивнула, других проигнорировала – например, сердитого молодого человека, который одной рукой крутил телефон, а второй – собственное ухо, или старика, украдкой стряхивавшего с головы перхоть так, будто он считал себя невидимкой. Но все они каждый день стояли на своих местах, ждали автобуса с резиновой гармошкой и гадали, насколько забитым он придет. А потом они вместе поедут кто в магазин, кто в офис, кто в Сити, кто в Вест-Энд. Одни пассажиры растекутся по дорожным артериям Ислингтона, другие вольются в поток на Оксфорд-стрит, а вечером, в сырой темноте, автобус снова соберет их вместе. Испарения от усталых тел затуманят окна, дети, поздно возвращающиеся из школы, будут рисовать на запотевшем стекле рожицы, а подростки – пенисы.

– Здравствуйте, – приветствовала Иззи Линду, женщину средних лет, которая работала в магазине «Джон Льюис». Они время от времени здоровались. – С Новым годом!

– С Новым годом! – откликнулась Линда. – Ну что, какие планы на жизнь с чистого листа?

Иззи вздохнула. Ее пальцы скользнули к ставшему тесноватым поясу. Есть в унылой погоде и темных, коротких днях что-то, отчего так и тянет чаще сидеть дома и больше печь, вместо того чтобы гулять, заниматься спортом и есть салаты. За рождественские праздники Иззи и для пациентов больницы много всего напекла.

– Как всегда, – ответила Иззи. – Немного похудеть…

– Ну уж это вам ни к чему! – отмахнулась Линда. – С весом у вас полный порядок.

У Линды классическая фигура женщины средних лет, грудь смотрится как единый монолит, бедра широкие, а ноги обуты в максимально удобные туфли, чтобы целый день стоять в галантерейном отделе.

– Выглядите чудесно! Не верите – сфотографируйтесь и посмотрите на снимок лет через десять. Сразу поймете, как замечательно вы выглядели.

Не удержавшись, Линда бросила быстрый взгляд на жестяную банку в руках у Иззи. Та вздохнула.

– Это для коллег, – сказала она.

– Я так и подумала, – ответила Линда.

Тут народ в очереди подошел поближе и принялся с неподдельным интересом спрашивать у Иззи, хорошо ли она отметила праздники. Иззи протяжно вздохнула:

– Ах вы ненасытные! Ну хорошо, хорошо.

Она открыла банку. Раскрасневшиеся на ветру лица расплылись в улыбках. На холоде у всех разыгрался аппетит. Вытащив из ушей наушники айподов, люди с радостью набросились на капкейки с джемом. Иззи, как всегда, испекла в два раза больше, чем рассчитывала поначалу, чтобы накормить и коллег, и очередь на остановке.

– Просто шедевр! – с полным ртом выговорил один мужчина. – Вам бы в кондитерской работать!

– Сейчас у меня такое чувство, будто я уже там работаю, – ответила Иззи, покраснев от удовольствия, а потом пожелала всем собравшимся счастливого Нового года.

Тут вся очередь взбодрилась, завязался разговор. Линда, конечно, не могла думать ни о чем, кроме предстоящей свадьбы дочери Лиэнн. Она стала первым членом семьи, поступившим в колледж, работала подологом и теперь выходила замуж за химика-технолога. Линда лопалась от гордости: организацию торжества полностью возложили на нее. Она и не представляла, как тяжело Иззи слушать рассуждения матери, для которой величайшее счастье – нашивать петли на корсет двадцатишестилетней дочери, идущей под венец с прекрасным мужчиной.

У Линды складывалось впечатление, что молодой человек у Иззи есть, но приставать к ней с назойливыми вопросами она не хотела. Современные карьеристки ведь с этим делом не спешат, верно? А поспешить не мешало бы. Такая симпатичная девушка, да еще отменно готовит! Казалось бы, от женихов не должно быть отбоя. Но в автобус Иззи всегда садится одна. Линда очень надеялась, что ее Лиэнн вскоре забеременеет. До чего приятно будет в детском отделе «выгулять» карточку со скидкой для персонала!

Иззи закрыла банку. Автобус все не шел. Она оглянулась на Грушевый дворик. Домишко причудливой формы с плотно опущенными решетками в тусклом сером свете лондонского январского утра напоминал спящего сердитого старика. Мусор у входа до сих пор не вывезли.

За четыре года разные люди пытались начать здесь то один бизнес, то другой, но все терпели неудачу. Может, район недостаточно оживленный, а может, дело портило соседство со скобяной лавкой, но магазин одежды для маленьких детей с изысканными изделиями от «Tartine et Chocolat» – по ценам, от которых глаза лезли на лоб, – долго не продержался. Та же судьба постигла и магазин сувениров, где торговали зарубежными версиями «Монополии» и кружками с логотипом «Пенгуин классикс», и студию йоги, хозяева которой покрасили весь фасад в якобы умиротворяющий розовый, установили под деревом у входа журчащий фонтан в форме статуи Будды и наладили торговлю невероятно дорогими ковриками и не стесняющими движения шароварами в стиле Гвинет Пэлтроу. Иззи переступить порог этого заведения не решалась и все же думала, что, учитывая количество проживающих здесь модников и следящих за собой мамочек, оно будет пользоваться популярностью. Но не судьба, и вот в окне опять появилась желто-черная табличка «Сдается в аренду», совершенно не сочетавшаяся с розовыми стенами. Ну а журчащий Будда исчез.

– Какая жалость! – прокомментировала Линда, заметив, куда смотрит Иззи.

Иззи что-то промычала в ответ. Каждый день смотреть на студию йоги и работавших там стройных загорелых девушек с длинными конскими хвостами значило иметь перед глазами постоянное напоминание о том, что тебе за тридцать, а в этом возрасте уже не так просто оставаться в двенадцатом размере, особенно если выпечка – твоя страсть. Впрочем, в дедушкином доме у Иззи не было ни малейшего шанса стать стройняшкой. Когда Иззи приходила из школы, дед, хотя наверняка с ног валился после рабочего дня, вел ее на большую кухню. Остальные пекари расступались и, хрипло рявкая друг на друга, изредка с улыбкой поглядывали на маленькую девочку. Иззи чувствовала себя неловко, особенно когда дедушка объявлял: «А сейчас будешь учиться по-настоящему». Иззи кивала. Она была пугливой, тихой девочкой, постоянно красневшей и робеющей. В начальной школе Иззи чувствовала себя не в своей тарелке: казалось, правила там менялись каждую неделю, и в них разбирались все, кроме нее.

– Начнем с быстрых сконов, – произнес дедушка. – С ними и пятилетний ребенок справится.

– Дедушка, мне шесть!

– Не может быть!

– Может, может! Мне шесть лет!

– А я думал, два годика.

– Нет, шесть!

– Ну, максимум четыре.

– Шесть!!!

– Я поделюсь с тобой секретом, – с серьезным видом вещал дедушка. Он велел Иззи вымыть руки и теперь терпеливо подбирал с пола упавшие четыре скорлупки. – Нужно следить за тем, чтобы конфорка не перегревалась. Слишком горячая конфорка – и сконам конец. Аккуратно…

Иззи стояла на коричневом табурете, а дедушка ее держал, потому что из-за дыры в линолеуме табурет слегка покачивался. Личико маленькой Иззи сосредоточенно нахмурилось. Она осторожно держала над сковородкой деревянную ложку, с которой капало тесто.

– Не торопись, – советовал дедушка. – Тут от спешки один вред. В сгоревшем сконе нет жизни. А когда имеешь дело с этой плитой…

Джо вложил все силы в любимую внучку, обучая ее технике и хитростям своего ремесла. Это все он виноват, подумала Иззи. Нет, в этом году она точно будет печь редко и сбросит пару фунтов. Но тут Иззи заметила, что, размышляя обо всем этом, рассеянно слизывает с пальцев апельсиновый крем.

Скоро! Ну вот буквально со дня на день!

Автобуса все не было. Иззи посмотрела на угол, потом на часы. На щеку ей упала тяжелая капля дождя. За ней вторая. Серые тучи уже так давно затягивали небо, что трудно было предсказать, когда конкретно польет дождь. Но эти тучи были не просто серыми, а почти черными. Ливень намечался нешуточный. На автобусной остановке укрыться было негде, если не считать узкого водосточного желоба на крыше магазинчика с прессой и сладостями. Но владелец не любил, когда прислонялись к витринам, и часто напоминал об этом, когда Иззи заходила за утренней газетой, а иногда и за какой-нибудь вкусняшкой. Единственное, что ей оставалось, – это съежиться, пониже надвинуть шапку и в очередной раз гадать, почему ей не посчастливилось родиться в Тоскане, Калифорнии или Сиднее.

Вдруг черный «БМВ 23i» с визгом припарковался прямо на желтой разметке, то есть в неположенном месте, и вдобавок забрызгал почти всю очередь. Одни протяжно вздохнули, другие витиевато выругались. Иззи взбодрилась и тут же помрачнела. Теперь пассажиры автобуса номер 73 изменят мнение о ней в худшую сторону. И все же… Дверца распахнулась прямо перед ней.



Поделиться книгой:

На главную
Назад