Помоги проекту - поделись книгой:
— Птенчики[1], — обратился дед Остап к нам. — Сегодня мы будем изучать опасных существ, окружающих Межмирие. Кто знает самых опасных из них?
Вионетта подняла руку и ждала, когда же спросят именно её. Глаза девушки загорелись, было видно, что она готовилась ко всем вопросам заранее, когда-то и я была такой.
— Прошу, юная альяна[2] Вионетта Алишш, — кивнул учитель.
— Первое место опасных существ занимают Сейру, забирающие душу, сердце и волю. В мире тьмы их называют смертью или бездной безмолвия. Когда изгнанники превращаются в тварей, они пытаются воспользоваться живностью как своим носителем, поглощая всё до полной кончины. После этого никто не может ожить. Но исключения из этого — сами арайты, для которых они безобидны и противны, как обычные тараканы…
— Достаточно, — прервал Вионетту дед Остап с довольной улыбкой. — Пять по новой теме, которую мы будем изучать через пару недель.
Ужас, и такая тварь чуть меня не убила! Стало по-настоящему жутко и неприятно. Внутри всё похолодело, а зубы начали отбивать непрерывную дробь, как при обморожении. Изо рта вырвался пар, который застыл и осыпался белыми снежинками. Сердце билось через раз. Где-то поблизости послышался оклик.
Жар опалил вначале руку с рисунком, а после тепло змейкой начало подниматься всё выше и выше. Что-то тёплое и вязкое попало в горло, отчего разум вновь начал работать, а глаза открылись и встретились с красными омутами. Ректор поднялся с дивана, на котором непонятно как оказалась я, и уселся за заваленный бумагами стол.
— И когда ты только успела перейти дорогу святоше? — потирая переносицу, спросил Дейсон.
— Эм, — действительно, когда? Задумчиво посмотрела на мужчину. — А что произошло?
— Глухая атака погребения заживо.
Его ответ не звучал для меня вразумительно. Одно ясно — меня вновь пытались убить, и это уже второй раз за то время, пока я здесь. Хотя, что жаловаться, я и так мёртвая. Куда ещё мертвее становиться? Но, видимо, есть куда, раз неприятности так и сыплются на бедную тушку.
— А…
— Всё изучите и узнаете, — прервал Дейсон и потёр виски. — Сейчас за вами Вионетта зайдёт.
— Но…
— И никаких но! — раздражённо произнёс ректор.
Да что с ним не так? То добрый, то уставший, а сейчас почти на грани нервного срыва.
Я резко поднялась с дивана, отчего голова закружилась. Только встретиться с полом не дал всё тот же недовольный мужчина. Он ловко подхватил меня и прижал к себе. Даже сквозь одежду я ощутила, как что-то твёрдое упирается в живот.
— Эм… — я густо покраснела, но язык мой — враг мой. — Это телефон?
— А ты думаешь, они у нас есть? — дыхание опалило ухо, а руки Дейсона обжигали оголённую кожу.
Пальцем ректор прошёлся от ключиц до тазовой кости по позвоночнику и надавил на одному ему известную точку, от которой я изогнулась и сжала колени. Дыхание сбилось, сердце отбивало бешеный ритм. Рука с изображением снежинки запульсировала. В голове стало как-то пусто, а телом двигало желание слиться воедино с мужчиной.
— Братик! — услышала я голос Вионетты и, придя в себя, попыталась отстраниться от ректора, но это оказалось не так-то просто.
— Вионетта, выйди, пожалуйста, — зарычал Дейсон, испугав не только свою сестру, но и меня в придачу.
Не стесняясь присутствия Вионетты, он вновь прикоснулся к какой-то точке на теле и на этот раз вызвал стон. Казалось, что внизу живота разгорелся пожар, что-то тёплое промочило трусики, я вся задрожала, хватаясь за рубашку этого бога красоты.
— Ой, мамочки, — взвизгнула Вионетта. — Я дедушку позову, слышишь меня? Вам же пока нельзя. Она же потом тебя возненавидит, и ты сам убиться захочешь!
— Уйди, — чуть не плача простонала я.
Жжение начинало усиливаться. Терпеть это было невыносимо. Да и что стесняться, раньше я была замужем и лишь этим можно унять боль внизу живота. Если бы в тот момент я знала, на что подписываюсь, то никогда бы не пошла на это. Но тогда мой разум, по всей видимости, был где-то далеко, ведь провести неделю так насыщенно, как пришлось мне, мало кому под силу. Хотя, кто сказал, что будет всё так просто? Всё оказалось намного сложнее.
Заметка третья. О браке и злой ведьме
— Брачная ночь — не залог отличных отношений.
— Ты думаешь? — удивилась Жизнь.
— Знаю, — вздохнула Смерть, обнимая любимую крепче.
— Ты!!! — рычала я, кидая на мозаичный пол удачно попавшийся в руки стакан с водой. — Да как ты посмел?! Сволочь, гад, паразит! Труп недоделанный!
Ректор академии увернулся и снова сделал безрезультатную попытку подойти ближе. Послышался какой-то скрежет, отвлёкший меня от объекта моей злобы. Я повернулась к шуму, и в тот же миг очутилась в объятиях Дейсона.
— Попалась, — хрипло прошептал он на ушко. — А неделю назад ты сама желала всего этого.
В памяти начали всплывать моменты так называемой любовной горячки и то, что я оказалась девственницей, чувствовалось все семь проклятых дней. А этот тиран и радовался, беспрепятственно пользуясь чрезмерной озабоченностью и жаждой слиться с ним.
Солгу, если скажу, что мне не понравилось. Но, чёрт подери! Я же в этом мире всего ничего, а уже получила столько подлянок, что хочется саму себя умертвить и не видеть всех этих довольных индивидов, которые отлично знают, куда пропала новенькая и их любимый ректор.
— Что-то меня тошнит, — прикрывая рот ладошкой, жалобно простонала я.
Дейсон принюхался, с жадностью втягивая окружающий воздух, как какая-то борзая собака, и изумлённо взглянул на меня. Следующие его действия разозлили настолько сильно, что я попыталась вырваться из его тёплых объятий.
— Убери свою лапу от моего живота!
— Тише, — прикусил мочку уха мужчина. — Тебе нельзя волноваться, а данный эффект нужно окончательно закрепить.
— Сатрея! — радостно завопила Вионетта. — Я думала, он тебя никогда в жизни из своей комнаты не выпустит.
— Сбежала после его закрепки, — раздражённо произнесла я.
— Закрепки? — глаза сестры ректора округлились.
Появилось чувство, что я опять чего-то не знаю об их мире. А объяснять хоть что-либо никто не собирается. Да и додумывать нет сил и желания в данный момент. А всё из-за его ненасытности.
Чёрт! Почему я вообще позволила ему сделать это ещё раз?
— Вионетта, подойди! — окрикнул Дейсон сестру, когда та собиралась что-то сказать.
Ну и ладно. Пусть делают что угодно, а я хочу есть и засесть в библиотеке, которую пообещали показать после ужина.
После сытной еды потянуло на сон, но, переборов себя, я последовала своему плану дальнейших действий. Единственное, о чём не подумала — что их язык будет отличаться от нашего. И мне неизбежно придётся усердно изучать его, как первокласснице.
Я повернулась на восемьдесят градусов и спросила Дейсона:
— Ты издеваешься? Неужели нет ничего на русском языке?
— Находилось где-то, но тебе стоит выучить нашу письменность для обучения в академии Межмирия. Если, конечно, у тебя будет на это свободное время.
— И никаких льгот по поводу того, что я твоя жена? — я недоверчиво посмотрела в очи ректора.
— Как видишь, — развёл он руками.
Вот же заноза. Я гневно листала толстый том, которым меня лично наградили, и пыталась что-нибудь запомнить, но ничего не получалось. Вздохнув, убрала книгу на столик и удобнее устроилась на мягком кресле, да вот не учла, что один конкретный индивид рядышком пристроиться попытается и будет смотреть на меня горящими глазами. Ну нет, на подобную наглость мужчины я точно не подписывалась. Это надо же так пользоваться своими силами и действиями, чтобы зажечь во мне огонь!
— Немедленно прекрати меня гипнотизировать! — убирая его грабли, попросила я. — Лучше дай спокойно позаниматься.
— Уверена? — ухмыльнулся он.
— Да!
Дейсон временно оставил меня одну. Наконец-то могу облегчено вздохнуть и подумать. Вот только мысли неутешительные. Да и кому они понравятся, когда проблем выше крыши, а разрешений ноль?
Взяв ещё раз толстый томик в руки, я сосредоточено начала изучать первый урок и буквально через четверть часа, как мне показалась, смогла запомнить звучание их языка. А ещё через какое-то время прочесть короткое предложение с похвалой. Делали бы в нашем живом мире такие книжки, где есть похвала за выученный урок, мотивирует дальше учиться даже взрослых.
Массивная дверь скрипнула, и тихонько в библиотеку пробралась маленькая девочка. Её светлые кудри водопадом спадали по спине, красные глаза пытались что-то найти, а золотистое пышное платье норовило не дать хозяйке сделать это нормально. Заметив меня, она испуганно ойкнула. Но сбежать ей не удалось: упала раньше, чем добежала до выхода.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила я, поднимаясь со своего насиженного места.
— Да где её черти носят! — не успела я подойти к девочке, как обе дверцы распахнулись, и на пороге возник брат мужа. — Ах, вот ты где!
Мэттью схватил девочку за руку и резко поднял на ноги. Когда он посмотрел в мою сторону, его бледные губы растянулись в улыбке. Развернув ребёнка ко мне лицом, он произнёс:
— А вот и жена Дейсона, невестушка моя.
Мама родная, он что только что сказал? Эта малышка — его невеста? Да парень спятил! Или у них здесь подобное разрешено с несовершеннолетними творить? А в это время светловолосое чадо испепеляло злым взглядом почему-то меня.
— Он мой!!! — капризно выпалила она.
Всё, я схожу с ума. Присев, я прикоснулась ладошкой ко лбу, он почему-то горел. Снова стало дурно, нехорошо, вновь тошнота подошла к горлу. Секунда или две, и рядом оказался обеспокоенный Дейсон. Он аккуратно взял меня на руки и тихо зашептал:
— Всё хорошо, милая. Вы в порядке. Сейчас всё пройдёт.
— Уже? — услышала я краем уха голос брата ректора.
— Да! — рык, и мне сразу спокойно стало. — Маленькая моя, тебе пора отдохнуть.
И, действительно, в кои-то веки мне позволили хорошенько отдохнуть без каких-либо приставаний, но, тем не менее, не избавили от своего внимания. Так что пришлось устроиться на груди мужчины, прикрыв глаза.
— Кто та девочка? — тихо спросила я.
— Невеста моего брата, Долианна, — поглаживая по голове, ответил Дейсон.
— Но она же ребёнок! — возмущённо воскликнула я.
— Доли старше тебя в несколько раз, — серьёзно сообщил ректор, прижимая к себе. — А теперь успокойся и отдохни. Завтра начнётся твоя учёба.
Ага, как же начнётся! Проснулась, значит, довольная и жизнерадостная я, а мне заявляют неделю лежать в кровати и никуда не ходить. Нет, они точно издеваются надо мной. Изверги!
— Ты мне обещал учёбу! — на повышенных тонах произнесла я.
— Прости, но в твоём нынешнем состоянии не может быть и речи об учёбе, — спокойно вымолвил Дейсон.
— Лжец! — первое попавшееся полетело в него, но мужчина увернулся.
— Прости уж, но ты иная, и твоё здоровье сейчас важнее ведьмовских сил, — сжимая кулаки, выпалил он. — Только не плачь.
Это было сказано зря, и я умело воспользовалось моментом. Лишь не продумала о том, что Дейсон начнёт обнимать и утешать совсем небезобидными прикосновениями и поцелуями.
— Ненавижу!!! — ходя взад и вперёд, рычу я.
Причина проста как дважды два. Он вновь воспользовался запретными приёмами, а когда я проснулась, то оказалась заперта в комнате. На мраморном столе в хрустальной вазе лежали фрукты, рядом была тарелка супа и кусок пирога. Возле стакана с чёрной жидкостью записка: «Поешь и обязательно выпей лекарство. P.S: твой Дейсон».
Всё написано по-русски, а внизу после подписи нарисован маленький котёнок. Когда-то давно отец показывал рисунки матери, и там был точно такой же котик, только белого цвета на чёрной бумаге. Сердце пропустило удар, как же хотелось вспомнить её! Но я была слишком мала, когда она ушла из семьи.
Мотнув головой, я решила отвлечься и выбраться через балкон. Там-то муж не запер дверцу. Выйдя, вдохнула полной грудью свежий воздух. Посмотрела вниз и усмехнулась. Пора вспоминать уроки физкультуры, особенно когда до такой степени удачно стенка выполнена в виде лесенки, а её обвивают преимущественно белые огоньки, освещающие пространство.
Минут пятнадцать, и я уже ступаю босыми ногами по шелковистой скошенной траве. Что теперь? Тайно сбежать в академию или насолить Дейсону? В дом я точно смогу зайти, не запер же он его, ей-богу! Готовься, дорогой, ты разбудил настоящую ведьму!
Ммм, а зачем здесь такие милые камни? Не знаю как, но я подняла часть камней, и взмахом руки направила их на окна второго этажа. Раздался звук разбитого стекла, тишину пронзила оглушительная сирена. Красное пятно в виде божьей коровки с белыми пятнами проявилось на стене дома. Кажется, я поняла, от кого столько шума. Стоило только подуть, и она слетела, унесённая маленьким вихрем. Наступила тишина.
— Так-то лучше, — хрустнув пальцами, произнесла я, понимая, что вредная привычка вернулась, но сейчас не до неё. — Что у нас дальше?
Все уличные двери или не все, точно утверждать не буду, но, когда они сложились в маленькое полыхающее кострище, вышло мило. Главное, не на траве и не возле деревьев. Не хотелось бы навредить кому-либо.
А что, если в доме сейчас люди и кто-то из-за пакостей пострадает? Совесть проснулась, как всегда, не вовремя. Конечно, наломать дров я не успела, и вообще, он первый начал. Значит я ни причём…
Нет, ещё как причём!
Плечо обожгло, я взвыла от боли. Резко обернувшись, я успела отскочить от тягучей падающей капли из пасти твари. Двухметровая, состоящая словно из грязи, она медленно надвигалась на меня. Множество маленьких глаз ниже зубастого рта наблюдали за тем, что я собираюсь делать. У неё нет ни лап, ни когтей, словно слизняк, оставляющий свой след. Но что-то подсказывало, что ей это не помешает, чтобы догнать и съесть свою жертву.
Так я ещё не бегала, но вместо того, чтобы бежать к академии, я забежала в дом и врезалась в брата Дейсона. Книга вылетела из рук парня, но он не стал поднимать её, а смотрел за спину затравленным взглядом.
— Твоя работа? — спросил Мэттью, стараясь не двигаться.
— Какая разница? — зашипела я, готовясь вновь рвануть. — Нужно бежать пока эта тварь нас не съела!
— Нас съест, а его — нет, — кажется, парнишка расслабился, а я, наоборот, напряглась, чувствуя пятой точкой, что тварюшка милее, чем тот, кто рядом с ней.
Заметка четвёртая. О нравоучениях и договоре
— Я оставил тебя всего на пару часов! — кричал разъярённый Дейсон на весь дом. — За это время ты успела испачкать руки пыльцой Самарки…
— Это ты про те огоньки? — разглядывая пальцы, спросила я.
Поделиться книгой: