Семья из прошлого

— Если хочешь, можем сделать тест ДНК, — мне уже нечего терять.

— Я подумаю над этим.

Снова холодный тон.

— Ты… Не бросишь нам помогать?

Аверин запускает пальцы в волосы на затылке. Разворачивается слегка и смотрит в запыленное подъездное окно. Как будто зависает. Я даже решаю напомнить о себе.

— Свят?..

Он смаргивает. Убирает руку от волос. Опять смотрит на меня.

— Если ты о доме, я уже все решил. Юрист Керна подготовит договор купли-продажи. Я проверю его потом… Хотя Кирилл вряд ли захочет тебя обмануть. Единственное его желание — скорее переехать.

Да, Керн не мошенник. Тем более, для его капиталов эти деньги были бы каплей в море.

Я до конца не могу поверить.

— Но как же… Так быстро?

— Я нашел рычаги давления, — морщится Аверин.

Да, Кирилл так и предполагал. У бизнесмена тоже есть связи. Но папа задолжал не просто богатому человеку. Мой кредитор обладает властью, и Керну было бы сложно на него повлиять. У Свята же знакомые в государственных кругах. Ему удалось быстро сделать карьеру, и приятели у него соответственные.

Чувствую облегчение. И в то же время встает вопрос — что дальше?

— Мы больше не увидимся?

Боже, я произнесла это вслух. Кажется, он усмехается. Так мне и надо.

— Я буду контролировать сделку. Остальные условия обсудим позже. Сейчас мне нужно поехать к родителям. Позвоню.

Мужчина делает шаг ниже по лестнице.

— До свидания… — растерянно бормочу ему вслед.

— До связи.

В голове крутится куча вопросов, и надо было их задать. Но он застал меня врасплох! Я вообще не ожидала увидеть его сегодня — это само по себе шок.

Да еще поведение Альки, с ее этим — папа, папа. Ведь она про отца почти не спрашивала! И я не говорила ей, что это он на старом фото!

А его реакция? Что значит, нет?! Он не бесплоден — во время наших отношений старался предохраняться. Да, защищаются не только от беременности. Но и эта тема его, помню, волновала. Хотел для начала чуть-чуть встать на ноги.

Про то, что он хочет предъявить условия, вообще молчу. Тут ни единой мысли. Он не был подонком или корыстным. Изменился? Нет, я до последнего в это не поверю.

Снова чувствую себя двадцатилетней. Так, надо бы выдохнуть, взять себя в руки и идти к своим.

— Ма, а где папа? — первое, что я слышу в прихожей.

И как тут сохранять хладнокровие?

— Зайчик, ты еще не хочешь кушать? Потом пособираем пазл.

Уже привычно перевожу тему.

— Разогрею курицу, Вер.

Это уже говорит мама. В прошлом году ей исполнилось шестьдесят, и она не работала ни дня в своей жизни. Естественно, в пенсионном возрасте ей трудно найти дело. Зато она охотно взяла на себя быт и помогает мне с дочкой.

Взрослым детям непросто жить с родителями. Но даже при жизни отца мне было все равно. Где находиться, что делать… Крупицы счастья я черпала только в дочке. Голову позже стала занимать работой.

Альке было хорошо за городом, она любит бабулю. Писать я могла — комнат в доме куча. Потому мы и не съезжали из особняка. А теперь отдельные квартиры для нас — непозволительная роскошь.

Мама — красавица. Поэтому ее и выбрал отец. Мне досталась ее стройность и волосы. На лицо я вроде бы тоже мила, но у мамы прямо-таки идеальные черты. Аристократия, порода… Как это еще назвать? Папе льстила такая красота супруги. Он даже простил ей, что она долго не могла родить.

А еще ему был удобен ее характер. Мама боялась шаг сделать в сторону от его мнения. От его приказов. Никогда бы она не осмелилась спорить. Защитить себя или меня.

Нет, физически он нас не трогал. Но считал марионетками, которые должны повиноваться ему.

Подростком я начала с ним спорить. Поступила не в тот институт — это он проглотил. Ведь место курицы-женщины все равно дома. Это я сейчас понимаю. Он мечтал выгодно пристроить меня замуж! И в мою личную жизнь, несмотря на все протесты, вмешался по полной…

— Да, мам, давай накрывать.

Наследная квартира мамы вполне неплохая, но гораздо тесней особняка. Меня, впрочем, не напрягает. Должно было больно падать из обеспеченной жизни в долги. Но это мне как раз далось легко. Наверное, я все детство четко понимала — вокруг ничего моего нет. Сам дом я люблю и вот его немного жалко. Но он попадет в хорошие руки Кернов.

— Сделала салат, курицу и немного картошки для Али. Можешь и ты поесть, там хватит.

Мама по привычке бережет фигуру.

— Посмотрю. Сильно нет аппетита. Давай, помогу накрыть.

Вытаскиваю из духовки курицу, мама достает тарелки. В нашей кухне метров тринадцать, стол посередине. Добротные шкафчики из красного дерева. Бабушка, как и мама, любила классику в интерьере.

— Из-за Свята нервничаешь?

Ух, чуть не роняю противень.

— А ты как думаешь? — усмехаюсь. — Сказала ему, чья дочка Аля. Такое чувство, что не поверил! И объяснять толком не стал. И она твердит — папа, папа. Вот с чего взяла?

Мама прокашливается.

— Это я ей сказала, кто с тобой на том фото…

Сегодня не всемирный день шока? Если нет, то не понимаю, почему мой мир сошел с ума. Мама никогда не лезла в мою жизнь. Даже слишком не лезла… А тут сказала Але, что на фото ее отец?!

— Мам, ну зачем?! — выдыхаю.

Мама выкладывает на стол вилки дрожащими пальцами. Даже ее идеальная короткая стрижка подрагивает. Но меня не пронзает сочувствие. Разговор серьезный.

— У малышки должен быть отец. Почему-то я была уверена, что Свят вернется. Теперь, может быть, вы помиритесь. Без мужчины тебе так тяжело.

Я с трудом дышу.

— Да он знать ни о чем не хочет! А у ребенка голова забита…

— Он оттает, если она будет тянуться к нему. Без отца плохо.

— Мам, смотря какой отец! — говорю в сердцах. Имею в виду своего.

Я удивлена, что мама полезла в такие вещи без спроса. Но в целом ничего нового. Она и за папу держалась как за мужчину и отца. Это ее жизненная стратегия.

— Але нужна была какая-то опора…

Мне хочется закатить глаза.

— Я ее опора, мама! Я! Больше она никому не нужна!

Ух, пора сворачивать тему. Слава богу, в детской громко идут мультики.

— Давайте спокойно поужинаем, Вера, — предлагает мама тоже сквозь зубы, — теперь уже дело сделано и назад не повернуть.

Вот тут она полностью права. Еще и детский топот все ближе.

Алька забегает на кухню, радостно принюхивается к курочке и своей любимой печеной картошке. Мы с мамой стараемся друг на друга не смотреть.

Надо бы поговорить с Авериным. Объяснить поведение Али. Хм… Если он вообще захочет еще с ней встречаться. А также найти бы для дочки детского психолога… Уж эту услугу я смогу оплатить.

— Ма, а мы не будем ждать папу? Он захочет картошку?

Усмехаюсь. Свят, наверное, ужинает в каком-то ресторане в центре. И возможно не один… Я не знаю подробности его личной жизни.

— Аля, нам не нужно никого ждать. Мы будем жить с тобой и с бабулей, ужинать и завтракать тоже.

— А папа?!

— Папа не обещал прийти.

Посылаю гневный взгляд маме, но та уставилась в тарелку с салатом.

— А почему не… не обе-щал?

— Потому что не захотел. Ты ведь не хотела идти в гости к бабушке Тамаре, вспомни.

Говорю о маминой двоюродной сестре. Аля не любит, когда вместо прогулки они заходят к той после садика.

— У нее скучно!

Вот и папе с нами скучно. Вслух я этого не говорю, хватит с маленькой правды. Мне реально нужно поговорить с психологом! Хорошо, пока Аля отвлекается.

Она вспоминает, как однажды играла с внуком Тамары. Ему всего год — забавный бутуз. Алька вообще пришла в восторг от этого малыша. Спрашивала, можно ли купить в магазине такого. Только ей хочется девочку. Вот и сейчас рассуждает — долго ли надо копить на младенца.

Назревает разговор, откуда берутся дети. Вот только не сегодня. С меня хватит.

Мама берет на себя уборку после ужина. Я только рада уйти и ни о чем не говорить. Плюс, нужно кое-что доделать по работе. Счастье, что львиную долю написала с утра, когда были чистые мозги.

В итоге все равно копаюсь, укладывает дочку бабушка. Вот без нее бы нам пришлось тяжело. Не знаю уж, как без мужчины.

К слову, последний дает о себе знать через пару дней. К тому времени я успеваю смириться, что наше общение снова закончено.

А Свят внезапно звонит и сообщает, что заедет к нам после обеда. С утра у него дела. Что же, тогда и я постараюсь сделать работу раньше.

Ух, только сроки заставляют меня вникнуть в тему! В голове поселился Аверин. То мучаюсь вопросом — что у него на уме? Что собрался обсудить? То вспоминаю наши дни из прошлого. Счастье, которым была пропитана каждая минутка.

Мы познакомились банально — в институте. Тогда я дружила с одной из сокурсниц, а Свят — ее бывший одноклассник. Он подошел к ней в коридоре, я была рядом. Потом как-то само собой пошли в кафе. После прогулялись. Подружку вызвонил бойфренд, а Святослав предложил мне сделать еще круг по центру. Так мы и поняли, что нам легко вдвоем. В девятнадцать лет все очень просто.

Когда есть взаимная симпатия, конечно. А у нас она просто шкалила. Когда он в первый раз поцеловал меня, я даже в шоке отпрянула. И не только потому, что планировала с парнем лишь дружбу, а он внезапно оказался так близко. Поразило другое…

Насколько остро отозвался мой организм. Стало так приятно. Я поняла, что значит эта пресловутая химия между людьми. И что не хочу всю жизнь быть одна, как планировала.

Глядя на родителей, я никогда не думала об отношениях. А на меня свалились такие, о которых можно только мечтать.

Фу-ф… По телу проходит дрожь от сокровенных воспоминаний. Я ни с кем ими не делилась… Да и сама постаралась отодвинуть в самую глубину души. Иначе бы просто не смогла спасти Святослава. Не сумела бы найти силы и отказаться от него.

С трудом погружаюсь в работу, и тут снова кое-что отвлекает! На этот раз телефон. Номер незнаком, но я всегда беру трубку.

— Да.

— Не думай, что долг рассосется сам собой. Отдашь все и с процентами. Как только надоешь Аверину.

— Евгений Петрович?! — вспоминаю имя и отчество человека, которому папа заложил особняк.

— Нет, но я звоню от него.

Только сейчас понимаю, голос намного моложе. Набираю воздух.

— Долг незаконен! Он никак не оформлен.

— Это долг чести.

— Чести?! — из меня вырывается нервный смех. — Папа был в неадекватном состоянии, когда заложил дом. Он находился в депрессии из-за болезни! Да еще явно выпил! И это — долг чести?! Нормальный человек никогда не воспользуется такой ситуацией.

А теперь смеется мой собеседник. Довольно цинично.

— Оскорбления? Предъявим их в суде.

На меня накатывает усталость.