Выше только любовь

– Да, моя очередь, – согласилась Натали и тяжело вздохнула. – Мне хочется побывать в Венеции, потому однажды в книге о путешествиях я увидела фотографию Гранд-канала. Снимок сделали на закате, и вода была просто поразительного голубого цвета. Голубого как… – Она взглянула в глаза внимательно наблюдающего за ней парня и прочистила горло. – О, ну, потрясающего цвета. Лампы ресторанов и кафе вдоль канала отбрасывали золотистый свет по краям. А посередине находилось несколько гондол, и на передней части каждой из них горел фонарик. Управляющие ими гондольеры были одеты в черно-белые полосатые костюмы и в каждой лодке находились обнимающиеся пары. В гондоле на переднем плане сидели двое мужчин, один играл на аккордеоне, а другой держал скрипку под подбородком. При этом рот гондольера был открыт, и я поняла, что он поет. Казалось, действительно играет музыка, я ощущаю теплый ветерок и запах воды, слышу голос мужчины… это было прекрасно. Теперь мне хочется отправиться туда и самой увидеть эту красоту в окружении истории и искусства. Думаю, это было бы…

– Божественно? – подсказал Джулиан.

– Да, точно. – Натали выдохнула и вытерла глаза. – Тебе нужно знать обо мне кое-что еще: я очень легко начинаю плакать, и это смущает, но ничего не могу с этим поделать.

Улыбка Джулиана выглядела одновременно и тоскливой, и успокаивающей.

– А еще моя мама говорила, что слезы текут, когда душа переживает такие сильные эмоции, что тело не в силах с ними справиться.

– Ну, если так, то тогда мне приятно, – произнесла Натали. – А я всегда испытывала только стыд. – Она прочистила горло. – Очевидно, у твоей мамы душа поэта.

– Была. – Джулиан покосился на часы на стене. – Время закрытия. Я провожу тебя домой.

Он подождал, пока девушка закроет кофейню, а потом – пока она отпирала ворота в подъезд.

– Спокойной ночи, Натали. Увидимся завтра.

– Спокойной ночи, Джулиан.

Натали медлила столько, на сколько осмелилась, но, когда он ничего не предпринял, скользнула в темный проход и просто наблюдала, как Джулиан уходит.

Глава 7

Октябрь и тянулся, и мчался на всей скорости. Когда Джулиан не являлся в кофейню, время ползло невероятно медленно. Обычно он приходил, писал и разговаривал с ней, а потом пропадал на несколько дней, и Натали не видела причины такого расписания, помимо желания помучить ее своим отсутствием.

Маршалл и Либерти умоляли ее посетить с ними «грандиозную» вечеринку на Станьян-стрит в ночь Хеллоуина. Она отказалась и пришла в ужас, когда они нагрянули в кофейню в тот вечер.

Маршалл оделся как Гомес Аддамс, а Либерти – как Мартиша. Подруга сама сшила костюмы и нанесла макияж. Натали решила, что они вполне могли бы занять первое место в конкурсе костюмов. Друзья не скрывали, что ищут Джулиана. Оба бесцеремонно рассматривали каждого посетителя, гадая, кто из молодых завсегдатаев может им оказаться. Джулиан опаздывал. Или вовсе не собирался сегодня приходить. Натали надеялась на первый вариант: пусть бы он появился в идеальное время, когда Маршалл и Либерти уже уйдут.

– Ну? – Либерти перебросила локон искусственных черных волос через плечо. – Где он?

– Не здесь, – пожала плечами Натали.

– Не здесь, – повторил Маршалл. – Значит, его нет, чтобы не пригласить тебя на нормальное свидание. Следовательно, ты можешь встретиться с нами, когда закончишь с работой.

Не найдясь с ответом, Натали начала вытирать стойку тряпкой. Решение рассказать друзьям о Джулиане сейчас казалось ей колоссальной ошибкой. Маршалл был прав: парень не приглашал ее никуда за пределами кофейни, не делал никаких романтичных жестов. И все же он проявлял к девушке внимание, относился к ней с теплотой. Вечера, когда он посещал кофейню, были наполнены интересными разговорами, а каждое мгновение возле ворот ее подъезда – возможностями. Сегодня молодой человек пригласит ее на ужин, или в кино, или, возможно… что-то большее. Однако он этого не делал, а Натали оказывалась слишком скована собственной застенчивостью и просто пропускала эти моменты. Джулиан желал спокойной ночи, а она закрывала за собой дверь и оставалась наедине с темной, пустой лестницей, пустой квартирой и холодной постелью.

– Я не в настроении, – отмахнулась Натали.

На лице Либерти под слоями черного карандаша и белой краски отразилось сочувствие.

– Милая, пойдем с нами.

– Я не могу бросить все. Я работаю.

– Ты же заканчиваешь в одиннадцать, так? Учитывая масштабы вечеринки, явишься как раз вовремя. Давай. Будешь нашей маленькой Уэнсдей. У тебя как раз большие грустные глаза. – Либерти широко улыбнулась и выбрала новую стратегию. – Ты познакомишься с новыми людьми! Забудь на время про этого Джулиана. Очевидно, тебе это не помешает.

– Нет, идите. Я приму ванну и посплю.

– Уверена? Алкоголь может поменять точку зрения.

– Я не хочу напиваться, – заявила Натали.

– Почему? Боишься, что позвонишь ему в пьяном состоянии?

– Нет, я не могу. Я…

– Что?

– Ничего.

Краем глаза Натали заметила, как друзья обменялись шокированными взглядами.

– У тебя нет его номера телефона, да?

Она вытерла пятнышко воды со стойки.

– Девочка, забудь об этом уродце, – воскликнула Либерти. – Он или настоящий затворник, или водит тебя за нос. В любом случае, он не хороший.

– Не хороший? – Натали сжала тряпку в руке. – Как ты вообще можешь?.. Он лучше, чем хороший. Он прекрасный. Ты понятия не имеешь. То есть… существуют этапы между тем, чтобы встретиться с парнем, и… и переспать с ним.

– Но их не настолько много, – пробормотал Маршалл.

Либерти скрестила руки на груди, отчего взметнулись и опустились рваные черные рукава ее платья.

– Ты обманываешь себя по поводу того, что никогда не случится, и я не считаю это нормальным.

Натали посмотрела подруге в глаза и постаралась не отворачиваться.

– Забавно. Но, видишь ли, то же самое можно сказать и о тебе.

Либерти покраснела.

– Эй, дамы, – вмешался Маршалл, – поцелуйтесь и помиритесь, прежде чем выпустите настоящие когти и кто-то пострадает. А точнее, я.

– Давай, – Либерти потянула его за руку, – пойдем отсюда.

Маршалл умоляюще посмотрел на Натали, но та просто покачала головой. Он позволил Либерти вытащить себя из кофейни, на прощание прошептав одними губами: «Я тебе позвоню».

Натали смотрела им вслед, ее руки дрожали, а глаза жгли слезы. Она обслуживала клиентов и ждала прихода Джулиана. Однако он так и не появился.

* * *

Джулиан не показывался уже несколько дней. Натали хотелось сердиться, но она напоминала себе, что сердиться не на что. Парень ничего ей не должен. Он волен приходить и уходить, когда пожелает, и объяснять что-то не обязан. В конце концов, несмотря на общение на личные темы, он всего лишь клиент.

С подругой она помирилась, как только та отошла от похмелья после Хеллоуина. И теперь Натали гадала, была ли все-таки Либерти права. Возможно, Джулиан уже с кем-то встречался. Или просто играл с ней. Натали не верилось ни в одно, ни в другое, ведь он никогда не упоминал о другой девушке или парне в своей жизни и вроде бы наслаждался ее компанией. Только вот даже друзья обменивались номерами и общались вне работы. Возможно, их с Джулианом даже так назвать нельзя было.

Она проклинала свою слабость. «Героини Джейн Остен, и те гораздо прогрессивнее тебя, – думала она. – Прояви инициативу!»

Медленно тянулся очередной скучный вечер. Натали по обыкновению читала за стойкой, когда вернулся Джулиан. Как и всегда, он был идеально одет: шерстяное пальто поверх черного кашемирового свитера и стильные джинсы. Девушка не желала доставать его, но все же внести какую-то ясность уже пришла пора.

Однако, вместо того чтобы усадить парня и серьезно поговорить о том, что между ними происходит – если что-то вообще происходит, – Натали ничего не сделала. В итоге вечер шел как обычно. Джулиан пару часов яростно писал, а потом они вместе пили кофе, болтая обо всем на свете, кроме них самих.

Впервые Натали испугалась, что «их» вообще не было.

Глава 8

Пятнадцатого ноября Натали пришла в кофейню немного раньше начала смены. Нико сидел за столиком, смеялся и громко болтал с посетителем. Она подождала, переминаясь с ноги на ногу и постукивая ногтями по зубам, пока он не закончил.

– Наталия! Какая молодец! – Нико обхватил ее лицо тонкими грубыми руками и игриво встряхнул. – Можно мне улизнуть пораньше, чтобы купить Петре букет цветов? Она говорит, что я совсем не романтичен. Пфф! Я пойду, ладно?

– Ага… эээ, да. Как только согласишься на мою просьбу. – Улыбка на ее лице была настолько застывшей, что девушка практически чувствовала, как та соскальзывает.

– О-оу. – Восторг Нико поугас, и он скрестил руки на груди поверх передника. – У тебя опять это выражение лица. Оно появляется, когда ты не хочешь, чтобы я переживал. И знаешь, что? Я, наоборот, переживаю.

– Не нужно.

Нико потер подбородок.

– Ммм. Ну? И какова просьба? Работать от восхода до заката? Пока не свалишься от усталости? А? Ты этого хочешь?

– Да, – ответила Натали. – Из-за Дня благодарения у меня четыре выходных в университете и почти целый месяц декабря.

– Наталия…

– Я возьму столько двойных смен, сколько ты позволишь. Пусть Сильвия и Марго берут столько выходных, сколько захотят. А ты можешь отвезти Петру в романтическое путешествие и доказать, что она неправа.

Нико вздохнул.

– Я знаю, что праздники даются тебе тяжело, но Наталия…

– Просто скажи «да», Нико. Пожалуйста.

– А может, я не хочу говорить «да»? Может, я хочу, чтобы ты провела Рождество с нами. И День благодарения тоже. Давай! В греческом стиле! Мы приготовим домашнюю спанакопиту[11], немного пайдакии[12] – она отлично получается на гриле – и дзадзики[13] вместо начинки. Все твои друзья обзавидуются.

Натали приготовилась сопротивляться его щедрости, скрестив руки на груди и глядя на мужчину холодным немигающим взглядом, но почувствовала, что наклоняется к нему, желая погрузиться в теплые отеческие объятия. Нельзя было это допустить. Она начнет плакать и не сможет остановиться, и в итоге Нико опоздает на свидание со своей прекрасной женой.

В итоге шеф сдался.

– Ладно, ты победила. Я попрошу Петру подготовить расписание и выставить его на следующей неделе.

– Спасибо, Нико, – произнесла Натали, но добрый мужчина нежно взял ее за подбородок и наклонил голову.

– Для тебя, Наталия, я делаю это в последний раз. В следующем году ты ужинаешь с друзьями или с нами. И на Рождество тоже. – Он грустно улыбнулся. – Боль в твоем сердце сидит так долго, девочка моя, потому что ты слишком крепко за нее цепляешься.

Нико отпустил ее подбородок, похлопал по щеке и оставил стоять за кассой. Когда подошел клиент, она подпрыгнула, нечаянно уронила его заказ и пролила кофе, который стоял на стойке.

* * *

По прошествии четырех лет Натали считала, что научилась справляться с праздниками. Во всяком случае, настолько, насколько этого можно было ожидать. День благодарения не представлял сложностей. Только один день, и, как правило, он праздновался за закрытыми дверьми. Натали работала с восьми утра до восьми вечера. Нико отказывался давать ей обычную смену, если она настаивала на работе в день, и просто пораньше закрывал кофейню.

Посетителей было мало. Ее в равной степени и огорчил, и заставил испытать облегчение факт, что Джулиан так и не появился. Девушка гадала, где он, с кем ужинает. С родными? Возлюбленной? Один?

Натали закрыла кофейню и поднялась к себе, где разогрела ужин. Ей звонили и Либерти, и Маршалл. Они оставили осторожные послания на автоответчике, которые девушка стерла, едва дослушав. На своем крошечном телевизоре она посмотрела «Загадочное убийство в Манхэттене», а когда фильм подошел к концу, взяла сборник стихов Мендона «Звездный свет». Натали немного всплакнула – но не сильно – и отправилась спать. В итоге она решила, что День благодарения прошел хорошо.

Однако с Рождеством и Ханукой дело обстояло куда хуже. Хотя бы потому, что они были неотвратимы. Телевизионные рекламы бередили ее раны, постоянно транслируя встречи с родственниками, или безумные, или сентиментальные. Натали выключила телевизор и не включала весь декабрь. В университете начались немилосердные каникулы, и она работала шесть двойных смен в неделю. На три больше, чем Нико обещал ей дать. Часы накапливались, и день сменял другой. Джулиан продолжал бывать три-четыре вечера в неделю. Натали так и не призналась, что проводит на работе целый день и проведет там и следующий. Она никогда не показывала, насколько ей сложно выбраться из этого тоннеля в безобидный свет Нового года.

Однажды они сидели вместе под бумажными снежинками, которые вырезали бариста. Бумага колыхалась в мягких потоках воздуха. Джулиан отметил, какой уставшей выглядит Натали.

– День был сложный, – объяснила она.

– Да, это время года может измотать, – согласился он. – Приближается Рождество. Или… Ханука?

– Оба, – произнесла Натали, и у нее внутри все сжалось. – Ханука от мамы, Рождество от папы.

– Ты скоро уедешь? Навестить их?

Ну вот. Она откинулась на стуле, размышляя, как бы уйти от вопроса. И неожиданно даже для себя самой выпалила:

– Их больше нет.

Натали наблюдала за его лицом, пока Джулиан делал те же неизбежные выводы, что и другие: праздники, семьи нет, значит, девушка одна. Она приготовилась услышать очередные сожаления.

– Вчера утром я проходил мимо и видел тебя за стойкой, – вместо этого сообщил молодой человек.

– Нико нужна помощь, а мне деньги. – Джулиан промолчал, водя пальцем по краю чашки. – Не нужно меня жалеть, – попросила Натали. – Это случилось давным-давно, и я не хочу об этом говорить.

Парень встретился с ней взглядом.

– Мне знакомо это чувство.

– Какое именно? – спросила она. – Их так много, что я не представляю, с чего начать.