Правитель Пустоты. Проклятый бог

– И ты понял, о чем здесь говорится?

– Судя по всему, это отдельные листы из какого-то журнала. Некоторые страницы отсутствую, а в одном месте и вовсе вырван целый кусок пергамента. Поэтому за полноту текста я не ручаюсь.

Прочистив горло, профессор начал вслух зачитывать текст, медленно и с длинными паузами: он адаптировал слова под современный залмарский язык, а Лантея переводила суть текста для остального отряда. Из структурированных записей с массой утерянных фрагментов выяснилось, что в этом подобии журнала записывались все сведения о пленных, которых культ Пустого держал в темницах своего храма. Служители бога-предателя документировали состояние узников, расписание их питания и сна, а также время, в которое ингуры высасывали из пленников магическую энергию. В свитках была информация и о некоторых опытах: культисты пытались узнать точное количество часов, необходимых человеку, ифриту и хетай-ра, чтобы полностью восстановить запас магической энергии, а также количество пищи, нужное для этого процесса. Исходя из записей, узников морили голодом и не давали спать целыми неделями. Десятки подопытных не пережили эти эксперименты. Сведения о мертвых телах тоже заносили в отдельную графу, а после, судя по всему, трупы отправляли на съедение ингурам.

– Клянусь Эван’Лин, это отвратительно! – воскликнула Эрмина, как только Аш и Лантея закончили. – Лишь настоящим чудовищам может доставлять удовольствие так издеваться над живыми мыслящими существами, творить подобные ужасы!..

– Если бы матриархи не объединили силы и не уничтожили этот культ, то кто знает, сколько бы еще невинных погибло, – произнес Манс. – Это омерзительный культ…

Юношу поддержали недружными кивками. На всех древний журнал произвел шокирующее впечатление: одно дело было увидеть старые, рассыпавшиеся в прах, кости в руинах, а другое – прочитать подробности опытов, которые проводили над пленниками. Отряд будто окунулся с головой в прошлое, на несколько минут оказавшись в тех временах, когда культ Пустого еще имел силу, а все эти жестокости происходили в действительности.

– Не надо было соваться в эти руины. И уж точно нельзя было брать оттуда что-то, – мрачно и не очень громко проворчал Виек, но все его услышали. Общее настроение стало еще хуже.

На следующее утро, едва только все проснулись и хетай-ра совершили свою ежедневную молитву Эван’Лин, как Ашарх обратил внимание отряда на странные погодные условия. Мягкое безмятежное спокойствие пустынь растворилось, как быль, оставив вместо себя тяжелое гнетущее ощущение надвигавшегося ненастья. Яростные порывы ветра завывали и закручивались в воронки под ногами, и профессор с опаской вглядывался в горизонт, где медленно расползалась туманная сероватая дымка, пока еще едва заметная, но которая уже скоро должна была заслонить собой небосклон.

– Надвигается песчаная буря, – со знанием дела сказала Лантея, прикладывая ладонь козырьком ко лбу. Ветер парусом вздувал ее плащ, бросал в лицо пыль и путался в заплетенных в мелкие косички волосах.

– Она идет с востока, – неуверенно проговорил Аш. – Мы сумеем ее избежать?

– Не выйдет. Попадем в нее в любом случае.

– И что делать?

Для профессора, собственными глазами видевшего самум первый раз в жизни, спокойствие остальных членов отряда было совершенно неясно. Без какой-либо тревоги во взгляде хетай-ра собирали свои вещи, готовились к отбытию и даже не обращали внимания на бурю.

– Будем ехать дальше, пока ветер еще не слишком сильный и есть видимость. – Лантея пожала плечами, подняла с песка свои сумки и направилась к сольпуге.

– Мы поедем прямо навстречу буре? – удивился Аш. – Но ведь нас же просто заметет…

– Не стоит тебе так переживать, – фыркнула на это девушка. – Уж поверь мне, пустынный народ знает, как обуздать и подчинить себе песок. Самум нам не страшен.

Глядя на то, как тщательно хетай-ра закрывали лицо платками, прятали волосы под капюшоны и затягивали ремни на сумках, готовясь ко встрече с песчаной бурей, как к войне, Ашарх невольно ощутил нервозность, завладевшую им. Еще и постепенно усиливавшийся ветер лишь больше раздувал тревогу. Пыль и песок летели в глаза, забирались под одежду и оседали тонкой пеленой на щетине сольпуг. И чем дальше продвигался отряд, тем хуже становилась погода: небо постепенно заволакивало непроглядной дымкой, а мутная полоса бури на горизонте все увеличивалась в размерах, расширяясь и становясь только выше. Скоро ее уже было видно невооруженным взглядом – будто огромная грязная волна песчинок вот-вот готовилась захлестнуть все обозримое пространство, грозя погрести под собой пустыни и их обитателей.

Через несколько часов, когда порывы ветра уже вовсю хлестали путников наподобие тяжелых плетей, не позволяя лишний раз даже показать лицо из-под капюшона, Оцарио неожиданно остановил свою сольпугу, из-за чего ехавшая следом Эрмина врезалась в его паука.

– Да провалиться бы тебе на месте!.. – воскликнула она, хватаясь за иглы наездника и разводя животных, которые столкнулись и запутались лапами. – Чего ты встал, как соляной столп?!

Весь караван, двигавшийся цепочкой друг за другом, был вынужден замедлиться и вскоре полностью остановиться, поскольку Эрмина и Оцарио нарушили построение, внеся сумбур в строй. Видимость вокруг становилась хуже с каждой минутой, и группа плотным кольцом окружила торговца и женщину, которые активно переругивались из-за чего-то.

– Их нет!.. – твердил Оцарио, роясь в своих сумках, баулах и мешках. Его руки так и порхали над вещами, исчезали в карманах и зарывались в груды бесполезных тряпок и товаров, которые мужчина всегда носил с собой.

– Кого нет? – взвыла Эрмина, прожигая спутника не самым добродушным взглядом. – У нас буря прямо по курсу! Сосредоточься уже и езжай дальше, хватит тратить время на рытье в своем барахле!

– Да замолкни! – неожиданно грубо отозвался Оцарио, не прекращая поиски. – Я потерял их!

– Не смей так обращаться с моей женой! – сразу же угрожающе зарычал Виек, потянувшись к мечу, висевшему у него на поясе. – Я научу тебя манерам, барышник!

Между спорщиками мгновенно вклинилась Лантея, почувствовав, что дело шло к кровопролитию. Она развела руки в стороны, призывая всех успокоиться.

– Довольно! – повысила голос девушка. – Пусть Оцарио сперва объяснит, что он потерял.

– Свитки из храма! Их нигде нет! Я положил их в кожаный кисет вечером перед сном, а утром, видимо, оставил на месте нашей стоянки!..

Все замерли на своих местах, силясь преодолеть недоумение, охватившее их. Один торговец все продолжал ощупывать карманы брюк и даже заглянул за голенища сапог. Похоже, он до последнего надеялся, что все же забрал кисет с собой, но просто забыл, куда его положил.

– Ты серьезно? – первой отмерла Эрмина, понизив тон. – Мы остановились только из-за того, что ты потерял этот трухлявый пергамент?

– Эти свитки вообще надо было сжечь или выбросить сразу же, как мы их прочитали, – заворчал Виек, который по-прежнему держал ладонь на рукояти меча. – Об этих гнусных записях даже переживать не стоит. Так что хватит заниматься дурью. Надо ехать дальше.

– Протестую! Протестую! – возмутился Оцарио, ударяя себя кулаком в грудь. – Я нашел эти свитки, и только я могу решать их дальнейшую судьбу! Это настоящая реликвия, тысячелетнее сокровище, и я просто не могу позволить себе потерять их так глупо!

– Что это ты задумал, торгаш? – предчувствуя беду, спросил Виек.

– Я вернусь за ними! Я поеду на место нашей утренней стоянки и заберу свитки, а потом догоню вас!

Тут Лантея резко дернулась вперед на сольпуге, вытянувшись в сторону Оцарио, и произнесла:

– Никто не поедет обратно. Мы должны проскочить через бурю. Не время отвлекаться!

– Эти свитки стоят баснословных денег, – не унимался торговец, даже не испугавшись грозного вида посла. – За них можно выручить целое состояние! Мы отъехали от стоянки всего пару часов назад, и я должен вернуться, пока не поздно. Неужели вы не понимаете?..

Никто ничего не хотел понимать. Поднялся настоящий шум и гвалт, сдобренный отборными ругательствами Виека, негодованием Оцарио и просьбами Лантеи прекратить это безобразие. В обсуждении не участвовал только Ашарх, решив даже не вникать в суть дела. Постоянные распри между торговцем и остальными членами группы стали уже настолько привычным делом, что профессор даже перестал просить Манса или Лантею перевести ему содержание бесед, поскольку все непременно упиралось в то, что Оцарио вновь кому-то не угодил со своими капризами.

Откинувшись назад на спине своей сольпуги, к которой он уже понемногу притерпелся, Аш с любопытством разглядывал темную завесу бури, медленно и неотвратимо надвигавшуюся на отряд. Когда бы еще ему представился шанс побывать так близко рядом с самумом? А теперь, находясь практически вплотную возле бушевавшей стихии, профессор внутренне усмехнулся. Все время до этого момента он видел лишь одну сторону пустынь – это был облик умиротворенный, тихий и безмятежный. Изящные барханы под ясным голубым небом неспешно перетекали с места на место, переносимые по крупицам ветром, и ничто не нарушало эту идиллию. А теперь пустыни неожиданно показали другую свою сторону – это было лицо, искаженное бешенством и яростью. Здесь каждая частица находилась в движении, и волны дикой энергии выплескивались в небеса, затмевая их. Такие пустыни Ашарху нравились больше: они будто наполнились жизнью и при этом оставались прекрасны в своем необузданном гневе, который, хоть и пугал отчасти, но на деле являлся истинной сутью этого песчаного края.

Неподалеку от того места, где остановился отряд, профессор заметил какие-то неясные темные пятна. Он прищурился, спрятав лицо в недрах капюшона, и куда внимательнее вгляделся в окружающее пространство. По склону одной из соседних дюн карабкалась группа каких-то существ, и когда Аш осознал, кто же это был, то его сердце пропустило удар.

Огромные черные как смоль псы с загрубевшей шкурой без единого клока шерсти везли на своих спинах закутанных в потрепанные накидки ифритов. Низко пригнувшиеся к самому седлу имперцы взбирались по гребню бархана, утопая в песке и жесткими ударами подгоняя ксоло, своих верных псов, беспощадных и грозных хищников. Всадников было около дюжины, все легко вооруженные патами и катарами, пристегнутыми к поясам традиционных боевых кожаных юбок. Они двигались на большом отдалении друг от друга, растянувшись в две рваные шеренги, уходя от песчаной бури в северо-западном направлении. Похоже, эта группа ифритов даже не подозревала, что всего в сотне метров от них, не скрываясь, яростно спорил о чем-то отряд хетай-ра. Из-за шума ветра вообще трудно было хоть что-то заметить или услышать. К сожалению, это работало в обе стороны – делегация тоже не обратила внимания, что они уже давно были не одни.

У Ашарха от напряжения свело челюсти и лишь через пару секунд он нашел в себе силы все же их разжать и осторожно позвать Манса, оказавшегося ближе всех.

– Посмотри туда. – Профессор дрожащим пальцем указал юноше в направлении имперцев, и на его глазах у прежде невозмутимого Манса вся кровь отлила от лица.

– Это они… – прошептал хетай-ра, и его острый кадык на горле нервно заходил из стороны в сторону, как живой.

Привлечь внимание Лантеи, все еще погруженной в спор с Оцарио и Виеком, оказалось гораздо сложнее, но стоило и ей отвлечься, чтобы разглядеть черные силуэты вдалеке, как девушка мгновенно потеряла дар речи. А следом за ней и все остальные.

– Они нас еще не заметили, – быстро сообщил Ашарх, неосознанно пригибая голову.

Лантея сразу же жестами указала отряду спуститься вниз, к подножию песчаной насыпи, на которой они остановились, и укрыться за дюной от глаз ифритов. Немедленно группа исчезла из зоны видимости имперцев, и все как-то невольно притихли, опасаясь хоть чем-то обратить на себя внимание неожиданной угрозы.

– Откуда они здесь взялись? – свистящим шепотом спросил Манс.

Низко прижимавшаяся к спине своей сольпуги Лантея лишь мотнула головой.

– Это действительно те самые чужаки, что уничтожили Третий Бархан? – тихо поинтересовалась Эрмина. В ее глазах читалось неверие и одновременно с тем испуг.

– Без сомнений, – подтвердил Манс. – Я успел насчитать около дюжины. На армию не тянет.

– Это может быть разведывательный отряд, – предположил Виек.

Необычайно серьезная и сосредоточенная Лантея, качнув головой, произнесла:

– Если наши опасения были правдивы, и Четвертый Бархан действительно находится под наблюдением ифритов, а после бойни в Третьем Бархане еще и уцелели остатки имперской армии, то сейчас в пустынях вполне могут бродить такие вот группы разведчиков или отдельные поисковые отряды.

Пользуясь помощью Манса в переводе, Аш тоже высказал свои мысли:

– Думаю, сейчас все силы ифритов брошены на поиски других полисов! Так что нам повезло, что мы никого не встретили на своем пути ранее и что нас самих не заметили…

– Вопрос в том, что нам делать сейчас, – бесцеремонно перебил профессора Виек и устремил на посла свой тяжелый взгляд.

– Их около дюжины, – сказала Лантея. – Справиться с таким количеством вооруженных бойцов будет проблематично.

– Не забывай про ксоло! – вновь встрял Аш, едва Манс перевел ему слова сестры и гвардейца. – Этих псов всегда следует брать в расчет. Они способны перегрызть горло любому, на кого укажут их хозяева.

Девушка с изумлением выслушала эти сведения, поскольку никогда раньше она и не догадывалась о существовании подобных псов у имперцев в армии.

– Ладно, – ответила она. – Этот отряд нам не по зубам. Попробуем переждать угрозу здесь. Есть шанс, что нас не заметят, и ифриты уедут на запад, спасаясь от бури.

Такой вариант устроил всех. Решение спрятаться за дюной и выждать, пока имперцы не скроются вдалеке, казался самым простым и безопасным. К тому же, погода была на их стороне: хетай-ра не боялись подступавшей бури, зная, как он нее укрыться, а краснокожие всадники торопились уйти, подгоняемые хлесткими порывами ветра.

Плотнее согнав сольпуг и притихнув, отряд отправил одного Ашарха на гребень бархана, чтобы он своим зорким человеческим зрением следил за передвижением ифритов издалека, не привлекая внимания. Никто не двигался и старался не разговаривать, чувствуя подступавшую к горлу нервозность. Со всех сторон бесился ветер, поднимая в воздух тонны песка и с каждой минутой ухудшая видимость все больше и больше. Время тянулось катастрофически медленно из-за этого томительного ожидания. Едва выглядывая из своего укрытия, Ашарх не сводил глаз с группы всадников, но их псы, непривычные к сыпучей поверхности под лапами, передвигались неловко, грузно проваливаясь в песок, и оттого ехал отряд не так уж и быстро, как всем бы этого хотелось.

Через пять минут, когда Эрмина от волнения истрепала себе всю бахрому на краях платка, закрывавшего лицо, Ашарх повернулся к спутникам и руками изобразил крест.

– Они встали, – громким шепотом сообщил мужчина. – Что-то с одним из ксоло. Кажется, ему перевязывают лапы.

Лантея кивнула и перевела остальным слова профессора, но не все в отряде отреагировали на эти новости спокойно. Взволнованный Оцарио, которому последние минуты совершенно не сиделось на месте, подъехал ближе к послу.

– Мы здесь можем еще долго так сидеть, пока они не уберутся!

– Будем ждать, сколько нужно, – процедила в ответ Лантея.

– Я к тому, быть может, я пока вернусь за свитками, а вы тут останетесь, а? – робко предложил Оцарио, поглаживая паука под собой. – Я проскочу как невидимка мимо этих чужаков! И вы отдохнете, посидите в укрытии, и я заберу кисет!

На миг торговец разглядел опасный всполох гнева, который поднялся из глубины зрачков девушки, но она сдержала себя в руках и лишь грозно прошипела:

– Не смей. Ты подставишь весь отряд.

– Но если буря пройдет, то она заметет нашу старую стоянку, и кисет сгинет! – умоляюще прошептал Оцарио. – Отпустите! Я должен обогнать самум и забрать свитки!

– Засунь свои капризы себе в глотку и сиди смирно!

Лантея демонстративно положила ладонь на рукоять своего кинжала, висевшего в ножнах на поясе. Заметив это движение, торговец сглотнул и отступил, признавая свое поражение. Успокоившись и на время забыв об Оцарио, девушка вернулась к наблюдению за профессором, который как раз подавал очередные сигналы. Он махал руками и, стараясь не повышать голос, твердил спутникам:

– Они тронулись!

– Насколько далеко отряд от нас? – спросила Лантея, прикрываясь от ветра, который усиливался и становился только злее с приближением бури.

– Навскидку семьдесят-восемьдесят шагов в том направлении. – Аш указал рукой. – Они поднимаются на гребень. Оттуда меня могут заметить.

– Сместись правее, – посоветовала девушка.

В этот момент Манс, затаившийся, как и все остальные, в тени песчаного склона, вдруг приглушенно вскрикнул и указал куда-то за спину Лантеи:

– Оцарио!

Девушка обернулась, чтобы стать свидетельницей того, как хитроумный торговец, презрев все угрозы, уезжал на своей сольпуге в ту сторону, откуда отряд пришел буквально четверть часа назад. Он еще не успел отъехать достаточно далеко, но, судя по тому, как побелевшие пальцы крепко сжимали иглу наездника, Оцарио намеревался в кротчайшие сроки добраться до старой стоянки, и его не страшила ни буря, ни вооруженные ифриты, ни гнев посла.

– Стой! – вполголоса крикнула Лантея. Но все было зря: торговец, придерживая свой тюрбан кораллового цвета, стремительно отдалялся от остального отряда.

Ругнувшись себе под нос, девушка с такой силой вогнала иглы в плоть сольпуги, что животное сорвалось с места с невиданной ранее скоростью. Бросившись в погоню за нерадивым сыном матриарха Васпии, Лантея лишь успела отдать приказ остальному отряду оставаться на своих местах. Она преодолела небольшое расстояние, разделявшее их с Оцарио за мгновение ока, словно переместившись в пространстве. Потому и вскрикнул торговец, когда сольпуга посла появилась перед ним как из-под земли, а Лантея уже схватилась за щетину его паука, вынуждая того застыть на месте.

– Какого хрена ты творишь, бестолковый кусок дерьма?! – не стесняясь в выражениях, спросила девушка, а ее лицо под платком пылало от гнева.

– Не мешайте! Я все равно поеду! – Оцарио пытался вырваться, дергал иглы, надеясь отвести сольпугу в сторону и обойти Лантею, но ему ничего не удавалось.

– Ты погубишь всех из-за своей жадности! Ифриты нас заметят и перережут нам глотки!

– Это огромные деньги! Это мой шанс вырваться из-под опеки матери и братьев! Мой шанс уехать и начать жить самому, без чужой поддержки! – захлебываясь от возбуждения, кричал мужчина.

Он вдавил одну из игл между хитиновыми наростами паука, и животное, задрожав от боли, вырвалось из хватки Лантеи. Но сольпуга не успела сделать даже шага, как девушка, схватившись за отравленный кинжал, направила его на Оцарио, и в ее взоре не было и намека на сомнения.

– Вернись к остальному отряду, иначе твое безжизненное тело навсегда останется лежать в этих песках.

Не поверив собственным ушам, торговец замер на месте. Он с таким удивлением смотрел на смазанное ядом лезвие, тянувшееся к его горлу, что даже не мог говорить. Яростно ревевший ветер сорвал с головы Лантеи капюшон и платок, растрепал алые мелкие косички. Кровавыми щупальцами они взвились в воздух, обрамляя ее бледное горевшее остервенением лицо, придавая девушке жуткий устрашающий вид. Перед таким грозным призраком Оцарио оторопел, он не мог вымолвить ни слова и лишь бестолково пялился на оружие, которое в любой миг могло оборвать его жизнь. Из ступора его вывел пронзительный крик Ашарха с вершины песчаного склона:

– Нас заметили!

Лантея резко развернулась. На одном из соседних барханов на самом гребне стоял отряд ифритов, которые с явным интересом разглядывали не замеченную ими раньше группу пустынников верхом на пауках. Если бы Оцарио и Лантея не выехали так далеко из своего укрытия и не повышали голос, то имперцы могли бы проехать мимо. Но теперь поздно было сожалеть.

Пришпорив своих угольно-черных псов, скаливших клыки, ифриты во весь опор бросились в сторону обнаруженного каравана, скользя по песчаным склонам и поднимая облака пыли. Их крики эхом разносились вокруг, сплетаясь с завыванием ветра и утробным рычанием ксоло.

– Быстро! Waza! Уходим! – во все горло скомандовала Лантея отряду, разворачивая сольпугу и бросаясь в обратном направлении. Ей уже было все равно, поскачет ли Оцарио следом или по своей глупости решит в одиночку сбежать, но через миг с ее сольпугой поравнялся паук торговца. Кажется, его инстинкт самосохранения в экстренной ситуации все же оказался сильнее жажды наживы.

Группа не стала медлить: Аш кубарем скатился с гребня дюны и оказался на спине своей сольпуги как раз в тот момент, когда Лантея и Оцарио уже преодолели расстояние, разделявшее их и место последнего укрытия. Виек, Эрмина и Манс, практически не оборачиваясь, гнали своих пауков на восток, в направлении приближавшейся бури.

– Что мы будем делать? – закричал Ашарх, пытаясь не свалиться с сольпуги на такой скорости. Он распластался по спине животного, цепляясь за иглы наездника, и постоянно с ужасом оглядывался назад. За ними по пятам мчалась погоня, и уже через несколько секунд мимо паука Оцарио пролетела первая магическая огненная сфера.

Испуганно взвизгнув, торговец вильнул в сторону, чудом не повстречавшись со следующим снарядом. На счастье беглецов, сильный ветер замедлял сферы и частично гасил их, но расстояние между отрядом и их преследователями медленно сокращалось, и огонь стал мелькать все чаще и чаще с обеих сторон, с шипением пронзая воздух.

– Врассыпную! – скомандовала Лантея, первой уйдя с линии обстрела. – Двигаемся на юго-восток! Мы поскачем вдоль бури!

Пауки рассеялись, и отряд растянулся по открытому пространству прерывистым строем.

– Они нас догонят! Догонят! – твердил Оцарио, одеревеневшими от страха пальцами схватившись за щетину своей сольпуги.