Тихая Жизнь. Книга Вторая

Названный мужчина на общем фоне выделялся своим возрастом. Да, широкоплечий и крепкий. Но явно старше любого из них. И судя по тяжелому взгляду — жизнь его не баловала.

Разместились они недалеко от комнаты, где оставили детей. Как раз там был лишь один выход, и он проходил мимо них. Можно было спокойно и обстоятельно поговорить.

— Тебе ведь тоже это все не нравиться, Винс?

— Да, и я не могу понять почему. И это заставляет меня нервничать еще сильнее.

— Могу дать тебе подсказку.

— Я знал, что поговорить с тобой будет хорошим решением. Слушаю.

— Эти двое детей. Я слышал о них. Точнее об их брате.

— Не о том ли, которому мы должны объяснить, что к чему?

— О нем, родимом. Так вот. Этот парень отличный боец. И совсем недавно надавал по лицу братишке одного довольно известного мафио… предпринимателя.

— Решил мужик по-тихому ответку за братишку оформить? Случись что — с него взятки гладки, не нанимал, не участвовал, не знает. Хорошо придумано.

— Придумано то хорошо, и так наверно и есть, вот только мне один знакомый шепнул, что не все так уж просто.

— Там один пацан, что не так?

— Да тут есть пара моментов. Вроде как у пацана друзья неплохие есть.

— Это не приятно, но мы тут не убивать их собираемся. Сделаем все чисто. Полечится, будет лучше прежнего — мужчина широко улыбнулся.

— И это не все. История там какая-то непонятная случилась. Вроде бы с ним уже пытались поговорить душевно ребята из охраны того брата. Но разговора не получилось совсем. Парень сам с ними "поговорил".

— Один пацан? Ты же рассудительный человек. Один пацан! Не слушай глупости.

— Мое дело предупредить.

В ответ мужчина лишь кивнул. Он успокоился так же быстро, как и вспылил до этого. Взял сигарету, покрутил в руках. Закурил.

— Знаешь, Джон. А ведь мы, по сути, в той же ситуации, что и эти братья?

— Что ты имеешь ввиду?

— Ведь что делать старшему? Даже при всем его желании не лесть, ответочку все равно надо сделать. Просто надо. И ничего с этим не сделаешь. Иначе не поймут. — выдохнул дым — Вот как нам. Нам нужна эта работа. Не взирая ни на что. Поэтому, Джонни, выброси все это из головы и сосредоточься на работе. Что нам еще остается.

— В этом есть что-то философское.

— Работа у нас такая — глава хихикнул — душевная. Ладно, глянь, что там эти щеглы делают, а я пока мелких проверю, может что-то им поесть придумаю. И, Джон, ни о каких братьях, сестрах и другой лабуде ты ничего не знаешь и предположений не имеешь. Я понятно объясняю?

— Без тебя знаю. Пойду тогда и я сооружу перекус для парней. И проверю их и перекусить раздам.

— Вот и отлично.

А в это время на улице события разворачивались несколько иначе. Далеко от философии.

Один из мужчин, наблюдавший за входом, услышал легкий хруст. Вход был пуст, звук же доносился откуда-то слева. Сухая, осыпавшаяся краска, она вела себя похлеще любого хвороста, стоило лишь на нее ступить.

Старая техника, завалы мусора. Не было ничего, что могла издавать звуки. Но проверить все равно стоило.

Он сделал пару шагов. Всего пару.

Звук быстрых шагов со спины.

Резкая боль в боку. Еще секунду назад рядом никого не было. Откуда?

Мысли набились подобно сельди в банку. Стоило развернутся и хотя бы отмахнутся от… кто бы там ни был.

Развернутся.

Просто действие.

Ужасные последствия.

Жар в груди. В какой-то момент он даже показался приятным. Пока не начал сжигать грудную клетку. Она полыхала, забивая дыхания и парализуя. Повернутся? Ха. Тут хоть бы сделать вздох.

От заполонившей голову боли подкосились ноги. Мужчина упал на колени. Если до этого еще была шальная мысль закричать, предупредить остальных, то сейчас все сознание заполнило лишь одно желание — по быстрей бы закончилась эта пытка.

— Наверно тебе больно? Безусловно больно.

Холодный голос. Не живой. Почти механический. Такой был у его сержанта, человека прошедшего не одну горячую точку. Да именно такой, рассказывающий тебе шутку, а уже через минуту вбивающий тебя лицом в грязь.

Перед его лицом встал парень. Кажется именно он, да, тот, что был на фотографии. В руке он сжимал небольшой клочок бумаги. Адрес. Их послание.

Резкий рывок. Удар кулаком в лицо пацана. Похоже боль отпускала, вернулась способность двигаться.

— А ты крепкий — но удар так и не достиг цели — Но это не закончится быстро. Не быстро…

Запястье. Не понятно, как парень изловчился пропустить кулак и при этом перехватить запястье, не получив по лицу, но так и было. И хватка была, на удивление, стальная.

— Сейчас я буду спрашивать.

Хруст…

Боль…

Теперь запястье вывернуто сильнее, сильнее любой физической нормы. Слишком сильно, чтобы не почувствовать боли.

Боль. Она снова цветными кругами разошлась перед глазами.

— Итак… где?

Глава 2

Обломки стула выпали из руки. Последняя жертва, считавшая себя охотником, сейчас висела пригвождённой к стене.

— Вот и поговорили…

Ему уделили внимание. Совсем немного, остальное он взял сам.

Ясуо не удивился. Недовольство победами, заинтересованность в умениях. Желание заработать на нем. Как избито жизнью.

Все это ему знакомо. Он мог бы понять. Но "этот" подход к делу. Слишком эффективный, а значит популярный. Множественность бич популярности.

Его семья. Это то, за что он готов был умирать не задумываясь. Подвергать опасности сестер при каждой попытке очередного умника нажиться на нем — такое следовало пресекать строго. И доходчиво.

Взгляд переместился на хрипящего, из-за отбитых внутренностей, человека. Должно быть переносить такой вес на эти деревянные колья — мучительно больно. Зато именно так парню и нужно было. Это наглядно. Это доходчиво. Если кто-то додумался до его семьи, как рычага давления, то сам дойдет и до понимания этого послания.

Парень постарался никого не убить. Была надежда, что у него это действительно получилось. Дело не в законе. Убийство — крайность. Крайности всегда граничат со слабостями. Слабостями и нуждой. "Позволить себе" оставлять врагов в живых — не попытка скрыть слабости. Это способ напомнить об их незначительности.

— Надеюсь этого было достаточно. Пора бы подумать и о сестренках. Надо их забрать. Только найду ключи.

Старый письменный стол. Не нужно было быть гением, чтобы понять, где ему следовало искать.

Аккуратная кучка вещей. Газета, телефон, ключи. Рука потянулась забрать их, взгляд же остановился на мигнувшем ненадолго телефоне.

Сообщение.

Кому бы не пытался дозвонится мужчина, тот его упорно игнорировал. Семь пропущенных. Хотя время… совпадает с моим появлением.

Поддержка? Работодатель? Заказчик?

Кто бы ни был, он был бы заинтересован в успешном завершении дела. Тогда почему не ответил? Почему не захотел помочь?

Это заставило задуматься. Это следовало обдумать тщательнее.

Ключи перекочевали в карман. На периферии стали едва слышны шаги. Все же неизвестный помощник или заказчик решил появится? Хотя нет. Будь это подмога, они бы топали не хуже этих слонов, что сейчас отдыхают в разных помещениях постройки. Тогда кто? Легкие шаги, слишком легкие для мужчины и слишком аккуратные для необученного человека. Догадок было несколько.

Или может мне просто хочется в этом верить. Нужно перестраховаться. Отвлечь внимание и разобраться.

Когда шаги становятся отчетливо слышны, оставшаяся часть мебели летит чуть выше головы гостя.

Значит все же Кин.

Это хорошо и плохо в равной степени.

Но что-то я стал ворчлив. Наверно, долгое отсутствие такой "практики" сказывается. Но не стоит углубляться в себя слишком глубоко. Мой «спаситель» явно начинает переживать сверх меры. Еще понапридумывает себе, успокаивай потом не двоих, а троих. Хотя… итак придется.

— Это ты, Кин?

* * *

Стол был организован оперативно. Как и уборка. Любые попытки Кин привезти еды из дома (шеф-повар семьи, помним) были пресечены на корню. В итоге девушка сдалась, принявшись помогать сестренкам с сервировкой стола, пока те были заняты "аварийной" готовкой салатов.

— Братик у нас закончилась соль.

Позор мне, я плохой брат…

— Понятно…

— Сейчас мой водитель все купит — Кин была настроена решительно.

— Не нужно, я одолжу у соседей. Нам хватит, а потом докуплю.

— Хорошо, как скажешь, Ясуо.

Что-то мне не нравится ее нездоровый блеск в глазах. И эта покладистость. Появились странные вопросы к сестрам о дефицитных продуктах в доме, и этот изучающий взгляд, что прошелся по всем шкафчикам на кухне. Похоже, это противостояние еще не окончено, мы лишь приступили к маневрам, а завтра, чувствую, меня ждет полномасштабное наступление.

Шушуканье между Кин и девочками…

Мда, наступление, и возможно, подкуп союзных сил.

С улицы, проникая через старенькие стены, периодически пробивались разные звуки. Веселые группки детей, пробежавших мимо дома. Проезжавшие машины.

Кстати, о них. Что-то не слышно, чтобы последняя такая вот "гостья" удалялась от дома. Лишь рычание приближающегося мотора, а потом тишина. Значит…

— Девушки. Я пошел за солью. Буду через десяток минут.

— Хорошо, Ясуо, не задерживайся — Тоши.

— Все почти готово — Томо.

— Надо же, соль — Кин, и осуждающее покачивание головой.

Понимание и ожидание того, что это не конец, лишь укрепилось. Завтра что-то будет.

Скрипнула восстановленная на быструю руку дверь. Да, меня ждет много работы. Благо ничего жизненно важного и невосполнимого эти ребята не покрошили. Какие наши годы.

На улице было приятно. Прохлада. У соседей горел свет. Это хорошо. Но источником света были не только окна соседей.

— Значит решил поинтересоваться моим здоровьем?

У открывшего было рот парня на секунду сбился шаг. Он вздохнул и дал отмашку водителю. Тот сел обратно в автомобиль, разворачиваясь и паркуя его чуть дальше.

Джиро Готэ. Его взгляд не выражал ни гнева, ни нетерпения. Лишь легкое неудобство и приятие необходимости чего-то. Чего? Он сам скажет.

— С чего ты решил, Мора, что твое здоровье должно меня интересовать?

— Мало ли. Но вот здоровье моих сестер, как и все остальное с ними связанное, тебя интересовать не должно, я понятно выражаюсь?

Молчание. Тяжелое, как и взгляд обоих парней.

— Мой брат… бывает не сдержан — начал не спеша говорить Джиро — и его статус порою сам диктует ему решения. Его позицию. Иногда она может не совпадать с моей. Иногда отличатся полностью. Но мы способны найти общий язык всегда…