Дурилка картонная

Евгений Лукин

Дурилка картонная

Переступив порог и вдвинувшись в прихожую, Нестор Ступицын хотел было выписать жене чертей за незапертую дверь, как вдруг обратил внимание, что у спутницы жизни круглые глаза. Собственно, округляла-то она их при виде супруга постоянно, но не до такой степени, как сейчас.

— Ты только не подумай чего… — пролепетала она.

Нестор насупился и, не тратя слов, убрал её с дороги ладонью. Прошёл в первую комнату. В кресле перед выключенным телевизором сидел некто лысый. На лоснящемся, словно бы отшлифованном, затылке пристроился тусклый неподвижный блик.

— Думала, сантехник, — причитала за спиной жена. — Я ж сантехника утром вызывала! А тут шебуршится кто-то под дверью… Ну я и…

— Кто такой?

Вместо ответа последовал сдавленный всхлип.

— Кто такой, я тебя спрашиваю!

Блик на затылке по-прежнему оставался недвижим. Хоть бы голову, наглец, повернул! Нестор засопел, шагнул к сидящему — и понял наконец, в чём дело.

В кресле сидел манекен.

Костюмчик — как влитой, что вообще свойственно манекенам, взамен лица — гладкая продолговатая болванка без каких бы то ни было черт. В магазине, где Ступицын работал охранником, подобные изделия именовались «мужской демонстрационный абстрактный».

— В глазок сперва смотри, а потом уже открывай! — проклокотал он вне себя. — Куда надо — звонила?

— Звонила…

— И что?

— Говорят: приедут, ждите…

Ступицын заругался и выхватил телефон — перезвонить куда надо.

— Здравствуйте, Нестор Маркелович, — устало приветствовали его (значит, уже и номер знали). — А мы с вами как раз собирались связаться. Вы уже дома?

— Я уже дома! — угрожающе подтвердил он.

— Стало быть, в курсе… — с прискорбием прозвучало из динамика.

— И что теперь делать?!

— Ради бога, ничего не вздумайте делать! — взмолился усталый голос. — К вам выехали. Ведите себя как обычно и ждите нашего консультанта.

«Как обычно»! Обычно Нестор Маркелович давно бы уже выстроил семейство в одну шеренгу и раздал всем сестрам по серьгам.

— А куда ж топтуны смотрели? — спросил он в сердцах.

Кажется, собеседник обиделся на «топтунов».

— Наружное наблюдение потеряло его в сквере, — сухо сообщил он.

— Как потеряло?! — окончательно слетев с катушек, завопил Ступицын. — За что вам там зарплату платят? Как это вообще можно — дурилку упустить!

— Вы голос-то не повышайте! — одёрнули его. — Можно, стало быть, раз упустили… Виновные понесут наказание. Короче, ждите.

Из детской комнаты выглянули две восторженные мордашки.

— Марш к себе! — рявкнул Ступицын. — Вас ещё здесь только не хватало!..

* * *

Первые дурилки появились примерно полгода назад — разом и по всей планете. Выглядели они тогда, следует сказать, куда более абстрактно, нежели теперь: плоские, словно выпиленные из фанеры. Перемещались стоя, не шевелясь. Местные жители отреагировали на их пришествие по-разному: где забрали в лабораторию, где сочли чудом, где, не говоря дурного слова, просто разнесли из гранатомёта.

Разумеется, те экземпляры, что попали в цепкие руки учёных, были разъяты чуть ли не на молекулы и тщательнейшим образом изучены. Выяснить удалось… Да собственно мало что удалось выяснить. Напичканные невразумительной нездешней машинерией, плоские человеческие фигуры явно собирали информацию и, возможно, куда-то её передавали. Куда? Неизвестно. Каким образом? Опять-таки неизвестно. Во всяком случае, не с помощью радиоволн.

На англоязычном Западе пришельцев прозвали cartoons, в России — дурилками картонными.

Первая их партия, разобранная, разломанная, раскулаченная, исчезла с лица земли за считанные дни. Однако спустя малое время невесть откуда возникла вторая. Надо полагать, те, кто внедрял их в человечество, учли первые свои ошибки, главной из которых являлась недооценка сообразительности землян. Фигуры обрели объём, облачились в некое подобие одежды, хотя передвигались по-прежнему — не шевеля ногами, словно бы на колёсиках.

Политики попронырливее тут же закричали о межпланетном шпионаже и готовящемся вторжении, но, разумеется, были не правы в корне. Если шпионаж и имел место, то явно не военный и не промышленный. Скорее уж бытовой. Дурилки в основном мотались по улицам, заезжали в супермаркеты и на дискотеки, а вот в штабах, секретных лабораториях и на тактических учениях обнаруживались крайне редко.

К чести спецслужб следует заметить, что встревожились они вовремя, о чём свидетельствуют представленные ими доклады, на ход событий, впрочем, не повлиявшие. Вторая партия механических соглядатаев сгинула вслед за первой, а представители третьей оказались ещё более продвинутыми: уже умели перебирать ногами и совершать вполне человеческие жесты. Лишь тогда были приняты кое-какие меры против дальнейшей их эволюции: гражданам вменили в обязанность относиться к ходячим манекенам как к себе подобным, запретили на них нападать, давить машинами, глумиться, затаскивать на корпоративы. Мало того, приставили к дурилкам охрану. Теперь за каждой, чуть поотстав, следовали два-три сотрудника, сами не слишком отличавшиеся от объекта наблюдения.

* * *

Если не считать нынешнего случая, Нестору довелось столкнуться с дурилкой вплотную лишь однажды. Приключилось это неделю назад: звякнул дверной колокольчик, распахнулись стеклянные створки — и в магазин ступил некто с голой болванкой взамен головы. Не сопровождай вошедшего две скучные личности в штатском, вполне могло бы создаться впечатление, будто безработный манекен пожаловал на собеседование.

— Внимание, — негромко, но властно оповестил один из сопровождающих. — Просьба к покупателям и персоналу: вести себя достойно, интереса не проявлять.

Присутствующие отмерли и, украдкой косясь то на дурилку, то на топтунов, продолжили машинально ощупывать и оглядывать костюмы, дублёнки, шубейки. Дурилка тем временем, неуклюже переставляя литые туфли без шнурков, направился прямиком к небольшой толпе манекенов, словно родню узрел. Остановился почему-то аккурат перед охранником, то есть перед Нестором Ступицыным.

Тот был несколько озадачен.

— И чего теперь? — спросил он сопровождающих.

— Да ничего теперь, — ворчливо отозвался один. — Стой как стоял, занимайся своим делом.

Дурилка протянул руку.

— Пожать, что ли?

— Пожми.

Недоверчиво хмыкнув, Нестор взялся за неживую пятерню. Прошло секунд десять. Рукопожатие затягивалось.

— И долго так ещё?

— Ладно, брось… — буркнул сопровождающий и резко обернулся. — А ну-ка быстро спрятали камеры! Я кому говорю? Быстро…

Освобождённый дурилка повернулся и поковылял к ближайшему манекену, но тот, грубиян, поздороваться с ним не пожелал. Остальные — тоже. Тогда пластиковый (или какой он там?) пришелец помедлил (подумал?) и занял место в недвижном строю собратьев.

— Уберите!.. — трепетно взмолилась Ангелина Шмуц, менеджер по продажам. — Что за сэконд-хэнд!

Действительно, прикид дурилки моде не соответствовал.

— Отставить! — приглушённо приказал сопровождающий. — Ну не от кутюр, ну… Что ж теперь!

Дурилка проторчал в магазине довольно долго, сведя служебные обязанности охраны в основном к отпугиванию любителей сэлфи, так и норовящих сфоткаться в обнимку с этой чёртовой куклой. Потом опять-таки без видимых причин покинул строй и уковылял на улицу.

* * *

Так, может, это тот самый, с которым они тогда обменялись рукопожатием? А поди пойми, они ж все одинаковые! Нестор пристально изучил сидящего — ни единой особой приметы. Впрочем, их и на том не было…

Зашёл спереди, заслонив от дурилки чёрный слепой экран, подал руку — вдруг купится, встанет! Нет, никакой реакции.

Наверное, всё-таки другой. Случайно забрёл.

Продолжить осмотр не удалось — прозвучал дверной звонок. Это нагрянул обещанный консультант — тощая девица в очках с сильными линзами.

— Чего ж нам, вдвоём его переть? — не понял Нестор — и тоже понят не был. Девица уставила на него плавающие в увеличительных стёклах глаза и прямо спросила, где объект.

Нестор показал. Сотрудница проследовала в комнату. Увидев сидящего, поджала губы, кивнула. Жена и обе дочери наблюдали за происходящим из дверей детской.

— Раз-два, взяли? — деловито осведомился хозяин.

— То есть?

— Ну… в смысле… под локотки его да за порог.

— Нельзя.

— Что нельзя?

— Насильственно перемещать нельзя.

— Почему?

— Федеральный закон от двадцать третьего февраля.

— И как тогда?

— Никак. Посидит-посидит — двинется дальше.

— А если он тут неделю сидеть будет?

— Значит, неделю.

Широкая мордень Нестора становилась мрачнее и мрачнее.

— Нет, ну до недели, думаю, не дойдёт, — поспешила смягчить прогноз очкастая консультантша. — Обычно как? Часок-другой — и снимется. Откроете ему дверь, а на площадке наружка примет…

— А если я его в окно выброшу?

Угроза впечатления не произвела. Должно быть, подобные фразы девице приходилось слышать достаточно часто.

— Если так, — любезно растолковала она, — то наблюдение будет вестись непосредственно здесь. В вашей квартире.

— Может, чайку поставить? — вовремя вмешалась супруга.

Нестор покряхтел, но смолчал. Консультантша достала сотик, взглянула который час.

— Спасибо, не откажусь. Минут пятнадцать у меня есть. Заодно проинструктирую.

— Так пойдёмте на кухню! И этих… с площадки… тоже зовите.

— Обойдутся, — жёстко сказала она. — Работнички! Беда с этими волонтёрами… Нет уж! Пусть потопчутся. В другой раз зевать не будут…

* * *

Звали девицу Алевтина Валерьевна. Стало быть, просто Аля.

— В Гондурасе, например, — говорила она. Запотевшие очки лежали рядом, близорукая гостья пила чай почти на ощупь. — Вот уничтожили они там у себя третью партию, четвёртую, пятую… А шестую уже от людей не отличишь. Гондурас он и есть Гондурас. Санкции против них международные применяли, чего только ни делали — без толку. Это наше счастье, что предполагаемый противник оказался таким экономным! Видят, мы в России дурилок третьего поколения за людей держим — ну и ладно, и так сойдёт…

— Вы вареньица, Алечка, вареньица попробуйте…

— Спасибо. Сами варили?

— Ой, да конечно сама…

— Противник… — недовольно повторил глава семейства. — Что, в самом деле противник?

— Не знаем, — честно призналась Аля. — Вроде бы чисто этнографическое исследование, в оборонку не лезут, но… Всяко бывает.

— Этнографическое?..

— Ну… поведение наше изучают… — пояснила она. — В естественной обстановке…

— Зачем?

— Да кто ж их разберёт!

— А в Гондурасе, значит…

— Да, — сказала Аля, протирая салфеткой линзы. — В Гондурасе сейчас сложно. Крайне сложно. Скоро у всех на улице документы проверять начнут. Ну так дурилки там шестого поколения, что вы хотите? Свет умеют включать, телевизор, лифтом пользуются, кое-какие слова произносят уже по-испански…

Надела очки, глаза её вновь расплылись во всё стекло.

— А сами-то вы из полиции? — уточнил на всякий случай Нестор.

— Тесно сотрудничаем, — уклончиво ответила она.