Паша+Маша=?

– Ваня, прошу тебя, не надо ничего вот этого. Тебе нужна не я. Это сверху Маша белая и пушистая, а внутри – пустота. Я давно решила, что буду жить для детей и внуков. Нет у меня сил начинать что-то сначала. Да и здоровье оставляет желать лучшего. Не перебивай. Давай начистоту. Вот мы с тобой сошлись. Ложимся спать, и что? Мне секс не нужен, понимаешь? А тебе? Только честно? И не надо говорить, что это не самое главное, что есть много чего другого.

– Машенька, я не знаю, что ты себе нарисовала. Но для меня, действительно, главное, видеть тебя каждый день и ощущать рядом. Одно это даёт мне такой заряд энергии, что я чувствую себя на сто лет моложе и сильнее. Я готов сделать тебя счастливой, только скажи как!

– Ты знаешь, меня не оставляет одна мысль. Теория о двух половинках тебе, конечно, известна. Твоя жена, половинка, несправедливо покинула этот мир. И тебя. Ну так случилось. Мой же муж отказался от меня тоже очень несправедливо по отношению ко мне. Но господь оставил его жить, дай бог ему здоровья. Мы с ним половинки, разрезанные, но половинки. А у тебя – вакантное место. Причём, занять его должна женщина, которая даст тебе и счастье, и любовь, и секс. Возможно и появление ребёнка. Да-да, тебе всего 55 лет. А женщины сейчас рожают и в 45. Это не редкость. Я сама родила Леночку в сорок. Ваня, оглянись вокруг, отвернись от своей чёртовой работы. Я уверена, что ты заметил меня, потому что тебе пришлось решать наши проблемы, окунуться в реальную человеческую жизнь. Хватит спасать мир! Ну, хотя бы так самоотверженно. Подумай о себе. Обо мне не надо. Я – отработанный материал, это – правда.

– Да, мудрено. Закрутила ты, мать, со словарём не переведёшь. Неужели нельзя было просто сказать Ване, что он не нужен тебе. И не ври, Машуня, про разрезанные яблочки. Ты любишь своего мужа. Вот и вся правда. Никого другого рядом с собой не видишь. Так ведь?

– Думай, как хочешь. Мне было очень приятно с тобой общаться. Если бы не этот разговор, общались бы и дальше, как друзья, хорошие, верные и преданные, но друзья. И ещё. Я очень хочу тебе счастья. Ты – хороший человек, я таких не встречала. Буду молиться за тебя, Иван Григорьевич.

– А я буду ждать тебя, Маша! И надеяться, что ты поймёшь, что я смогу заполнить пустоту в твоей душе. Своими чувствами, своей заботой, отдав тебе своё сердце.

– Ваня, услышь меня. Посмотри вокруг, прошу тебя. Просто оглянись, влево, вправо и вперёд. И всё у тебя будет. Вот увидишь!

И уже ночью им обоим не спалось. Иван ругал себя последними словами, что начал этот разговор, чем ускорил отъезд девочек домой. Но пусть бы они просто ещё немножко пожили у него. Ну зачем он лишил себя общения с Машей? А Маша не могла отделаться от чувства вины, что-то царапало ей сердце, когда она вспоминала глаза Вани, такие беспомощные, такие влюблённые. И уговаривала себя, что всё сделала правильно. У этого замечательного человека, действительно, есть перспектива создать семью. В добрый путь!

Маша с Леной уже купили билеты, собрали багаж и ждали такси, попивая кофеёк у Вероники на балконе. Слава богу, в доме Евдокимовых воцарилась прежняя атмосфера любви и уважения. Мама Маша уезжала спокойно. Она знала от Игоря, что Иван сам поехал руководить спасателями вместо него. Он прислал букет полевых цветов с пожеланиями здоровья и счастья. И она намеривалась забрать его домой. У них таких не было.

К подъезду подъехала представительская машина. Что-то засосало под ложечкой. А, вот оно что… Из неё вышел Павел. Поднял голову, помахал рукой и быстро зашёл в подъезд. Вот чёрт, немного не успели. Ленка взвилась и понеслась к двери. А Маша приросла пятой точкой к стулу. Ну и хорошо, совсем не обязательно выходить ему навстречу. Сам подойдёт.

– Папулёк! Ура! – вопила Ленка. Они не видели его почти полгода. – Как ты успел? Мы же уезжаем сейчас. Ты с нами?

– Нет, Ленок, вы со мной. А мама там? – И направился в сторону балкона. – Маша, здравствуй. Очень рад тебя видеть.

– Не могу похвастаться тем же. Чем обязаны? – Забыв поздороваться, спросила она.

– Машенька, послушай меня, пожалуйста. Вы так резко поменяли дату вылета, что я не успел заранее с вами связаться. Дать ответ надо было быстро, и я взял на себя смелость самостоятельно решить один вопрос. – Он виновато улыбнулся.

Маша смотрела на него, и не узнавала. Перед ней стоял высокий мужчина, за сорок, подтянутый, под майкой гуляли бицепсы, каких не было и в молодости. А, главное, глаза, ясные, лучезарные, отдающие голубизной. Красавец, плэйбой. Правда, лицо немного осунулось, и не брит. Но это только украшало Павла. Ну а что? Полгода в Китае, с китаянками. Только глаза не сузились, почему-то. Может, в другом месте? Фу, Маша…

– Что за вопрос? Не томи.

– Я поменял ваши билеты на Китай. Там нас ждут в очень хорошей клинике. Я сам прошёл через неё, всё испытал на себе. Маша, пожалуйста, поехали. Очень хорошие результаты. Моё сердце работает, как мотор. Я даже качаться стал. Без проблем.

– Ты обалдел? Какой Китай? Я никуда не поеду. Мне и здесь хорошо.

– Подожди, не горячись. Я понимаю, что такие вопросы спонтанно не решаются. Но вы должны были пробыть до конца месяца. Я собирался приехать, пообщаться, всё объяснить. Но не тащиться же через полстраны, если вы здесь. Отсюда удобнее, частные рейсы разрешены. И у меня уже поспокойнее, я везде бы вас повозил. Ленке придумана целая программа. Там и подружки её, дочки нашей главбухши. Маша, поехали. Я же должен тебе. Моя обязанность – поправить твоё здоровье.

– Ты мне ничего не должен. И здоровье я прекрасно поправляю дома, без твоего присутствия. Я не поеду. Это понятно?

Маша поймала влажные глаза своей дочери. Двух. Они смотрели на неё и слёзы заливали им лицо. Павел сел напротив. Подпёр голову рукой и уставился на жену. Она тоже изменилась. Короткая стрижка, крашеные тёмные волосы, без косметики, глаза блестят от злости, похудела. Ей не шла эта худоба. Неужели, болеет? Ну как её уговорить?

– Мамочка, – начала Вероника, – не злись, пожалуйста. Ведь папа всё так хорошо придумал. Мы же переживаем за тебя, хотим тебе только добра. Ну почему ты отказываешься?

– Не обсуждается. Я не поеду. Пусть Леночка летит, я не против.

– Нет, мама, я без тебя не поеду.

Дети Машки давно постановили, что мать одну в дорогу отправлять нельзя. Только с кем-то из них, ненавязчиво. Ну и как Леночка бросит свою маму? Павел понял, в чём дело, он был в курсе.

– Маша, есть другой вариант. Вы полетите сами. Если тебе неприятно общаться со мной, я объясню, что да как, и вперёд.

– Откуда ты взялся со своим Китаем? На голову не напялишь твои сюрпризы. И что вы из меня делаете больную на голову? Так вроде шизу не определили. Или я чего-то не знаю?

– Это не больница. Это клиника. Туда обращаются люди на обследование. Они не требуют никаких документов, потому что всё делают сами. Древнейшая восточная медицина, аюрведа, кордицепс. Ну ты же сама имела с ними дело. Тебе всё это известно.

Маша пользовалась биологическими добавками китайской фирмы и была очень довольна результатами. И Павла подсадила, и Кристину.

– Есть какой-нибудь проспект? Дай почитать.

Ленка понеслась в машину, Вероничка пошла варить кофе, а Павел присел перед Машей на корточки.

– Как я скучал, Машенька! – Глаза его сверкали, как звёздочки, что-то новое.

Да он весь сплошной оригинал. Молодцы, китайцы, перелицевали мужчину. Или китайки? Да ну их всех....

– Не звонил, не приезжал, даже подарки не передавал. Теперь так скучают. Не больно-то и хотелось. – Отвернулась, высматривая Леночку.

В конечном итоге Маша сдалась, пожалела ревущих дочерей, да и проснувшаяся Машенька поставила точку, заявив, что "бабушки должны слушаться дедушков, как мамы папов."

В этой клинике, больше похожей на санаторий, не нужно было находиться постоянно. За первые два дня провели осмотр, потаскали по кабинетам. Назначения были получены, начались сеансы иглоукалывания, массажи и т.д. и т.п. А вечером хоть танцуй. Никаких запретов и ограничений. Они ещё в самолёте договорились, что Паша – главный. Он водил их по городу, по магазинам, знакомил с китайской кухней. Конечно, было очень интересно. А в первый же выходной отправились на стену, Великую китайскую. Ну хоть кто-нибудь бы подсказал одеть удобную обувь. Почему-то Маша решила, что на самой стене, где все чинно гуляли (так это выглядело на туристических проспектах) будет удобно в туфлях на небольшой шпильке. Но забраться туда оказалось трудным испытанием, ступеньки очень большие. К концу Маша уже просто переползала с одной на другую. Но от помощи мужа отказалась. А ведь нужно было ещё и спускаться… Пашка смотрел на неё с усмешкой. Как в том сне. Издевался, гад. И Маша, выпрямив спину, держась за каменные ограждения, поползла вперёд. Ленка с подружками ускакала, Павел куда-то делся, и Машка прокляла тот день, когда согласилась на эту поездку. Сидела бы сейчас дома, что-нибудь мастерила, гуляла с внуками, готовила какие-нибудь финтифлюшки. Она ползла, как черепаха, делая вид, что любуется красотами. Где-то впереди замаячил спуск. Господи, надо снимать туфли. Ну что делать? Она и босиком-то может не осилить эту лестницу. Проходящие мимо улыбались, глядя на бабку в льняном сарафане и с голыми ногами. Стыдобища…Послышалась русская речь, появились руссо туристо. Они сразу поняли, что Маша родная, отечественная. Оценив масштаб бедствия, русские своих не бросают, взяли её на руки и потащили к спуску.      Благо, похудевшая, она не оттягивала здоровым русским лбам руки. Они ещё и хохотали при этом, находясь в прекрасном расположении духа.

– Спасибо, пацаны, спасибо. Можете быть свободны. – Подскочил к ним Павел, держа в руках тапочки-балетки.

Схватил Машку, посадил на парапет и одел обувь. Как тут и были.

– Ой, спасибо, Паша, – от переизбытка эмоций она и не заметила, что уже сидит на коленях мужа.

– Отдохни немного, расслабься. И пойдём дальше – он перехватил её на руки, как маленькую девочку и стал покачивать. Ему было наплевать, что о них подумают. Пашка, Пашка…

Они ждали Леночку в маленькой квартирке Павла. Он устроил её, подставив массажёр для ног. После таких переходов это был царский подарок. Машка задремала, и он переложил её на диван. На столик перед ним стал выкладывать нефритовые фигурки.

Нефрит – камень жизни. Его знак – Дева. Как раз машкин. Особенно удивительным оказалось то, что этот камень, как и Маша, не любит золото. Только серебро или платину. И Павел стал покупать для своей жены маленькие нефритовые чудеса. У них дома, в спальне, висел "звук дождя". Он так мелодично переливался, когда его задевали или раскачивал ветерок. Машке нравилось. Когда он первый раз собирал для своей семьи подарки с оказией, жене предназначался зелёный лев, который благополучно разбился. Раскололся. И Павел решил, что так тому и быть: уйти из жизни Маши, не беспокоить, не лезть со своими оправданиями и душевными переживаниями. Но приобретать фигурки не перестал. Чайная фигурка "ШИ-Цзу", из белого нефрита, именно для чаепития и покупалась. Китайцы обставляют этот процесс очень трепетно. Они верят, что первую чайную заварку нужно отдать "духу чая", чтобы он приносил в дом здоровье, счастье, удачу и другие всевозможные блага. Чайные фигурки создают особую атмосферу для чаепития. Привлекают внимание. Помогают удержать взгляд на процессе, зарядить всех лишь добрыми и светлыми чувствами. Он очень живо представлял их с женой за низким чайным столиком. Позже Павел узнал, что лев, в Поднебесной, символ величия и мужества, мощи и власти. Зачем это Маше? Она совсем другая. И стал покупать просто понравившиеся фигурки, рамки для фото, поднос, но котором всё и хранилось. Зачем? Он и сам не знал. Но вот одно приобретение сделал совершенно сознательно. Два кольца "хотан". Себе и Маше. Как символ семейного счастья. Насыщенно-зелёные кружочки, по-китайски, помогали в достижении цели и оберегали семейный очаг. Ничего другого ему было и не надо…

Пашка аккуратно надел кольцо на палец, вместо обручального, которое его жена давно сняла, ещё в той жизни. Машка проснулась, уставилась на него.

– Ты чего? Ленка пришла? – И увидела колечко. Вопросительно посмотрела на мужа.

– Это символ удачи, Маша. И семейного счастья. Я одел его, потому что люблю тебя. И потому что очень хочу с тобой в наш дом. Не говори ничего. Я дам тебе своё кольцо, и только тогда, когда ты оденешь его мне, я пойму, что счастье вернулось. Договорились? А сейчас смотри сюда – и он откинул красную салфеточку.

Машка обомлела, столько всего красивого было собрано на нефритовом подносе.

– Это всё тебе. Я покупал подарки на все твои праздники, только не передавал. Я хотел навсегда уйти из твоей жизни. Не смог. И уже не смогу никогда. Слово за тобой. Я буду ждать. А теперь давай пить чай.

Через неделю Маша чувствовала себя настолько хорошо, что даже отважилась пойти погулять одна. Ещё вчера ей было так плохо, что она не могла даже смотреть, лежала с закрытыми глазами и берушами в ушах. Китайцы называли это состояние "через осложнения" Т.е. ухудшение самочувствия на начальном этапе – это нормально. Дальше будет только лучше и лучше. Не учла одного – не рассчитала свои силы. Туда дошла нормально, а обратно никак. Села на лавочку в очень красивом, чистеньком и зелёном сквере. Надо звонить Павлу, больше некому. Ждать долго не пришлось.

– Я на машине. Нас отвезут. Лучше ко мне, я тебя чаем напою – подтянул её к себе, прижал своей стальной рукой и чмокнул в нос – Только не дерись, ну не удержался.

У него был такой потешный вид, как у мальчика, укравшего десерт со стола до обеда. Машка рассмеялась, звонко и искренно. Лет сто назад она вот так умела. Не забыла. Ура! Пашка радовался, его жена расцветала на глазах. Хороший знак…

В последние дни, особенно, бессонные ночи, Маша думала и думала над словами Павла. Не заметить перемену в нём было невозможно. Даже Леночка отметила, что отец стал какой-то степенный, надёжный и, ну очень, заботливый. А как он смотрит на маму? Девушка отдала бы всё за то, чтобы мама простила папу. И ей казалось, она даже думать боялась об этом, что мамочка тоже посматривает в сторону своего мужа, слушается его, не злится. Хоть бы…

Ну что делать? Прошлое не вернуть и не исправить, будущего остаётся с каждым днём всё меньше и меньше. Надо жить настоящим, другого решения нет. А в этом настоящем – дети, внуки, любимая работа, дай бог, улучшение самочувствия, и Павел. Ему много чего можно предъявить, но семья для него – на первом месте. Дети давно простили его. Почему-то папам многое разрешается, их стараются понять, обелить, оправдать. А вот мамам приходится сложнее. Как в том анекдоте: если мужчина пошёл налево – это ситуация, а если женщина – проституция. Одна мысль не давала покоя матери четырёх детей и восьмерых внуков. Она знала о двух изменах доподлинно. Сколько их было на самом деле, не узнает никогда. Да и не надо. Но бог любит троицу. Третьего раза Машка уже не переживёт. На данном этапе только это останавливало её. Она не готова была надеть это чёртово кольцо. Но своё не снимала.

Уже завтра они будут дома. Машка ужасно соскучилась по детям, внукам, даже по кошкам и собакам. Завтра она будет дрыхнуть в своей любимой спальне, в своём любимом доме. Вылетают ночью, нет смысла ложиться спать. Но Леночка не выдержала и засопела. Мама Маша улыбнулась, её младшая дочь уютно скрутилась калачиком прямо на папином свитере, уткнувшись носом в воротник. Как когда-то в детстве, когда Павел приезжал из командировок. Он тоже улетал с ними. Работа была сделана, указания розданы, лечение Маши закончено.

– Маша! Я хочу предложить тебе вот что. Времени у тебя было предостаточно. Наверняка, что-то прояснилось за это время. Любое твоё решение будет для меня законом. Повторяю, слово за тобой. Но только до приземления на родной земле. Домой нам надо добраться уже с твёрдым решением, как жить дальше. Ты согласна?

Она кивнула. Так захотелось плакать, до зубовного скрежета. Кое-как справившись, Машка стала говорить. И про измены, и про то, что не переживёт, и про то, что жить осталось два понедельника, ещё про что-то… Слёзы, всё-таки полились, предательницы. И она, закрыв лицо руками, разрыдалась, как никогда в жизни. Спохватилась, ребёнок же спит, зажала себе рот рукой и уставилась на мужа. Он отвёл пальчики с розовыми ноготками, такими любимыми, такими знакомыми до каждого миллиметрика, такими родными, и крепко-крепко поцеловал свою Машку, лучшую женщину на свете. И уже в самолёте она надела ему, наконец, зелёное нефритовое кольцо… На счастье, семейное счастье!

Продолжение следует… История Леночки.