Мой любимый деградант

5. Кон Вэдр.

Прошло три дня, как я попала в этот магический мир. В государство Принципат Сотни Объединенных Земель, в основе которого стояли принципы равенства по возможностям каждого гражданина. Поэтому все хотели иметь как можно более широкие возможности. Особенно в магии. Сильнейшие маги имели больше прав, но, что странно, именно они своими правами и не злоупотребляли.

С помощью Сафы (мы договорились с дахкилгом, что краткая форма ее имени будет принадлежать ей, а я буду носить полное имя – Сафира), я за короткое время научилась читать и уже посещала занятия. Сафа удивлялась моему уму и общему образованию. Я тоже удивлялась своему уму, в школе-то я была незаметным середнячком.

Учиться было интересно, а все непонятное разъясняла мне сразу Сафа, всегда сидевшая в моей сумке, и посещающая со мной все занятия. Когда же встречалось что-то совсем мне непонятное, она объясняла мне это позже, после занятий. Единственное, что мне здесь абсолютно не устраивало, это моя форма. То самое длинное темно-синее платье, с маленькими пуговичками на груди, которое одиноко висело в шкафу у Сафы. Оно было неудобным, сковывало мои движения и подол его всегда приходилось чистить. Зато практиковаться в бытовой магии с каждым разом становилось проще. А волосы мне приходилось заплетать в косу, что с моими кудрями было очень сложно.

А с Коном Вэдром я имела несчастье пересечься однажды в парке, прилегающем к Академии. Я, накинув Сафино пальто, прогуливалась после занятий по свежему снегу, и наслаждалась необычным «вкусом» воздуха. А навстречу мне со своей тропы свернул необыкновенно шикарный парень.

Старшекурсник в традиционной форме Свободной Академии Магии: узкие штаны и приталенный пиджак длиной до середины бедер с широкими манжетами и воротником стоечкой. Форма темно-синего цвета с серебряными пуговицами. Он был не меньше двух метров ростом, широким в плечах и узким в талии. Светлые длинные волосы, стянуты в высокий хвост на затылке, и почти бесцветные голубые глаза.

Я в первое мгновение даже обомлела, увидев шагающего мне навстречу этого красавца. Только непреодолимое желание встать перед ним на колени и поцеловать кончик его драгоценного начищенного до блеска сапога привел меня в сознание. Я смогла устоять на своих ногах, и когда он, криво ухмыляясь, прошел мимо, я скрылась за кустами и там освободила желудок от всего съеденного на обед. Хорошо, что Вэдр сразу продемонстрировал свою гнилую сущность, а то был риск, что я ни на шутку увлекусь таким притягательным человеком.

Сейчас же я его возненавидела так, как не ненавидела ни одно мерзкое создание в мире. Даже свору диких собак, чуть не загрызших меня в детстве я так не ненавидела. Даже мамину подругу, всем рассказывавшую историю, как меняла мне подгузник, я так не ненавидела. Даже мою классную руководительницу, однажды назвавшую меня при всем классе «тупой лентяйкой» я так не презирала. Даже водитель грузовика, сбивший меня на мопеде, не заслуживал такой ненависти и презрения… Я их всех могла понять, ведь никто не идеален. Но двухметровый детина, адепт выпускного курса Академии, почти мастер в магии, так измывающийся над девчонкой, которая во всех отношениях слабее его, не достоин, в моем понимании, ни понимания, ни прощения.

- Я и за тебя ему отомщу, - пропищал голос Сафы в моей голове.

- Ну, теперь он и от меня получит, - пообещала я нам обеим.

6. Распределение на практику.

А сегодня я слушала, конспектировала и пыталась как-то освоить теоретический материал на целых четырех лекциях. Не устаю удивляться и восхищаться своим прилежанием на занятиях. А с понимаем написанного у меня пока незначительные проблемы. Сафе приходится много работать, чтоб мне все разъяснить.

Мне очень хотелось быстрее добраться до столовой, запастись бутербродами, захватить еще гроздь винограда и скрыться в своей комнате. Там надеть удобные штаны и топик, убрав ненавистную форму подальше, и расслабиться. Мне были необходимы тишина и покой. Я уже фантазировала, что запру Сафу в шкаф, если она не даст мне отдохнуть, как в аудиторию вошел наш куратор, магистр Рош. Он попросил весь курс задержаться для важного сообщения, сил сдержать тихий стон у меня не оказалось. В общем, как и многих моих сокурскиков.

- Пока мы ждем ректора Академии, магистра Мартазана, - обратился к нам наш куратор, - достаньте папки, которые я сказал вам приготовить перед каникулами и еще раз проверьте, всю ли важную информацию о себе вы изложили. Может, стоит внести дополнение?

Я не знала, про какую папку говорит куратор, но порылась в сумке, тем более, что там сидела Сафа, на которую я и уставилась пристальным взглядом: это же ее упущение. Забыла про задание куратора!

- Я не забыла! – Мои мысли она слышала очень редко. – Папка лежит в нашей комнате, на верхней полке шкафа. Синенькая. Отпросись у магистра Роша, и принеси папку, она уже полностью готова.

Я подняла руку, привлекая к себе внимание.

- Адептка Чарх, у вас вопрос ко мне? – Спросил куратор.

- У меня просьба, магистр Рош, можно выйти, я за папкой сбегаю. Она лежит на верхней полке моего шкафа.

В аудитории раздались смешки. Но магистр оставался суровым, аудитория тоже быстро успокоилась:

- Несерьезное отношение к моему поручению, адептка Чарх. Я предупреждал, чтоб все адепты третьего курса после каникул каждый день носили папки с собой, так как было неизвестно, когда семикурсникам выделят время для распределения. И, после многозначительной паузы, добавил. – Идите.

Я, поблагодарив куратора, выскочила из-за стола и понеслась к выходу. Но заметила боковым зрением, как в аудитории поднялись еще несколько десятков рук. Даже от сердца отлегло, значит, я не единственная, кто забыл про свою папку, и в памяти куратора неответственной лентяйкой не останусь.

С папкой в руках я бежала в обратном направлении так же быстро, как и до своей комнаты. Папку нашла там, где указала Сафа. Синяя, в ней было только два листочка, с моей, Сафиной, автобиографией и таблицей. Потом спрошу у дахкилга, что значат все числа в ней.

Я успела вбежать в аудиторию одной из первых, после меня вошли еще двадцать восемь адептов, я специально считала их, утешая чувство собственного достоинства.

Все адепты были в сборе, когда распахнулась входная дверь, и в аудиторию вошли ректор Академии и куратор седьмого курса. Они по очереди выступили перед нами, сказав, что на этом курсе нас ожидает первая практика. Это одна из самых ответственных аттестационных работ, от качества ее прохождения зависит не только наше дальнейшее обучение, но вся наша последующая жизнь.

Первая практика третьекурсников проходит под руководством адептов седьмого выпускного курса, для них это уже выпускная практика. Для адептов-выпускников данная практика имеет значение преддипломной работы. Только сдав ее, они получат допуск к дипломным экзаменам и испытаниям.

И в аудиторию, наконец пригласили самих адептов седьмого курса. Мы замерли, ведь это нам предстояло выбирать под руководством какого адепта мы будем готовиться к практике и проходить ее.

Дверь аудитории распахнулась, и в нее вошли семь молодых людей, которые уже были звездами Академии. Они были высокие и статные, все в темно-синей форме Академии, но на них она смотрелась шикарно, не так как на моих сокурсниках. По аудитории прошлись волной вздохи и шепотки и затихли.

Адепты седьмого курса, коротко поздоровавшись, прошли к возвышенности у доски.

Пока они шли, мы, затихшие третьекурсники, смогли их рассмотреть во всех подробностях. Но мое настроение резко испортилось, когда я заметила идущего в начале строя Кона Вэдра. Сразу вспомнились ощущения, когда меня сгибало к его сапогам, чтоб с удовольствием поцеловать их.

Я отвела взгляд от трибуны и уставилась в свою папку. А потом взяла чистый листок, чтоб делать для себя заметки.

- Адепты третьего курса, позвольте представить вам гордость Свободной Академии Магии. – Разнесся голос ректора. - Выпускники, лучшие среди всего потока поступивших в Академию семь лет назад. Адепт Кон Вэдр: староста группы, двадцать пять лет, отличник учебы, маг восьмой ступени. – Я подняла глаза и видела, как названный адепт сделал шаг вперед и легко поклонился аудитории. Аплодировали и скандировали его имя так, будто это рок звезда выступила на сцене. Я же молча вернула внимание листку бумаге, лежащему передо мной, и сделала первые пометки. – Адепт Станислас Лим, двадцать пять лет, отличник учебы, маг восьмой ступени. Адепт Витор Наут, двадцать пять лет, хорошист учебы, маг восьмой ступени. Адепт Чмир Рват, двадцать пять лет, хорошист учебы, маг девятой ступени.

Как только звучало имя адепта и его основные характеристики, он делал шаг вперед и поклоном выказывал уважение аудитории. А третьекурсники громко, с хлопками и криками выказывали ему свои восторги. И магистры не делали нам замечание, не требовали соблюдать тишину в аудитории.

–Адепт Ромир Литс: двадцать пять лет, хорошист учебы, маг восьмой ступени. Адепт Лион Найт: двадцать пять лет, хорошист учебы, маг девятой ступени. Адепт Тимир Найт: двадцать семь лет, отличник учебы, маг десятого ступени. – Я ждала уже привычного шума, тем более названный сейчас адепт был отличником и магом десятой ступени. Но аудитория ответила безмолвием, абсолютной тишиной.

Я, которая до этого записывала для себя звучащую информацию, подняла взгляд на адепта стоящего последним в строю. И пропала.

Расстояние в половину аудитории не могло скрыть необыкновенной красоты и обаяния Тимира Найта. Когда его не поприветствовали, как однокурсников, он только, после поклона, вернулся в строй и хранил безмятежное выражение лица. Стоящий справа парень постучал его по плечу и что-то шепнул на ухо. А адепт Тимир Найт пару раз кивнул и улыбнулся, отчего на его щеках заиграли ямочки. За одни эти ямочки он был достоин самых страстной приветствий всех адептов Академии!

А ректор, выдержав короткую паузу, продолжил:

- Сейчас, адепты, мы начнем распределение. Ваш куратор, магистр Рош, будет зачитывать по списку ваши имена. Как только вы услышите, что назвали вас, выходите к трибуне и передается заготовленную вами папку тому семикурснику, под руководством которого хотите пройти первую практику.

И магистр Рош начал произносить имена адептов третьего курса.

Они вставали, проходили в сторону трибуны, поднимались по ступеням на возвышенность, кланялись в сторону магистров, передавали папки одному из семикурсников, обменивались с ними поклонами и возвращались обратно. Я с удивлением наблюдала за происходящим, и жалела, что мы с Сафой не говорили о предстоящем распределении. Потому что сейчас в аудитории происходило нечто непонятное мне и, по-моему, несправедливое.

7. Адепт Тимир Найт.

У каждого из семикурсников было на руках уже не меньше тридцати папок, а Кон Вэдр вообще положил свои папки на стол магистра, потому что он не мог спокойно с этой кипой отвечать на поклоны адептов. Но у Тимира Найта в руках не было ни одной папки, ни один мой сокурсник не захотел проходить практику с ним. А он стоял все также ровно, спокойно, устремив взгляд в пустоту.

Мое имя было последним в списке.

- Адептка Сафира Чарх, - уже устало произнес магистр Рош.

И я встала, прижала синюю папку обеими руками к своей груди и вышла из своего ряда. Потом, стараясь идти неторопливо и достойно, спустилась по ступенькам ниже и направилась к трибуне. Остановилась у основания возвышенности, на которой она стояла и, повернувшись в сторону магистров, вежливо поклонилась им. Поднялась по ступеням на возвышенность, и оказалась лицом к одному высокому смуглому брюнету. Я не помнила его имени, но к нему в группу я и не собиралась. Я повернулась в правую сторону и пошла в конец ряда. И, остановившись прямо напротив адепта Тимира Найта, протянула ему свою синюю папку.

Даже если бы у меня и были планы работать с другим семикурсником, но увидев улыбку Тимира Найта, я себя не представляла рядом с другим адептом. И сейчас стоя перед ним с протянутой папкой, я чувствовала его эмоции, как свои: удивление, неверие, облегчение, радость и восторг.

- Вы уверены, адептка Сафира Чарх? - Бархатным, ласкающим слух голосом спросил меня адепт Найт. Но при этом, не дожидаясь моего ответа, он ухватился за папку в моих руках и так замер.

- Конечно, адепт Найт. – Уверено ответила я и разжала свои пальцы. И как только я папку отпустила, мой будущий руководитель спрятал ее за спиной. Не держал перед собой, как другие адепты, а именно спрятал за своей спиной.

- Адептка Чарх, вы уверены в выборе своего руководителя? – Задал уже однажды прозвучавший вопрос мой куратор.

- Конечно, магистр Рош, я уверена. – Без сомнений ответила я и ему.

- Обоснуйте свой выбор. – Ни у одного третьекурсника до меня он обоснования их выбора не требовал.

- Магистр Рош, адепт Найт учится на седьмом курсе Свободной Академии Магии - это уже говорит в его пользу. Почему я не могу пойти к нему, как мои сокурсники шли к другим адептам? Он отличник учебы и маг десятой, наивысшей ступени, - этого достаточно, чтоб работать под его руководством. И, самое главное,… - я не знала, стоит ли это озвучивать и замолчала.

- Продолжайте, - подтолкнул меня уже ректор Мартазан.

- И самое главное, в группе адепта Найта я единственная подопечная. А значит, у него будет на мое обучение больше времени. Для меня честь учиться у вас, адепт Найт, - обратилась я к слегка обескураженному семикурснику и низко поклонилась ему. И он с достоинством ответил на мой поклон.

Ректор, как только мы все заняли свои места, обратился к адептам, но у меня была стойкая уверенность, что его слова адресовались именно мне.

- У каждого адепта третьего курса еще есть время передумать и перейти к другому руководителю практики. Но поторопитесь. Как только семикурсники впишут в приказ по прохождению практики имена своих подопечных, и я этот приказ подпишу, пути назад не будет. С этой секунды и начинается ваша совместная подготовка к практике. – И, повернувшись к старшекурсникам, он добавил. – В шесть тридцать приказ должен лежать у меня на столе.

Ректор и магистры покинули аудиторию. Адепты-выпускники, которых начали окружать их будущие подопечные, стали объявлять в какую аудиторию они сейчас пойдут, чтоб лучше познакомиться и обсудить правила взаимодействия.

А я сидела за партой, автоматически водила ручкой по бумаге и слушала Сафу. А она буквально кричала мне в голову, не опасаясь, что мои мозги вскипят:

- Нельзя к старшему Найту! От вырожденец, выродок, деградант! Его сила нестабильна, он может в любой момент перегореть! Перейди к его брату, Лиону Найту. Пока не поздно, меняй руководителя!

Хотела спросить у Сафы подробности, но она мои мысли не слышала, поэтому я переставила свою сумку на колени и, наклонившись, прямо в сумку задала ей свои вопросы:

- Почему он выродок? Он же такой красивый.

- Он урод! Ты видела эти ужасные впадины на его щеках?

- Ямочки? Они появляются, когда он улыбается. И они не ужасные!

- Ужасные! Мышцы на лице сложены неправильно. И это признак вырождения магии. Ты не заметила, какого он роста? Он недомерок! Маг должен быть ростом между мерой, девятью делениями и двумя мерами. А Найт даже до меры и семи делений не дорос!

Если я правильно поняла, она сейчас говорила, что маг должен быть ростом не ниже ста девяноста сантиметров и не выше двух метров. А рост Тимира Найта был меньше ста семидесяти сантиметров. Странно, но мне он низкорослым не показался. Я и сама была ростом ровно «меру и семь делений».

И еще напрашивался вопрос про магов-детей и стариков. Одни не доросли, а другие ссутулились. Но я озвучивать его не стала, все равно Сафу невозможно было перебить. Она продолжала пищать в моей голове:

- И Тимир Найт нестабилен, он дрался в магических и примитивных дуэлях со всеми своими сокурсниками с самого первого курса. Его даже исключали в конце пятого курса. Он только через два года смог восстановиться в Академии. И только потому, что он из знатного рода, а его отец глава Министерства Внешней Политики. А эти два года, говорят, выродок работал архаровцем в столице.

- А кто такие «архаровцы»? – Само слово было мне хорошо знакомо, и имело оно несколько смыслов. Интересно, в каком его употребила моя мышка?

- Архаровцы это тайные Стражи порядка. Они не носят мундиры, и применяют недопустимые методы против преступников. Они выполняют всю грязную работу, но никогда не получат за это признания или награды. Их, вообще, надо судить за их бесчинства.

Образ, нарисованный Сафой, в моих глазах, получался героическим, разносторонним, интересным и даже немного мученическим. Сейчас бы я даже за шанс вернуться в мой мир не отказалась от практики с Тимиром Найтом.

Пока мы с дахкилгом говорили, в помещении наступила тишина. Все разошлись по другим аудиториям. Только я сидела на своем месте. И адепт Тимир Найт стоял у окна и внимательно рассматривал высокие башни, видимые из него.

- Адептка Чарх, вы передумали? – Медленно развернувшись ко мне, спросил адепт Найт. – Не стоит стыдиться менять свое решение. Как лучшего руководителя позвольте посоветовать вам адепта Чмира Рвата. Он наиболее терпеливый и справедливый из нашего курса.

Сейчас я окончательно влюбилась моего деграданта.

- А мне советовали Лиона Найта. – Просто, чтоб узнать, о чем думает Тимир Найт, и расположить его к себе, сказала я.

- Моего брата? Он слишком нетерпим. И будет работать только с сильными адептами. А вы, кажется, хотели многому научиться.

- Конечно, мне нужны знания и навыки. Поэтому я все еще хочу, чтоб вы были моим руководителем.

Он улыбнулся, от чего на щеках показались глубокие ямочки. Но спешно вернул себе серьезное выражение и, даже рукой прикрыл нижнюю часть лица.

- Для меня большая удача, что хоть один адепт третьего курса согласился работать под моим руководством. Если вы уйдете от меня, моя учеба на этом закончится. Я не окончу седьмой курс. И вернусь в семью, займу то место, которое для меня давно в ней уготовано. Я бы этого не хотел. И все же, будет несправедливо, если выбрали меня по незнанию… всех обстоятельств.

- Меня просветили. Я знаю все, что известно всем в Академии. Мое решение неизменно.

Он снова улыбнулся широко и ясно и опять смущенно прикрыл рукой нижнюю часть лица. А потом низко мне поклонился. Мне пришлось встать, чтоб ответить на его поклон.

8. Наедине.

В аудитории нас было только двое, я сидела на возвышенности на седьмом ряду, а он все так же стоял у окна, будто боялся покинуть свой пост.

- Адепт Найт, раз уж мы ближайшие шесть месяцев будем много времени проводить вместе, предлагаю для простоты общения перейти на неформальное обращение. Вы не возражаете?

Странно, когда взрослый мужчина смотрит на девчонку в немом, чуть настороженном ожидании. Ему же уже было двадцать семь лет. А Сафире Чарх, хоть и шел двадцать первый год, в глазах общества она была неискушенной, неиспорченной девушкой. Которая последние два с половиной года провела в постоянной учебе, ни в каких «порочащих связях» замечена не была и никогда пределов Академии не покидала. Единственная ее оплошность за это время: посещение вечеринки старшекурсников, где она и получила свое тату подчинения.

А Тимир Найт смотрел на меня именно настороженно. Но на мое предложение кивнул. И я, обрадовавшись, продолжила:

- Тогда переходим на «ты». И наедине я буду тебя звать Тим, а на людях оставим полное имя Тимир.

Он долго обдумывал мои слова, но снова кивнул. И сам дополнил мои слова:

- А я буду обращаться к вам по имени Сафира?

Я даже чуть не захлопала от его понятливости, слишком уж он казался замороженным:

- Конечно.

- И на людях, и наедине? – А он оказался намного смелее, чем показался мне в начале общения.

- Сафой зовут моего питомца, поэтому, конечно, лучше оставить в обоих случаях мое полное имя. – Пояснила я.

- У вас с животным одно имя на двоих? – Улыбнулся Тим, и снова от вида ямочек на его щеках у меня екнуло сердце. И я просто кивнула.

- Может, все остальные вопросы обговорим позже, …Сафира? Мне нельзя опаздывать в ректорат.

Я посмотрела на часы, висевшие на стене. Стрелки показывали ровно пять часов вечера.

- Тим, у тебя еще целый час в запасе. – Нагло заметила я.