Мой злой Фей

— Врешь!

— Вру, — согласно киваю, — но правду тебе лучше не знать. Поверь мне, спокойно спать после нее ты точно не сможешь.

Лукьянов хмыкает и качает головой:

— Тебе говорили, что ты странная?

— Да, и не раз, — только пожала плечами, — но я предпочитаю считать себя не странной, а экстравагантной. Звучит красивее.

— Ну-ну, — снисходительно усмехнулся, — а все-таки, как ты здесь оказалась?

Вот ведь неугомонный!

— С Антоном пришла, — отвечаю уверенно.

— Жаль тебя расстраивать, но мы с ним одновременно заходили в клуб, тебя даже на горизонте не было, и не планировалось, — уличительно выдал, смерив прохладным взглядом.

Да, блин! Ладно, к черту флирт, романтику и все остальное. У меня лучше выходит дергать тигра за усы, чем строить из себя впечатлительную нежную барышню. Хотел правду? Будет правда, по крайней мере ее безобидная часть.

— Ладно сдаюсь. Меня не было в ваших волшебных списках, и с Антоном твоим ненаглядным я познакомилась только здесь. Я вообще никого из вашей тусовки не знаю.

— Да?— тянет насмешливо.

— Конечно же кроме вашего Величества, — шутливо в реверансе приседаю.

— Тебя бы не пустили, — Тимофей категорично качает головой, — это не то место, где двери всегда и для всех открыты.

— Меня и не пустили, — жму плечами, — верзила на входе меня чуть за шкирку не вышвырнул, как котенка.

— И все же ты здесь, — вопросительно одну бровь изогнул.

— Угу.

— Как удалось?

— Окно! — произношу нагло вскинув взгляд.

— В смысле окно? — Лукьянов даже останавливается, прерывая наш неспешный танец.

— Я влезла через окно, — гордо поясняю, — Сначала закарабкалась на мусорный бак, потом протиснулась в маленькое окошечко, чуть не застряла, кстати. Это был опасный момент. Но все обошлось благополучно. Правда колготки все-таки порвала, пришлось выбрасывать.

По мере моего веселого рассказа, у него лицо вытягивается, и он напрочь теряет свою непоколебимую маску а-ля "Большой босс". Стоит, глазами хлопает, пытаясь понять, правду говорю или дурака пытаюсь из него сделать.

— Ты больная, да? — наконец, осторожно интересуется.

— Экстравагантная, — напоминаю и не могу сдержать смех.

Он сейчас такой забавный, растерянный, как мальчишка. Таким он мне даже нравится, по-настоящему... секунд пятнадцать. Потом Злыдень приходит в себя, мотает головой, отгоняя остатки шока и становится самим собой:

— Допустим. Тогда следующий вопрос. На х***??? — утягивает дальше в танец, а я податливо следую за ним.

— Разве не понятно? — смотрю на него исподлобья.

— Даже боюсь предположить твои мотивы, — как-то нервно ведет плечом.

— Тебя хотела увидеть.

Похоже, я для него стала разрывом шаблонов, потому как он снова останавливается, смотрит на меня во все глаза.

— Ты же не думал, что я тебе прощу те две чашки кофе и забег с твоими документами по кабинетам? — если честно, я про тот случай даже не вспоминала, но сейчас использовала его в качестве прикрытия. Пусть думает, что все это коварная мстя.

— То есть ты влезла через окно, в элитный клуб, чтобы добраться до меня? — уточнил на всякий случай.

— Да, — с готовностью киваю, — надеюсь, ты не перепугался до такой степени, что побежишь сдавать меня охранникам?

— И каков был дальнейших план действий? — рывком к себе плотнее притягивает, прижимает так, что не вздохнуть.

— По обстоятельствам, — тяну задумчиво, — Как вариант — намазать твой стул клеем, подлить тебе слабительного, связать шнурки на ботинках.

— А не боялась, что в ответ может прилететь за такие выкрутасы? — в голубых глазах молнии полыхают. Похоже, довела я его до белого каления.

— Ха! Да что ты мне можешь сделать? — откровенно провоцирую.

— Такая смелая?

— А то! — киваю уверено. Смелость, порой даже излишняя — это вообще мой конек.

Он хмыкнул, и в лоб, без прелюдий спросил:

— Поехали ко мне? — в глазах насмешка циничная, — Как тебе такое продолжение вечер? Поедешь? Или все-таки струсишь, придумаешь отмазку?

Струшу??? Мужик, да я об этом мечтала с того самого момента, как тебя впервые увидела. Струшу! Как бы не так! И плевать мне на твои кровожадные мотивы! И думать обо мне можешь все, что тебе заблагорассудится!

— Запросто!  — а саму аж трясет, только совсем не от страха.

Фей смерил взглядом "сама напросилась", и уверенно к выходу потащил.

Черт, как-то быстро мы перескочили на эту ступень, я даже сама не ожидала. Главное дальше все под контролем держать, а то придушит где-нибудь в подворотне и все, тю-тю, нет Наташи.

Глава 4

Глава 4

В его квартиру попросту ввалились, впившись друг друга, вцепившись, так что не оторвешь. Он требовательно, с отголосками ярости на заднем плане, а я податливой лозой к нему липла. Знаю, что я здесь «по делу» и нельзя терять здравый смысл, но голова плывет, тело плавится от его прикосновений, и приходится себе напоминать, что нужно дышать.

Дрожащими пальцами расстегиваю рубашку, с удовольствием ныряя под нее ладонями. Лукьянов отлично сложен, крепкий, жилистый, без лишней поросли на груди. Мне нравится трогать его, жадно скользить пальцами по коже.

Целуемся так, будто съесть друг друга хотим, выпить досуха, проглотить.

Послушно поднимаю руки, когда прихватив подол, тянет платье кверху, стаскивает его через голову и, небрежно откинув в сторону, останавливается. Рассматривает меня с ног до головы, оценивающе, пристально, не скрываясь.

Кожа горит в тех местах, где он к ней прикасался, пылает, отдаваясь томительным спазмом в животе и от взгляда прямого, хищного, похотливого сводит внутренности так, что не вздохнуть.

— Сними! — кивком указывает на оставшиеся клочки одежды, прикрывающие мои трепетные места. И от этого тона приказного остатки самообладания рассыпаются в прах. Остается лишь самка, готовая на все, мечтающая почувствовать его каждой клеточкой.

Как завороженная гляжу в голубые глаза, медленно расстегиваю лифчик, позволяю лямкам плавно соскользнуть по плечам. Грудь от нетерпения начинает покалывать, соски сжимаются почти болезненно, жаждая чужих прикосновений.

Злыдень не торопится прикасаться, смотрит, гипнотизируя невероятным взглядом, а потом севшим, чуть хриплым голосом произносит:

— Остальное.

Я сейчас кончу от одного этого голоса, который проникает в каждый уголок, затрагивая натянутые струны внутри меня.

Подхватив ажурную резиночку, плавно виляя бедрам с огромным удовольствием стянула с себя стринги, игриво покачала их на указательном пальчике и в сторону, вслед за остальной одеждой, откинула. Чувствуя себя чрезвычайно развратной, ступила к нему, провела ладонью крепкой по груди, чувствуя, как сильное сердце бешено бьется. Скользнула по рельефному прессу к поясу брюк.

Лукьянов стоял, не шевелясь, глядя на меня неотрывно потемневшим взглядом, пока расстегивала пуговицу на брюках. Ладонью накрываю ширинку, глажу, чувствуя, как толчками вздыбливается член.

Легкий шелест молнии в тишине, которую прерывало лишь тяжелое дыхание, и смыкаю пальцы на горячей плоти. Мне кажется, я даже облизнулась в этот момент, прикрыв глаза от удовольствия. Природа не обидела, хороший размер, приятный в обхвате. Ладонью провела вверх-вниз по стволу, большим пальцем головку обвела, почувствовав каплю влаги.

У самой-то уже между ног горячо, мокро, так хочется его, в себе полностью. Сжала член сильнее, продолжая водить ладонью по его длине, чувствуя, как дыхание Лукьянова тяжелее становился, отрывистее.

— Довольно, — рывком развернул, в стене прижимая.

О, боги! Он меня прямо тут у стены решил отодрать? Никакой тебе постельки, стола или хотя бы табуреточки? Кл-а-а-ас!

От предвкушения ноги задрожали, сама в стену ладонями уперлась, выгибаясь к нему навстречу. Коленом бесцеремонно ноги раздвинул, заставляя еще сильнее прогибаться.

Провел членом по промежности, мягко на складочки надавливая, чуть вперед толкнулся, упираясь, но не входя. Дрязня, отстраняясь. Двигаюсь за ним, но Фей удерживает, не дает прижаться.

Какой же все-таки Злыдень! Чуть ногой не топнула от досады!

— Этого ты добивалась? — горячее дыхание на шее, от которого соски болезненной тяжестью наливаются и дрожь по позвоночнику.

Не могу ответить, только ртом воздух хватаю, когда снова упирается, чуть погружаясь внутрь.

— Этого? — охаю громко, в голос, то ли от боли, когда прикусывает кожу на плече, тут же целуя, то ли от того что входит одним движением, до упора, прижимаясь животом к ягодицам.

— Чтобы я тебя трахнул? — еще раз хрипло, низко, искушающе развратно.

— Да, — стону, когда выходит почти полностью и снова толкается вперед.

Рукой в волосы зарывается, оттягивая на себя, заставляя еще сильнее выгибаться, второй рукой в бедро впивается, себе навстречу притягивая, действительно трахает, методично вколачиваясь в мое тело. Без лишней нежности, слов. Все по животному жадно, агрессивно, на чистых инстинктах. Идеально. Влажные шлепки, пружинистые соприкосновения наших тел, сводят с ума. Пружина в животе стягивается все сильнее от каждого его толчка, пока наконец не простреливает сладкой болью, от которой кричу в голос.

Ноги слабеют, и я бы наверное стекла на пол, но Тимофей лишь сильнее придавливает к стене, держит, не давая упасть, продолжая накачивать собой, заполнять. Несколько особо глубоких, сильных толчков и он резко выходит из меня с рычание разряжаясь мне на ягодицы.

Мне так хорошо, что нет сил даже расстраиваться по этому поводу.

Стою, прижавшись щекой к стене, еле дышу, чуть не плачу от пережитого оргазма. Лукьянов за моей спиной, уперевшись руками в стену по обе стороны от меня, дышит так, будто марафон пробежал, и его дыхание по раскаленной коже — самое приятное, что может быть на этом свете.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Наконец, чуть отдышавшись, отталкивается и отходит в сторону, на ходу подтягивая брюки. Я, словно робот, разворачиваюсь к нему лицом, в голове ни одной мысли — все еще дрейфую на волнах удовольствия.

— Ванна там, — лениво кивает в сторону, и с усмешкой наблюдает за тем, как на дрожащих ногах, придерживаясь за стеночку, иду в указанном направлении, — полотенце в шкафу.

— Спасибо, — прошелестела еле слышно.

У него большая квартира, даже слишком. Коридор показался мне длиннее чем дорога от Москвы до Петербурга, поэтому когда, щелкнув выключателем, зашла в большую светлую ванну, не смогла удержать облегченного вздоха. Покрутив блестящие хромированные вентили, сделала комфортную температуру и забралась под теплые, ласкающие струй. Блаженство!

Чуть ли не мурлыкала от удовольствия, прикрыв глаза и вспоминая наглые руки на своем теле.

Однако спустя пять минут дурман в голове начал рассеиваться и, я снова обрела способность думать мозгами, а не чем-то другим.

Итак…

Мы с ним переспали. Даже нет, не так — трахнулись безо всяких телячьих нежностей. То есть часть плана я выполнила. Это плюс. Но Злыдень успел вовремя покинуть мое сосредоточение женственности. Это минус. Смазывать со спины сперму и пытаться ее в себя затолкать — точно не буду. Мерзко.

Мне хочется, чтобы все естественным путем попало куда надо. Только возникает закономерный вопрос: а будет ли продолжение? Не выставит ли он меня сейчас за дверь, после того как свое ущемленное самолюбие починил, равнодушно поимев у стены.

Блин. А ведь сейчас так и сделает, сто процентов! Отличный способ отыграться, показать, что я лишь игрушка на один раз, поиметь и выставить за дверь.

Что же я раньше не подумала я об этом?!

Мне надо остаться у него на ночь! Просто необходимо.

Быстренько вымылась, выскочила из ванны, и схватив из узкого шкафчика мягкое, белоснежное полотенце, начала торопливо обтираться. Взглядом по ванной комнате еще раз прошлась, подмечая детали, которые сначала без внимания остались. Пена для бритья, паста, зубная щетка, шампунь, дезодорант. Ничего лишнего.

В ящике, рядом с полотенцами лишь пачка презервативов, небрежно брошенная на самом виду.

Хм, так пусто, прохладно, словно и не живет он здесь. На холостяцкую хату что ли притащил? Как девочку—однодневку, которую нет желания видеть еще раз?

Обидно стало, но я справилась с этим всплеском, придавила его на корню. Все правильно. Все так как и должно быть. Я ведь тоже сюда приехала не в поисках великой любви! Если хорошо постараться, то одной ночи будет вполне достаточно — дни то у меня самые, что ни на есть благоприятные для залета. Главное не дать ему себя выпроводить раньше времени.

Давай Наташа, действуй! Не принимай все это близко к сердцу! Считай это приключением, квестом «получи ребеночка».

Сама себе в зеркало улыбнулась, подмигнула и, обмотавшись полотенцем, вышла из ванной. Фея в коридоре не было, и я осторожно прокралась вперед, туда, где горел свет.

Лукьянов сидел на кресле, привалившись спиной к спинке и прикрыв глаза. Расстегнутая рубашка, небрежно натянутые брюки. Я аж споткнулась, засмотревшись на него. Какой красивый, сильный. Идеальный. Так бы и съела, всего, без остатка.

Услыхав мои тихие, приоткрыл один глаз, смерил ничего не выражающим взглядом и потянулся к столику за телефоном. Начина-а-а-ется.

— Ты где живешь? — интересуется будничным тоном, будто пятнадцать минут назад не вколачивался в меня словно одержимый.

— Сегодня — у тебя, — произношу нагло, вскинув подбородок и глянув на него с вызовом.

— Да ты что? —  ухмыльнулся пренебрежительно и демонстративно набрал номер.