Черные начала. Том 3

— М-м-м… ну, с другой стороны, вы и холода тогда чувствовать не будете, верно? Есть и свой плюс.

Вряд ли это для Совуньи можно было назвать плюсом, так как быть сломанной — это не то, что хочется. Особенно, когда твоя жизнь — культивация.

— Мне нужна пилюля. Лечебная, сейчас… — хрипела она.

— У меня нет, Лунная Сова.

— Ханг, если сейчас не исправить… я останусь такой навсегда. Ты должен найти лечебную пилюлю.

— Мне жаль, Лунная Сова, но мы в горах, где не видно ни конца, ни края снегам. Боюсь, что… что нет здесь никаких пилюль.

Да, я слышал, что пилюли хороши, когда их принимаешь вовремя. Если ты хрен знает когда сломал ногу, и она уже начала сращиваться, а ещё и криво, то тут пилюля уже не поможет. Она лечит, исцеляет свежие раны, но не старые.

— Ханг, мне нужна она…

— Но её нет, Лунная Сова. Мне жаль.

Не сказать, что прямо очень, но когда Совунья полностью осознала мной сказанное, у неё с глаз скатились вниз две скупые слезы, на душе что-то да шкрябнуло. Да, у меня была к ней антипатия, да и не делась никуда, но будем честны: всё же одно дело — антипатия, а другое — банальнее сострадание даже к противнику или врагу.

— Убей меня, — прохрипела она.

— Нет, не буду, — покачал я головой.

— Я сказала, убей меня, — подняла она голос.

— Или что, укусите меня? — фыркнул я. — Держитесь уж как-нибудь, хорошо? Это ещё не конец света.

— Это конец жизни.

— Посмотрим.

Её бы вывезти отсюда, а там уже глядишь, и Чёрная Лисица руку набила. Как-никак они были подругами, и одно дело вражда, а другое — поломанная жизнь. Но об этом было ещё рано думать, так как мы, млять, в снегах на сраных горах и конкретно так замерзаем.

Я замерзаю.

— Я уже ног не чувствую… — простучал я зубами, вернувшись к телу твари.

— А ты гоняй Ци по телу, — посоветовала Люнь.

— Гонять Ци?

— Она будет разогревать тело, хоть немного, но будет.

— Но я устану.

— Или замёрзнешь, — спокойно описала она мне второй вариант.

— Так, ладно, окей. А что это за тварь, скажешь?

— Ледяной тролль, они как раз водятся в горах. Этот совсем маленький, как погляжу. Повезло, что не попалась взрослая особь, она бы нас съела.

Да, повезло…

А ещё повезло с тем, что они такие мохнатые.

Мне пришлось повозиться, чтобы снять шкуру замёрзшими руками, которые не отогревала даже усиленно циркулирующая по телу Ци. Навыки с охоты не прошли даром, да и помог разнесённый нахрен череп, из которого я достал несколько острых осколков костей, что отлично подошли для более-менее какой-никакой разделки.

Надо сказать, что шкура была большой. Я сразу сделал себе обмотки на ноги, которые уже меня не беспокоили, после чего положил на шкуру Лунную Сову, обернув её, чтобы та не замёрзла. В принципе, пойдёт. Понятное дело, что дубить её сейчас я не стану.

А после окинул взглядом горы.

Хрен знает, куда здесь идти, если честно, так как солнца не видно из-за туч, а всё вокруг одинаково.

Но двигаться надо было, иначе я так нахрен замёрзну. Вот такая прогонка Ци через тело помогала, да, она словно разогревала всё благодаря тому, что постоянно крутилась внутри. Но это выматывало, и лишь вопрос времени, когда я устану настолько, что не смогу этого делать и замёрзну окончательно.

Поэтому, сложив то немногое (а именно Лунную Сову), что у меня было, в шкуру, я поплёлся туда, где по моему разумению должен был находиться выход из гор. Правда, если верить Люнь, то эти горы охереть какие большие и идти туда ещё очень долго.

— Мы хоть в правильном направлении идём? — спросил я Люнь. Меня уже не волновало, что Лунная Сова может услышать, как будто я сам с собой разговариваю. Тут бы выжить для начала.

— Я не знаю, я же давно здесь не была. Но в горах расположены нередко храмы, где обучаются монахи. Их было много, и как знать, может мы сможем выйти к одному из этих храмов.

— А как их найти?

— К каждому храму должны вести такие каменные столбы, ты их сразу увидишь. Они созданы как раз для того, чтобы не заблудиться.

— Мы не замёрзнем раньше? — с сомнением спросил я.

— Я не знаю. Надеюсь, что нет, но выбора не особо много, верно? — развела она руками.

Я тоже надеюсь. Но по крайней мере сейчас я хоть немного разогревался, крутя в себе не только Ци, но и таща за собой раненую Лунную Сову. Однако хрен там, а не храм или столбы. Я шёл вплоть до сумерек, однако даже намёка на то, что здесь кто-то ходит или обитает, не увидел. А так как ночевать где-то надо было, пришлось рыть что-то типа норы в снегу, куда я и затолкал конверт с Лунной Совой, после чего залез туда сам.

— Давай, Зу-Зу, между нами, — похлопал я, приглашая жирного пушистого тёплого енота к нам.

— А я? — спросила с завистливым взглядом Люнь.

— Сторожи.

Скинув уже внутри всю свою одежду, я руками и ногами обхватил Лунную Сову и прижал её к себе. Старался не думать о том, что мы тут обнажённые лежим, притеревшись так близко, что я чувствую каждый участок её нежного тела: грудь, животик, пушистую промежность…

Нет, уже подумал. Ну и реакция соответствующая упёрлась в неё.

— Извините. Ничего подобного в мыслях, но так нам будет теплее, — на всякий случай предупредил я.

— Мне всё равно, делай что хочешь, — совсем бесцветным голосом ответила она. — Я просто хочу умереть.

— О-о-о… это ещё успеется, поверьте, у нас ещё будет множество шансов, но пока давайте постараемся выжить.

— Ты будешь меня мучить за всё прошлое?

— Даже в мыслях не было. Я просто хочу нас вытащить, Лунная Сова.

— Тогда дай мне уйти с гордо поднятой головой.

— Дам. Но попозже, договорились?

Так мы и провели свою первую ночь вдвоём, водрузив на себя тёплого енота, пока Люнь сторожила нас снаружи.

Так переночевать нам пришлось ещё два раза, прежде чем мы наконец вышли к первому указателю. Два голодных и холодных дня в заснеженной горной гряде, два дня вечных морозов, боли и усталости. Сраные два дня постоянных мыслей о том, как же здесь чертовски холодно и почему к холоду невозможно никак привыкнуть. Иной раз хотелось просто сдохнуть, как и предлагала Лунная Сова.

А та и вовсе стала настолько апатичной, что никак ни на что не реагировала. Думаю, что начни я её здесь насиловать, она бы так же никак не отреагировала на это. Совунья будто полностью ушла в себя, потеряв связь с реальностью.

Но наши старания и страдания всё же были вознаграждены.

Мы стояли перед большим сложенным из глыб столбом, на котором на холодном ветру развевался красный флажок.

— Это он? Тот указатель?

— Ага. А во-о-он там видишь? Ещё один, — указала она на столб примерно в километре от нас на границе видимости. — А вон позади тоже стоит, — показала она назад.

Получается, мы вообще откуда-то со стороны вышли.

— И… в какую сторону нам теперь идти? Просто мы уже трое суток не ели. Я почти на грани, если честно.

— Я тоже не ела трое суток, — вздохнула Люнь.

— Ой, молчала бы уже… — фыркнул я. — Так куда нам? Туда или туда? В сторону старолуния (на север) или в сторону заката (на запад)?

— Я… я не знаю. Точное расположение всех храмов. Здесь нам просто придётся рискнуть и двигаться в одном из направлений.

Надеясь, что мы выйдем куда-нибудь.

Собственно, другого варианта у нас и не было. Я взялся за импровизированные волокушки и двинулся в путь.

Глава 67

Я полностью смог оценить, что такое быть сильным и подниматься по культиваторским ступенькам.

Вот идёшь ты в сраном халате по снегу под ледяным ветром и не умираешь, так как твоё тело… оно уже другое. Тебе холодно так, что хочется сдохнуть, ты не чувствуешь ног и не можешь шевелить пальцами, руки не двигаются от слова совсем и нередко их режет болью. А ты всё равно жив.

Когда нормальный человек сдох бы через пятнадцать минут или получил такие обморожения, что не дожил бы до завтра, я до сих пор иду. Я вижу, насколько белые у меня руки, чувствую, насколько замерзаю, а всё равно могу идти, циркулируя по телу Ци, которая помогает сохранить жизнь частям тела, которые на последнем издыхании.

Как же я устал…

А ещё и Лунная Сова тут просит сдохнуть. Мало этого, возникли и естественные проблемы.

— Почему вы не сказали? — сдерживая злость, спросил я. — Нравится так лежать?!

Она не ответила. Её взгляд стал пустым, затуманенным. Но за неё вступилась Люнь.

— У неё повреждён позвоночник, Юнксу. Она может просто не чувствовать, когда хочет в туалет. К тому же, она мастер и…

Ей стыдно, я понял.

— Нет ничего стыдного в этом… — проворчал я и вытащил её из мехового мешка.

Пришлось немного помыть её снегом везде, где нужно, после чего протереть ещё и мех. Она лежала на снегу, пока я всё оттирал, не издавая ни звука, но из глаз у неё текли слёзы. Значит, она не рехнулась и всё прекрасно понимает, просто ушла в себя. Блин, она, конечно, сука, но мне её жаль чисто по-человечески.

— Не парьтесь, Лунная Сова, скоро мы куда-нибудь выйдем, — уложил я её обратно в мешок.

— Что такое последователь ступеней Вечных, который не может двигаться, Ханг? — неожиданно спросила она хриплым голосом.

— Э-э-э… последователь-калека?

— Никто, пустое место.

— Но вы живы.

— И это хуже смерти. Хуже смерти в бою может быть только жизнь навечно прикованной к кровати, которая не может пошевелиться. Ханг, ради всего святого, убей меня… — прохрипела она умоляюще.

— В другой раз, Лунная Сова.

Меня бы кто убил…

Эта мысль посещала меня всё чаще и чаще, пока я брёл по указателям, которые могли в принципе никуда и не привести нас. Тот, кто хоть раз замерзал вот так, поймёт, о чём я. Это сложно терпеть, все твои мысли сводятся лишь к тому, что ты, сука, замерзаешь. Ни желаний, ни воли, лишь холод даже в собственных мыслях. Он выдавливает жалость, желания и даже страх.

Иногда у меня возникало стойкое желание забиться в мешок к Лунной Сове, но если так сделать, то как продвигаться дальше? Ещё и кушать хочется…

Блин, надо было взять с того тролля мяса…

После первой ночёвки где-то к полудню на горизонте появился первый признак цивилизации.

На одной из гор, что возвышалась между своими более крупными собратьями, на самом верху виднелось что-то типа монастыря. Но одного взгляда было достаточно, чтобы сказать — он заброшен.

С другой стороны, если есть строение, будет где спрятаться!

— Хоть что-то… — пробормотал я, присев и взъерошив мех у Зу-Зу. Этому, млять, вообще побоку на любой мороз было, вон как отожрался, супостат.

— Там может что-нибудь водиться, — заметила Люнь.

— Если там что-то водится, то это что-то можно съесть, — отозвался я.

В последнее время стал замечать за собой то, что с каким-то голодом смотрю как на Зу-Зу, так и на уже начатую ногу Лунной Совы. Ничего такого, нет, просто думаю, насколько она вкусная. Я гнал эти мысли прочь, но чем больше мороз сводил меня с ума, тем больше подобных мыслей появлялось.

Заражения у неё, кстати, после такого пира не было, но лишь потому, что я обрабатывал её раны. И не чем-то, а собственной Ци. Если моя Ци отравляет человека, то же самое она должна делать и с бактериями, паразитами и прочей грязью, верно?

По крайней мере, я отталкивался именно от такой логики, и, как видно, всё было пока в порядке.

Забраться на гору, где расположился храм в окружении более монструозных хребтов, оказалось пипец как непросто. Ступени, ступени и ещё раз ступени… А приплюсовать сюда ветер, который сдувал отсюда не только снег, но и нас нахрен, плюс местность, где попросту негде было спрятаться, и я мог с уверенностью сказать, что эти монахи больные ублюдки. Здесь разве что небольшие будки из камня для подношений были, которые построили на всём протяжении лестницы.