Тайна Зеленой бухты

Тайна Зеленой бухты постепенно забылась, утонула в зыбучих песках времени. Заботы новых дней заслонили происшедшее. Лишь иногда, когда над городом сгущаются сумерки, меня охватывает грусть. Порой тайна подходит к нам так близко, что можно коснуться ее рукой. Мы проходим мимо, и волшебный миг оказывается утраченным навсегда.

***

В Зеленую бухту я приезжаю не первый год. Казалось бы, в деревушке, состоящей из четырех домов, должен давно знать всех. Но это не так. Главное, что влечет людей в Зеленую бухту – уединение. Уединение и тишина. Макферсон наезжает в свой домишко только в охотничий сезон, а летом просит меня присмотреть за его недвижимостью.

Конечно, он лукавит. В местах, подобных Зеленой Бухте, веками ничего не происходит. Просто Макферсону хочется ощущать свою причастность к большой литературе. У него хватило здравого смысла не браться за перо самому, но он с удовольствием следит за моими достижениями. Ему достаточно видеть свою фамилию в перечне благодарностей, которым, из политических соображений, я начинаю каждый роман. Впрочем, как раз Макферсон свою порцию заслужил. Именно в его домике я написал «Опасную бездну любви» и «Последний прыжок».

Все дело в вековой тишине и покое. В Зеленой Бухте никогда ничего не случается. И еще воздух. Он прочищает мозг, а отсутствие внешних раздражителей заставляет его генерировать причудливые картины.

Если станет совсем невмоготу, можно пойти на почту или в бар. Почтой ведает Лэнг. Их семья живет здесь с незапамятных времен. Лэнги кроме почты держат магазин, в котором можно найти решительно все: охотничьи припасы, консервы, свежее мясо и молоко, резиновые сапоги. На много миль вокруг это единственная торговая точка, так что местным жителям приходится довольствоваться тем, что готов им предложить старина Лэнг. Впрочем, в лавке заправляет Гертруда. Мамаша Лэнг так сжилась со своим мужем и со здешними местами, что стала похожа на старика – не отличишь. Порой в пасмурный день даже я сам не могу сказать, кто поднимается по склону: Лэнг или его дражайшая половина.

Бар держат Джексоны. Их трое: старая Магда, девчонка Дженни и ее брат Томас. Томасу и Дженни чуть больше двадцати. Парень довольно крепкий, хоть и невысокого роста, а девушка тоненькая. Оба рыжие и конопатые. Дженни не назовешь красоткой – личико у нее немного несимметричное, да и черты мелковаты. К тому же, она жутко стеснительная. Поэтому за барной стойкой заправляет Томас. Ему приходится обслуживать всего три столика, размещенные на застекленной веранде, это немного. Тут даже в летний сезон мало народу. Иногда заезжают любители дельтапланеризма. Их база расположена выше, на склоне горы. Время от времени по дороге они делают остановку в этом забытом Богом уголке. На такой случай на втором этаже дома у Магды есть пара спален с ваннами. Магда приходится Дженни и Томасу родной бабкой. Куда делись родители этой рыжей парочки, я не понял. Наводил пару раз Томаса на разговор о родителях, но он не отвечал и быстро менял тему.

Последнее время я привык пить утром кофе в баре у Магды. Я соврал Томасу, что в моем доме сломалась кофеварка. Не знаю, поверил ли он, но принимает меня доброжелательно и угощает чудесным «американо».

На самом деле причина моего ежеутреннего посещения бара состоит в том, что окна моей берлоги выходят на море, а терраса – на горы. У Магды же терраса со столиками для посетителей выходит на дорогу. А единственное развлечение здесь – пялиться на редких прохожих и гадать, куда и по какому делу они идут. Эти мысли уже не раз наводили меня на новые сюжеты и линии в романах.

Выше, там, где гора переходит в скалистый обрыв, стоит замок. Не настоящий, конечно – уменьшенная копия. Его построили по заказу четы Горислеев. Откуда они, я не знаю. Горислеи изо всех сил стараются показать, что принадлежат к старинному аристократическому роду. Именно по их стараниям легко понять, что на самом деле это не так.

Сам Горислей – крепкий розовощекий малый. Занимается не то недвижимостью, не то продажей автомобилей, и бизнес его идет успешно. Мадам занимается только собой. Идеальная фигура, ни одной морщинки на лице, пустой безразличный взгляд. Ей может быть как двадцать пять, так и все пятьдесят.

В десяти комнатах замка часто бывают гости. Одних связывают с хозяином деловые отношения, другие хотят вдали от света уладить личные дела. Горислеи никому из богатых и высокопоставленных знакомых не отказывают.

В замке, естественно, есть прислуга. Две женщины, горничная и кухарка, меняются так часто, что я не могу их запомнить. Еще там служит старый Потс, бывший корабельный кок. Он и привратник, и повар – когда хозяева рассчитывают очередную кухарку.

Потс – прекрасный собеседник: почти не пьянеет и полон разных морских историй, которые рассказывает с истинным мастерством, заставляя поверить, что он сам в них участвовал.

Особенно любит он, разгладив усы и раскурив старую трубку, вспоминать истории про морских чудовищ. Впрочем, он вовсе не спешит выложить свои истории первому встречному. В этом смысле я всегда пользовался его особым расположением.

– Вы не поверите, сэр, что за чудные существа водятся в морских глубинах. Среди моих знакомых найдется немало достойных людей, которые молчат из опасения быть высмеянными.

– Наверное, между собой моряки все же обсуждают удивительные встречи. Ведь каждому из них довелось повидать немало.

– Да уж! Помню, Барнс рассказывал про чудовищного ската, который чуть не перевернул их корабль. А бедняга Гопкинс так и не оправился от той встречи с морским змеем, когда его сшибло за борт катящейся бочкой. Он успел ухватиться за канат, и ребята выдернули его почти из пасти чудовища. Правда, после этого бедняга совсем съехал с катушек.

– А вы, Потс, сами видели что-нибудь этакое?

– Эх, сэр! Сейчас мне пора ложиться на курс к своей хижине. Но если вечерком вы поставите мне пинту пива, я расскажу вам про русалку. Удивительное создание, доложу я вам. Таких глаз я никогда не видел: они и синие, и зеленые одновременно и совершенно прозрачные – как море в солнечную погоду.

***

В то утро я, по привычке, сидел у Джексонов, потягивал кофе и закусывал его сэндвичем с ветчиной. Как обычно, я посматривал в окно. Кроме ярких горных цветов и нескольких приземистых деревьев, смотреть было не на что. Томас за барной стойкой перетирал стаканы, которые запылились за зиму. Он что-то мурлыкал себе под нос, не пытаясь со мной заговорить. И тут я увидел на улице незнакомую женщину.

В этом не было ничего удивительного. Я подумал, что это горничная Горислеев отправилась к Лэнгу за покупками. Но что-то в ее облике не соответствовало этому объяснению. Одета она было довольно просто – серое хлопчатобумажное платье с белым воротником и туфли в тон, на низком каблуке.

Но эта служанка держала спину, как королева. Посадка головы, приподнятый подбородок также наводили на мысль о разорившейся аристократке. Глаз я не разглядел, а темные волосы были в локонах, длиной чуть ниже плеч.

В ее фигуре я не заметил ни одного изъяна. Мое воображение получило такую встряску, что я быстро расплатился за кофе и пошел в свой домик, благо он был по дороге на почту. Я хотел записать свои мысли, пока они не исчезли бесследно, но возможность проследить за незнакомкой тоже сыграла не последнюю роль в моем поспешном уходе. Между тем, ничего сверхъестественного не произошло. Она действительно шла к Лэнгам.

Я видел незнакомку еще несколько раз. Она была все в том же платье, с корзинкой для продуктов в руках. В первый день я придумал, что это похищенная злодеями графиня, вынашивающая в голове планы побега. Затем мне пришла мысль, что у незнакомки убили мужа или брата, и она пробралась к нам в деревушку вслед за убийцей, чтобы жестоко отомстить ему. Каждый раз, как я ее видел, у меня рождался новый сюжет.

Мои фантазии распаляла деревенская скука. Однако я мог с уверенностью сказать: если поставить рядом госпожу и служанку, именно вторая будет выглядеть королевой, а хозяйка поблекнет на ее фоне, как дешевая стекляшка рядом с бриллиантом. Что-то в этой незнакомке в сером платье зацепило меня. Не то, чтобы я влюбился, но она вызвала у меня жгучий интерес.

Однажды я пришел в кафе к Магде пораньше, продумать дополнительные сюжетные линии. Я давно заметил, что на людях мне думается легче, каждая мелочь, случайно оброненное слово могут дать толчок творческому воображению.

Машинально я поглядывал в окно, на дорогу, на которой ничего не происходило. Магда надоедливо что-то мне рассказывала о своей матушке – крестьянке, которая почила в Бозе двадцать лет назад. Я старался не вслушиваться и думал о своем. Томаса и Дженни не было видно. Они иногда занимались крошечным садом, принадлежащим Магде и расположенным с другой стороны мотеля.

Кофе мне сварила хозяйка собственными руками. Ее болтовня стала меня раздражать, и я было уже собрался уйти, как увидел за окном свою незнакомку. Я не сразу понял, что это она, поскольку женщина была одета в дорогое шелковое платье. В руке у нее был кожаный клатч, на голове – изящная итальянская шляпка. Она подняла голову и посмотрела на меня прозрачными зеленоватыми глазами. Ее взгляд пробрал меня до кости, будто молния ударила.

***

Тогда я еще не знал, что вижу ее в последний раз.

На следующий день мы с Потсом собирались выпить по кружке пива. Я намеревался поставить ему обещанную пинту и получить взамен рассказ о приключениях, настоящих или выдуманных – все равно. Его истории всегда уносили меня в загадочную даль, будили фантазию, обогащали живописными, полными морского колорита деталями.

Но едва увидев в дверях старого моряка, я понял, что рассказов не будет. Он был чем-то сильно расстроен. Даже ждущая на столе полная кружка не подняла ему настроения.

Сняв шапку и плюхнувшись на скамью, он с ходу выпалил:

– Мисс Блэкси пропала!

– Мисс Блэкси?

– Горничная мадам. Вчера надела свое лучшее платье, тонкое такое, и ушла из замка. Сегодня мадам ждала ее утром, потом позвонила. Пришла кухарка. А мисс Блэкси нет, и в комнате у нее пусто.

***

Исчезновение мисс Делии Блэкси наложило мрачный отпечаток на атмосферу Зеленой Бухты. Поскольку никто не видел, чтобы она собирала вещи, а чемодан остался в кладовке, было ясно, что она никуда не уехала. Это увеличивало вероятность несчастного случая. Настроение у меня испортилось. Я решил принять участие в поисках бедной девушки.

Деревушка, хоть и называется Зеленой Бухтой, стоит на горе. Сама бухта, крошечная и посещаемая лишь рыбацкими лодками, лежит внизу, в конце крутого спуска. Вся местность вокруг, гористая и заросшая лесом, грозит неосторожному путнику перспективой заблудиться или неудачно упасть. Кроме дороги, по которой машины движутся к Лесному приюту и выше, к перевалу, кругом одни тропы. Дорога же настолько крута, что преодолевать ее приходится на второй передаче. Гулять по ней вряд ли кому придет в голову.

Я уже неплохо знал окрестности, однако ходить горными тропами без провожатого не решался. Горничная жила у Горислеев всего пару месяцев. Если она решила в одиночку уйти в горы, то легко могла погибнуть, скатившись с каменной осыпи в лощину или просто упав с обрыва. К тому же, меня мучила мысль, что Делия Блэкси еще жива и нуждается в помощи. Я решил на свой страх и риск поговорить с немногочисленным местным населением, поскольку для вызова полиции фактов было недостаточно.

Мое воображение писателя заставляло представлять разные ситуации, в которых могла оказаться беглянка. Не скрою, играла тут роль и необычная для здешних мест красота горничной. Ее грациозная фигура, тонкие черты лица, длинные шелковистые волосы произвели бы впечатление и в городе, а здесь, среди деревенской скуки, и вовсе не шли из головы.

Томаса я застал в садике. Он подстригал кусты роз. Парень не сказал мне ничего полезного, поскольку мисс Блэкси не снимала у них комнату и не заходила в бар на чашечку кофе. Его слова подтвердили Дженни и старая Магда, так что не верить Джексонам у меня не было повода.

После посещения мотеля я пошел к Лэнгам на почту. Я от души надеялся, что Гертруды не будет дома, поскольку выдержать ее сварливый нрав довольно трудно. Но она была в магазине.

Гертруда – пожилая худая и высокая дама с редкими седыми волосами. Она вечно жалуется на свое самочувствие, плохую погоду и ленивую прислугу. Ее обязанности включают покрикивание на Мэри – тихую забитую женщину, торгующую в лавке. Чтобы Гертруда делала что-то еще, я не видел.

Джеффри Лэнг – тоже высокий худощавый мужчина за пятьдесят. Он постоянно держит во рту пропитавшуюся табаком трубку, из которой доктор велел высыпать содержимое, поскольку у Джеффри пошаливает сердце. Этот доброжелательный, постоянно улыбающийся человек стал мне симпатичен с первой же встречи. В тот день, о котором идет речь, я встретил Джеффри во дворе. Он пытался выровнять покосившуюся калитку. После положенных приветствий я спросил:

– Старина, вы не слышали о том, что из дома Горислеев пропала мисс Блэкси?

– Да, конечно слышал. Деревенька-то у нас небольшая. Я считаю, что это очень странно.

– Понимаете, Джеффри, я пытаюсь объяснить ее исчезновение какими-то фактами. Скажите, она бывала у вас каждый день?

– Это точно. Она брала для хозяев молоко, тушенку и хлеб.

– Может, она говорила что-то странное или необычно себя вела?

– Затрудняюсь вам ответить, дружище. Ее ведь обслуживала Мэри. Спросите у нее и у Гертруды. Моя супруга беседовала с ней пару раз.

– Благодарю, я воспользуюсь вашим советом.

После этой непродолжительной беседы Лэнг вернулся к своим занятиям, а я вошел в магазин при почте.

– Это вы, Стивен? Что-то случилось? – вместо приветствия спросила меня Гертруда.

– Почти ничего, мадам, – ответил я, – как ваше здоровье?

– Ужасно! Вы не представляете! Этот ужасный ветер вызывает боли в суставах. В этом году стоит на редкость плохая погода.

Поскольку за окном почтового отделения сияло солнце, легкий ветерок слегка колыхал листья деревьев, слышался ласковый шум прибоя, я не стал сочувствовать Гертруде, а сразу приступил к делу.

– Мадам, я хотел спросить вас по поводу мисс Блэкси.

– На редкость безответственная и ленивая особа. Вечно по часу болтает с Мэри. Сама не работает и другим не дает!

– Она говорила что-нибудь о своем возможном отъезде?

– Я не слушаю разговоров прислуги. Но не удивлюсь, если она уедет, никого не поставив в известность.

– Боюсь, она так и сделала.

Во взгляде Гертруды мелькнуло торжество. Она ведь оказалась права! Ее самочувствие сразу улучшилось, и она даже предложила мне кофе. Но я отказался и пошел к Мэри, которая раскладывала на почте письма по ячейкам.

***

Мэри встретила меня приветливо. Эта женщина была откровенно некрасива – волосы мышиного цвета, короткие ресницы, угловатая фигура. Но ее карие глаза глядели очень живо, а когда она улыбалась, собеседник забывал про старенькое коричневое платье и передник в пятнах.

– Мэри, рад вас видеть, – сказал я.

– И я тоже, мистер Грей.

– Я хотел вас спросить, вы не знаете, куда могла пойти мисс Блэкси? Она с утра не появлялась на вилле Горислеев, и мы все беспокоимся.

– Нет, сэр. Я слышала, что она пропала, но она мне ничего не говорила о своих планах.

– А о чем вы с ней беседовали накануне? Не сочтите этот вопрос за любопытство. Я просто хотел понять, может, ее слова косвенно указывали на теперешнее ее местоположение.

Улыбка вдруг пропала с лица Мэри.

– Мы ни о чем особенном не говорили. Так, о ценах на продукты, о погоде…

Мэри подозрительно отвела от меня глаза, и я понял, что она что-то знает, но не хочет мне говорить.

– Мэри, возможно, речь идет о ее жизни. Вспомните получше!

– Не знаю, чем помочь, сэр. Ничего особенного она мне не говорила.

Женщина упрямо поджала губы, и я понял, что ничего от нее не добьюсь.

***

Я не знал, как мне разговорить Мэри. Она не считала меня местным жителем, поэтому не решилась на откровенность. Я раскурил сигару и свернул за угол почты, где дым стелился по ветру, в сторону моря, и не беспокоил хозяев домика.

Я курил там минут десять, когда увидел рыжую копну волос Дженни. Я почти было вышел ей навстречу, но в последний момент удержался. Дженни дружила с Мэри, и та могла быть с ней откровеннее, чем со мной.

Видимо, я не джентльмен, поскольку мысль о подслушивании не возмутила меня до глубины души, а показалась дельной идеей. Дженни, не заметив меня, вошла на почту. Поздоровавшись с Мэри, она попросила отпустить ей десять банок консервированной ветчины.

Девушки немного поболтали о погоде и фасоне нового платья миссис Горислей, как вдруг Дженни спросила:

– Кстати, Мэри, ты знаешь, что Делия Блэкси исчезла?

– Знаю, конечно. Мне Потс сказал. И меня это не удивляет.

– Почему?

– Потом что Делия рассказала мне вчера, как она поссорилась с хозяйкой.

– Ну, это не повод. С ней все ссорятся. У нее жуткий характер.

– А Делия не стерпела. Мистер Горислей разбил тарелку саксонского фарфора, а свалил все на Делию. И мадам ее уволила.

Дальше я слушать не стал. Причина исчезновения девушки стала мне понятна.

***

Ларри Потс расстроился не на шутку. С чего бы это? Мадам постоянно нанимала новую прислугу, долго у нее никто не задерживался.

Чаще всего это были студентки, писавшие этюды в сказочно красивых горах, окружавших Зеленую бухту. Порой девчонки нанимались к Горислеям, чтобы свести знакомство с дельтапланеристами. Но скверный характер хозяйки сокращал их пребывание в замке до минимума.

Одна лишь кухарка работала на вилле второй сезон. Она слишком хорошо готовила, чтобы мадам могла себе позволить с ней ссориться.

Меня же настораживало лишь одно – я твердо знал, что вчера вечером по дороге мимо отеля никто не проходил и не проезжал.

***

– Ларри, по-моему, волноваться рано. Она могла заночевать в мотеле, а утром вызвать такси. Или позвонить с почты в агентство по найму и отказаться от места. Думаю, они бы ее поняли и даже прислали бы за ней машину. В конце концов, репутация мадам Горислей хорошо известна, – утешал я Потса, – если бы на месте мисс Блэкси была девчонка из города, я бы предположил, что она обижается и рыдает в кладовке или на чердаке. Но на мисс Блэкси это совсем не похоже.

– Надеюсь, вы правы, сэр. Все же мне было бы спокойнее, если бы Магда или Лэнги подтвердили ваши слова. Здесь места глухие. Если она ушла по тропе над замком или спустилась в бухту, чтобы нанять у рыбаков лодку, могла свалиться со скалы или застрять ногой в расщелине. И тогда на помощь ей рассчитывать нечего: люди нам ходят нечасто.

***