Помоги проекту - поделись книгой:
Давно прошли те времена, когда народ, возненавидевший гнёт правителей, поднимался на восстания, бунтовал, громил всё подряд и вешал «чинуш». Прошли и те времена, когда отважные революционеры создавали подпольные организации, совершали перевороты ради свободы и справедливости для своего народа.
Конечно, такие идейные личности никуда не делись, а народ не перестал чувствовать, что его обворовывают. Зато в современный мировой облик вмешивается рука геополитики и её технологий «оранжевых революций», где требования народа перерастают в тонкое манипулирование для смены власти и установления «нужных» другому государству властителей, которые и поклонятся вам, и выгодный договор предложат со щенячьей преданностью вассала.
Технологии «оранжевых революций» однотипны, проводятся по оному сценарию, и их цель основывается на геополитической экспансии государства через внутренние рычаги давления, а не внешние, как это было принято в классической геополитике до недавнего времени. Теперь главным инструментом для обладания ресурсами являются не затратные войны, а внутренние конфликты и противоречия, которые при удачном для оппонента исходе перерастают в гражданскую войну, ослабляя опасного противника и позволяя использовать его ресурсы против его же самого.
Когда «дедушка» Ленин в своих трудах о марксизме говорил о всеобщей мировой пролетарской революции, он представлял, как пролетариат всего мира, разгадав происки коварных капиталистов, возьмётся за оружие и уничтожит свою национальную буржуазию, установив мир и победу коммунизма на всей планете, ликвидировав институты государства и объединившись под всеобщим красным знаменем. Но он даже не представлял, как искусно можно вливать финансовые капиталы для поддержки тех или иных политических группировок, которые будут вне зависимости от каких-либо классовых предпочтений брать власть в свои руки, в корне меняя политику своего государства.
Цветные революции – это технологии осуществления государственных переворотов и внешнего управления политической ситуацией в стране в условиях искусственно созданной нестабильности, в которых давление на власть осуществляется в форме политического шантажа. Если режим стабилен, его необходимо дестабилизировать, играть на любой кризисной ситуации, стремиться к активации протестных масс. Инструментом для осуществления такой революции является молодёжное протестное движение, которые создаётся сначала в каждом регионе из ячеек по 3–4 человека, обрабатывающихся определённым внушением.
В основе сценария лежит не что иное как стремление протестного движения к осуществлению демократии. Особых причин для бунтов искать не приходится, в каждой из стран можно найти определённый процент бедности, социальные разрывы. Революции получили своё название за то, что в каждой из потерпевших стран использовалась определённая символика. В Грузии символом была роза, в Киргизии – тюльпан, при попытках провести переворот в Беларуси символом стали васильки.
Ещё в 2005 президент США Дж. Буш поблагодарил своих сограждан за огромный клад в продвижение свободы в зарубежных странах, заявив:
На первом этапе формируются законспирированные ячейки по сетевому принципу. Они должны охватывать каждый регион, не знать друг о друге, общаться исключительно по защищённым каналам в интернете. На втором этапе используется любой кризисный повод для образования массовых протестных акций, далее начинаются призывы выходить на улицу и бить полицейских, объявляются требования, которые естественно нельзя выполнить, и под конец начинается штурм.
Для старта протестных реакций находится «жертва режима», которую идеализируют, поднимая бурю недовольства и убирая с дороги варианты с жёстким силовым подавлением движения со стороны государства. Такие революции, разработанные мозговыми центрами ЦРУ, пропагандируют право свободного волеизъявления народа, сетевой же принцип, подробно описанный в книгах Коровина позволяет через Facebook, Instagram, ВКонтакте координировать действия массы и направлять её движение в нужном направлении (известный случай Навального с перемещением протестующих на Тверскую). Бороться с этим следует ещё на начальном этапе, подавляя самые первые признаки такого движения, но, если сам протест уже вырвался из-под контроля, государство обязано принять все контрреволюционные меры, в том числе и силовые, чтобы предотвратить потерю собственного суверенитета.
7)
Культурная
Технологии геополитики в культуре можно назвать культурной экспансией. Это расширение сферы влияния национальной культуры за пределы государственных границ. Агрессивная культурная экспансия настигла Советский Союз в 80-90-е годы и получила название вестернизация, по названию популярного американского жанра.
Если ранее СССР не допускал прозападных идеологических продуктов к себе с помощью «железного занавеса», то после ослабления контроля и открытия советского общества через либеральные реформы, все американские фильмы, книги, песни посыпались на нас проливным дождём и затмили сознание советского человека, соблазняя красивой капиталистической обёрткой.
В Японии, Индии, Европе были использованы методы квотирования, т. е. ограничения проката американской массовой продукции у себя на родине, что позволило сохранить государственное влияние в культуре. Вестернизация ведёт за собой пропаганду вседозволенности, насилия и нетерпимости, искусно снятый информационный продукт может нести за собой скрытую фальсификацию истории, переписывает сознание человека на прозападный манер, делая его своим солдатом.
Культурная экспансия включает в себя распространение определённых культурных продуктов одной нации по всему миру и их популяризацию среди населения. В результате этого нация, чей продукт активно потребляется в обществе, видится в положительном свете, ей симпатизирует население, а кроме того, на примере США, ещё идут процессы внедрения английского языка как общемирового, что позволяет не только быстро ассимилировать зомбированные вестернизацией народы, но привлекать к себе известных личностей, учёных, деятелей искусства, что также повышает авторитет государства на мировой арене.
Сам термин «вестернизация» означает заимствование западноевропейского и англо-американского образа жизни в экономике, политике, культуре, и соответственно, принятие их системы ценностей. Вестернизация распространяется высокими темпами благодаря либеральной идеологии и рыночной экономики. Противостоять этому следует введением цензуры в культуре на все массовые продукты иностранного происхождения, которые будут изолировать наиболее агрессивные русофобские формы и вводить квоты на наиболее популярные. Но главным методом стоит рассматривать развитие собственной отраслей в кинопроизводстве, искусстве, литературе. Причём нельзя постоянно обороняться. Надо активно распространять собственные идеологизированные продукты культуры со своей системой ценностей – антизападной. Как в случае с цветными революциями надо не только искать методы предотвращения, но и самим использовать эти обкатанные технологии для своей геополитической экспансии и возрождения советского могущества.
Проблема вестернизации остро стояла в 2000-х, тем временем сегодня в культуре поставлена на такие рельсы, что губит себя сама. Если в СССР идеология учила детей добру, честным поступкам, душевной красоты и при этом показывала в отрицательном свете злых и порочных людей, то в современной России векторы поменялись местами. Всё самое лживое, порочное восхваляется в фильмах, на телеканал вроде ТНТ, людям прививают низменные животные инстинкты. Все попытки сделать что-то хорошее светлое сталкиваются с либеральным потребительством, раскрепощенной свободой, пьянством. Зачем воевать с государством, если его можно и так уничтожить, проектируя на него бескультурье, деградацию, падение нравственности?
Вся культура советской эпохи нещадно порицала подлость, лень, честолюбие, корысть. Современные книги и фильмы пропагандируют торжество животных инстинктов человека, гедонизм, свободную любовь и т. д. Но как с этим можно бороться, если высокопоставленные лица страны открыто и положительно отзываются о Comedy Club, сериалов типа «Домашний арест», где главный посыл сводится к тому, что русские – пьяное быдло, где насаждается пропаганда походи, измен, пошлости. Разве можно говорить о новой вехе в истории России, если в культуре идёт прямая антикультурная депопуляция российской нации? Причём дети впитывают всю эту «чернуху» с малых лет, смотря телепередачи, слушая рэп, восхищаясь жестокостью любимых героев Marvel.
Не так много осталось здравомыслящих родителей, которые полностью ограждают своих детей от всей этой дряни, показывая чадам только советские мультфильмы и кинофильмы, приучая читать только советскую художественную литературу. И это верный подход, потому что только в Советском Союзе культурой государство занималось всерьёз, прививало важнейшие моральные человеческие качества, ответственно подходило к главной мыли произведения. Культура советской эпохи стремилась сделать человека лучше, массовая культура наших дней возвращает человека в каменный век. Заложенная ещё Сталиным система цензуры воплощала в жизнь качественные культурные продукты, предпосылки которых ни в чём не противоречили христианским заповедям и любовному отношению к человеку. Либеральная культура глубоко антитрадиционна для России. Только обезопасив себя на этом фронте геополитики, общество успешно отразит любые попытки переписать его иерархию ценностей и поглотить вестернизацией.
8)
Торговая.
Эта геополитическая технология является связующим звеном всех международных отношений. В классической геополитике, где идёт разделение на «Сушу» и «Море» – перекрытие торговых морских путей является основой для доминирования талассократического типа империи. Торговля – это инструмент государства для собственного обогащения и закрепление определённой зависимости от себя. При положительном торговом балансе (доминировании экспорта) государство, во-первых, создаёт профицит бюджета, во-вторых, приобретает некоторые свойства автаркии. Последнее, конечно, довольно условно, т. к. экспорт может быть сырьевым. Некоторые экономисты сводят долгие торговые отношения между странами к некоторому объединяющему фактору.
Но при этом мы обязаны отметить, что такие связи непрочны, т. к. основаны на извлечении прибыли, а не более глубоких чувствах. Применение торгово-экономических технологий в геополитике может болезненно сказываться на подверженным ими государстве. Это можно объяснить несколькими аспектами.
Современные процессы глобализации приводят позволяют стране, отстающей в развитии по какой-либо отрасли, покрывать дефицит того или иного товара заключая торговые соглашения с другими странами. При этом страна стремится наиболее выгодно экспортировать товары развитой отрасли. Как итог интересы разных государств могут совпадать, а могут сталкиваться лбами, что происходит, когда на рынке встречаются два или более конкурентов о одному и тому же типу товара. Один из товаров рано или поздно занимает пьедестал популярного в обществе, и соответственно он приносит максимальные прибыли. Это не нравится потерпевшим неудачу конкурентам, поэтому они начинают торговую войну.
Торговая война ориентирована на ограничение продаж конкурента через наложение каких-либо ограничений в торговле, дополнительных пошлин и т. п. Если этого не происходит, а экспортируемый товар ещё и высокотехничен, т. е. его трудно скопировать, то это государство занимает роль победителя в данной нише, что приближает его к статусу доминирующей державы. Так торговля становится неотъемлемой частью геополитики.
При этом мы рассмотрели сугубо экономический случай, когда как торговля ещё может быть тесно связана и с политикой. Так наложение торговых ограничений в виде санкций на государство замедляет его экономический рост, вводит в кризисную ситуацию. Основной причиной может служить набирающий силовой потенциал государства, декларируемая всегда будет рассчитана на нарушение каких-либо правовых международных норм.
Показательным примером являются санкции, наложенные на Россию после присоединения Крыма и постепенного приобщения к себе юго-востока Украины. Исторически это понятно, т. к. левобережная Украина не претерпевала столь длительной европейской оккупации в отличии от правобережной. Но геополитически присоединения Крыма есть символ возрождения Российской империи, а не только воссоединения русского народа, поэтому санкции – это естественный ответ Запада, которому никогда не нужна была сильная Россия. А что даёт присоединение новых территорий? Это увеличение боеспособного населения, увеличение экономического потенциала, укрепление народного национального духа: всё то, что позволяет государству стать Державой в геополитике с большой буквы.
Типичным примером сугубо торговых отношений в стремлении к геополитическому доминированию является торговая война между США и Китаем. Китайские компании постепенно захватили многие сферы торговли по экспортным статьям. Отчасти этому процессу содействовали сами американцы, когда в 20 веке после крупного кризиса начали вывозить заводы в Китай, поскольку это приносило большие прибыли – наёмный труд там был в десятки раз дешевле из-за перенаселения, поэтому и производство новых товаров обходилось куда выгоднее. Это помогло Китаю подняться и с течением времени уже самому диктовать правила такой игры.
Пример с Китаем интересен по тому, как проходил процесс экономической экспансии от его лица. Сначала рынок насыщался дешёвыми и некачественными китайскими товарами, не требующими сложных технологий производства. После «захвата» рынка экстенсивный путь заменялся интенсивным: Китай начинает бурно вкладывать свои финансы в науку. Поэтому следующей стадией стала замена дешёвого экспорта в больших количествах на более продвинутый и дорогой. Во многом это отличает коммунистическое развитие Китая от СССР. Союз не был так направлен именно на экономическую экспансию своими товарами, Китай же, как государство, которому необходимо закупать много продуктов питания для такого количества людей, стремился через интенсивный экспорт покрыть эти расходы и добиться наибольшего профицита.
СССР в последние годы тоже зависел от импорта той же пшеницы, но он при этом нашёл выход в «нефтяной игле», эта ошибка руководства сыграла в итоге злую шутку, помогая дестабилизаторам во власти при низких ценах за нефть успешнее расшатать всю систему. Не случайно Генри Киссинджер сказал:
Кроме того, технологии торговой экспансии эффективны и входе длительных войн. Государство может использовать сложную обстановку для выгодной продажи собственных систем вооружения, стать центром протяжения капиталов, гарантируя им безопасность, обеспечивать товарами ту одну, ту другую сторону, что и делали по началу США во Второй Мировой войне, выжидая, когда одна из сторон – Германия или СССР начнут одерживать победу.
9)
Сепаратистская
Сепаратизм – это стремление к отделению, обособлению от государства и формирование собственного государственного образования. Наиболее верный способ ослабить противника – это расчленить его на части. Крупные державы как правило низвергались не вследствие войн, а восстаний и бунтов, которые ослабляли центр и делали его уязвимым от других угроз. Все империи так или иначе распадаются, а их место занимают либо несколько национальных государств, либо территории отходят другим. Причём одно не всегда исключает другое. Развитие сепаратизма может проходить по нескольким причинам. Это может быть неграмотное руководство с центра, ущемляющее права этнических меньшинств и не ассимилирующее их культурно. А может и целенаправленная политика соседнего государства, которое финансирует наиболее активные сепаратистские ячейки в стране.
Конечно, такое финансирование не проходит напрямую, вовлекаются подставные лица. Когда ситуация накаляется до предела в ход, может быть, даже задействован экспорт оружия. Далеко искать примеры не нужно, так в чеченскую войну известно, что американцы постоянно высылали оружие боевикам для построения по классическим схемам свободной «демократии». В войне в Сирии также были замечены поставки вооружений, но на этот раз уже боевикам ИГИЛ против Асада. Стоит отметить, что существенную часть позиционных воск составляют курды, 40 млн которых разбросаны между Ираном, Турцией, Сирией. Стремясь построить своё государство Курдистан, они являются связующим дестабилизирующим звеном в регионе.
Кроме изнурения государства внутренним конфликтом, финансирование сепаратизма может быть удачно использовано и для решения более крупных проблем. Нередко, чтобы лишить себя сразу нескольких потенциальных противников достаточно просто их рассорить на какой-либо почве неприязни друг к другу. Между государствами эта неприязнь может проявляться в возникновении конфликтов по поводу спорных территорий. И здесь главная роль отводится потенциальным сепаратистам, которые национальному признаку принадлежат соседней стране, а живут в другой.
Так удачно получилось рассорить Армению с Азербайджанам, которые могли бы вместе войти в новый союзный блок. Но давняя вражда была окрашена кровью в ходе Карабахского конфликта, в котором были вырезаны как православные армяне, так и азербайджанцы. Азербайджан вообще представлял для России ценную стратегическую территорию, он богат энергетическими ресурсами – нефтью, и контролируя его можно поддерживать сухопутную связь с другими государствами Средней Азии.
С Азербайджана можно было бы закрепить своё влияние в той же Армении, но благодаря этой резни она оказалась отрезанной и окруженной сразу с двух сторон агрессивными соседями, с запада Турцией, которая однажды владела этой землёй, с востока Азербайджаном, который продолжает наращивать военное присутствие на линии разграничения с Карабахом. Так война, спровоцированная сепаратизмом и территориальными амбициями позволила американцам выбить из вероятной интеграцией с России целый геополитический регион. Финансирование сепаратизма всегда будет актуально там, где национальный состав населения не однороден, доминирует другой этнос.
Для начала государство налаживает связи с местными политиками не у власти, помогает побеждать в выборах целым партиям. Потом же провоцируется политический катаклизм. Задействовать его можно по тем же сетевым технологиям, что и «оранжевые революции». Эпопея его заканчивается вооружённым переворотом и гражданской войной. Сепаратизм по-прежнему служит важным геополитическим инструментом влияния США на своих врагов. Существует даже деление на «хороший» сепаратизм (косовский, чеченский) и «плохой» (пророссийский, просербский).
Все войны, порождаемые сепаратизмом, носят преимущественно острый националистический характер, который был выведен через радикализацию национального самосознания восстающих этносов. Такие конфликты являются местом боев двух геополитических держав.
В Великую Отечественную войну коллаборационизм на окраинах СССР тоже являлся своего рода сепаратизмом малых народов, повторяющих подрывную деятельность РОА из-за чего погибло порядка миллиона советских людей. И только наивный человек до сих пор верит, что развал Советского Союза произошёл благодаря активной позиции национальных элит в республиках, их протестующее ядро поддерживал Запад и экономически, и политически, и информационно. Когда же красная империя была растерзана внутренними противоречиями, взялись за раздел самой РФ. Чеченский сепаратизм поддерживала Саудовская Аравия, Турция, США. Раздел Кавказа одна из важных геополитических задач для этих стран.
После проведения «оранжевых революций» на территории бывшего СССР в какой-то момент Россия попыталась спасти своё и без того плачевное положение, используя подобные технологии. Так в результате грузинской агрессии РФ признала независимость Абхазии, Россия поддержала Приднестровье в конфликте с Молдавией, Донбасс в войне с Украиной, Армению в Нагорном Карабахе. Но это помогло лишь воспрепятствовать окончательной интеграции государств в НАТО. Проблема «оранжевых революций» останется открытой до тех пор, пока с нашей стороны не будут задействованы аналогичный методы геополитической борьбы, пока же на такой шаг пойти правительство не решается, США пользуется этой заминкой и готовит новые перевороты, благо для них антисоветская почва есть, и отчасти она продуцируется через национализм в самой же России.
10)
Дипломатическая
Это технология, пожалуй, вмещается в понятие искусства хитрого ведения переговоров, где зачастую важен личный талант руководителя страны или его посла. Умение договориться – главная черта во всех современных правовых отношениях между государствами, которая позволяет всегда быть «на волне» и «выходить сухим из воды». В этом деле есть несколько ключевых приёмов, которые классифицируются по положению сторон в переговорном процессе.
Классическая дипломатия ведётся между сторонами конфликта или потенциальными союзниками – лидерами государств, причём внешне это может выглядеть как общая конференция всех участников процесса, на деле все основные вопросы решаются один на один между реальными крупными игроками. И только решение будет провозглашено на официально встречи. Представители всех остальных государств занимают выжидательную позицию, они при всём желании никак не могут влиять на общий исход встречи. Поэтому среди них распространена традиция всячески подчёркивать свою важную роль, привлекать к себе внимание прессы.
Реальные решения всё равно останутся за закрытыми дверями и пресса ничего о них не узнает, сможет выяснить только то, что позволят, ни больше ни меньше. Так принято считать суть всей дипломатии. Но многие аспекты таких технологий получаются из другого «теста». Крупные игроки могут проводить переговоры «искренне» по заранее разработанным позициям по темах.
Принимаемые решения могут носить лишь внешний формальный характер, когда все козыри остаются закрытыми. Это обычный способ не вводить противника в реальное положение вещей, наводить ещё большую путаницу. И тогда реальный центр дипломатических технологий переносится на отношения между представителями президента и лидерами оппозиции в конкурирующем государстве, либо сразу идут переговоры с подпольными «майданщиками».
Финансируя избранные партии или кандидатов в президенты, государство может влиять на политику, проводимую в другой стране. Отбор в кандидаты ведётся строго по идеологическому соответствию требований правительства, финансируемые партии и их лидеры должны обладать не только амбициями и способностями, но и верностью своему «опекуну», чтобы с приходом к власти сполна отплатить ему выгодными геополитическими решениями, изменением в приоритетах ведения внешней политики, вступлением в союзный с ним блок или подписанием определённых торговых договоров. Таким мягким безболезненным способом одно государство может полностью уничтожить геополитически другое.
Когда великий канцлер и дипломат Российской империи князь Александр Горчаков, воспользовавшись франко-германским кризисом, в 1870 году разорвал болезненный для России договор по итогам поражения в Крымской войне, тем самым вернув в Чёрном море присутствие нашего флота, а потом и мирно возвратив Крым, он продемонстрировал выдержку классической дипломатии. До сих пор актуальны его стратегии накопления сил и поддерживания слабых стран во вред сильным.
Сегодня же помимо подобных шахматных этюдов, мы можем наблюдать как спец.подразделения США без открытого диалога между государствами также тонко проводят переворот на Украине, тем самым лишая Россию восстановить своё влияние в Восточной Европе. Трудно называть это дипломатией в прямом смысле слова, но функционально процесс заключения сделки произошёл, только не на межгосударственном уровне, а более низшем – через активные экстремистские группы, которые стремились власти при отсутствии должной поддержки. Обретя эту поддержку, меньшинство, используя демократические институты, стало диктовать свою волю остальному населению и внушать свою позицию. Внушение же дело не сложное, учитывая постоянные кризисы и молчание массы, дезориентированное идеологически и давно стремившееся к такому же благополучию, как и на Западе.
Если же рассматривать не стратегию, а тактику технологий, то здесь структурное влияние обретают психологические приёмы. Один из самых распространённых метод взаимности. Политики тоже люди, и они скорее дадут своё согласие, когда уже чем-то обязаны собеседнику. Привести к негласному обязательству не сложно, нужно отдать человеку что-то не столь ценное, но для него важное. Тогда человек, чувствуя благодарность, согласится подписать выгодное соглашение или просто поддержит на арене, что тоже немаловажно. Так шаг за шагом можно завоевать его симпатию, и на уровне межличностной дружбы «подружить» свои государства. Этот процесс не всегда быстрый, но рабочий. И тот, кто вчера занимал нейтральную позицию, завтра может оказать военную поддержу.
Промежуток между «вчера» и «завтра» может растянуться на годы, причём принятие решение будет зависеть и от внешних факторов давления. Такая дипломатия проходит без крови, поэтому выглядит наиболее привлекательной. До начала самих переговоров очень важно найти схожие черты с собеседником. Если акцентировать внимание на том, в чём обе стороны едины (полит.взгляды, одни интересы, мнения), то вероятность прихода к согласию повышается раза в 2. Если в начале переговоров сразу найти эти точки соприкосновения, то можно добиться много. Взаимная похвала при этом только упрочнит положение дел. Но, если оппонент изначально настроен негативно, враждебно, такие приёмы могут не сработать, тогда важно крыть искренне «правдой-маткой». Конечно, только той её частью, что раскрыть безопасно, и той, что может устрашить или выбить аргументы из рук противника. Всё это вопрос полутонов, расчётливых высказываний, игры мимики и т. д. Оставим эти нюансы профессионалам.
Субъекты геополитического противостояния
1) Крупные государства – основные игроки.
Как правило в геополитике всё решает сильнейший. Все договорённости так или иначе заключается на условиях победителя. Сильнейшее государство региона – это региональный игрок. В условиях Холодной войны было 2 сверхдержавы, по мощи с которыми не мог сравниться никто. С падением Советского Союза – остались Соединённые Штаты. Но и они не могли вечно быть «жандармами мира», с появлением полицивилизационного мироустройства, каждая «стрежневое» государство стало наращивать свои экономические показатели.
Достойным конкурентом стал Китай, за ним идёт Индия и страны ислама. В каждой цивилизации появляется своя крупная держава, которая преследует личные имперские амбиции. Мы вступаем в фазу нового «средневековья», где конкуренция строится по критериям культурной принадлежности, а идеологической, как это было ранее. По градации классифицировать государства как субъекты геополитики можно следующим образом:
– Сверхдержава, государство, которое контролирует основные общемировые процессы, имеет ресурсы для совершения активной внешней экспансии вне границ своей цивилизации (СССР).
– Региональная держава, государство, которое распространяет своё влияние в границах собственной цивилизации и границах региона, в которых расположена. Имеет значительные ресурсы для противостояния другим державам (Индия)
– Векторное государство, политика которого влияет на определение собственной позиции соседними государствами, и имеет существенные экономические данные без независимой обороноспособности (Германия).
2) Малые государства – зона прямого влияния. Говоря простым языком, это ресурсные базы, к контролю над которыми стремятся геополитические игроки. Эти малые государства тоже могут иметь свои интересы, но всегда будут подстраиваться под сильнейшего, т. к. не имеют того потенциала территориального, экономического и военного, чтобы диктовать свои условия. Есть исключения вроде Северной Кореи, при этом стоит помнить, какие усилия приложил её народ и какие лишения испытал, чтобы при давлении США производить свои ядерные ракеты и отстоять суверенитет. Так или иначе, но все малые страны, что мы видим на карте, принадлежат к своим цивилизациям, их нельзя оторвать от неё насильно, но они будут под зоной влияния «стержневого» государства цивилизации. Так Италия всегда будет нераздельна существовать с Западной цивилизацией пока существует итальянский этнос.
Геополитические теории
Впервые идею о том, что государство живой организм предложил основоположник геополитической науки Ратцель. В своей работе «Политическая география» он указывает на то, что государство как живой человек способно расти, развиваться и слабеть. Продолжая его логику, можно определить, что государство может и «размножаться». Когда культура государства на пике своего расцвета, она передаётся пограничным малым народам, которые впитывая её особенности, в будущем создают собственные государства, родственные своему предку.
«Телом» государства является его пространство, территория, на которой живёт и совершенствуется народ. Человек в этом случае не только сам влияет на обустройство своей природы, но и особенности географической местности влияют на чувства человека. Считается, что так формируется менталитет, но это явно не единственный фактор его образующий. Существенное положение также занимается принимаемая культура с набором ценностей, этническая родословная, уровень «долголетия» народа.
Ратцель закономерно проводимой логике приравнивает экспансию естественному процессу роста организма, а успех её от «почвы», т. е. совокупности природных используемых ресурсов. Добавим к этому ещё и духовную базу общества. Стоит также подчеркнуть и тот факт, что он вывод успех и развитие торговли не как причину, а как следствия роста и развития государства, что многие современные теоретики не учитывают.
Следующий геополитик Челлен рассматривает вопрос силы государства. Он считает, что эта сила растёт от поглощения малых государств и выводит три основных фактора: протяжности, компактность и развитость коммуникаций. Обратим внимание на что закрываются глаза в его концепции. Главное положение «государство выживает по правилам борьбы за существования, поэтому геополитика вне морали» по идеи верно, но только с одной стороны. Во многом до сих пор в современном мире красивые слова о правах человека являются прекрасной ширмой для продолжения жёсткой конкуренции.
Но далеко не всегда следование этим правилам определяет победу. Общество так устроено, что даже в самые тёмные времена продолжает стремиться к дуализму добра и зла, и когда аморальность действий государства выходит на обозрение, то какими бы ни обладало оно ресурсами, слабая вражеская сторона, народ которой считает, что сражается за правое дело, в конечном итоге всё равно одерживает победу. Это простой закон, применяемый ещё в античности, побеждает не сильный числом, а сильный духом.
И хотя современный мир позволяет использовать бесконтактное высокотехнологичное оружие, которое сводит на нет открытое столкновение, всё-таки стоит помнить о силе морали. Кроме того, в условиях свободной торговли стоит также подкорректировать и тот факт, что сила государства может расти и от захвата промышленного потенциала другой стороны путём банального выкупа и рыночной конкуренции, как это делает сегодня Япония, мощности которой находятся в других государствах в виде инвестиций своих корпораций.
Накопления первичных знаний о геополитике позволили создать глобальную фундаментальную теорию. Этим занялся Макиндер, он же заложил стратегию геополитической экспансии США, которой руководствуются многие политики и сейчас. Его работу можно назвать первой попыткой найти основные закономерности происходящих в мире процессов конкуренции крупных держав посредством политической географии. Так возникла идея, что государству выгоднее всего занимать центральное положение на материке, тем самым контролируя все связи других стран.
Он вводит в оборот термин «Хартленд» – срединная земля, сердце мира. Это стратегическая площадь, за которой должны бороться государства. Такой благоприятный плацдарм Макиндер видит в центре евразийского континента. Береговая территория Евразии – это «внутренний полумесяц» или «Римленд» – зона наиболее интенсивного развития за счёт торговли с «внешним» полумесяцем» и «срединной землёй». К «внешнему полумесяцу» относится так называемый Мировой Остров, который включает остальные малоразвитые континенты. Тем самым основная линия разлома и борьбы происходит по границам «Римленда», который стремится контролировать обе стороны.
Таким образом Хартленд, как основная масса евразийского ядра приходится на Россию, к Rimland геополитик относит Западную Европу, островную Азию, а к Мировому острову США, Бразилию и другие страны Америки. Для «разбойников суши» характерна иерархия, недемократичность, авторитаризм. Для «разбойников моря» главное в торговля, отсюда важна и демократия.
Так Макиндер заложил основы для дальнейшего создания облика талассократической цивилизации (морской) и теллуракратической (сухопутной). Сразу отметим, что положение Heartland в геополитике довольно относительно, и не стоит сразу относить все лавры над контролем России, политики Германии называли Хартландом своё государство, сегодня на это вправе претендовать и китайские политики. Современную Российскую Федерацию нельзя называть полноценным Хартландом по той простой причине, что она потеряла основные центральные земли в Азии и Европе сразу с распадом СССР.
Основополагающая идея Макиндера сводится к следующему правилу:
Критикуя концепцию Макиндера, скажем о статичности его схемы взаимодействия Центра и Окраин. На практике мы можем найти своих союзников и на «внешнем полумесяце», стоит распределять ресурсы не только за борьбу на земле Римлэнд, она ограничена ресурсами, но и за другие континенты, наиболее потенциальные из которых вся Южная Америка, обладающая выгодным ЭГП (экономическим географическим положением). Сюда же можно отнести юг Африки, её западные лесистые окраины.
Так можно создать свою партизанскую теллурократическую базу Хартленда внутри Западного мира. Такая необходимость диктуется не только военным «ходом конём», но и обыкновенным сравнением сил всего объединённого Мирового Острова и мощного, но одинокого единого Хартленда. В своё время Запад провернул то же самое с обратным действием, создав свой «горячий котлован» в Афганистане, распылив энергию СССР. Проще говоря, противостояние с Хартлендом не связано определёнными географическими границами, потому что это сухая концепция, которая не учитывает многообразие культур и их различные свойства, которые можно обернуть против врага на его же территории. Это Макиндер не смог учитывать, поскольку ещё не знал логику Холодной войны, он умер раньше.
Ещё один теоретик американского могущества Мэхэн вывел ряд своих факторов действий государства на мировой арене. Его работа интересна тем, что он впервые предлагает принцип «анаконды», по которому противника уничтожают в результате морской блокады всех его портов. Потом «кольцо анаконды» сужается, отрезая всё большие торговые пути, тем самым лишая государство экономического развития и нужных продуктов для своего существования. «Полузадушенный» противник либо сдаётся, ибо гибнет от неспособности вести боевые действия.
Эту стратегию удачно реализовал в гражданской североамериканской войне генерал Мак-Клеллан. Сегодня мы можем наблюдать как такая стратегия применятся против России путём санкционного давления и военного через базы НАТО, которые плотным кольцом окружают приграничные территории. Это стало возможным после проведения проамерканских революций на постсоветском пространстве и расширения ЕС.
Противоположную позицию Макиндеру занял Спайкмен. Он считал, что значение Хартленда переоценено и видел ключ для геополитического господства в землях Римленда как наиболее успешных в развитии. В принципе это можно логично связать с концепцией «анаконды», которая может быть образована только кольцом из земель этого самого Римленда. Но здесь Спайкмен не учитывает разнородность прибрежных территорий Евразии. Он в лице США может контролировать всю Европу, может контролировать Японию. Но ведь ещё есть Турция, Пакистан и Иран, которые тоже имеют выход к морю.
Если раньше существовала Британская империя, которая могла контролировать эти земли прямым или косвенным путём, то сегодня народы этих стран настроены преимущественно антизападно. Сама Турция ещё колеблется, видя, что ЕС не торопится принимать её в свои ряды. Поэтому концепция Спайкмена могла бы работать в теории, но момент уже упущен, и Хартленд имеет возможность прорвать разнородный Римленд. Одна же Европа не представляет собой реальную военную силу и может угрожать только в связке с США. Хартленд силён, когда стремится к империи и создаёт империю. Прибрежные зоны Евразии могут образовывать подобия империи только через «оплодотворение» других материков, а такая связь всегда неустойчива, допускает только формы колонизации.
Закономерность появления новых геополитиков не могла идти только по линии морских держав. Первым стратегом Хартленда был немецкий учёный Хаусхофер. Он первым осознал, что будущее Великой Германии возможно только в союзе с другими континентальными государствами. Он же и говорил о том, что Германия лежит на границе Римленд, она своего рода тоже центральное ядро между Западной Европой и Азией. Поэтому он предложил концепцию образования союза Берлин-Москва-Токио. Новый евразийский порядок может быть осуществлён только в союзе Германии и России.
Однако его не услышали, правительство Германии тяготело больше к Европе, чем к России. Сыграл свою роль цивилизационный закон, по которому Германия относилась к Западной цивилизации, исповедовала католицизм. Видимо, этим можно объяснить и тот факт, что пришедший к власти Гитлер занял антисоветскую позицию, встал на сторону Римленда, контролируемого Большим Островом в лице США. Плюс этому способствовала идеологическая подоплёка, которая противопоставляла его госкапиталистическую систему советской командной, ведь только так она могла черпать инвестиции из-за океана. Но когда Римленд был насильно объединён Гитлером США стала понятно, что 2 империи в одном Западном мире не уживутся, а Гитлер этого и не хотел. Однако не приняв стратегию Хаусхофера, он распылил свои силы. Римленд не смогла противостоять и Хартленду и Большому Острову, поэтому концепцию Спайкмена можно назвать ошибочной.
Перечисленные выше концепции относятся к первой половине ХХ века. Они не учитывают ряд новых факторов, которые появились во второй половине благодаря развитию воздушных перелётов и освоения космоса. Интересная концепция дуализма Суши-Моря осложняется тем, что мир «стал меньше». Военная авиация внесла свои коррективы и порушила многие старые геополитические представления.
Теперь можно не только перевозить пассажиров с одного конца мира в другой за несколько часов. Для геополитики появилась возможность бомбить вражеские страны, удалённые от центра, возможность наносить ракетные удары и уничтожать технику без открытого вторжения армии. Это было широко использовано во Второй Мировой войне, развитие дальней авиации позволило наносить удары с одного континента на другой, поэтому современная доктрина геополитики должна предложить такую стратегию, которая при минимальной внешней экспансии позволит создать союзные зоны влияния по всему миру. Помимо господства на море и господства над сушей геополитики второй половины ХХ века вводят 2 новых термина аэрократии (господства в воздухе) и эфирократии (господства в космосе). Для последнего удобнее использовать термин космократии.
Следующий немецкий геополитик Карл Шмидт вывод появление новых двух систем из концепции цивилизации Моря, как самой подвижной, гибкой и устремлённой к продолжающейся модернизации. Здесь Шмидт совершает большую ошибку, причисляет все технические достижения талассократии, т. е. США и Европе, что соответствует Римленд и внешнему миру, когда как Хартлент в лице СССР продвинулся куда дальше в военных разработках. Поэтому мы можем заключить, что на Карла Шмидта повлияла классическая европоцентрическая модель восприятия мира.
Вся новая гонка вооружений в следующей половине ХXI века будет сконцентрирована скорее на контроле за ближним космосом, военные спутники могут обладать куда большим военным потенциалам, чем их собратья в воздухе – межконтинентальные ракеты. С космоса спутниками будет удобно наносить удары по крупным городам и играть роль нового оружия возмездия. Но к этому этапу смогут подойти только наиболее развитые государства, в претенденты к которым можно отнести Китай и США.
После распада СССР мир перестал быть двухполярным, прежние геополитические позиции сохранили только Соединённые Штаты. В связи с этим многие либеральные деятели высказали ряд довольно оптимистических идей. Так Френсис Фукуяма считает, что с падением последнего противника либеральной идеологии наступил некий конец истории. Новый Порядок будет строить Запад, его основной движущей силой станут Рынок и Демократия. Окончание Истории наступает с окончательным утверждением Капитализма.
Такое «счастливое» будущее опровергает Самюиль Хантингтон в своём известном труде «Столкновение цивилизаций», в котором подчёркивается, что победа либеральной демократии США временна, и окончание Холодной войны разбудило другие силы и цивилизации, которые строят свою концепцию экспансии по религиозным принадлежностям. И в новом мире не будет место одному исполину в лице США, геополитика становится многополярной. Универсальной цивилизации для других народов Запад создать не смог, поэтому на первый план выходят вновь традиционные ценности, которые не-западные народы берут на вооружение вместо идеологии.
После оптимизма либеральной теории Фукуямы появились другие геополитические концепции того же толка типа мондиализма. Они напрямую связан с идеями Мирового правительства, Единого Мира под эгидой США. Активный вклад в реализацию с практической стороны этих проектов внёс русофоб Збигнев Бжезинский, главный американский идеолог современности. Когда он в 2017 году умер, остальной мир вздохнул со спокойствием. Его либо ненавидели, либо боготворили. Подробнее его проекты мы рассмотрим в следующей статьи.
Поделиться книгой: