Помоги проекту - поделись книгой:
Возможно, именно в этом и есть её миссия, показать мне и всем нам, что любить себя – это нормально, что хотеть что-то для себя – нормально. И даже чего-то не делать, если ты этого не хочешь не испытывая чувства вины – это тоже нормально.
Я отдаю себе отчёт в том, что это её жизнь, и что она не обязана соответствовать моим ожиданиям. Как бы я ни старалась и не пыталась её переделать, я всё равно люблю её, потому что она моя мама. И каждый из нас имеет право жить так, как считает нужным, даже если в ущерб себе.
Это она дала мне жизнь, она поставила меня на ноги и именно она дала всю необходимую поддержку, в которой я нуждалась.
12
Меня зовут Виктория. Мне 33 года. Я хочу рассказать о своей маме, которую я безумно люблю, но которую даже не помню.
Когда мне было 3 с половиной года, мамы не стало. У неё был рак. Я помню только один момент, не знаю, правда это или нет, может быть, мне приснилось. Я помню, что мы с двоюродной сестрой ходили гулять по заброшенной больнице с собакой и я нарвала цветов, принесла их маме. Это были одуванчики. Я помню, что придя домой, вручила ей букетик. Вокруг нее сидели какие-то бабушки. И все. Вот я дарю цветы, и больше ничего не помню.
Мама моя была очень сильным по духу человеком, по крайней мере, так мне всегда рассказывали.
Родилась я недоношенной, вес 1.600 кг, рост 32 см. Врачи не хотели меня спасать. Мама объявила полноценную войну врачам. И только когда поставила все и всех на уши, врачи начали меня реабилитировать. В итоге я выжила. А в будущем не только догнала сверстников, но и перегнала.
Когда мне был год, маме сказали что у неё рак, что ей осталось жить полгода. Она до последнего хотела выкарабкаться, не сдавалась, прожила два года вместо шести месяцев и всё делала для меня. До последнего ходила по стеночке, до последнего делала свои домашние дела. Она со мной занималась, рисовала, читали, писали вместе и т. д.
То, что я сейчас имею в жизни, то, как я училась в школе лучше всех, побеждала в олимпиадах, это всё благодаря ей. Потому что именно она заложила во мне это все.
Я очень сильно люблю свою маму, и так получилось, что у меня психическое расстройство. Когда я нахожусь в остром состоянии, мне кажется, что открывается дверь и приходит моя мама. Иногда такое ощущение, как будто я раскалываюсь между реальным миром и иллюзорным.
Когда меня увозят в психиатрическую больницу, там всегда нахожу какую-то пожилую женщину и говорю ей: «Давайте вы будете моей мамой». Мне нравилось ухаживать за старушками, я не стеснялась даже менять памперсы. Помнится мне, в одной из таких госпитализаций женщина, за которой я ухаживала, сказала мне: «Ты же доченька моя». И у меня тогда снесло башню окончательно. Я еще месяц провела в очень остром беспамятстве. И постоянно мне мерещилась мама.
Я думала, что это ее душа общается таким образом со мной. А когда я пришла в себя, эту бабушку уже выписали. В прошлом году я написала песню «Встреча с мамой в раю». Она есть во вКонтакте, ее можно найти по запросу.
Цените и любите своих мам, какие бы они не были.
13
Моя мама, Кашина Римма Афанасьевна, потомок старинного рода пароходчиков Кашиных по женской линии. Родилась и выросла в Пермском крае. В большой и дружной, очень трудолюбивой семье. Отлично училась в школе. Вообще, была таким «достигатором» по жизни, во всех делах проявляя недюжинное упорство.
После школы она пошла учиться в медицинское училище на фельдшера. Скорее, за компанию, чем по призванию. Подружки у ней пошли и она пошла.
Мама была настоящей красавицей. Высокая, стройная, с точёной фигуркою, с приятными чертами лица. Она всегда прекрасно выглядела, модно одевалась, занималась лыжным спортом. Увлекалась туризмом и спелеологией. Я до сих пор храню её рукописные дневники и тетради с заметками из походов.
По окончании училища, мама служила в армии. Тогда все медики были военнообязанными. На протяжении всей своей жизни она поддерживала добрые отношения со своими армейскими друзьями-подругами.
После, судьба забросила её в заснеженный город Магадан. Там она работала фельдшером в заводском медпункте. Довольно долго. Несколько лет. «На северах» тогда были очень хорошие зарплаты, с северным коэффициентом. Длинные отпуска позволяли качественно путешествовать. Ездить в горы, на Кавказ и в среднюю Азию. Она объездила практически всю страну. Тогда же, по случаю, ей предложили вступить в жилищный кооператив. Так она оказалась в Перми.
По приезду в Пермь, мама устроилась работать судовым медиком на теплоход «Жолио Кюри». Там, на теплоходе, она познакомилась с отцом. К тому времени у папы за плечами уже был не удачный брак, изматывающий развод и полная неустроенность в жизни. Мои родители очень любили друг друга. Это была красивая, мудрая пара. Так что мне грех жаловаться на семью.
Через год родилась я. Мама с отцом официально зарегистрировали брак и отправились жить и работать в Анапу.
Вообще, мама была умна, рассудительна, очень скрупулёзно относилась к деньгам и связям. Что называется «умела жить». В её характере были все те качества, которых я начисто лишена и которые так хотелось бы обрести. ))
Моя мама была отличною рукодельницей. Она шила, вязала, занималась огородом, консервировала. Любила, чтобы в доме был порядок. В общем, талантов её было не счесть! Не умела только водить машину. Но ей это было и не нужно, ведь у неё был папа.
Она научила меня всем премудростям ведения хозяйства. По маминому мнению, девочка не должна любить всякое там шитьё-вязание. Но вот уметь – обязана! Впоследствии эти знания меня не раз выручали. Все мои свекрови испытывали меня в стиле "Морозко". Благодаря маминой науке, из этих замесов я всегда выходила с честью.
Практически всю трудовую жизнь мама работала в пароходстве. Сначала в качестве судового медика. Потом, санитарным врачом. И, только когда страну стала терзать перестройка, пароходство развалилось, ей пришлось перейти в городскую СЭС. Моя мама-ветеран труда.
Я очень благодарна ей за жизненные уроки, за теплоту, за мудрость и силу. Поскольку я была весьма егозливым подростком (косячила я вдохновенно) маме, каким то чудом хватало выдержки с философским спокойствием смотреть на мои выкрутасы. Справедливо полагая, что это пути взросления. Честно, я бы так не смогла!
Поправляла она меня только тогда, когда я, реально, собиралась свернуть «не туда». Причём, жёстко. И за это я ей тоже благодарна. Например, я получила высшее образование только благодаря ей. И отец, кстати, тоже. Когда я пошла в первый класс, он пошёл на первый курс института. Несколько раз порывался бросить, но мама твёрдой рукой приводила всех к общему знаменателю.
Именно мама научила меня любить жизнь во всех её проявлениях. Научила, из тысячи возможных вариантов всегда выбирать семью. Потому что может быть сколько угодно разных работ, разных мест и стран для жизни, могут быть любые привычки, увлечения, обстоятельства. Но, только семья, близкие люди тебя поддержат в трудную минуту. Семья-это самое главное! Так говорила моя мама. Мой личный «Дон Корлеоне».
К слову, она очень мудро и дальновидно поступала. Когда судьба поставила меня перед сложным выбором: бизнес, или жизнь близкого человека, я выбрала семью. Я выбрала жизнь. Её, мамину жизнь. Это было очень не простое решение, но я ни разу о нём не пожалела.
Что касается модели семьи, то в родительской «ячейке общества», конечно, был матриархат. А свою семью я строю по классическому патриархальному принципу, где мужчина главный. Моя семья, это такая «мини модель государства», в котором муж, это Президент, Центробанк, МЧС и министерство обороны. А я – все прочие министерства и ведомства: минздрав, минобр, департамент культуры и министерство лёёёгонькой промышленности. ))
В заключении могу сказать, что мне во многом хотелось бы походить на маму. Но, к сожалению, не получится. Все свои худшие и лучшие качества, вплоть до цвета глаз, я унаследовала от отца. Мама всегда была и будет для меня недостижимым идеалом рассудительности, мудрости, спокойствия, титанового упорства и железной воли.
14
Здравствуй, мама!
Я не виделась с тобой уже почти тридцать лет, хотя иногда ты приходишь ко мне во сне. Я уже стала старше тебя. И с «высоты прожитых лет», оглянувшись назад, я вижу многое уже не так, как когда-то, и мне очень важно об этом тебе сказать. Я знаю, ты меня услышишь.
Знаешь, я побаивалась тебя в детстве. Ты была строга, требовательна, могла и тумака отвесить. И совсем не помню, чтоб ты меня обнимала.
Ты растила нас троих. Без отца. Ты либо пропадала сутками на работе, либо спала после ночных дежурств. Остальное время забирало хозяйство по дому. И теперь я понимаю, насколько тебе тогда было трудно.
Правда, особых претензий к детству нет. Я росла в такое время, когда дети слушались родителей. Очень рано имели обязанности по дому: сварить нехитрый обед, прибраться в доме, натаскать воды, прополоть грядки, отстоять несколько часов, было и такое, в очередь за хлебом… Это было для нас нормой. За всякого рода отклонения от нормы можно было получить взбучку. При чем виноватого не искали, доставалось всем. Для профилактики. Так что тут без обид.
Обиды начались в подростковом возрасте. Тихая всегда послушная Света «внезапно» стала «упрямой, как баран», говорила ты. Я вдруг перестала соглашаться с тобой. Ты злилась и кричала на меня, что «с моё поживи, чтоб иметь своё мнение». Я же в ответ смотрела куда-то сквозь тебя и молчала. А внутри кипели злость, досада и обида, что я, видите ли «такая правильная, а меня не понимают».
А когда я вышла замуж и стала жить отдельно, ты «вторгалась в наше пространство» и могла на ровном месте создать конфликтную ситуацию, не стОящую выеденного яйца. Тут уже я, ты помнишь, в ответ на твой крик, всякий раз взрывалась, как вулкан и не кричала, нет, не кричала, а орала на тебя. Мне казалось, ты такая «недалёкая» и вздорная. Ты хлопала дверью и уходила. А я рыдала от обиды на тебя и злости на себя. Это я сейчас понимаю, что мы с тобой тогда просто «зеркалили» друг друга, и что нам обеим просто не хватало любви и внимания. А тогда я не знала, что с этим делать…
Я уже не помню подробностей, как это произошло, но однажды у нас с тобой хватило ума сесть за «стол переговоров». И ведь, наладилось всё! Мы стали понимать друг друга. Ты даже советоваться начала со мной. А я перестала воспринимать в штыки, сказанное тобой. Ты знаешь, я стала с радостью ждать твоего прихода к нам в гости.
Но счастью не суждено было длиться долго. Ты ушла. Внезапно, неожиданно и не вовремя. НАВСЕГДА…
А мне захотелось встать перед тобой на колени и попросить у тебя прощения. Я не знала, за что. Я так тебе тогда и сказала: Мам, ПРОСТИ…
Мама, я повторяю эти слова и сегодня. Прости меня, пожалуйста, за то, что обижалась на тебя. За гордыньку мою прости, что считала тебя «недалекой и не понимающей», а себя мнила «больно умной». Прости, что считала, что ты меня не любишь.
Я знаю, ты любила меня, как умела. Ты имела право быть такой, какая была. А моё право принять тебя и любить такой по одной простой, но очень важной причине – ты моя МАМА.
И я тебя за это БлагоДарю.
А завершить хочу письмо самым тёплым детским воспоминанием.
Мне пять лет. Тёплый, летний вечер. Мы сидим с тобой вдвоём на крылечке нашего дома. Перебираем лук, что надергали в огороде.
И поём: «Старый клён, старый клен, старый клен стучит в окно»…
Твоя СвеЧка.
15
«Живёт, живёт в этом доме Галина…»2
Мама…
Тебя нет полтора года, а я до сих пор не могу поверить. Всё произошло слишком неожиданно. Никто не был готов. Ни ты, ни папа, ни мы с сестрой. Ты не готова была умирать. Ты ведь всегда была такая живая. Запевала на семейных посиделках. Неутомимый огородник. Ты даже в горы со мной ходила, и мы смеялись всю дорогу туда и обратно.
Ты вырвала меня с того света, когда врачи не давали никакой надежды. Сказали готовиться к похоронам. А ты не смирилась и отвоевала меня.
Я не смогла отплатить тебе тем же. Я смотрела, как ты умираешь. Медленно. Каждый день. И даже не решилась с тобой об этом поговорить. Мы делали вид, что ты не умрешь. Что надежда всё ещё есть. Я плакала дома одна. Ты, наверное, тоже.
Моё детство не было безоблачным. Мы часто ссорились. Возможно, потому что у меня твой характер. Неуступчивый, неравнодушный, нервный. Подростком ты слишком опекала меня. Так часто бывает с больными детьми – родители не верят, что они выздоровели и выросли. Не лезь в горы – упадешь, не ходи в лес – простудишься, много не читай – глаза заболят. Я хотела отделиться от тебя. Стать независимой. Стала.
И стою теперь одна. Без тебя. На всех ветрах. И некому позвонить. Онкология. Тебя нет полтора года, а я всё не могу поверить в диагноз. Хотя два месяца ездила с тобой в больницу и выучила наизусть географию кабинетов и корпусов.
Ты мало меня хвалила, и я вырыла независимой от чужого мнения. Ты не давала мне готовых решений, и я привыкла опираться только на себя.
Я не боюсь остаться одна нигде и никогда. Трехлеткой я оказалась за тысячи километров от дома без родителей. И я не плакала. И не скучала. Совсем. Я нашла, чем себя занять, выздоравливала и ждала тебя. Спустя годы узнала, как непросто тебе далось это решение. Но благодаря ему я осталась жива.
У нас классическая семья – строгая мама, добрый папа. Теперь я понимаю твою строгость. Ты боялась за меня. Понимала, что все не будут принимать, понимать и прощать меня как это делает папа. Что люди есть разные, в том числе и злые, и как могла, готовила к встрече с ними.
Ты дала мне столько, сколько смогла. Я взяла не всё. Уберегла и спрятала от многого. Одевала в красивые платья и доставала «по блату» искусственную шубку. Хранила мои нелепые детские рисунки. Но жизнь меня всё равно побила. А я не рассказывала тебе всего, чтобы не огорчать.
Ты часто снишься мне. Молодой и красивой. В нашем давно разрушенном деревенском доме. Где в дальней комнате в потолок вбит крюк для твоей зыбки. Я вижу тебя счастливой и просыпаюсь в слезах от того, что это так далеко.
Ты не переживай за меня. У меня всё хорошо. Ты ведь вырастила меня сильной. Независимой. Самостоятельной. Я не сломаюсь. Спасибо за всё. Я буду лучше. Ради тебя. И папы, который так скучает.
16
Мам, обними меня хотя бы во сне. Поцелуй в макушку и крепко прижми к себе. Мы с тобой посидим на крылечке нашего дома и будем раскачиваться в такт твоим мыслям.
Я уткнусь в твои колени, закрою глаза и снова вдохну твой запах. Ты пахнешь травами, сегодняшним рассветом и заботами.
Я люблю наблюдать за тобой из-под опущенных ресниц. На твоих черных волосах, собранных в пучок, россыпь солнечных бликов. Ты такая красивая и… грустная. Я боюсь спросить, что тебя тревожит, чтобы не нарушить нашего единства.
«Ну все хватит, у меня много дел»– говоришь ты и волшебство распадается. Я еще чувствую тепло твоих рук и пытаюсь подольше побыть рядом. Дел и правда много: дом, хозяйство, огород.
Наша большая семья тоже всегда требовала твоего постоянного присутствия и пристального внимания. А мне так хотелось продлить те минуты, когда ты была только моя. Мне так этого не хватало.
Это я сейчас понимаю, что ты давала мне больше, чем могла. А тогда я тихонько плакала, когда ты меня ругала и весь день ходила гордой от твоей похвалы. Заслужить похвалу было для меня сложно, иногда казалось невозможно. Я очень старалась.
Я ложилась каждый день с мыслью, что завтра я проснусь самой послушной девочкой на свете.
Мысль была светлой, но совершенно для меня неосуществимой. Во мне был фонтан нерастраченной энергии, который требовал не просто выхода, а взрыва.
Ты всегда в пример ставила Анюту. Как я хотела быть на нее хоть чуточку похожей. У меня так и не получилось. Я никогда не ревновала тебя к Анюте, я сердилась на себя. Знаешь, мамуль, это очень хороший приобретенный навык, в неудачах спрашивать с себя, а не искать оправдания. Хотя бывает и грешу этим, то дождь не вовремя пошел, то обстоятельства помешали.
Ты всегда много вязала. Я очень хотела научиться, чтобы тебе помочь. С твоей точки зрения моя непоседливость не давала мне шансов освоить это искусство. Папа показал, как набираются петли на спицы. Я упрямо стала ковыряться, научилась разбираться в схемах и могла связать любую вещь. Это очень пригодилось, когда дети были маленькими, а полки магазинов пустыми. Я тогда тебя очень сильно удивила и безмерно собой гордилась.
Для тебя всегда было важно мнение окружающих. Я, скорее всего, впитала это с молоком. Скажу честно ,это не раз портило мне жизнь. Прошло очень много лет прежде, чем я поняла, что никто не имеет права лезть в мою жизнь, если я их об этом не прошу.
Сколько пирогов я испекла для бабушек, сидящих у подъезда. Это не помешало им сплевывать яд вместе с шелухой от семечек и учить меня, как нужно жить и воспитывать детей.
Ты прости меня за то, что часто тебя не слушала и не слышала. Как сомневаясь в твоей любви ко мне, спрашивала: «А кого ты любишь больше всех?» У тебя всегда был один ответ: «На руке пять пальцев, вас тоже пятеро, любой палец отруби, всегда больно будет».
Все чаще говорят, что у нас с тобой внешнее сходство. Я этому очень рада. От тебя мне досталась любовь к нарядам. Правда я это чувство увеличила в несколько раз. Ругаю себя, но ничего с этим поделать не могу.
На этом наше с тобой сходство заканчивается. Я знаю, тебе бы не понравилось, что я разрушила семью. Я много лет была примерной женой, любящей матерью, растила герань на окне, пекла пироги. Это было его представление о семье. Я была не против и очень даже «за». А потом оказалось, что я пекла круглые пироги, а ему нравятся квадратной формы.
Мам, я знаю, ты бы смогла. У тебя всегда была удивительная способность всех объединять. Ты и в нас вложила что-то, что помогает нам сохранить родство душ. Мы не часто встречаемся, редко созваниваемся, но точно знаем, мы на свете есть друг у друга.
Мамуль, мне очень не хватает твоей мудрости. Зато с избытком пугающей откровенности на грани идиотизма и огромное чувство ответственности. Настолько огромное, что оно часто закрывает от меня мир.
Я редко говорила о своей любви к тебе. Сейчас я кричу об этом небесам и очень надеюсь, что ты меня слышишь.
17
Смерть отца я перенёс гораздо тяжелее, чем уход из жизни мамы.
Однако именно от мамы я взял в свою жизнь больше всего привычек, ценностей, убеждений. И даже внешне я больше похож на неё, чем на отца.
Самое поразительное, что я отследил – это как образ мамы влиял на мой выбор любимых женщин.
Поделиться книгой: