Помоги проекту - поделись книгой:
— И вы ее не задержали? — я с трудом сдерживал рык.
— Как ее задержишь, когда она в таком настроении? Тем более, что сеньора схватила кинжал, а она умеет им пользоваться.
Развернувшись, я быстро пошел ко второму выходу из палаццо, откуда, похоже, Катька и смылась. Мне ее что, на цепь сажать, чтобы приключений за задницу не искала? Сивка стоял оседланный, и вскочить в седло было делом трех секунд. Собравшиеся на улицах люди едва успевали отскакивать в стороны, но возмущаться никто не рискнул, видимо у меня был сейчас вид «Всех убью, один останусь».
В ратуше мне дорогу попытались перегородить какие-то наемники, но я без разговоров выхватил меч, направив на одного из них, судя по всему, он был здесь за главного.
— В сторону, — наша борьба взглядами длилась недолго. Он отступил, склонив голову, я же распахнул дверь. Слава Богу, оба живы, потому что я не знаю, как смог бы ее отсюда забрать, рискни она прирезать кардинала. — Сеньора Сфорца, — я говорил спокойно, пытаясь привлечь ее внимание. Ноль эмоций. — Катерина! — вот тут я уже не сдерживался, потому что заметил, что, в отличие от кардинала, она на взводе, и если он еще раз откроет свой рот, то Катя точно достанет кинжал. Если бы она никак не отреагировала и на этот раз, то следующим этапом было выволочь ее из зала, и это было бы не слишком хорошо, произойди такое на глазах у внимательно наблюдающим за нами кардинала. Мой крик, наконец, подействовал, и она подошла ко мне, заглядывая в глаза, словно извиняясь. И вот что мне с ней делать? Ну не привязывать же к себе, в самом деле, чтобы точно знать, что она никуда не ввязалась.
Глава 3
Пока Катька собирала вещи, вернее, выкидывала то, что упаковали слуги, я не покидал палаццо, чтобы она снова не нашла приключений. По-хорошему, нужно было ехать к дружине, которая стояла за городом, ожидая моего появления, и еще раз обговорить с Холмским некоторые детали наших предстоящих действий, но не слишком здоровое поведение Кати заставляло дожидаться того момента, когда она сядет на лошадь, и я смогу поручить ее этим ее охранникам: Чезаре, и второму, не запомнил его имени.
За городом меня встретила суматоха, все стоящие лагерями войска в скором темпе собирались, чтобы выдвинуться к родным пенатам. Мои люди на этом фоне смотрелись как-то подисциплинированнее. Все уже собрались, кони стояли оседланные, а витязи негромко переговаривались, с любопытством посматривая по сторонам. Единственное, многие были без шлемов, в одних подшлемниках, но это были уже мелочи, которые исправить можно было уже на ходу, если вдруг князю взбредет сразу по своему прибытию трубить поход.
— Задержался ты, княже, — ко мне подъехал уже сидевший в седле Холмский. — Даже правитель Флоренции уже несколько часов здесь ошивается.
— Дела, Михаил Дмитриевич, — я улыбнулся, глядя, как за насмешкой князь прячет беспокойство. Ну еще бы, Великий князь зашел в город, в котором небезопасно, и пропал. Хорошо еще, Милославский догадался съездить и проверить, что там и к чему, а то, действительно, дружина могла попытаться и в город зайти, с требованием выдать им их князя.
— Говорят, что дела те с молодой и горячей вдовушкой связаны, — он хмыкнул, гладя на то, что я на мгновение смутился. — Да не прячь глаза, княже, дело молодое, все понимаю.
— Все, да не все, — я покачал головой. — Вдовой сеньора стала буквально вчера, она в трауре, потеряла детей и, князь, носит наследника, угасшего вроде бы рода.
— Н-да, ну ничего, время все сотрет, — Холмский покачал головой и посмотрел на показавшуюся Катерину, к которой в этот момент подъезжали какие-то франты, сочувственно. — Васька Милославский приехал и сказки давай рассказывать, но я понял только про то, что раньше этими землями правили цари и, что Рюрик, от коего род твой пошел, с ними в родстве, — Холмский неотрывно смотрел на меня. — Правда это?
— Не знаю, — я повел плечами. — Это может быть правдой. Но наверняка не знает сейчас уже никто. И если и оставались какие-то доказательства, то они давно утеряны, сгорели вместе с Римом, который неоднократно горел в те времена. Одно я знаю, Олег Вещий не был сыном Рюрика, он был его племянником, и вот этому в летописях доказательства встречаются, но опять же, не во всех. Кто тогда правду баял, а кто придумки писал? — я развел руками.
— Ежели Васька не напутал ничего, и ты, княже, решил здесь обосноваться, и нам всем дом новый завоевать, то не забудь эту былину, потому что, раз ты ничего не можешь доказать, будучи прямым потомком Рюрика, то и никто не сможет этого сделать, а иной раз, такие вот присказки, ох как пригодиться могут. Да и мы вполне можем потомками тех воев, что с Рюриком пришли, оказаться, чем черт не шутит? Тут слово шепнет кто-то, там услышит… — он повернулся и махнул рукой, призывая воевод шевелить задницами. — Поход!
Мы тронулись, и я сделал знак, чтобы мои воины пропустили маленький отряд Катерины вперед, оставаясь в арьергарде. Мне не терпелось закончить прерванный разговор с Холмским, но тут ко мне подъехал мужик в доспехах и в берете, с огромным драгоценным камнем, который был чем-то вроде булавки, крепящей роскошное перо. Холмский оценил наряд франта и, прикусив губу, придержал коня, позволяя подъехавшему поравняться со мной, потому что именно ко мне он и направлялся.
— Эрколе д’Эсте, герцог Феррарский, — коротко представился он, когда я недоуменно приподнял бровь, разглядывая его. — Вам, цесаре, представляться не нужно, вас все здесь знают.
— Вот как? — я снова посмотрел на него. — И с какой стороны меня знают?
— Пока ни с какой, просто это несколько необычно, — ответил он уклончиво. — А вы можете производить впечатление на женщин, — он задумчиво смотрел в ту сторону, где ехала Катерина.
— Не настолько, как мне хотелось бы, — я продолжал смотреть на него.
— Вы путешествуете, смотрите на мир, а все теряются в догадках, почему? Не для того ли, чтобы, рассмотрев все хорошенько, уподобиться новому Александру? — он перевел взгляд на меня и теперь смотрел в упор.
— Мы пока никого не тронули, герцог д’Эсте, — сухо ответил я на его выпад.
— И это не может не волновать, — он покачал головой. Я напряг память. А это не тот герцог, у которого Риарио вместе с папой и Венецией отжал территории, что-то там с солью связано, по-моему, но я не уверен. — Цесаре, не сочтите за дерзость, но, вы женаты? — я подавился слюной и закашлялся, благодаря бога за то, что у меня во рту в это время ничего не находилось.
— Простите? — прокашлявшись, выдавил я из себя.
— У многих из местных правителей есть дочери и горячее желание держать папу и гонфалоньера подальше от своих земель. Тем более, что в спорах с Римом, каждый из нас может в любой момент остаться в одиночестве. Мало кто в Европе может идти против Святого Престола.
— Я совсем недавно овдовел, еще не закончен срок моего траура. Собственно, поэтому я предпринял это путешествие, чтобы немного отвлечься после смерти моей любимой Елены, — максимально пафосно сообщил я д’Эсте.
— Траур скоро закончится, — философски произнес он. — Вы же не намереваетесь покушаться на папу?
— Ваши вопросы ставят меня в тупик, герцог, — я снова едва не закашлялся. — Зачем мне это делать? К тому же, само покушение, по сути, ничего не решает, кардиналы просто выберут кого-то еще, — осторожно произнес я, думая, что мне делать с подобной откровенностью.
— Это да, — д’Эсте кивнул, но словно не мне, а своим мыслям. — Если надумаете осесть где-нибудь поблизости, то я всегда буду рад заключить с вами военный союз, да и какой-нибудь другой союз тоже.
— Я подумаю, но, спасибо за предложение, — д’Эсте отъехал в сторону, а затем развернул коня и поскакал к своему войску, которое оставил, чтобы поговорить со мной. Я же только покачал головой. Надо же, вот таких разговоров я точно не ожидал.
— Осторожно! — неподалеку раздался знакомый голос, и я увидел, как в крайней повозке Леонардо машет руками и орет на кучера. При этом дерюга, закрывающая что-то, находящееся в повозке отодвинулось, и я заметил дула пушек. Но они были гораздо меньше, чем уже привычные мне и… их было несколько?
Я направил коня к повозке, стараясь поближе рассмотреть эти странные дула, которые в этот момент старательно укрывал да Винчи. Одновременно со мной к телеге приблизился Аристотель.
— Что там у вас, сеньор? — окликнул он Леонардо, гладя на содержимое телеги с крайним любопытством.
— А какое вам до этого дело, сеньор? — огрызнулся он, но тут подъехал я.
— Мне тоже любопытно, — я хмыкнул, глядя, как сжались губы Леонардо, выражая внутренний протест, но потом он, весьма неохотно сдернул дерюгу полностью. — И что это такое? — я с удивлением рассматривал довольно небольшое орудие. Оно было демонтировано, поэтому легко помещалось в телеге вместе с другими вещами художника и лекаря, который ехал с ним.
— Это многоствольная и трехрядная пушка, — все также неохотно ответил Леонардо, глядя при этом не на меня, а на Аристотеля.
— Это невозможная конструкция, — фыркнул мой инженер. — Вы никак не смогли бы преодолеть ускоренное падение ядер. Может быть пушка и многоствольная, но стрелять она будет на короткие расстояния.
— Какая разница? — возмущенно ответил Леонардо. — При большой плотности огня, расстояние можно забыть, если речь идет о пехоте, например, а у нас нет тяжелой конницы, — и он покосился на дружину. Да, тяжелой конницей они точно не являлись. — И вообще, кто вы такой, чтобы так категорично мне указывать, даже не видя орудие в деле?
— Сеньор Фьорованти, позвольте мне удовлетворить мое любопытство, а затем уже будете спорить с сеньором да Винчи на отвлеченные темы, — перебил я открывающего было рот Аристотеля. Леонардо в этот момент возвел глаза к небу, словно что-то пытаясь вспомнить, а затем уставился на Аристотеля. Я вернул его внимание к себе, задав вопрос. — Я так понимаю, при залпе один ряд пушек стреляет одновременно? — Леонардо с трудом сфокусировался на мне и кивнул.
— Да, а потом можно перевернуть их и стрелять из второго ряда, в это время первый буде охлаждаться. Я назвал это оружие «Екатерина», — вот тут я не выдержал и отвернулся, закашляв в кулак, старательно маскируя кашлем гомерический хохот. Практически система залпового огня под названием «Катюша». Нет, я не смогу все время держать это в себе и не подколоть Катю. Я бросил на нее взгляд, она ехала в женском седле, хотя я не понимаю, как можно вообще ездить боком, высоко подняв голову. Нет, не смогу, даже, если она после этого будет пытаться меня убить, что в сегодняшних реалиях вполне может и не быть простой фигурой речи.
Добирались мы до Флоренции дольше, чем планировали изначально. Лоренцо ждал нас у ворот в Форли, что было понятно, ведь я еще при первой встрече сообщила ему о своих планах. Ванька, словно привязанный, ходил за мной по пятам, пока я в пух и прах разносила всех в палаццо, скорее всего, просто не хотел выпускать меня из вида, чтобы меня снова никуда не понесло и ему не пришлось искать меня по всему городу.
Во время моего вояжа по бывшему дому, который может остаться за мной лишь в перспективе, я выкинула из сундуков все, что так тщательно мне собирали в дорогу, видимо, чтобы ничего не осталось, и хозяйка не решила вернуться, но я очень разочаровала многочисленных слуг, забрав с собой только золото, драгоценности и немного носимых вещей, чтобы можно было переодеться. Я же, хотя бы в перспективе, собираюсь вернуться, да даже если и не вернусь, то шмотки — это наживное дело.
Еще пару дней назад Бордони и его людям было поручено задание вытряхнуть все заначки Орси. Оставлять хотя бы одну серебряную монету в городе, в котором меня не будет год, в лучшем случае, на разграбление местным шакалам, я точно не собиралась. В итоге, сумма получилась довольно приличная, и было до конца не понятно, зачем этой семьи был нужен займ из городской казны в двести дукатов, который они, кстати, так и не вернули, и который добрый и щедрый Риарио им простил. Как противно было осознавать, что единственная семья, которой он доверился в этом проклятом городе, ударила его в спину, хотя я неоднократно предупреждала мужа, что он не должен безоговорочно доверять Орси, держа в уме исторические факты их измен.
Из всех тайников довольно большого квартала, подконтрольного когда-то Орси, получилось изъять около десяти тысяч дукатов, и это была еще не самая богатая семья в Форли. Складывалось ощущение, что самой бедной семьей, по факту, были именно мы, если бы не папская нычка и довольно приличное жалование гонфалоньера. Драгоценностей было тоже найдено на крупную сумму — бегло оценивавший их местный ювелир прикинул, что, если честно изъятое мной имущество перевести в дукаты, то получалось около двух тысяч.
Документы и письма я просмотрела бегло, передав документы на управления землями коммуне, чтобы не похерили виноградники и винодельни, несущие вполне реальную прибыль, а некоторые письма меня заинтересовали, но вникать в их суть у меня особого времени не было, поэтому я бережно сложила их в свой скарб, который сразу же сократился до четырех повозок, и то две, как мне показалось, были лишними, но одну честно поделили между собой да Винчи и Вианео, а еще одна послужила транспортным средством для одной женщины и трех детей. Все преданные Риарио наемники остались подле меня и были конными, что не удивительно. Удивительно было то, что к ним собиралось примкнуть еще с десятка два наемников, которые до этого находились в составе наемной армии, но доверие они утратили в ту самую ночь, показав, что даже контракт не спасает нанимателя от предательства, поэтому остались на страже города и палаццо, я не собираюсь тащить с собой не пойми кого и постоянно оглядываться, ожидая ножа в сердце.
А вот семейка Фео действительно ввела меня в ступор, и я не понимала, что мне с ними делать. Если Джакомо сыграл на том, что Кондор, так звали коня Риарио, отдавался в руки только ему и Джироламо, который старался ухаживать за ним лично, то что делать с Томмазо оставалось загадкой. Но я знала, что этот человек предан мне до последней капли крови, и до сих пор винит себя за произошедшее, хотя его родственник, по факту, не сделал ничего такого, что могло бы помешать быстрому налету на палаццо. Я кивнула, разрешая ему ехать со мной и, наконец, устремилась к выходу.
Проанализировав все произошедшее, я пришла к выводу, в котором теперь была полностью уверена, что в реальной истории Катерина сама приговорила Риарио к такой страшной кончине, потому что я прекрасно увидела и познала на собственной шкуре, как поступают правильно, если решают силой сменить власть: ни в коем случае не оставляют в живых женщину, которая может быть беременна, и всех детей, которые могли новой власти здорово нагадить своим правом наследования, которое складывается всего лишь из факта их существования.
В воротах палаццо меня остановил Чезаре, которому Ванька передал меня из рук в руки, а сам при этом повернул коня к воротам города, коротко бросив, что ожидать они меня будут именно там. Доросший до капитана парень пристально на меня смотрел и мялся, видимо, не решаясь заговорить о чем-то, очень важном для него.
— Да говори ты уже, — я погладила своего жеребца, дарованного Риарио самой королевой Изабеллой, даже не знаю за какие заслуги, которого привел в порядок Фео, а то после неравного боя с наемниками он был слишком возбужден, видимо праздную таким образом свою победу над мелкими людишками, и повернулась к своему телохранителю.
— Сеньора, я и так в необъятном долгу перед вами, и что-либо просить еще, будет неуважением…
— Чезаре, — я закатила глаза. Ненавижу, когда ходят вокруг да около. — Я прекрасно понимаю, о чем именно ты хочешь меня просить. Одна повозка осталась неразборной, как раз для твоей невесты и детей Орси, которых вы взяли под свою опеку. Тем более, я хотела изначально просить о взаимной помощи, но разговаривать я буду только с девушкой, как ее имя, кстати?
— Джульетта, сеньора, — он с таким восхищением и преданностью смотрел на меня, что мне даже стало немного неловко.
— Красивое имя, — я окинула взглядом палаццо и залезла на коня, ощущая опустошенность. Никаких эмоций больше не было, была именно пустота, которая не слишком стремилась заполняться еще пока непонятными мне новыми чувствами, появившимися после того, как в мою спальню, немного пригнувшись, словно боялся удариться о слишком низкую притолоку, вошел русский князь. Я еще не знала тогда, что это мой Ванька, но сердце уже тогда екнуло, на мгновение замерев, чтобы потом пуститься вскачь.
Возле городских ворот ко мне подъехали герцоги Урбино, Феррары и Болоньи. Коротко переговорив с ними о дальнейших планах и сообщив, что город сейчас находится под властью местной коммуны, собственно, как и Имола, я подтвердила разрыв всех обязательств, заключенных между ними и Риарио и, не оглядываясь, двинулась за Лоренцо, который, с видимым облегчением, тронулся по дороге, ведущей к Флоренции, даже не дождавшись, пока я подъеду к нему, лишь кивнув в знак приветствия. Но мне было плевать на Лоренцо, потому что я опять потеряла Ваньку, и теперь вертелась в седле, ища его взглядом.
Дружина немного отстала и ехала, замыкая наш довольно внушительный отряд. Обернувшись, я увидела князя и облегченно выдохнула, но, когда я уже хотела развернуть коня, чтобы подъехать к князю, то заметила, что меня опередил и сразу же начал о чем-то довольно оживленно переговариваться с Ванькой герцог Феррары Эрколе д’Эсте.
Развернувшись, я поехала прямо, не став возвращаться назад, и уж, тем более, вмешиваться в разговор. Вряд ли кто-то из мужчин посвятит меня в его подробности, а Иван, если захочет, все равно расскажет, или не расскажет, что тоже возможно, потому что еще в том мире он всегда был себе на уме и отличался просто феноменальным упрямством. Однако, почему-то мне казалось, что если он решит остаться в Италии, то неоднократно будет просить меня о помощи, хотя бы спрашивать советов, потому что я пока что смогу ему чем-то помочь, и история из-за нас изменилась некритично, и даже вряд ли эти изменения попадут в учебники истории. А Италия все-таки не его тема, и он не может пользоваться послезнанием здесь в полном объеме, в отличие от меня. Все резко изменится, если нам удастся чего-то добиться, и мы уже не сможем ничего предугадать, из-за свернувшей исторической кривой, и только в моих силах сделать так, чтобы он все-таки хоть маленько, но нуждался во мне, в этом мире, который принадлежит исключительно мужчинам. Но пока, я ему все-таки нужна, хоть он и Великий князь, но на этом его преимущества здесь заканчиваются, потому что в этом раздробленном гнилом церковном мире правят балом деньги и только они, а если это будет выгодно, то его перемелют и прожуют, не поморщившись, а, казалось бы, союзники продадут, если им хорошо за это заплатят, потому что о глобальных последствиях тут думают редко, решая все свои разборки резней и династическими браками, которые, в свою очередь, расторгались быстрее, чем молодожены добирались до спальни, если в процессе подворачивалось более выгодное предложение.
Меня же сейчас беспокоило то, что я не понимала его истинных намерений. Ну не хочет же он в самом деле захватить Милан? А если захватит, то что дальше?
Глава 4
Дневной перегон прошел нормально, практически в тишине, по крайней мере, меня никто не трогал и не пытался со мной заговорить. Меня сопровождали Чезаре и Вианео по очереди, находившиеся всегда рядом, в центре небольшого отряда из тех наемников, которые ушли со мной, тем самым, никого до меня не допуская. Иногда я пыталась найти взглядом Ваньку, но в поле моего зрения он не попадался, хотя его дружина была в непосредственной близости от меня. Самое удивительное из всего, что произошло за день, заключалось в том, что да Винчи почти с самого выхода из Форли примкнул к Ванькиной дружине где, как я понимаю, встретил либо своего знакомого, либо учителя, либо просто очередную загадку в виде итальянского пушкаря, который прибыл с Иваном из Москвы. Я только покачала головой, понимая, что в ближайшее время его оттуда вытащить будет невозможно, но мысль о том, что Леонардо отстранился, и больше не будет со мной рядом, как обещал все это время, не давала мне покоя. Собственно, так и произошло, и за все время путешествия, я его так ни разу и не увидела, и не поговорила с ним.
Ближе к вечеру мне стало плохо, скорее всего, размеренный шаг коня, вдобавок ко всему прочему, сумел меня укачать, поэтому пришлось остановиться, чтобы спешиться и просто сесть на голую землю. Сдержать рвоту и тошноту не получилось, как бы я не старалась, чтобы не выглядеть перед своими людьми слабой, да еще и в таком нелицеприятном виде. Начало смеркаться, поэтому Бордони совместно с Чезаре объявили привал, который, в итоге, превратился в ночевку, хотя место было не совсем для этого удачное. Чем бы не пичкал меня Вианео, но легче мне не становилось. Никогда бы не подумала, что буду испытывать все прелести токсикоза в средневековом мире, где никто не смог бы мне помочь, даже такой волшебник, как Вианео.
Мне растянули какой-то аналог палатки, в которую я забилась, чтобы не отсвечивать перед своими людьми. Было довольно холодно, но под шкурами, которыми закидали мне мое своеобразное ложе, приготовленное для ночлега, я согрелась и задремала, стараясь не обращать внимание на шум снаружи, в котором мне удалось узнать голос Ваньки, на повышенных тонах разговаривающего с Чезаре, который, судя по всему, не хотел пускать князя к своей сеньоре. Блаженное небытие длилось не так долго, как хотелось, мне снова начали сниться кошмары, о которых я забыла в присутствии своего мужа. Резко проснувшись, я вскочила с нагретого места, пытаясь сообразить, где я нахожусь и сколько прошло времени.
— Катя, у тебя все хорошо? — в палатку вошел Ванька, который только отмахнулся от слишком утомительно докучавшего ему Чезаре, как от надоедливой мухи.
— Да, — я тряхнула головой. Судя по всему, прошло от силы минут десять. Не хотелось бы, чтобы моя психическая нестабильность еще и подогревалась во сне, ни к чему хорошему бы это точно не привело. — Просто кошмары, все как обычно, — я слабо улыбнулась и села поудобнее, немного отползая в сторону, давая Ваньке место, чтобы он мог сесть рядом со мной. Он пристально смотрел на меня, словно пытался найти какой-то подвох в моих словах. — Не надо так на меня смотреть, я правда в порядке.
— И как часто тебе снятся кошмары?
— Всегда, с того самого момента, как меня забросила в это проклятое время итальянского возрождения, — я прикрыла глаза. — Раньше мне помогал справляться с ними Риарио и я, наверное, несколько месяцев спала спокойно до сегодняшней ночи. Сейчас меня успокоить своим присутствием некому, поэтому я постараюсь справиться со своими страхами самостоятельно. Пора бы уже этому научиться. Как ты пробился сквозь охрану?
— А как они могут меня задержать? — Ванька отвернулся от меня. — Я все же не обычный наемник и простолюдин с улицы, да и ты — вдова. Тем более, все прекрасно знают, что ты в положении, поэтому ничего страшного не произойдет, даже если ты захочешь устроить оргию со всем лагерем. Обесчестить тебя уже никому не удастся.
В него полетел аналог подушки, от которой он увернулся и рассмеялся, принявшись расстегивать какие-то ремешки, которые скрепляли его доспехи. Я довольно глупо моргала, глядя на него, и только когда нагрудная броня упала на землю, а за ней следом полетели элементы брони с рук, кольчужная юбка и шлем с подшлемником, догадалась спросить.
— А что ты делаешь?
— А ты не видишь? — он ухмыльнулся. — Говорю же, обесчестить тебя сейчас будет сложно, но спать в доспехах я не намерен. Потом встать не смогу, и это уже пройденный этап. А при возможном нападении, здесь достаточно охраны, чтобы дать мне время облачиться в броню, удерживая в это время противника. — Я смотрела на него и ничего не говорила, понимая, что больше всего на свете боюсь, что он захочет сейчас уйти. Его тело сильно отличалось от тела Риарио. Он не был тощим, как мой муж, более гибкий и рельефный, что ли, а может быть, просто более молодой, все-таки Риарио был гораздо старше меня, а Катерина и Иван Молодой ровесники. — Хотя, твоя палатка — это нечто убогое, — он покачал головой. — Завтра тебе выдадут мой шатер, — и он, совершенно по-свински, завалился рядом со мной.
— Чего хотел от тебя д’Эста, кроме шкурного интереса, конечно? — я легла, используя грудь Ваньки в качестве подуши, от чего стразу стало гораздо легче и остатки сна полностью выветрились из головы. Подушка была твердой, но, когда я слышала ровные удары его сердца под щекой, появлялось ощущение, что все будет хорошо. Повернувшись, я принюхалась. Может быть я действительно ненормальная, но он даже пах так же как мой Ванька, хотя день в седле должен был оставить свои следы, и они были, но не столь сильные, чтобы забыть родной запах.
— Ничего особенного. Поинтересовался моими планами, убедился, что Феррару я захватывать не собираюсь, во всяком случае, в ближайшее время, и моей целью не является убийство папы римского, правда, мне кажется, он не поверил, и был слегка разочарован, но единственный проявил ум и смекалку, предложив военную помощь, в случае гипотетического военного конфликта, если таковой будет иметься. Совершенно флегматичный человек и, как я понял, сторонников особо у него нет.
— Неаполь. Он дружит только с Неаполем. Еще дружил с Риарио, а вот Рим ненавидит люто, потому что, вписавшись в поход Сикста, он мало того, что ничего не получил, так еще и свое пришлось Венеции отдать, когда Сикст резко сдался. Джироламо не понимал, зачем Сикст приказал отвести войска от Венеции, которая уже почти пала, но не подчиниться не мог, единственное, что у него получилось, это отбить некоторые территории в пользу Феррары, что повлияло на хорошие отношения между ними. — Я закрыла глаза, изо всех сил стараясь не заснуть, ведь когда еще случиться такое, чтобы мы остались вдвоем и просто смогли поговорить. Да хоть об д’Эсте, хоть о зеленых человечках и засухе в Арагоне, главное, чтобы я слышала его голос.
— Мне придется уехать, — я подняла голову, глядя в его лицо.
— Когда? — я старалась, чтобы голос не дрожал. По-моему, мне это удалось.
— Скоро, — он вздохнул и прикрыл свои странно голубые глаза. Я никак не могла к ним привыкнуть. У Ваньки глаза были карими. — Не надо так на меня смотреть, ты даже в чужую шкурку умудрилась перенести свой фирменный взгляд, от которого хочется отбежать подальше и откидываться шоколадками. — Я фыркнула, вернув голову на место на его грудь, когда она снова начала подозрительно кружиться. — В Милан не следует лезть не подготовленным, потому что мое предложение в силе, и я собираюсь использовать этот город в качестве хотя бы временной остановки, и ты обещала мне там помочь усидеть. Учитывая, что ты не в состоянии проехать даже пару километров, чтобы не остановится, то брать тебя с собой не самая лучшая идея. Дорога предстоит неблизкая. Я с Лоренцо уже все обговорил, и он не против тебя приютить на время. Постараюсь управиться до родов.
— Какой же ты…
— Дальновидный и предусмотрительный мужчина, да я в курсе.
— Козел, — закончила я, несмотря на то, что Ванька меня перебил. Я совершенно не хотела оставаться одна в незнакомом мне мире с незнакомыми людьми, тем более, в таком состоянии.
— И это тоже, заметь, я не спорю, но такая характеристика обычно плавно вытекает из озвученных мною.
Мы ненадолго замолчали, как бывало часто раньше, еще в прошлой жизни. Не всегда необходимо сотрясать воздух праздной болтовней, порой хватает только едва видимого присутствия.
— Ты не хочешь вернуться обратно? — уже засыпая, спросила я у него.
— Я много об этом думал, но знаешь, когда мы встретились тут, я понял, что дома меня ничто и никто не держит.
Я уснула, так и не услышав Ванькин ответ, просто проваливаясь в сон без сновидений.
Когда Катька заснула, я еще долго лежал, прислушиваясь к ее сопению. Было удивительно спокойно, как не было уже давно. Я пошевелил рукой, пытаясь вытащить ее из-под нее, но она так в меня вцепилась и начинала метаться, если мне удавалось немного подвинуться, что я в итоге плюнул на это гиблое дело. Ничего, пускай отоспится. А затекшая рука отойдет в итоге. Сейчас же появлялось время, чтобы как следует подумать над сложившейся ситуацией.
Итак, похоже, я всерьез начинаю обдумывать планы по захвату Милана. Для начала. Да, Милан — это было для меня только начало.
Гориция ждет кого-то, кто положит уже конец этим бесконечным переходам из рук в руки, чтобы начать спокойно развиваться. Мне ее просто отдают, но этого мало. Нужно еще удержать эту небольшую, но поразительно богатую на полезные ископаемые территорию, где есть самое главное для меня — медь. Медь и местоположение, потому что атаковать Венецию с двух сторон будет куда удобнее. Там скоро небольшая заварушка намечается вроде. Мне нужно просто успеть. Мне вообще нужно просто успеть по всем направлениям, потому что именно сейчас идеальное время для атаки. Можно вообще при большом желании любую страну взять, они сейчас как никогда ослаблены только что закончившимися или еще вялопродолжающимися войнами друг с другом. Полководцев, которые поднимут тяжелой рукой свои флаги еще нет, они дети, и то тут, то там вспышки чумы, которые будут отрезать потенциальных союзников от поля боя. Еще бы османов чем-то отвлечь. Но это уже на грани фантастики. Мне нужно только одно: войско. Сильное, дисциплинированное войско. Потому что инженеров военных у меня целых два, и оба в чем-то гениальны. И оба умеют лить очень хорошие орудия. До чего они дойдут уже вдвоем, страшно даже подумать, а я не хочу ограничивать их фантазию ничем.
Но, прежде всего — армия. Тут все просто. Кто в это время торгует полноценными воинскими подразделениями? Швейцария, конечно. При этом начала она эту своеобразную торговлю людьми не так давно. Нанять можно от нескольких человек до нескольких тысяч, были бы деньги. А ведь совсем скоро лет через пятнадцать-двадцать вся Европа снова заполыхает в горнилах больших и малых войн, и войска будут по большей части состоять именно из швейцарских наемников, причем со всех сторон. Потому что еще нигде, мать их, нет такой структуры, которая на самом деле была придумана уже давно, и так же давно канула в Лету — регулярная армия. В реальной истории доходило до того, что наемники из одного и того же кантона вынуждены были воевать друг против друга. Но, предательства описаны не были. Я же говорил, простые времена с простыми нравами. Все как всегда и везде решают деньги.
С деньгами пока проблем нет, осталось решить, в какой именно кантон податься? В каждом своя история и свои особенности, так в какой?
Катька зашевелилась, и я, воспользовавшись моментом, подтянул ее поближе к себе. Но тут она закинула одну ногу мне на бедро, обняла, и засопела в шею. Не удержавшись, я поцеловал ее в лоб. Она тихонько вздохнула и расслабилась, но ни ногу, ни руку так и не убрала.
Так куда поехать? Вообще-то я рассматриваю два варианта, которые мне более-менее подходят: Берн и Люцерн. Так который из них? Монетку что ли бросить? Может по-другому попробовать спросить себя? Какую из известных наемных армий я бы нанял? Прокрутив в голове несколько имен, я неохотно признался самому себе — Пфайффера. Если я ничего не путаю, он еще не должен быть ангажирован. Ну что, Великий князь, составим конкуренцию Святому Престолу? Перехватим у них из-под носа самую серьезную и боеспособную армию? Которую считали лучшей пехотой в мире в этот промежуток времени? Ну а почему бы и да?
Ну вот, не только Катьке полегчало от нашей совместной ночевки. Я отвел упавшую ей на лоб прядь волос. Вот только стоит ли нам привыкать к подобному времяпрепровождению? Ведь вполне так может выйти, что мне придется жениться, а ей выйти замуж. Время сейчас такое, реально многое через постель решается. Ха-ха, только вот не смешно ни хрена. Ладно, нехрен рефлексировать, спи лучше, Великий князь, чтобы с лошади завтра не свалиться. Утро вечера всегда мудренее.
Утром, проснувшись, я выслушала много нелицеприятных высказываний обо мне и моем нежелании дать ему хотя бы повернуться, поэтому сейчас он не мог пошевелить рукой, которая у него затекла, и ходил он, прихрамывая на одну ногу.
Я помогла Ваньке закрепить все его железки и твердую кожу на положенных местах, после чего мы вышли из палатки и разделились, присоединившись к своим отрядам. Моя пытка дорогой продолжилась. Но теперь хотя бы место для ночлега выбирали заранее, иногда даже в середине дня, чтобы больше не доводить меня до того плачевного состояния, до которого я довела себя в первый день. Ощущение полной беспомощности даже перед самой собой просто захлестнуло меня, и я прекрасно понимала, что Ванька прав, куда я с ним поеду, если торможу всех хуже едущих рядом телег. Тем более, что он даже не сказал, куда именно собрался.
Остаток пути я провела только в окружении своих людей. Лоренцо не было резона тормозить, собственно, как и дружине Ивана, который, видимо, логично предположил, что окружающий меня отряд вполне справится с поставленной задачей в качестве обычной охраны. Шатер, правда, подарил, и это совсем не та палатка, в которой мы ночь коротали. В него даже заходить было приятно и волнующе, словно входила в одну из сказок из «Тысячи и одной ночи». В нем были даже принадлежности для омовения. Вот почему он не пах конским и своим потом, успел в тот вечер ополоснуться, скотина, прежде чем ко мне прийти. А вот обо мне как-то не подумал поначалу. Хорошо хоть потом пожалел.
Ночами, я к собственному удивлению, спала спокойно, что хоть немного, но дало необходимой мотивации для продолжения путешествия. Уж не знаю, что было причиной. Может быть сам шатер русского князя, который явно ему достался от какого-то богатого шаха, или едва неуловимый запах, которым здесь пропахло абсолютно все. Такой родной, словно Ванька лишь на минутку отлучился и скоро придет обратно.
Поделиться книгой: