Академия Магических Ремесел (СИ)

Утренние часы для меня всегда самое активное время. Можно пробежаться по лесу, размяться, пострелять. Дальше весь день придется провести, сидя за столом. Поэтому, обнаружить здесь такой волшебный лес — вдвойне приятный сюрприз. Лес и утро — для меня это нечто особенное!

Новое место нужно разведать, познакомиться. Под здешний рассвет я еще не перестроился, но решил, что если один раз дашь себе слабину, то и второй, и третий будут ждать своей очереди. А потому решил выйти с луком и наскоро изготовленными вчера мишенями в ближайшую дубовую рощу. Видел такую вчера неподалеку. Но прежде нужно пойти искупаться, чтобы точно проснуться.

Прошелся вдоль берега. Осмотрелся. В одном месте с крутого обрыва вниз к галечному пляжу вела проторенная тропка. Я не преминул ей воспользоваться. Скалистый берег впечатлял. Бело — розовые мраморные слои граненой мозаичной махиной уходили ввысь. Энергетика этих камней просто сбивала с ног. Как все эти люди здесь живут? Привыкли, наверное.

Положив на гальку лук и мишени, я сбросил одежду на камень и вошел в чуть теплую, но приятно освежающую воду и поплыл. Плавал недолго, но с удовольствием. Вышел на берег и онемел. Моих вещей не было. Что за Атхартины шутки?!

— Кто здесь? Кто со мной шутит? Выходи! — с угрозой в голосе крикнул тому, кто взял мои вещи. Тишина в ответ. Лишь плеск волн.

Осмотрелся пристальнее. Вещи лежали немного дальше, чем я их оставил, на камне у отвесной скалы. Странно все это. Очень странно. Кому понадобилось их перекладывать? Никого ведь, вроде бы, не было здесь. Пошел к скале.

На камне рядом с моей одеждой сидела маленькая зеленая ящерка с живым, внимательным, почти человеческим взглядом. Да она сама как из камня! Слышал, что здесь есть редкие животные и растения. Эта ящерка, кем бы она ни была, совершенно точно особенная.

Оделся. Закинул за плечо колчан со стрелами.

Мраморная поверхность отвесной скалы дернулась, пошла рябью. Сквозь нее пробивалось матовое магическое свечение. Я оторопел от неожиданности. Этот эффект мне был хорошо известен. Здесь еще и камни необычные? Меня охватило волнение. Чувство находки некогда утерянной, но очень дорогой тебе вещи. Столько лет я искал и добивался этого эффекта с помощью различных артефактов. Безуспешно.

Портал! Вне всяких сомнений, передо мной был портал! Чужеродная магическая волна прокатилась сквозь все тело. Странное необъяснимое чувство охватило меня. Я даже не сразу сумел его понять. Мне нестерпимо захотелось шагнуть в этот портал. На секунду я поддался этому безотчетному, извне волевому импульсу. Протянул к порталу руку. Моя ладонь уперлась в холодный мрамор. Сознание прояснилось. Какая — то сила не пускала меня туда. Что за сила? Какова ее природа?

Одна сила настойчиво звала. Другая — не пускала. И в этот момент я заметил на запястье это. Татуировка в форме зеленого листка. Хоэт! Что за фокусы?! Волосы на затылке встали дыбом. Морозный озноб пробежал вдоль позвоночника.

Я тряхнул рукой, проверяя, не блокирует ли этот рисунок мою магию? Хвала Ваулу, нет. Магия потекла сразу, обычным потоком. Напряжение, охватившее тело, спало. Волнение, скрутившее горло, медленно отпустило. Вчера татуировки точно не было. Но откуда она взялась? Где, и во что я вляпался? Ваул знает.

Такие орнаменты, насколько мне известно, обычно бывают парными. Но здесь, по крайней мере, мне понятна магия — наша, эльфийская. Хоть и не ясна причина происхождения. Не было в моей практике подобных случаев. А вот в подернутой шероховатой рябью шершавой стене магия мне не знакомая, но, похоже, вполне рабочая.

Я снял с шеи артефакт и поднес его к стене. Довольно давно этот артефакт был полностью опустошен магически. Это случилось, когда вышел из строя портал в замке моего отца. Настроен он был на магию определенной частоты. Магию камней. Артефакт в моих руках ожил и засветился. Отлично. Сильное желание войти в портал стало ослабевать. Применим эту магию в мирных целях.

Через пару минут артефакт наполнился магией изрядно. Не полностью, но, учитывая то, что он был разряжен, основательно. Мощная волна энергии, ничего не скажешь. И источник где-то близко. Совсем рядом. Еще бы понять, где?

Я еще раз протянул руку к порталу. Ничего не произошло. Стена. Не пропускает. Портал закрылся. Свечение и рябь прекратились. Передо мной снова была всего лишь мраморная крошка отвесной скалы, на поверхности которой сидела маленькая ящерка. Каменная зеленая ящерка.

 ***

АРИНА

Сон был обволакивающим, упоительным и бездонным, с каким-то незнакомым тянущим томлением. Просыпаться вовсе не хотелось. Хотелось побыть еще, понежиться хоть минутку в этой сладостной истоме, спеленавшей меня шелковой лентой.

Я открыла глаза и долго не могла вспомнить, что же мне такое приятное снилось? Вспомнила. Эльф! Подскочила, как ошпаренная кошка. Енот белобрысый! Только его мне во сне и не хватало! От отчаянья стукнула подушкой об стену. Не полегчало.

Побежала в умывальню, ополоснула лицо холодной водой. Немного отпустило. Стала распутывать и расчесывать свои рыжие космы, чтобы заново заплести косу. Так, а это что такое? Я не поверила глазам. На внутренней стороне запястья прилепился зеленый листок, похожий на лист земляники. Я потерла запястье. Нет, не прилепился. Нарисованный! А выглядит, как живой.

Ужас горячей волной прокатился через все тело. От горла через желудок в, разом ослабевшие ноги, и прямо в землю. Что это? Откуда он взялся? Я подбежала к окну, чтобы еще раз хорошо рассмотреть листок. Было ощущение, что он живой, меняет форму, расположение и цвет. Божички! Вот чудеса-то! Он живой! Точно, живой! О таком мне, даже бабушка, не рассказывала.

Что же теперь делать? Ведь его все увидят. Начнут спрашивать. А я сама не знаю, что это. Ответить не смогу. Надо как-то пока закрыть его с глаз. Спрятать. Платок повязать? Спрашивать начнут. Я достала с полки деревянную шкатулку, в которой хранила свои бусы и самодельные украшения.

Взяла серебряный с эмалью браслет — дядин подарок — и надела прямо поверх рукава сорочки. Закрыла листочек. Так не видно. И ладно. Потом придумаю, что с ним делать. Надо спросить дядю. Может быть, он что-то знает о таком рисунке?

Наскоро заплела косу, натянула старенький выцветший, доходивший до щиколотки, сарафан и тихо, чтобы не разбудить Полинку, мягко ступая кожаными чеботами, выскользнула из комнаты. Мне нужно было собрать ромашку, пока не высохла роса, и сделать оберег из березовой ветки.

По одну сторону от Академии вдоль берега тянулись поляны для тренировок, различных спортивных мероприятий, молодежных игр и хороводов. Дальше размещались конюшни, основательные хозяйственные постройки, амбары, погреба, сады и огороды. У самого берега стояли срубы бань. По другую — сразу же начинался волшебный лес, покрывающий большую часть острова.

Сторожка, в которой я сушила и хранила собранные травы и коренья, находилась за дубовой рощей. Недалеко, но довольно глубоко в лесу. В последние годы ей никто, кроме меня, не пользовался, и я стала чувствовать себя там полноправной хозяйкой леса. Зная, где какие травы растут, я направилась в нужную мне сторону.

Птицы, потревоженные первыми солнечными лучами, начинали ленивую перекличку. Туман от озера в эту часть леса почти не доставал. Стелился низко и редко, развеиваясь утренним ветерком.

Опасность я почуяла сразу, как вошла в лес. Не смогла определить, откуда она исходит: от зверя или от человека, но все чувства обострились до предела. Бесшумно ступая, дошла до березовой рощи и, спросив у дерева разрешения, отломила ветку.

Крик, донесшийся сверху, был острым, пронзительным и полным отчаянья. Я бросилась к ручью, где ветви деревьев не скрывают небо. От увиденного все похолодело внутри: в небе надо мной кружилась, стеная, одним крылом еще борясь с неминуемым падением, Синяя Птица Счастья. В другом ее крыле торчала стрела.

— Да кто же это?! Кто посмел?! — застонала я, роняя кузовок из ослабевших рук. — Я здесь, милая, я здесь! — закричала, размахивая руками.

Бессильные слезы брызнули из глаз, комком сдавили горло. Не глядя под ноги, спотыкаясь и падая, побежала я вдоль ручья, стараясь не упустить из виду птицу и просчитать траекторию падения своей любимицы. Когда кроны деревьев скрыли ее от меня, побежала через лес к тому месту, куда, по моим предположениям, она упала.

Лес я знала наизусть, неслась напрямик, не обращая внимания ни на ветки, цепляющие волосы, ни на промокший в ручье и путающийся под ногами подол платья, ни на разбитое, саднящее болью колено.

Вот, уже совсем близко, вот эта поляна! Запыхавшаяся и растрепанная выскочила я из кустов и оцепенела: у дуба на поляне стоял мой давешний эльф. За плечом у него висел колчан со стрелами, а в руке он сжимал лук.

— Ах, ты, гад! — заверещала я, кинувшись к нему. — Так это ты! Убью гада! — подскочив, я с разбегу ударила его кулаками в каменную грудь раз и другой, и третий.

Эльф стоял совершенно спокойно под натиском моих ударов, отчего-то не защищаясь, словно бы не ожидал от меня подобного напора и немного опешил. На третьем ударе меня ловко перехватили и вместе с руками прижали к себе.

— Что происходит? Можешь объяснить? — внимательно всматриваясь в мое лицо, произнес белобрысый гад.

— Птицу ты подстрелил? Отпусти, гад! Отпусти! — я брыкалась, стараясь вырваться. — Мне нужно ей помочь!

— Я не стрелял по птицам, — поймав мой взгляд, произнес он. — Собираюсь стрелять по мишеням, — кивнул в сторону дуба с закрепленными на нем мишенями. — Ты можешь успокоиться? Я сейчас тебя отпущу, и мы посмотрим, что с ней, хорошо? — он говорил спокойно и твердо, но я не поверила ему. Получив свободу, заметалась по поляне, озираясь, высматривая свою красавицу и зовя ее на все лады.

— Она здесь, — запрокинув голову, эльф стал всматриваться в крону дуба. — Я не успел ей помочь, ты выскочила, как разъяренный кабан, — он метнул в мою сторону неодобрительный взгляд. — Хотя, какой из тебя кабан? — усмехнулся, разглядывая меня с головы до ног. От его пристального, цепкого взгляда не укрылись ни мои растрепанные от быстрого бега волосы, ни старенький, выцветший, тесный в груди сарафан, весь подол которого был мокрый, сплошь залепленный репейными колючками. — Так, кабанчик, — улыбнулся он уже почти по-человечески.

Улыбка сказочным образом преобразила его холодное лицо, сделав живым и симпатичным. Симпатичным павлином!

Я, бросив поиски, тоже стала смотреть вверх, на крону дерева. Где он там ее увидел?

Отложив в сторону лук и колчан, эльф ухватился за ветку, ловко подтянулся и влез на дерево. Я, задрав голову, выписывала под деревом круги, стараясь получше разглядеть, что же там происходит. Через несколько минут он спустился, бережно прижимая к себе драгоценную ношу.

Птица была жива, но вымотана перелетом и болью. Осторожно передав ее мне, эльф сломал стрелу и вынул ее из крыла. Пристально рассматривая наконечник, вертел ее так и сяк. Хмурился и озадаченно поднимал брови. Недоумение его постепенно перерастало в гнев:

— Это моя стрела, — эльф прямо и твердо посмотрел мне в глаза. — Но стрелял не я, — голос его был ровным и спокойным, глаза же сузились, на скулах показались желваки. — Кто и с какой целью стрелял моей стрелой? Хотел бы я знать.

Я смотрела на эльфа и не знала, можно ли ему верить. Стоит ли ему доверять? Вопреки здравому смыслу, поверить отчего-то очень хотелось. Я не чувствовала в нем ничего, что могло бы меня насторожить. Но я совершенно не знала его способностей и магии. Вон, как амулетами увешан. А что, если он просто умело маскируется?

Постороннее же агрессивное присутствие и прожигающий чужой взгляд из чащи леса, напротив, чувствовала очень отчетливо. Сейчас у меня не было времени с этим разбираться. Нужно было позаботиться о птице. Позже. Я все выясню немного позже. Бросив на эльфа недружелюбный взгляд, я все же произнесла:

— Благодарю, что помог ее найти и снять, — не прощаясь, повернулась и пошла в общежитие. Нужно промыть рану и перевязать крыло моей подружке. Эльф, казалось, не услышал меня. Погруженный в свои мысли, установив в одну точку хмурый и отрешенный взгляд, он остался стоять на поляне.

 ***

ДАНИЭЛЬ

Я смотрел на еще недавно казавшийся таким дружелюбным лес и был раздосадован и озадачен: кто взял мою стрелу и когда? Где я в последнее время оставлял колчан? В своей комнате, которую никогда не запирал. А, если учесть, что в последнее время я иногда бывал невменяемым, то и вообще мог взять кто угодно. Раз я местами не помню вчерашнее утро, не вспомню и этого. И зачем взяли? Какие есть варианты? Чтобы подставить меня? Свалить на меня вину за убийство птицы?

Понимать бы еще, что это за птица? Пустяк ли это — ее убийство или же серьезный проступок? И, если серьезный, то насколько? Или хотели кого-то от чего-то отвлечь, переключить на меня внимание? Отвлечь чье-то внимание, чтобы что? И чье внимание? Кому понадобилось убивать эту птицу? За что? С другой стороны, если бы хотели убить, наверняка, убили бы. Или все же промахнулись?

Если предположить, что это какая-то редкая, особенная зверушка, то подходит версия, что меня хотели подставить. Или же дело вовсе не во мне? Возможно, просто заметали следы. Взяли первую попавшуюся стрелу. Лишь бы спихнуть с себя подозрение.

Девчушка колотится вокруг этого синего воробышка. Интересно, она обо всех птицах так заботится или именно эта ей так дорога? Вернее всего, это какая-то особенная птица.

Вспомнилось тщедушное хрупкое тельце обладательницы синего, с радужным отливом, оперения. Я не был силен в классификации пернатых. Вот была бы она каменной, тогда другое дело. А так… Интереса для меня она представляла ровно столько же, что и курица. Так от второй хоть явная польза в виде яиц. А от этой, какая могла быть польза? Кто-то знал о ней в разы больше, раз пошел даже на то, чтобы стащить у меня стрелу. Зачем понадобилось убивать ее? Уж точно не ради мяса.

Вопросы множились. Ответов не было. Где-то в отдалении хрустнула ветка. Я вынырнул из задумчивости и осмотрелся. Лес стоял на прежнем месте. Теперь он точно не казался мне безобидным и дружелюбным, как прежде. И тот, кто там ходил, уж точно не был мне другом.

Девушка уже ушла. Я прислушался. Она ведь тоже прислушивалась и приглядывалась, пока стояла на поляне. И смотрела она как раз туда, откуда донесся звук. Я подхватил колчан со стрелами и лук, и пошел в направлении звука. Кто бы там ни был, я предпочел бы с ним встретиться. И желательно, прямо сейчас.

Разумом я понимал, что тот, кто замыслил недоброе, не станет стоять и ждать, когда я приду и обнаружу его. Поэтому не слишком рассчитывал что-то найти. Но и оставаться в бездействии не мог. Свежий растоптанный белый гриб поведал мне о том, что кто-то, удаляясь, спешил. Какое-то время я шел по следам. Мягкий мох и травы приятно пружинили под ногами.

Сухая ветка на уровне моего лица неожиданно привлекла мое внимание. Она в явно неравной схватке отвоевала себе трофей, которым теперь, гордясь собой, потрясала в воздухе. Ее добычей была пара длинных, развевающихся на ветру, волос. Я присмотрелся к ним внимательнее. Как интересно! И неожиданно.

 ***

АРИНА

— Елисей, неси теплой воды! — крикнула я своему помощнику, врываясь в комнату.

— Несу, Аринушка! — домовенок опрометью кинулся за водой, видя, что не все ладно. Мы промыли птице рану и я, читая заговор, пролечила ей крыло потоком магии и наложила повязку со снадобьем. Птица проявляла верх разумности и понимания, терпеливо снося все мои манипуляции.

— Ну вот, скоро будешь как новая, — погладила я ее, укладывая на подстилку. Поставила рядом тарелки с водой и с семечками. Попыталась связаться с птицей ментально, задавая вопрос: «Кто тебя обидел?». Ответом мне был образ эльфа с нацеленным луком, размытый, неясный и неразборчивый. — Елисей, остаешься за старшего. Присмотри за ней до вечера, будь добр.

Полина уже ушла на пробежку и утренние тренировки.

Я переоделась, привела себя в порядок и пошла на завтрак.

Митька уже сидел за столом и уплетал огромный омлет, закусывая хрустящими, малосольными огурчиками. Чай в берестяной кружке дразнил ароматным паром. Я налила себе липового чаю и подсела к нему.

— Чего смурная такая? Случилось что? — наблюдательность друга поражала.

— Мить, послушай, что я тебе расскажу, — я с удовольствием пригубила из кружки.

— И мне тоже расскажи, — Полина плюхнулась рядом со мной на скамью.

— Ты прямо вовремя, хоть два раза не рассказывать, — при ее появлении, вздохнула я с облегчением. — Мне еще к дяде сейчас зайти нужно.

Я рассказала друзьям все, что приключилось за это утро, включая свои предположения, догадки и эмоции от пережитого. Нужно было еще раз все обдумать.

— Меня Светозар вчера попросил пообщаться с этим Даниэлем. И присмотреть за ним, — Митька явно рассчитывал на нашу помощь.

— В смысле, пообщаться? На кулачный бой, что ли, вызвать? — предположила я, зная характер Митькиного общения.

— В смысле, присмотреть? Шпионить, что ли? — Полине явно не понравилось поручение Светозара.

Митька неопределенно повертел головой между нами из стороны в сторону.

— Да нет, не шпионить. И не драться, конечно. Присмотреться. Светозар обратился ко мне, потому что дело деликатное. Кого еще он мог попросить? Он считает, что не мог Даниэль этот из окна прыгнуть. Не все так просто с этой вчерашней ситуацией.

Наскоро перекусив, я отправилась в кабинет ректора. Светозара трудно было застать на месте, он вечно был в разъездах и перелетах, но случай был исключительный, поэтому я настроилась искать его до победного. Вопреки моим ожиданиям, дядя был у себя в кабинете.

— Что случилось, Аринушка? — приветствовал меня Светозар.

— Случилось, дядюшка. Варварство и вероломство случилось, — усаживаясь, выдохнула.

Я пересказала дяде последние события, приведшие меня к нему. Светозар слушал внимательно, не перебивая, отложив в сторону документ, который изучал до этого. Затем поднялся из кресла и медленно заходил по комнате. Видно было, что мои новости взволновали его, но он, привыкший всегда держаться со спокойным достоинством человека, обремененного властью и силой и, привыкший контролировать свои эмоции, находится в кругу близких и размышляет.

— Понять бы, по недоумию это сделано или злой умысел, — в задумчивости произнесла я.

— Ты знаешь человека, который по недоумию станет стрелять чужой стрелой?

— Мы не знаем наверняка, чужая это стрела или Даниэль стрелял своей. Дядя, что он за человек, в смысле, что за эльф?

Светозар вернулся к своему столу и опустился в кресло:

— Видишь ли, Ариш… К сожалению, я не могу раскрыть тебе все нюансы и подробности его биографии. Могу сказать только, что этот парень не так прост… точнее, совсем не прост. Даниэль Альвинг — одаренный маг — артефактор. Учится на ювелира. И, судя по предоставленной на него характеристике, уравновешенный, благоразумный, добропорядочный, надежный…

— … и ему не свойственны подобные поступки, — продолжила я дядину мысль.

— Я немного с ним знаком. Думаю, он не стал бы выпрыгивать из окон башни или стрелять по редким птицам. Здесь что-то другое.

— А нет ли у него, случайно, дара замораживать все живое на расстоянии? Просто превращать в совершенные куски льда, как и он сам? — продолжила я, и дядя посмотрел на меня чуть пристальнее.

— Не поручусь, что он не обладает и такими навыками. Мне, правда, об этом ничего не известно, — улыбнулся. Вокруг глаз лучиками побежали морщинки, и сразу стало понятно, что он не так молод, как казалось минуту назад. — Но, бывает, что на всякого мудреца довольно простоты. Подозреваю, что, если он поступил тем или иным образом, то есть какие-то причины, побудившие его это сделать, либо, дело привычки.

— Дядя, я постараюсь разузнать, кому понадобилась птица. Поспрашиваю ребят ненавязчиво. Думаю, если бы хотели убить, то убили бы. Видимо, кому-то она нужна живая, — волнение за судьбу птицы невольно отражалось в моем голосе.

— Она всем нужна, Ариш, но мало кто станет присваивать ее таким образом. Давай, поступим так: птицу я возьму к себе. У меня она будет в большей безопасности, да и просторнее, что ни говори. Ну, а ты забегай проведать. Если что-то узнаешь новое, знаешь, как меня найти в любое время, — дядя встал и, обойдя стол, коротко, но крепко и тепло меня обнял. — Беги, егоза! На занятия пора. И будь осторожна, пожалуйста. Береги себя!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Десятки вопросов, на которые у меня не было ответов, кружились в моей голове. Зачем кому-то понадобилась Синяя Птица? Предположим, на этот вопрос ответ найти не сложно. Птица Счастья нужна всем. Всем хочется, чтобы удача и счастье присутствовали в жизни сами, без каких-либо усилий с твоей стороны.

И немногие знают, что сама она тянется и стремится лишь к тем, кто готов с любовью служить людям. Кто же мог стрелять по ней? На этот вопрос у меня пока не было ответа. Но образ, переданный мне птицей, значительно сужал круг подозреваемых.

Отправляясь на занятия по вязанию и прядению нити, мне пришлось отогнать дурные мысли. Прясть и вязать можно только в хорошем настроении. А связано это с тем, что вязаный предмет перенимает на себя заряд и настрой мыслей человека, создавшего его. А уж вещь, связанная в хорошем настроении, приобретает защитные свойства и становится оберегом.

А потому я пошла обниматься с деревьями у входа в терем, где встретила Танюшку, которая сидела под осиной, подперев рукой пухлую щеку. Зная, что осина забирает негативную энергию, я поинтересовалась:

— Ты давно подосиновик изображаешь?

— Мне Ратмир сейчас комплимент сделал, — задумчиво изрекла светловолосая, курносая однокурсница. — Характер, говорит, у тебя, Таня, золотой.

— Ну, так, радуйся!

— Так, я вот думаю… Золото — металл хороший… да, больно, тяжелый… Комплимент ли то был? Али намек?