Пять поцелуев

Артем смутился, отвел взгляд в сторону.

— Пока нет. Но готовлюсь.

Настроение у меня моментально улучшилось. Все же не зря я притащилась в Сочи и налегаю тут на авокадо и киноа. Осталось совсем немного потерпеть, мы с Артемом поженимся, и я наконец вывалю ему правду о своих предпочтениях в питании. Или вообще, забеременев, скажу, что мясо мне прописал врач.

— Мои родители тоже веганы, — с радостным видом поделился со мной Артем. — И, конечно, очень хотят, чтоб и их внуки в питании избегали мяса.

— Серьезно? — Улыбаться мне стало намного сложней.

В душе разверзлась бездна. Одно дело, я сама страдаю, но мучить детей? Это же просто уму непостижимо.

— А ваши родители едят мясо? — уточнил мой будущий свекор.

Я смогла только кивнуть.

Вся семейка дружно закатила глаза. А потом Галина процедила:

— Хотя бы раз отвезите их на скотобойню: пусть поглядят, как там из-за таких, как они, мучают ни в чем неповинных животных.

Я снова кивнула. А потом мы сели за стол, и мне опять пришлось два часа впихивать в себя киноа с голубикой и авокадо с хумусом.

***

По дороге домой настроение у меня вдруг улучшилось. Вот с чего я, спрашивается, решила, что с веганской родней мои дети обречены на мучения? Артем много работает и дома, скорей всего, будет появляться только поздно вечером. Что мне мешает днем прогуляться с малышами до магазина и купить им мясного пюре? Даже домой баночки таскать необязательно. Можно съесть их на улице или у моей мамы. А когда дети подрастут, буду водить их в кафе. Главное, вовремя научить малышей хранить наш маленький секрет.

— Ты чего улыбаешься? — спросил Артем, заметив мое повеселевшее лицо.

— Да так. Просто. — Я потупилась, а сама подумала: не отступлюсь. Артем будет моим. Он именно тот мужчина, которого я хочу в отцы своим детям. С ним мы никогда не будем ходить в обносках, никогда не будем терпеть унижений. Уж чего-чего, а об унижениях я знала не понаслышке.

Когда мне было десять, у Сони начались проблемы с почками. Мама почти два года не вылезала с ней из больниц. Само собой, попала под сокращение, а потом никак не могла найти нормальную работу. Никто не хотел брать к себе женщину, которая то и дело бегает на больничные. Да и папе, как назло, урезали оклад и то и дело задерживали зарплату. Наша семья два года едва сводила концы с концами. А я вдруг ринулась расти, как какой-нибудь бамбук. Само собой, ходить в школу мне приходилось в одежках, которые удалось наскрести по родственникам-знакомым. Ну и видок у меня был! Шуба тети Кати, шапка дяди Васи, сапоги, в которых выросло все семейство наших соседей по площадке.

В классе ко мне почти сразу прилепилось обидное прозвище. Бомжик. В глаза меня так никто не называл, но вот за спиной… К несчастью, мои «добрые» подружки не преминули сообщить мне, как называют меня за спиной.

Однажды к Новому году учительница попросила нас оформить в виде реферата какой-нибудь рецепт праздничного салата. Надо было описать стадии приготовления и снабдить их картинками. Я весь вечер пыхтела и наваяла «Салат-коктейль с ананасами».

Потом на уроке технологии мы проводили презентацию своих работ. Я немного волновалась, но выступила очень хорошо. А когда села на свое место, с соседней парты донеслось: «Что ты можешь знать об ананасах, нищебродка? Ты их хотя бы раз в жизни-то пробовала?» Это Томка Малкина решила напомнить мне о моем статусе. Я соскочила со своего места и бросилась на нее. Грохот! Крики! Суматоха! По правде говоря, я была в два раза худей этой Малкиной, но накостыляла ей от души. Наверное, это состояние аффекта сказалось.

Родителей, конечно, потом вызывали в школу. Мама даже всплакнула на кухне. А я в тот год поклялась себе, что обязательно выйду замуж за богатого. Мои дети никогда не будут жертвой насмешек. И если кто-то из них заболеет, и мне придется оставить работу, у нас все равно все будет хорошо.

Отогнав прочь школьные воспоминания, я прижалась к Артему, сказала:

— Твои родители такие милые!

— Правда? — Он был польщен. — Ты им тоже очень понравилась. Мама даже намекнула, что готова оплатить тебе операцию по коррекции носа.

Меня словно ледяной водой облили.

— Тебя смущает мой нос?

Вместо того чтобы разубедить меня в этом, Артем стал его внимательно разглядывать. На мгновение захотелось вытолкнуть его из машины. Я сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться

— Да вроде нормальный у тебя нос, — наконец резюмировал Артем. — Но я в этом не слишком разбираюсь. Вы там с мамой как-нибудь сами договаривайтесь.

Глава 5

Весь следующий день я собиралась рисовать. Но не вышло. Артем все время меня дергал: то за хумусом ему сходи, то кофе свари, то рубашку отгладь для завтрашней видеоконференции. И главное, просьбы свои он выдавал не кучей, а строго по отдельности. Я все выполняла, а потом на всякий случай спрашивала:

— Больше ничего?

— Ничего, — кивал Артем.

Но стоило мне подойти к мольберту, как из кабинета снова неслось:

— Лиз! Ли-за! А сделай для меня одну вещь.

За обедом я вспылила:

— Ты можешь меня не дергать хотя бы час?

В ответ получила незамутненный взгляд и ироничный вопрос:

— А ты что, занята чем-то важным?

И что на это ответить?

Чтобы перестать злиться, занялась уборкой. Вся вспотела, перемазалась, устала — и тут Артем вдруг заявил:

— Кстати, забыл тебе сказать: сегодня мы ужинаем с моими друзьями.

Мне захотелось бросить в него пылесосом. Но, естественно, я только руками всплеснула, счастливо улыбнулась и побежала в душ. Когда вышла, Артем стал меня поторапливать, потому я даже не смогла до конца просушить волосы и нормально накраситься. Все, на что у меня хватило времени, — это тушь и блеск для губ. С нарядом, припомнив вчерашнюю выволочку, тоже заморачиваться не стала. Облачилась в традиционный набор курортника: шорты, футболку, шлепанцы. Блистать все равно было не для кого: друзья — это вам не мама, им нравиться не обязательно.

На ужин мы отправились пешком. Оказалось, что друзья позвали Артема в ближайший суши-бар. Узнав об этом, я вздохнула с облегчением: суши, они все на один манер — созерцая порции других посетителей, аппетит не нагуляешь. Вот если бы Артем снова притащил меня в кафетерий, где подают мясное, я бы точно умерла. На обед у нас с ним были бананы, а мой организм требовал борща и котлет, потому сейчас я слегка покачивалась от голода.

До пункта назначения мы допехали минут за пять. Артем галантно открыл для меня дверь, я проскользнула в холодок бара и сразу увидела того брюнета, что вчера угощал меня мясом. Мне моментально сделалось дурно. Как же тесен этот гадский мир! Какая же деревня этот Сочи!

Одна секунда — и я уже юркнула за Артема, дабы брюнет меня не заметил. Такому наглому ведь хватит ума подойти поздороваться, а потом начать обсуждать со мной тонкости приготовления свинины. Нет, нам ни в коем случае нельзя пересекаться.

— Осторожно, тут ступенька! — предупредил Артем.

А дальше меня ждало страшное. Мой Крез раскинул руки в стороны и зашагал прямиком к брюнету.

— Богдан, сколько лет, сколько зим!

Брюнет привстал со своего места и тоже распахнул объятья. Несколько секунд мужчины обнимались и жали друг другу руки, а потом Артем полюбопытствовал, где носит приятеля номер два.

— Он на работе пока, — отозвался брюнет и вылупился на меня, как на восьмое чудо света, — но скоро подъедет.

Артем наконец-то вспомнил о светском этикете.

— Богдан, познакомься, это моя девушка Лиза, — сказал он.

Я сделала вид, что с интересом изучаю интерьер заведения.

— Надо же! — весело воскликнул брюнет. — А ведь мы уже встречались!

— Что? — Я изобразила глубочайшее изумление вперемешку с высокомерием. — Вам кажется. Я вас вижу первый раз в жизни.

— Разве?

Его глаза так сверкнули, что мне сразу стало ясно, что через секунду меня ждет разоблачение. Надо было срочно спасать ситуацию. Я обхватила голову двумя руками, скривилась и запричитала:

— Ой-ой-ой! Ай!

— Что случилось? — моментально испугался Артем.

Я слегка пошатнулась.

— Голова!

— Что голова?

— Мигрень, — процедила я, зажмуриваясь, будто от боли. — Какой-то чудовищный спазм.

Видимо, изображать страдания у меня получалось довольно натурально, потому что мужчины переполошились и усадили меня на стул. Звякнул графин.

— Лизонька, милая, выпей воды. — мой Крез торопливо всунул мне в руку стакан и помог поднести его к губам. — Как я могу тебе помочь? Может, вызвать врача?

Я сделала пару глотков, а потом с еще большим вдохновением продолжила свой спектакль.

— Не надо. Не стоит так беспокоиться. — Мой голос был таким слабым, что я сама чуть не расплакалась из-за жалости к себе.

— Мне кажется, тебе все же не помешает показать свою девушку врачу, — вставил свои пять копеек Богдан.

Я с трудом удержалась от того, чтобы не испепелить его взглядом, прошептала:

— Не надо врача. Я свой организм знаю: через пару часов мигрень пройдет. Надо просто немножко потерпеть.

— Ты уверена? — Артем легонько сжал мое плечо.

Я кивнула и тут же дернулась:

— Ай! Очень больно.

— Черт, как же не вовремя! — с неприкрытой досадой пробормотал мой Крез. — Хочешь, провожу тебя в номер? Мне кажется, тебе надо поспать.

«Ага! Сейчас! — мысленно парировала я. — Пока я буду спать, твой дружок вывалит тебе всю мою подноготную».

При мысли о том, что моя золотая рыбка может вот так легко ускользнуть от меня, мне и в самом деле стало не по себе. Я подняла на Артема пустые, словно затуманенные болью, глаза.

— Знаешь, есть одни таблетки…

— Какие? — Артем явно не хотел испортить моей смертью такой многообещающий дружеский вечер. — Давай я схожу в аптеку.

— Давай! — Я взяла у него смартфон и, постанывая, написала в «Заметках» довольно внушительный список препаратов. А что? Пусть будут в аптечке.

— Ого! — немного испугался Артем, подсчитав число пунктов.

— И закажи мне, пожалуйста, крепкого чаю, — попросила я из последних сил.

— Ты иди, я сам закажу, — решил поучаствовать в моем спасении Богдан.

Артем чмокнул меня в лоб и стремительно вышел из бара. Я тут же подскочила на ноги и легонько толкнула Богдана в грудь:

— Слышь ты! Только попробуй что-нибудь рассказать Артему о вчерашнем!

— Что, прости? — Он, кажется, опешил. — Ты о чем?

— Только попробуй рассказать ему о мясе — и тебе не поздоровится!

— Лиза, я тебя совершенно не понимаю. — Губы Богдана дернулись в нервной усмешке. — Ты могла бы выражаться ясней?

У меня словно пелена кровавая перед глазами упала. Я схватила Богдана за ворот рубашки и стала дергать его туда-сюда.

— Только попробуй ему сказать, что я не веган! Только попробуй! Я сделаю так, чтобы твоя жизнь превратилась в ад. Поверь, я найду способ отомстить…

Лицо Богдана вдруг прояснилось.

— О, до меня наконец дошло! Ты не хочешь, чтобы я рассказывал Артему о том, что вчера ты трескала шашлык! А он что, не знает? Нет, я, конечно, в курсе, что он по овощам убивается, но ты-то тут причем?

Я снова стала дергать его за воротник.

— Повторяю еще раз! Не смей ему рассказать про мясо!

— Тише-тише! — Богдан обхватил мои сжатые в кулаки ладони, и меня словно током ударило. — Спокойно. Оставь, пожалуйста, в покое мою рубашку.

Из моей груди почему-то вырвался судорожный вздох. Во рту пересохло. Богдан убрал руки, и я послушно, хоть и с неохотой выпустила края его воротника.

— По-моему, ты раздуваешь из мухи слона, — пробормотал Богдан, пристально разглядывая мое лицо. — Артем у нас толерантный человек. Тебе ни к чему скрывать, что ты любишь мясо.

Я поняла, что изначально выбрала неверную тактику. Такого, как Богдан, не запугать. Надо давить на жалость. Я опустила ресницы, напрягла весь свой артистизм и таки выдавила из правого глаза огромную слезу.

— Пожалуйста! — попросила я дрожащим голосом. — Умоляю! Сохрани в тайне нашу вчерашнюю встречу.

— Блин, но почему? — Богдан выглядел совершенно обескураженным.

Я театрально утерла слезу тыльной стороной ладони и забормотала:

— Мне очень стыдно перед Артемом за вчерашнее. Понимаешь, я очень люблю животных и всячески пытаюсь не есть мясо, но иногда у меня случаются срывы. И мне так не хочется, чтобы о них узнал Артем. Не хочется, чтобы он расстроился. Он так в меня верит.