***
И вот он — долгожданный день отъезда! Рано утром мы с Артемом встретились на вокзале и без лишних разговоров погрузились в нужный вагон, предварительно затолкав туда три моих чемодана. Артем, конечно, стал ворчать по поводу обилия моих вещей. Но я объяснила ему, что без мольберта и красок жизни не мыслю (а именно они занимали половину места в багаже), и он угомонился.
Соседи по купе нам достались отличные. По крайней мере, я их таковыми считала первые десять минут после того, как увидела. Ведь это были бабушка-одуванчик в ситцевом платьице и ее девятилетний внук, уткнувшийся носом в планшет, — мечта, а не ребенок.
— Марья Ивановна, — церемонно представилась бабуля, как только мы с Артемом вошли в купе. Потом она выпила немного минералки из стакана и показала на внука. — А это Славик. Хорошист! Спортсмен! Гордость класса.
Я тоже представилась, откровенно порадовавшись, что нам не досталось купе с дембелями или младенчиками. Вот только приятное впечатление от попутчиков держалось недолго. Стоило поезду тронуться, Марь Иванна выудила из сумки огромный серебристый сверток с курицей-гриль.
— Славик, милый, надо покушать, — проворковала она.
Мальчика долго уговаривать не пришлось. Он переложил планшет в одну руку, а вторую вытер об шорты и протянул бабушке. Та засуетилась, стала отрывать от курицы здоровенные куски и вкладывать их в растопыренную пятерню внука. Славик громко зачавкал.
А я сглотнула слюну. Дело в том, что печеная курица — одно из моих самых любимых блюд. В детстве я требовала маму готовить ее мне каждый выходной. Мама, правда, не слишком слушалась.
— Не хотите? — бабушка протянула очередной шматок курятинки не внуку, а Артему.
Того передернуло.
— Нет, спасибо!
Вид у моего Креза стал такой, будто он сейчас хлопнется в обморок. Уголки его губ брезгливо опустились, а ноздри гневно затрепетали.
Бабуля повернулась ко мне:
— А вы?
Я снова сглотнула слюни и отрицательно замотала головой.
— А зря! — не одобрила Марь Иванна. — Вам кушать надо, вон вы какая худая.
От ароматов, исходящих от протянутого мне куска курицы, захотелось зажмуриться.
Вот почему, спрашивается, я не догадалась устроить себе пару дней обжорства накануне отъезда? Наелась бы до отвала — и сейчас меня бы воротило от еды. Так нет же. Вчера я так замоталась, собираясь в дорогу, что забыла поужинать, да и утром осталась без завтрака: времени на него попросту не хватило.
— Может, все-таки будете? — Бабуля еще ближе придвинула курицу. — Дед мой запекал, он у меня старший повар в столовой механического завода.
Мой желудок болезненно сжался и приготовился разразиться гневной тирадой. Я, как ужаленная, подскочила на ноги:
— Извините, мне надо в туалет.
Следующие сорок минут я слонялась по вагону и вся, с ног до головы, пропахла этим странным запахом, что обычно витает в поезде. А еще проводила взглядом с десяток деревень. Довольно, кстати, симпатичных: с зеркальными озерами, с аппетитными, отлично откормленными утками. Помнится, бабушка раньше чудесно запекала утку с яблоками и медом. У нее была такая волшебная румяная корочка. Она почти таяла во рту.
Я чертыхнулась. Опять мои мысли свернули не туда.
Какой-то мужчина задел меня плечом, пробираясь по узенькому коридору с пакетом чебуреков в руках.
— Осторожней! — буркнула я, ощущая легкое головокружение. — Чебуреки уроните.
Мужчина покосился на меня с недоумением, а потом рывком протянул пакет мне.
— Будешь? Меня друзья угостили.
У меня что, такой голодный вид? Почему все вокруг пытаются меня накормить?
Я замотала головой, но рука почему-то сама потянулась к чебурекам. Да что же это такое? Дабы справиться с искушением, я сделала пару шагов назад, а потом от греха подальше юркнула обратно в купе.
К счастью, там было спокойней. Курица со стола уже исчезла, а может, ее подчистую схрямкал наш хорошист.
— Ну, слава богу! Вернулась. А я уже собирался тебе звонить, — посетовал Артем, не отрываясь от ноутбука (он и в отпуске не прекращал работать, впрочем, мне это даже нравилось). — Ты куда пропала-то?
— Просто в туалет очередь была, — скромно потупилась я. — Длиннющая.
— Понятно! — Артем так и не поднял на меня глаз.
Зато Марья Ивановна вдруг оживилась и приготовилась обрушить на меня сотню вопросов. Я даже попятилась. Говорить мне от голода не хотелось абсолютно.
— Я, пожалуй, наверх полезу, — пробормотала я, игнорируя призывные взоры соседки по купе. — Может, вздремну немного.
Марь Иванна поджала губы, но вопросы свои удержала при себе. Только, словно в отместку, выудила из сумки еще один сверток.
— Славик, мама же тебе еще бутерброды положила, — сказала она. — С колбасой. Будешь?
— Давай! — Славик с готовностью протянул бабке свою клешню.
Чуть не закапав пол слюной, я вскарабкалась на верхнюю полку и попыталась уснуть. Естественно, никакой сон не шел — все мысли крутились вокруг чавкающего хорошиста. Чтобы отвлечься, я выудила из сумки скетчбук и стала зарисовывать все, что под руку попадалось: кружки, облака, собственные коленки. Через пятнадцать минут я задумалась, и на странице, словно сам собой, появился поросенок на вертеле. Потом рядом с ним возникли сосиски. А еще через минуту — полная тарелка котлет.
Что же я делаю? А если Артем заметит? Я быстро вытащила из сумки ластик и стала с остервенением стирать нечаянное пиршество.
— Славик, милый, у нас же еще и рыбка копченая есть, — очень кстати вспомнила Марья Ивановна. — Сейчас я тебе почищу.
Она стала снова швыряться в своих пакетах, а я решительно спрыгнула вниз. Артем вздрогнул, спросил:
— Ты чего?
— Прогуляюсь, — пробубнила я, натягивая шлепанцы.
Он захлопнул ноутбук и тоже поднялся:
— Пожалуй, и я с тобой.
Под бодрое шуршание соседского целлофана мы вывалились из купе, и Артем тут же зашипел:
— Кошмар какой-то! Меня уже тошнит от всех этих запахов. Интересно, они так всю дорогу и будут жрать не переставая?
Я пожала плечами. Даже тут — в проходе — мне пахло рыбой. Вот уж не знала, что у меня такое сильное обоняние! Артем виновато улыбнулся, а потом притянул меня к себе, в его голосе прорезались извиняющиеся нотки.
— Прости, что так вышло. Я хотел выкупить целое купе, но свободных мест уже не было. Хорошо, хоть обратная дорога у нас будет не такой ужасной: будем ехать в мягком, без попутчиков.
По удачному стечению обстоятельств поезд в этот самый момент подъехал к станции. Проводница сообщила, что стоять будем почти двадцать минут — я подхватила Артема под руку и потащила на улицу. Там было чудесно. Легкий ветерок шелестел листвой и прекрасно отгонял прочь мысли о еде. Ярко светило солнце.
Мы с Артемом совершили довольно длительный променад по перрону, выпили минералки и купили в киоске газету с анекдотами. Мне показалось, что жизнь налаживается, но потом проводница позвала всех в вагон.
Когда мы вернулись в купе, никаких следов рыбы там не наблюдалось. Но запах! Запах стоял такой, словно мы вдруг переместились в коптильный цех. Мой желудок попытался раствориться в собственном соку.
— Может, устроим легкий перекус? — предложила я, жалобно косясь на Артема. По правде говоря, мне хотелось съесть барашка.
— Ну давай, — словно нехотя сказал мой Крез и выудил из своего чемодана два каких-то непрозрачных контейнера.
— Что это?
— Гречка с имбирем в соевом соусе.
— Круто! — Я поспешила изобразить счастливую улыбку, но, кажется, получилось как-то криво.
Ненавижу гречку! Ненавижу имбирь! Ненавижу соевый соус!
Глава 3
Квартира Артема в Сочи оказалась идеальной. Во-первых, она располагалась в шикарном жилом комплексе с собственным бассейном и спортзалом. Во-вторых, была обставлена в моем любимом скандинавском стиле. Все там было как доктор прописал: пиршество белого цвета и серые акценты, плитка под кирпич. Вдоль стен стояли лаконичные шкафы-стеллажи, а мягкие диваны рядом с ними так и манили присесть. Неудивительно, что, когда Артем отпер входную дверь и пустил меня внутрь, мне показалось, что мы попали в «Икею». Я целый час потом не могла отделаться от ощущения, что сейчас ко мне подойдет продавец-консультант.
Но самое главное достоинство квартиры состояло даже не в ее интерьере. А в том, что из половины окон было видно море! Как только я это поняла, сразу выскочила на балкон и визжала как ненормальная целую минуту. По этому поводу пришлось выслушать серьезную нотацию от Артема. Впрочем, она меня не расстроила. Наоборот, мне показалось, что теперь я люблю его даже сильней, чем раньше.
— Внизу есть кафе, где готовят веганские блюда, — сказал Артем, раздергивая в квартире шторы. — Давай распакуем вещи и пойдем обедать?
— Давай!
В квартире была огромная кухня-гостиная, спальня, кабинет и просторная гардеробная. Я всюду наложила своих вещей. Мне хотелось, чтобы Артем максимально привык к моему присутствию и быстрей созрел до предложения. К тому же хозяйничать в такой чудесной квартире было одно удовольствие. Развешивая одежду, я даже напевала что-то под нос. Напевала и не догадывалась, какое тяжелое испытание меня ждет впереди.
Кафе, куда меня повел мой Крез, оказалось совсем не веганским, и там просто невероятно пахло булочками. И омлетом. Лучшим в мире омлетом с беконом и сыром. Клянусь, уже на пороге этого заведения мне захотелось умереть, чтобы прекратить эту муку.
Наверное, мои страдания отразились на лице.
— Ты в порядке? — взволнованно спросил Артем, придерживая меня за локоть.
Голова привычно качнулась вверх-вниз. А потом я мысленно скомандовала себе: «Лиза, возьми себя в руки!»
— Ты как-то побледнела, — заметил Артем, вглядываясь в мое лицо.
— Ничего страшного. Просто немного устала с дороги.
Я изо всех сил старалась не смотреть на других посетителей, которые словно издевались и ели всевозможные вкусняшки: ростбифы, гамбургеры, антрекоты. Черт! Ну почему мой Крез не обычный вегетарианец? Я могла бы позволить себе хотя бы яичницу с булочкой!
— Что тебе заказать, милая? — спросил Артем, изучая меню.
Мои губы сами собой сложились в загадочную улыбку.
— Что-нибудь на твой вкус, дорогой.
Возле нашего столика как по щелчку возникла официантка. Смерив долгим взглядом ее голые коленки, Артем попросил:
— А принесите-ка нам рису со стручковой фасолью.
Ох! Каких же сил мне стоило не выбежать из кафе в слезах!
***
Следующие два дня прошли как в тумане.
Нут. Киноа. Булгур. Какой дряни мне только не приходилось есть! А потом я поняла: больше не могу. И записалась на маникюр.
Дело в том, что мы с Артемом все время проводили вместе. Мы либо ходили на море, либо закупались овощами в торговых центрах, либо торчали дома. Артем почти постоянно работал (даже на пляже), а я либо рисовала, либо переписывалась с подругами в «ВК». У меня вообще не было повода куда-то вырваться без своего мужчины и съесть где-нибудь тайком котлету или куриную ножку. Но на маникюр Артем согласился меня отпустить.
Я вышла из дома заранее и побежала по улице. У меня был грандиозный план и ополаскиватель для полости рта в сумке. Я хотела найти заведение, где мне быстро выдадут кусок мяса. Но важно было не ошибиться с выбором. В большинстве кафе, в которые меня успел сводить Артем, его хорошо знали. Он частенько здоровался с хозяевами и официантками, частенько, делая заказ, говорил: «Кофе — как всегда. Суп — как обычно». Мне же нужно было найти такое место, куда Артем ни в жизнь бы не зашел.
И я его нашла. Примерно в трехстах метрах от нашего жилого комплекса обнаружился ресторанчик с многообещающим названием «Мясоед». «Сюда Артем точно не захаживал ни разу», — подумала я и рванула на себя дубовую дверь. В голове сразу помутилось от окутавшего меня умопомрачительного аромата хорошо прожаренного мяса.
На ватных ногах я вошла в зал, добралась до ближайшего столика и, даже не усевшись, подозвала официантку.
— Девушка, мне нужен кусок мяса.
— Свинина, говядина, индейка?
— Давайте свинину! Шею.
— Гарнир?
— Ничего не надо! — просипела я. — Мясо несите. Быстрей!
— Вам придется немного подождать.
— Сколько? — Земля закачалась у меня под ногами.
— Минут двадцать пять — тридцать, — ответила девушка, прикинув что-то в уме.
Я застонала:
— О нет! Это слишком долго. Я не могу ждать.
— Извините, но у нас нет полуфабрикатов. Для наших клиентов мы всегда готовим только свежее.
Мною завладело отчаяние — огромное как озеро Байкал.
— Тогда мне ничего не надо. Ничего!
Я дернулась, чтобы бежать к выходу, и тут меня окликнули.
— Девушка, подождите!