Джип, ноутбук, будущее

Сердце Руслана ёкнуло, но лицо Менделеева оставалось все таким же безмятежным. Мда… Такое понятие, как «режим секретности» либо вовсе в Российской Империи неизвестно, либо конкретно Василий Дмитриевич считает, что секретность — это что-то вроде пиратского кодекса, так, свод пожеланий, а не жесткие правила.

— И снова мимо, — чуть усмехнулся Руслан, — но, раз уж вы еще и конструктор, то, возможно, я пришел по адресу.

План А.

— Вам никогда не приходило в голову, что нашей армии остро не хватает сухопутных броненосцев?

И, по азартно загоревшимся глазам Менделеева, Руслан понял, что попал в точку.

— Задумывался… — медленно проговорил Василий, — Иногда.

— Сами понимаете, военные заказы — вещь для любого промышленника хорошая, — Руслан посчитал нелишним чуть подмигнуть. Чтобы в русой голове не зародились вопросы типа, а зачем этому господину нужно, чтобы у России были танки. Он намекнет, а Менделеев пусть сам догадается. Люди склонны верить тому, до чего дошли своим умом. Даже если к нужным выводам их ненавязчиво подтолкнули.

— …а наши мастерские — автомобильные. Да, сейчас мы строим автомобиль для армии, повышенной проходимости, но яйца в одну корзину класть не думаем. Вот я и решил, что вы, возможно, поможете мне, так сказать, сплести еще одну.

— Но, — вопросительно заломил бровь Менделеев, — где броненосцы и где автомобили?

При это он развел руками, показывая, что броненосец — это что-то огромное, вроде слона, а автомобиль — так, моська.

— Так у меня с собой наброски. Позвольте, покажу.

Менделеев с интересом зашуршал извлеченными из саквояжа бумагами.

— Так… так-так-так… Это где вас учили так чертежи делать?

— В Америке, — рискнул Руслан, — Нью-Йорк.

Снова — ноль эмоций. К тебе, конструктору военных кораблей, приходит иностранец, а ты и ухом не ведешь. Вася ты Вася…

— Американец? — рассеянно спросил Менделеев, рассматривая чертежи танка.

Руслан не стал изображать Т-34, ни с башенкой, ни без башенки, прекрасно понимая, что на данном историческом этапе Россия его не потянет. Английские «ромбы» его тоже не впечатляли. Вместо этого он набросал схему французского танка времен Первой мировой, как наиболее похожей на танк, каким он должен быть: с вращающейся башней, отделением управления спереди, моторным отделением — сзади и боевым отделением в промежутке между ними. Классический, так сказать, танк.

— Занимательно… занимательно… Башня вращается, значит? Интересно… интересно… Только почему он у вас такой маленький? Это не броненосец, это бронекатер какой-то получается! Проще уж тогда броневики делать, возни с бесконечной лентой не будет.

— Броневики по полю боя, перепаханному снарядами, не пройдут. А танки — пройдут.

— Танки? — недоуменно спросил Менделеев, — При чем здесь танки?

— Да, танки. Я так эту машину назвал. Для краткости. Чтоб никто не догадался.

Василий еще раз посмотрел на схему. По лицу было видно, что слово «танк», в 1911 году означающее исключительно «бак» для него не только не ассоциировалось с бронированной машиной — вообще никак к ней не прикладывалось.

— А другого названия у вас для нее нет?

— Воля ваша, как назовете, так и будет. Хоть танк, хоть бронеход, хоть, хм, крокодил.

— Так вы что, полностью отдаете эти чертежи мне? На привилегии не претендуете?

— Нисколько. Это ведь даже не чертежи, так, упражнение ума. Довести до готовой конструкции я не смогу никогда. А вы, Василий Дмитриевич, сможете. Вам, как говорится, и карты в руки.

Менделеев еще раз посмотрел на бумаги, разложенные на столе. Видно было, что он, хотя и прибеднялся, явно унаследовал ум отца — быстрые размышления на лице просматривались четко.

— Хорошо, — наконец сказал он, — Я обдумаю эту конструкцию. Как с вами можно снестись?

— Обратитесь в мастерские Фрезе в Эртелевом переулке.

* * *

На душе пели скрипки, флейты, и разные другие неопознаваемые музыкальные инструменты. Получается! Кажется, получается! Еще один шажок в сторону от Первой мировой — ну или, как минимум, в сторону от настолько длинной Первой мировой. В следующий заход нужно будет подкинуть Менделееву мысль о том, что нужны не только танки… тьфу, бронеходы… но и средства борьбы с ними. А то с такой секретностью немцы узнают о существовании бронеходов как только первый из них выкатится из ворот завода. А так как с промышленность у немцев как бы получше, чем у России, то может получиться и так, что против одного русского танка выедет десять немецких. А у нас — опа! — уже и противотанковые ружья с гранатами есть. А может — и гранатометы.

Как пойдет.

Отличное настроение не отпускало до самого понедельника, когда на пороге кабинета Фрезе появился Пузырев.

Настолько сияющий, что сразу стало понятно — если дела уже пошли хорошо, то они пойдут хорошо во всем.

Двигатель готов.

Глава 11

— Вот! — Иван Петрович хлопнул ладонью по боку двигателя, лежавшего в санях, с видом охотника, заполевавшего-таки красного зверя, — Готов!

Чтоб тебе пусто было, беззлобно подумал Лазаревич. Мы тут нервничаем, переживаем, ночей не спим… особенно когда Юля в ударе… а этот г… г… гражданин… видишь ли, сюрприз решил сделать.

Оказывается, двигатель у Пузырева готов был уже давно, еще до Нового года. Просто этому любителю эффектов захотелось добавить к нему еще и коробку передач. Вот так просто — захотелось и все. А предупреждать, естественно, не надо, иначе какой же это сюрприз, верно?

Впрочем, ворчал Руслан только мысленно, и без всякого укора в сторону Пузырева. В конце концов, тот совершил практически подвиг — почти с нуля собрать коробку передач за пару недель. Да за это… Ведь теперь печально стоявший в мастерской остов — даже не остов, рама с колесами — получил сердце и, фигурально выражаясь, печень, так что теперь дело осталось за малым. Сцепление, рулевое управление, тормоза, электрика, стартер, генератор, корпус, сиденье, зеркала заднего вида и бибикалка. Раз плюнуть.

— Что это за буквы? — Фрезе провел перчаткой по белому алюминиевому боку двигуна, стирая нападавшие снежинки.

В металле были отлиты четыре буквы «П.Б.Ф.Л.».

«Петербургская библиотека, филиал в Ленинграде» — предложил мозг Руслана несколько абсурдную расшифровку.

— Ну как же… — усмехнулся Пузырев, — создатели этого чуда: Пузырев, Брилинг, Фрезе, Лазаревич.

— Скромно, — хмыкнул Фрезе, намекая, что себя-то Иван Петрович поставил на первое место.

— Русская фамилия, должна быть впереди, русская! А не немецкая или американская!

Фрезе не стал закусаться, понимая, что его вклад в двигатель был, честно говоря, минимальным. Руслану и вовсе было не споров из-за приоритета, так что никто не стал устраивать дискуссий.

Всем хотелось уже перейти к главному.

Двигатель стал меньше, определенно меньше. Так что теперь, если прикинуть, морда «крокодила» станет аккуратнее. Так что его и крокодилом-то будет неловко называть. Так, аллигатор. Кайман. Впрочем, на «каймана» Пузырев не согласится. Потребует какого-нибудь русского крокодила. Змея Горыныча там или еще какого-нибудь мифологического ящера.

— Какая мощность?

— Угадайте! — Пузырв хохотнул.

Повозка тем временем двинулась в сторону ворот мастерских. Сколько можно ждать, в конец концов, на улице.

Руслан почесал нос. Брилинг обещал увеличение мощности на, кажется, десять лы сы. Но объем явно меньше…

— Сорок?

— А сорок пять не хотите? А?! Этот малыш собран не из алюминия, а прямо из привилегий! Куда пальцем не ткни — привилегия! Привилегия! Привилегия!

Пузырев азартно тыкал пальцем в сторону мастерских.

— Объем? — продолжил допрос Руслан.

— Четыре литра с мелочью, — отмахнулся автозаводчик, — Против пяти, что у меня были — пустяк. Да вы поглядите! Здесь же все — русское! От поршней до масляного насоса! Только карбюратор от лягушатников, но ничего, поборем и его.

— Коробка передач на сколько скоростей?

— Три. Рычаг внутренний будет!

Гордость Пузырева насчет внутреннего рычага поначалу показалась Руслану непонятной, но потом он сообразил — в здешних автомобилях рычаг переключения скоростей находился снаружи самого автомобиля. Хочешь переключить скорость — изволь чуть ли не наружу вылезти.

Коробка тоже была «сделана из привилегий», благодаря хитрой схеме установки шестерней она стала надежней, чем обычные здешние КПП и не такой шумной. Ну… Со слов самого Пузырева — Руслан в работе ее еще не видел, а верить Ивану Петровичу на слово — тоже не стоит, он человек увлекающийся и от этого иногда завиральный. Пусть и немножко.

Тем временем рабочие дотащили двигатель до шасси «крокодила» и поставили на полагающиеся ему места. Вставили болты и приступили к закручиванию гаек…

— Тпруу, стой! — вдруг заорал Пузырев, напугав лошадь, которая и так стояла и никого не трогала.

— Тпрру!!! — теперь все закричали уже лошади, чуть не рванувшейся вдоль двора мастерских.

— Иван Петрович, вы что это пугаете всех? — попенял Фрезе, — Что случилось-то?

— Забыли прокладки, — Пузырев достал из саней сверток, — Между рамой и двигателем поставить. Откручивайте обратно…

* * *

Со второй попытки двигатель все же встал на полагающиеся ему места. Даже отверстия на нем и на раме совпали, что для здешнего времени прямо-таки небывалая точность. Но Пузырев не зря вымерял расстояния самолично, не доверив никому.

Встала на место и коробка передач, для разнообразия — с первой попытки.

Фрезе стоял, глядя на уже почти настоящий автомобиль остекленевшим взглядом. Руслан мог бы поклясться, что Петр Иванович уже мысленно прикидывает, как лягут детали корпуса, где пройдут провода и встанут сиденья. Возможно, уже представляет, в какой цвет будет покрашен автомобиль и какой брелок будет висеть на ключах зажигания. Впрочем, насчет последнего Лазаревич мог сказать сам и сразу — никакой. Нет ключей — нет и брелков. Автомобиль, в конце концов, военный, а на войне оно всякое бывает. Например, ситуация, когда тебе некогда искать ключи по карманам. К тому же Руслану не нравились здешние электростартеры. Своим полным отсутствием. Нет, возможно, именно сейчас на каком-нибудь заводе Форда или Фиата ставят на новую модель автомобиля первый в мире электростартер, но пока что это новшество живет только в привилегии, выданной в прошлом году неким Фрезе и Лазаревичу. А, что бы там ни говорил господин Пузырев, бумажкой с надписью «привилегия» двигатель не заведешь. Так что будущим водителям «крокодила» вместо «повернул ключ — двигатель завелся» придется пользоваться новейшей технологией под названием «кривой стартер». Без шуток новейшей — ей, как и собственно автомобилям, всего-то десяток лет. Поэтому никто не станет жаловаться.

Руслан чувствовал, как его переполняет веселье и желание шутить.

Все получится. Теперь — все получится.

Глава 12

Автомобиль скачком прыгнул вперед, как будто управляемый неумелым водителем, слишком резко отпустившим сцепление. Фигурально выражаясь, конечно, ибо до того момента, когда первый в мире внедорожник сможет не то, что сорваться с места, а хотя бы просто поехать, было еще ой как далеко.

Отсутствие двигателя служило этаким успокоением: мл, вот приедет барин… в смысле — двигатель, и все будет хорошо, останутся сущие пустяки, которые мы… хо-хо! За два дня! С перекуром и перерывом на обед и полдник! Все остальное, в сравнении с двигателем, казалось мелким и неважным, не стоящим даже размышления над тем, КАК это сделать. Двигателя же еще нет! Вот когда будет — тогда и начнем думать над мелочами.

И вот двигатель есть. Можно радоваться.

Эйфория кончилась быстро, как только стало понятно, СКОЛЬКО еще не доделано. И не только не доделано, но даже не придумано, каким именно образом это самое недоделанное доделывать.

Вот, например, то самое вышеупомянутое сцепление. Казалось бы, чего проще — бери то, что стоит на «уазике», да и сделай точно такое же. Однодисковое, с механическим приводом, просто и дешево, в отличие от всякой экзотики, вроде электромагнитного. Берешь горсть пружин и рычагов, диски… Кстати, а из чего эти диски сделаны? Вроде и просто, а как подступишься — просто черт возьми. Явно какая-то химия — а какая? Проведенный органолептический анализ (то есть потыкали пальцами и поскребли ногтем. На зуб пробовать не стали) показал, что в состав фрикционных дисков входит латунная стружка. И на этом все.

Привлеченный к вопросу Пузырев — каковой вполне резонно полагал, что на двигателе его задача выполнена, и собирался заняться своими собственными автомобилями — почесал короткостриженную голову и предложил не выдумывать, а сделать химический анализ. Раз уж господин американец не помнит, из чего именно варили эти диски. Портить диски Руслан отказался, поэтому ограничились тем, что срезали несколько тонких полосок и отнесли химику. Не Руслан с Фрезе, конечно, а заинтересовавшийся Пузырев, который вытребовал за содействие долю, сиречь, включить его в привилегию, если выясниться, что такой состав науке неизвестен. А химик у Пузырева был свой, он вообще подошел к делу с размахом и завел себе не только рабочих, но и несколько инженеров. Привлеченный химик задумчиво посмотрел на обрезки, посмотрел на напряженно глядящих на него людей, пробормотал, что, похоже, в составе присутствует карболовая кислота и муравьиный альдегид, но точно он пока сказать не может. Хотя ему сдается, что это нечто вроде одного нового материала — бакелита. Из Америки, говорите, привезли? Да, именно там господин Бакеланд что-то подобное и сделал. Не у него заказывали? Нет?

Руслан только разводил руками. Ему не то, что фамилия Бакеланд — слово «бакелит» ни о чем не говорило. Хотя и казалось знакомым, почему-то вызывая смутные ассоциации с армией…

А заменить этот загадочный материал — нечем. Если, как в существующих на начало 1911 года сцеплениях, поставить кожу — сцепление перестанет работать: диски будут проскальзывать. Именно поэтому дисковое сцепление, при всем своем удобстве и простоте, появившись ненадолго в самом конце прошлого века, перестало использоваться. В большинстве автомобилей ставят сцепление конусное, с теми самыми кожаными накладками. Оно «сцепляет» надежнее, чем дисковое, зато чтобы выжать это сцепление — его приходится в буквальном смысле слова выжимать. Рычагом. С усилием. Это тебе не легонько ножкой педальку придавить…

Нет, конечно, Руслан с Фрезе не задумались бы поставить и такое сцепление — в конце концов, в их машине и так будет много удивительных новинок, вроде тех же колес со штампованными дисками. Которые, в отличие от сцепления, сразу бросаются в глаза, делая машину необычной. А рычаг… Ну что — рычаг? Армейский шофер выжмет, чай, привычный. Руслану такой подход не нравился: он во время службы в армии частенько сталкивался с конструкциями, сделанными по такому принципу: «Солдаты как-нибудь справятся». И заслуживать вечные проклятья в свой адрес — пусть и заочные — подобно конструкторам адской машины под названием «Урал», он не хотел.

Вот только проблема была еще и в том, что кожаные конусы сцепления очень быстро истирались. Когда ты катаешься на своем «моторе» по городу — это не проблема, а вот если сцепление накрылось посреди фронтовой неразберихи…

Так что — думать, думать и думать.

И так — за что не возьмись.

Электрооборудование? Надо. Даже если ты не планируешь ставить электростартер — зажигание само по себе не появится. Не запальную же головку, как на калоризаторном двигателе ставить. Во-первых, и двигатель у них вовсе не калоризаторный, а во-вторых — необходимость каждый раз перед запуском двигателя разводить костер покажется возможному покупателю несколько экстравагантной. Впрочем, здесь проблем не возникло: магнето просто заказали у Сименса. Да, фирма немецкая, да именно с Германией начнется война буквально через несколько лет и ставить немецкие магнето на автомобиль, на котором ты предполагаешь воевать с немцами — несколько нелогично. Но что делать, если электротехника в России 1911 года не производится. Совсем.

Фары? Надо? Или поездка на внедорожнике в прифронтовой полосе и в светлое-то время суток — занятие экстремальное, а в темноте, скорее всего, и вовсе никто никуда не поедет. А если поедет, а фар не будет? Получается, фары нужны. А какие? Ацетиленовые? Как у всех? Электрических фар на автомобили не ставил еще никто. Почему бы не оказаться первым? Но это вызывало необходимость опять обращаться к германцам, то есть в Сименс. Дилемма…

Да что там фары — даже с корпусом было не очень понятно. Нет, вроде бы остановились на том, что он будет сделан из арборита, то есть здешней фанеры (Руслана до сих пор удивлял тот факт, что фанеру изобрели в России), а вот конкретика…

Поначалу Лазаревич вообще думал о том, что корпус будет изготовлен целиком и надеваться сверху на шасси с двигателем. Хорошо еще, не высказал эту идею Фрезе — сам понял, что задумка красивая, но при реализации вызовет массу проблем. От необходимости тащить автомобильные корпуса, которые тут же покажутся огромными, от фабрики Костовича (вместо того, чтобы спокойно перевезти отдельные детали корпуса) до того, что, в случае порчи одной детали корпуса — крыло сломалось, борт пулями пробило, термиты капот погрызли — менять придется ВЕСЬ корпус.

Так что делать? Каркас из уголков, на которые будут приклепаны отдельные элементы корпуса (что позволит быстро менять поврежденные, но утяжелит конструкцию) или соединять детали корпуса между собой без каркаса, что сделает его более легким, но менее прочным?

Пузырев, который, видимо, относился к автомобилю Лазаревича-Фрезе, как к родному — двигатель-то его — вообще не понимал, зачем ставить арборитовый корпус, когда можно стальной.

— У меня корпус из стали, в одну двенадцатую дюйма толщиной, а вашу деревяшку пальцем проткнуть можно. Да и тяжелее она выйдет. Арборит толще.

— Толще-то толще, — не соглашался Фрезе, — но и удельный вес у арборита в десять раз меньше, чем у стали. Чтобы вашу одну двенадцатую дюйма по весу догнать нам арборит нужен почти в дюйм толщиной. А зачем нам такой? И полдюйма хватит. Вот уже в два раза легче, чем ваш броневик…

В этом месте Руслан чуть не подпрыгнул. Броневик! Броня! Танк! Он закрутился до такой степени, что так и не вспомнил о том, что должен был поговорить с Менделеевым, узнать, к чему тот пришел!

Глава 13

Естественно, Лазаревич не бросился сразу же к Менделееву с криками «Ну как наш танк?!», в конце концов, работы у него и своей было много. Даже к вечеру не бросился. И назавтра не бросился. А бросился он в Александровскую слободу — именно там жил Менделеев — только 12 января, в среду.

— Солныш, — бросил извозчик, указывая рукоятью кнута на яркое не по-январски солнце.

— Что? — очнулся задумавшийся Руслан. Он как-то успел отвыкнуть от привычки таксистов болтать с пассажиром. Все ж таки извозчику болтать труднее — он спиной сидит. Впрочем, этого не остановило, видимо, этот лихач был первой ласточкой будущих говорливых таксистов.

Лихач, понятное дело, не потому, что мчался — хотя катили они довольно быстро — а потому что извозчики делились на «ванек» и «лихачей». Этого Руслан принанял за двойную плату — ехать на Лиговку особо желающих не было, но водитель кобылы стоил своих денег: катил ходко, экипаж на резиновых колесах на кочках и ямках не побрасывало, да вон еще и разговорами развлекает, видимо, решив отработать по полной.