Данлинские легенды

Джер правильно делал, что прятал тела.

Ранеб бросил взгляд по сторонам. Нет, здесь не было ни одного предмета с наложенной на него тенью, ничего, что он мог бы обратить против Джера. И даже оружия не было – только санах, но им нельзя касаться живых.

И Ранеб не знал, сможет ли причинить вред Джеру, сумеет ли переступить через себя.

– Но не получилось, – продолжил Джер. – Не получилось! Я знаю, как надо брать тень без санаха – но не вышло. Тогда я решил…

Он бросил взгляд на Хета, снова поднял глаза. Над ложем не выходящего из забытья парня ученик и учитель встретились взглядами; лишь воля Ранеба не позволила ему вздрогнуть, когда он увидел в темных глазах ровное пламя убежденности.

– Я еще не умею убивать зельями. Кинжалом – умею. Я не могу забрать тень, но я могу подготовить тела для тебя, наставник. Я же этому полгода учился? Могу и добыть… тела.

– Это убийство, – осторожно, напряженно произнес очевидное Ранеб.

– Это исполнение долга, – возразил Джер. – Мы живем, чтобы умереть – вот Пятое Откровение, верно? Я помню, как нас этому учили. Все умирают – так что и Хет умрет. Вот сейчас бы и умер.

Душу Ранеба обожгли гнев и горечь. Не прошедшие испытаний ученики уходили, обретя Пятое Откровение и стоя на пороге Четвертого, уже почти познав его – потому они и не становились на гибельный путь.

Но с Джером вышло иначе. Он понял и принял Пятое Откровение, однако так и не сумел увидеть Четвертого. И никто этого не заметил!

А самому ему узнать было неоткуда. О Руате говорят только с теми, кто уже овладел отделением тени; этому же учат познавших Четвертое Откровение – таков обычай.

Джер стремился к Руату. Но совсем его не знал.

И он сам, старший руати Ахата, тоже этого не распознал, не заглянул в душу ученика. Да нет – не захотел заглянуть, не отвлекся от размеренной и тихой жизни.

– Ты не знаешь Четвертого Откровения, – произнес Ранеб. – Ты не постиг его сам, и тебе не сказали. Будь иначе – ты бы не занес кинжал над Хетом.

– Так скажи! – вспыхнули глаза Джера. – Скажи, что это, что за тайна!

Он не сомневался в отказе – но в ответ Ранеб проронил:

– Скажу. Слушай.

Джер застыл, словно обратившись в камень.

Тишина сочилась вязкими каплями, меж которыми слышалось хриплое дыхание Хета.

– Сановис правит Рекой и принимает мертвых, – тихо сказал Ранеб. – Только Ему известно, когда человек должен умереть. Мы живем, чтобы умереть по воле Сановиса – вот Четвертое Откровение.

Он сделал шаг – очень медленно, чтобы Джер не дернулся, не погрузил острие кинжала в беззащитное горло. Шаг. Еще один.

– Разве его увечье – не воля Сановиса? – Джер кивнул на Хета. К счастью, рука ученика даже не дрожала. – Разве это не знак, что пора взять его тень?

– Нельзя построить дом, собрав мелкие камешки, – ответил Ранеб. – Нельзя сковать меч, взяв одну лишь руду. Сила не приходит из пустоты – таков закон равно мира живых и мертвых.

Он смотрел прямо в глаза Джеру, не отпуская темного взгляда.

– Мы живем, чтобы умереть после долгой жизни – вот Третье Откровение. Нельзя брать тени когда пожелаешь – лишь опытный воин сможет оживить статую своей тенью. Лишь взрослый лев может даровать свою мощь клинку, на который наложат его тень.

Джер посмотрел вниз, на Хета, казавшегося сейчас особенно юным. Перевел взгляд на кинжал; Ранеб видел, что ученик сейчас осознаёт – Хет еще не успел пожить, не успел накопить навыки, что сделают его тень сильной.

Шаг.

Еще один.

– Но разве не может человек потерять пользу? – блеск кинжала отразился в глазах Джера. – Разве не лучше взять тень калеки, прежде чем он своей жизнью после увечья окончательно испортит ее?

– Нет, – покачал головой руати.

Сейчас Ранеб нарушал все обычаи, говорил с непосвященным о том, что полагалось узнавать постепенно – но в этот миг правила исчезли из памяти. Был только человек, пошедший по неверному пути, и острое сияние кинжала в его руке.

– Мы живем, чтобы насытить мир жизнью – вот Второе Откровение, Джер. Каждый человек вносит в мир что-то свое, каждый человек обязан прожить жизнь до конца, а не стремиться на Реку… и уж точно не нам, жнецам теней, решать за других! Как крестьянин ждет созревания урожая, как кузнец ждет, пока остынет металл в воде, как звездочет ждет наступления ночи – так ждем и мы! Калека не станет воином – но может стать великим мастером-ремесленником, живописцем, поэтом, зорким наблюдателем, наконец. Не нам решать.

Шаг.

Еще один.

Сейчас Ранеб стоял совсем рядом, мог вырвать кинжал у Джера – но не стал. Он смотрел в глаза ученика, видя, как в ранее уверенном мрачном взгляде что-то раскалывается, расплывается… как плавится и остывает былая убежденность.

– Это так просто, – произнес Джер, и голос его дрогнул. Он смотрел перед собой и даже не сопротивлялся, когда Ранеб осторожно вынул из пальцев ученика кинжал.

– Все знают Откровения, не осознавая того, – подтвердил руати. – Но чтобы понять их, надо пройти нашим путем.

Он смотрел на Джера и ясно видел то, чего не замечал раньше: ученик был не просто потрясен неудачей полугодичной давности, он был сломлен. Умри он сейчас, отдели Ранеб его тень – и она бы оказалась хрупкой и способной развеяться в любую секунду.

Хорошо еще, что та же хрупкость не дала Джеру нанести удар, не размышляя. И она же позволила безыскусным словам Ранеба пройти в душу, укрыть туманом дурной путь.

– Но что мне теперь делать? – растерянно спросил Джер. Простой вопрос, из тех, на которые очень трудно дать ответ.

– Сначала позаботимся о том, чтобы крестьянам возместили убытки, – Ранеб коснулся плеча ученика и увлек его прочь из зала. – А затем ты снова пройдешь путь руати, Джер. С самого начала. Забудь, как учился, забудь неудачу – ты снова стоишь в конце дороги, ты снова пройдешь по ней. Медленно, спокойно, познавая каждый шаг – и отмеришь шагами путь до конца…

Голос Ранеба струился как ручей, успокаивая, расслабляя, нанося бальзам на потрясенную душу и навевая сон для тела. Это искусство исходило не от Руата, было куда ближе западному Плетению Чувств, но Ранеб за свою жизнь научился многому.

Оказавшись за пределами зала, Джер пошатнулся и опустился на ближайшую скамью; через секунду он уже погрузился в глубокий спокойный сон.

Ранеб сел рядом и долго смотрел на ученика, вертя в пальцах кинжал. Парень должен был проспать еще несколько часов; потом за него надо будет взяться всерьез. А заодно – съездить в столицу удела и высказать свое мнение слепцам, которые пропустили такой надлом. Не подготовили ученика к пониманию.

Все руати удивлялись тому, насколько просты и банальны Откровения. Но чаще всего именно на самые простые истины и не обращают внимания.

Да, Джеру придется заново усвоить вроде бы понятое, и идти дальше. Пройдет ли он испытания теперь? Может быть. Будущее покажет, но в любом случае, дело за Джером и его жизнью, подготовкой к иному бытию. И за Ранебом, которому отныне вдвойне запретно погружаться в дела теней, не глядя на живых.

На заре времен Сановис даровал предкам ра-хемрийцев Руат и удалился на темные воды Реки. Он владел всем, что лежало за гранью смерти. Оставшееся в жизни, в мире земном, принадлежало людям. И только люди могли плести узор своей жизни, сплетая его с другими нитями в ковре истории. Сановис судил жизнь людей, но никогда не касался царства живых.

«Мы живем, чтобы оправдать свое посмертие, – подумал Ранеб. – Первое Откровение. Совсем простое – и о нем так редко задумываются».

Руати невесело усмехнулся, сунул кинжал за пояс рядом с санахом, и пошел проведать Хета.

25.04.2014 – 26.04.2014