Безопасный уровень (СИ)

Я изучал маршруты. Один был длиннее и содержал три ключевые точки. Расчетное время прибытия 9:52. С запасом! Я нажал кнопку подтверждения и вышел на улицу.

Облака скрыли едва поднявшееся над горизонтом солнце, а сильный ветер норовил проникнуть за шиворот. Иры во дворе не было, должно быть, ушла за дом. Я включил подогрев куртки и поспешил на остановку.

Мобильная камера № 32065 продолжает запись.

Место действия: двор дома семьи Фроловых.

Мужчина выходит за калитку и быстрым шагом идет вдоль дороги.

Камера перелетает дом и зависает над задним двором.

Изменение режима: запись для кабельного канала включена.

Женщина прижата спиной к внешней стене дома, ее халат распахнут, длинные черные волосы спадают на грудь, она стонет. Рядом лежат розовые трусики. Мужчина прижимается к ней всем телом и тяжело дышит.

Датчики фиксируют возбуждение у обоих.

Женщина смотрит в объектив и улыбается.

Автобус подъехал по расписанию. К моему удовольствию, это был один из старых Мерседесов, которые еще не успели заменить перед Концом Цикла.

Я устроился в удобном кресле. Возможно, это моя последняя комфортная поездка до Нижнего города в Зеленом мире.

Двери закрылись, и автобус мягко тронулся. Свет в салоне погас и включился монитор, встроенный в спинку впередистоящего кресла; появился список программ для просмотра.

Так-с, мой палец завис в сантиметре от экрана: новости передавали во время завтрака; шоу — нет настроения; значит — музыка. Лучше ретро. Я ткнул в нужный пункт меню, откинулся на спинку и посмотрел в окно: город лежал передо мной как на ладони — идеально структурированный, прагматичный и красивый одновременно.

Готовый к разрушению.

Частный сектор, из которого мы как раз выезжали, был внешним жилым кольцом, ближе него к защитному куполу располагались только инфраструктурные объекты: промышленные производства, фермы, электростанции, а далеко на севере — аэропорт.

Внутренним жилым кольцом вокруг центра раскинулся Нижний город — основная часть мегаполиса, состоящий из четырех-, пятиэтажных домов, магазинов, больниц и всевозможных предприятий сферы обслуживания. Большинство небезопасных зон приходилось на эту часть Зеленого Мира.

В центре величественно возвышались пять изумрудных небоскребов — этакие големы, в которых создатель вложил всю свою силу, но ограничил их жизнь тридцатью годами. Глыбы из стали, стекла и бетона.

Я задумался и вздрогнул, когда прогремел взрыв. В пятистах метрах от автобуса расцвел огненный цветок — мы въезжали в Нижний город.

Хоть безопасность общественного транспорта и является одним из ключевых принципов в схеме МультиМирового устройства, атмосфера в салоне изменилась: несколько ребят взвели курки пистолетов, кто-то пересел поближе к выходу, а кто-то, как и я, согласно инструкции, пристегнулись и задернули окна шторками.

Я шел мимо разноцветных мигающих витрин и вывесок с одной стороны и немногочисленных проезжающих электромобилей с другой. Настроение стремительно ухудшалось: вернулись мысли о Софье.

Вечная проблема, на которой и стоят наши три мира, — выбор уровня сложности.

В молодости все мечтают жить ярко, пусть, возможно, и недолго, нежели уныло, но без риска. В отличие от дочери, я не понаслышке знал эту разницу: все мои родственники умерли до ее рождения.

Сейчас казалось очевидным, что стоило все в подробностях рассказать Софье раньше, а не ограничиваться перечислением фактов, что зря я тянул, придумывая все новые оправдания для отсрочки. Чего я боялся? Того, что дочь не поймет и не примет мои доводы? Или того, что так же, как и я сам, обвинит меня во всем случившемся и наши отношения еще больше ухудшатся? Так куда же хуже?

Я стоял на перекрестке, когда прогремел еще один взрыв. В конце улицы объятая пламенем машина взлетела в воздух, несколько раз перевернулась и упала на крышу. Ветер донес запах горящих покрышек. Загорелся зеленый сигнал, и я пошел дальше.

Браслет пиликнул, сообщая о заработанных десяти баллах. Маршрут безопасный, значит, до места взрыва не меньше четырехсот метров. Находись я ближе, чем в пятидесяти метрах, на пятом уровне, упало бы пятьсот. Но, возможно, вместе с осколком в живот или голову. И все. Шоу для меня бы закончилось, и не было бы больше ни пятого, ни третьего, ни даже безопасного уровня — только гроб, хорошо, если открытый.

Таких случаев сотни в день. Жадность, адреналин и юношеский максимализм — три основных пути в могилу.

Сверху послышался быстро нарастающий гул, я вскинул голову: похоже, опять метеорит. Не до конца опознанный объект прочертил огненную дугу и рухнул справа за дома. Стекла в витринах зазвенели, и в небо взметнулось большое облако пыли и осколков. Очевидно, с той стороны сегодня проходит маршрут пятого уровня. Машины пожарной и скорой помощи спешили к местам происшествий. Я пропустил их и перешел дорогу.

Первая ключевая точка — четырехметровый экран, зафиксированный на высоте человеческого роста. По счастью, он транслировал не скучную рекламу, а анонсировал рейтинговые шоу из Синего мира, самого нового из запущенных. Ему не было еще и десяти лет, многие шоу и программы там только набирали обороты. Смотря их, я часто испытывал ностальгию по годам юности, проведенным в Золотом мире.

Чтобы не мешать проходу, я примкнул к группе зрителей чуть в стороне от пешеходной дорожки.

— Террористы захватили небоскреб в центре города, — вещал диктор. На экране мелькали кадры с изображением здания и кучи вооруженных людей в черных масках. — Заявку на участие в операции по ликвидации уже подали восемь добровольцев, включая известных специалистов по антитеррору Бориса Варвара и Кейси; событие начнется через шесть часов или после регистрации десяти претендентов.

Видеоряд сменился, теперь камера передвигалась по темным пустым коридорам.

— Потеряна связь с подземной исследовательской лабораторией. По последним данным, ученые занимались изучением активности мозга после смерти. Идет набор группы для расследования произошедшего. Ориентировочная дата начала проекта — десятое ноября.

Картинка вновь сменилась, теперь с высоты птичьего полета показывали наш — Зеленый мир. Камера медленно проплывала над шпилями небоскребов.

— Напоминаем, что в Зеленом мире через три месяца заканчивается тридцатилетний цикл (интересно, как такое можно забыть?), а это означает два месяца самых ярких и незабываемых финалов — откроются все тайны и закручиваемые годами интриги. Конечно, не обойдется и без глобальных катаклизмов!

Изображение поменялось: на экране появились архивные кадры Золотого мира в последние дни существования. Вернее, его пылающие руины. Камера находилась невысоко, и отчетливо было видно, что среди развалин повсеместно идут бои.

— Всем жителям, планирующим переселиться в Синий или Красный мир, следует подать заявки до двадцатого ноября включительно. Переселение будет проводиться согласно расписанию — с двадцать первого ноября по пятое декабря!

Браслет запищал, давая понять, что можно двигаться дальше.

Переселение. Правильное слово — эвакуация! Из безбашенных людей, что рискнут остаться или прибудут из других миров в надежде крупно заработать, в живых останется, может быть, каждый десятый.

А таким, как я, лучше в Синий. Спокойнее. Может, хоть там удастся найти общий язык с дочерью, особенно после того, как она увидит по телику перерождение, а точнее, гибель Зеленого мира.

До второй точки я добрался без приключений, лишь пару раз вдалеке слышались отдельные выстрелы, и на глаза попалась свежая растяжка над дорогой: «Район Б2 закрыт на карантин. Убедительная просьба не приближаться. Охране дан приказ стрелять на поражение!». Введение карантина могло означать что угодно: от вспышки эпидемии до вышедших из-под контроля каких-либо существ. В любом случае мой маршрут проходил далеко от района Б2.

Второе ключевое событие представляло собой спонтанную покупку крутого новейшего утюга, стоящего в витрине на медленно вращающейся платформе. Я, согласно правилам, постоял минуту у входа, восхищенно разглядывая замысловатое устройство, напоминающее миниатюрный космический корабль, затем зашел в магазин и приобрел товар. Еще пару минут мы с продавцом улыбались друг другу, наперебой расхваливая прибор. Может и, правда, неплохой. Надо попросить Иру что-нибудь погладить в течение тех трех дней, пока он будет нашим.

Тучи вновь расступились, и в куртке сразу стало жарко. Я расстегнул молнию. Неприятный осадок после утренней стычки с дочерью постепенно растворялся. До офиса оставалось совсем немного.

Последней ключевой точкой стала реклама (куда без нее). Мне досталась роль смотрящего. Помимо прочего, показали и газонокосилку, на которую я положил глаз.

В 9:50 я входил в широко распахнутые двери шестидесятидвухэтажного офисного центра.

Прозвучавший в 13:00 сигнал на обед стал спасением: почти два часа я не мог достойно закончить простенькую статейку о новом месторождении и очень рассчитывал, что перерыв пойдет на пользу моему писательскому таланту.

Столовая находилась на пятнадцатом этаже. Просторное помещение, целиком окрашенное в голубые корпоративные цвета, встретило меня гремучей смесью запахов и гулом тысяч голосов.

— Серега, иди к нам!

Метрах в десяти из-за четырехместного столика поднялся Сашка и интенсивно махал рукой. Его трудно было не узнать: белая шевелюра молодого программиста слишком выделялась. И Валера с ним. Неплохая компания.

Сашка подвинул поднос, освобождая место на столе.

— Рад видеть тебя, Серега.

— Взаимно, — я пожал протянутую руку и повернулся к Валере, — и тебе привет.

— Хай, — мужчина вытер ладонь о штанину и поздоровался. — Устраивайся.

— Рекомендую БигБургер ланч, — сказал Сашка, — порции большие, очень вкусно, и за него сегодня двойные баллы.

Говоря это, он, естественно, смотрел в объектив камеры, висящей над столом.

— С удовольствием, — в свою очередь обратился к невидимым наблюдателям из других миров и я. — Что может быть лучше сочного БигБургера с картошкой фри и колой на обед?

Я нажал нужную комбинацию на дисплее, прислонил браслет и через мгновение, когда отсек выдачи открылся, вынул поднос. Бургер оказался не совсем «Биг», да и картошка уже чуть остыла, но пахло все просто замечательно: на ароматизаторы производители никогда не скупились.

— Хороший текст, Серег, — сказал Валера, стряхивая крошки с пышных усов, — думаю, директор утвердит.

Конечно, утвердит, как только выкинет все лишние, на его взгляд, обороты. Потом еще и еще. Пока не останется голый каркас фактов. Слишком «поэтично» — вот его основная претензия к моим описаниям, мол, непонятно среднему обывателю. «Процессы газодобычи не нуждаются в настолько литературной подаче» — его последняя рецензия.

— Ты не передумал переходить в Синий? — Сашка интенсивно жевал, и я еле разобрал, что он говорит.

— Нет, все решено, документы в обработке.

— Ясно, — парень поднял стакан и поднес его к камере. — А запить бургер всегда лучше холодной колой.

Залпом выпив напиток и еще раз улыбнувшись в объектив, Сашка продолжил:

— А вот мы с Валерой решили встретить Конец Цикла тут и хорошенько повеселиться, да, Валер?

Он ткнул в плечо собеседника локтем. Сказано все было так серьезно, что мои брови непроизвольно поползли вверх, и только набитый рот помешал задать напрашивающийся вопрос.

Валера неторопливо дожевал ломтик картошки, запил и, повернувшись к молодому человеку, отвесил ему шутливый подзатыльник.

— Да заливает он, — мужчина сцепил руки над уже почти лысой головой и сыто потянулся. — Я постараюсь свалить отсюда самым первым рейсом. И тебе, дураку, — это снова Сашке, — советую.

Сказал он это просто и без эмоций, но я знал, что это показное.

Тридцать лет назад, в Конце Цикла Серого Мира, Валера, будучи шестнадцатилетним пацаном, вопреки советам друзей и родственников, решил подзаработать на повышенных ставках по баллам и наотрез отказался переселяться. Когда его отец понял, что сына уговорить не получится, а заставить совершеннолетнего нельзя по закону, решил остаться с ним. С трудом, едва не силой, они отправили мать Валеры в Золотой мир, самый молодой на тот момент. Сами же записались в добровольцы.

Какое-то время все шло хорошо, но потом, в одном из боев с толпой человекоподобных ящеров, парень потерял руку и ногу и выжил лишь благодаря отцу, который, получив смертельное ранение, еще пять километров тащил его на себе. Потратив три аптечки на сына, к моменту прибытия врачей он умер.

Валеру откачали и, как героя, перевели в Золотой мир. Восстановили руку и ногу, но не душу. Как он говорит, первая седина появилась уже тогда. Через год, когда на месте разрушенного Серого мира уже развивался Зеленый, он выбил себе перевод, чтобы как можно дольше жить в относительном спокойствии.

Прошло тридцать лет. Цикл успел завершиться в Золотом и Стальном мирах и теперь снова добрался до уже сильно повзрослевшего мужчины, его престарелой матери, жены и двух детей, двенадцати и четырнадцати лет. Насколько я могу судить, Валера специально не заводил их раньше, чтобы им при Конце Цикла еще не исполнилось шестнадцати, как когда-то ему, и он мог принять за них решение о переходе.

Я запил кусок бургера колой и, посмотрев на Сашку, покачал головой, предостерегая от подобных шуток. Он, кажется, понял, чуть замялся, но его настолько поглотила идея отличиться в предстоящих событиях, что долго он не выдержал.

— Смотрите, — он выдвинул руку с браслетом и пару раз его коснулся — над столом появилось трёхмерное изображение. — Это АК-47-р76, модификация этого года, со всеми наворотами: подствольник, прицел, глушитель и т. д. Отдачи почти нет. Вчера привезли, брал по предзаказу, для первых добровольцев на тридцать процентов дешевле! И то еле хватило.

Аппетит пропал. Я отложил недоеденный бургер. Валера задумчиво разглядывал ногти. Конечно, система ММУ — жизненная необходимость, но как спокойно такое слушать?

Вот сидит напротив еще совсем молодой мужчина, можно сказать, парень и, сияя от счастья, показывает автомат, который, скорее всего, даже не положат в его могилу, так как тела большинства добровольцев или не находят, или не могут опознать. Даже чип с его памятью изымут Управляющие. А сколько таких и еще более юных ребят захотят поиграть в героев?

Все-таки нам с Ирой повезло, что Софье всего четырнадцать.

— Надо еще поднакопить на всякие приблуды типа расширенных аптечек, защиты, гранат и т. п., — продолжал тем временем Сашка, не замечая ничего вокруг, — и тачку чуток проапгрейдить…

Я кашлянул и попробовал сменить тему:

— Сашк, мы как, успеваем новых роботов поставить на северо-восточное месторождение?

Молодой человек смотрел на меня несколько секунд, видимо, пытаясь понять, о чем я говорю, а когда понял, лишь с досадой поморщился.

— Да какая разница? Успеваем вроде, — он по очереди оглядел каждого из нас. — Вы серьезно, ребят? Какие роботы? Здесь же скоро некому будет ими заниматься, всех или эвакуируют, или убьют. Минимум год они простоят без дела, пока город хоть чуть-чуть отстроится и ему потребуются ресурсы. А газ в нормальных количествах так и вовсе лет через пять только понадобится.

Прозвучал громкий сигнал: до конца обеда осталось полчаса. Это ненадолго отвлекло Сашку, он схватил пустой стакан, задумчиво потряс, снял крышку и трубочкой тщательно собрал остатки колы со дна.

— Кстати! — воскликнул он, и его серые глаза вновь заблестели. — А вы в курсе, какой цвет дадут тому миру, который возведут на месте нашего?

Мы были не в курсе.

— Мой знакомый с верхних этажей, — Сашка понизил голос и многозначительно указал на потолок, — проболтался, что, мол, приемлемых цветов и характеристик уже не осталось и якобы следующий мир назовут цветом самого первого. Белым!

Мы промолчали. Валера жевал остатки картошки и смотрел в окно, я же откинулся на стуле и бездумно оглядывал длинные ряды одинаковых столов. Сашка говорил быстро, торопясь поделиться своими эмоциями.

— Белый! В честь первого города, воздвигнутого после катастрофы! Легендарного! Который основали люди из еще того — погибшего мира! Вы что, не понимаете? Нам всем выпала возможность поучаствовать в последней битве последнего цикла! Стать защитниками города, который переродится в изначальный!

— И который снова умрет через тридцать лет, — тихо сказал Валера, все еще глядя в окно.

— Что? — Сашка недоуменно посмотрел на него, явно не расслышав.

— Ничего, — мы переглянулись с Валерой и практически одновременно встали.

— Куда вы, — расстроился парень, — еще двадцать минут.

— Да работы валом.

— Ну…, — я буквально чувствовал спиной его непонимающий взгляд.

Шум и запахи столовой остались позади. Валера ждал у лифта.

— Жалко парня, — сказал он.