Неприкаянные

– Как ты там сказала? Перетопчешься, – отрезал я. – Или помада или тушь, выбирай, на остальное нет денег.

– Урод, – она бросила мне вслед подушку, рыдания возобновились с новой силой. – Помаду, – услышал я, уходя. Я ухмыльнулся, вернулся в комнату.

– Пистолет, – я протянул руку.

– Зачем? – Джулия выглядела испуганной.

– На всякий случай, – руку я не опустил.

– Нет, не дам, – она замотала головой.

– Тогда иди в магазин сама, – я развернулся, делая вид, что ухожу.

– Ладно, держи, – Джулия со вздохом протянула свой пистолет.

До магазина я добрался без особых приключений, затарив все необходимое, возвращался на вокзал. На полпути на плечо легла чья-то ладонь. Я похолодел. Переложив пакет в другую руку, нащупал в кармане пистолет. Медленно повернулся. На меня, широко улыбаясь, смотрел красномордый толстяк.

– Джеймс, – прокричал он. – Какими судьбами, старина?

– Вы обознались, – я вздохнул с облегчением.

– Как? Массачусетский технологический? – от толстяка было не так-то просто отделаться.

– Никогда не был в Массачусетсе, – ответил я.

– Так ты не Джеймс? – разочарованно протянул он.

– Нет. – Наконец, до него начало доходить.

– А как похож, ну прямо одно лицо, – вздохнул он.

– Мне очень жаль.

Я продолжил свой путь, чувствуя буравящий спину взгляд. Этот инцидент выбил меня из колеи. Весь обратный путь я трясся, как осиновый лист, ожидая, что позади вот-вот послышится вой полицейских сирен.

– Опять бобы? – кипятилась Джулия. – Третий день подряд.

– Слушая, ты, потаскуха, – орала старуха. – Вы все сожрали, остались только бобы. Так что либо жри, либо пухни с голоду.

Она была права. Мы жили у нее уже почти месяц, деньги кончились. Я припрятал последние двадцать баксов на черный день. Джулия, естественно, не знала.

– Уймись, – я положил руку на плечо Джулии.

– Да пошел ты, – она скинула мою руку и опрометью бросилась в комнату.

"Эти две бабы сведут меня в могилу", – с тоской думал я. Не было и дня, чтобы они не сцепились. Из малейшей искры вспыхивал пожар. Мне тоже доставалось. Джулия постоянно истерила:

– Сколько мы будем здесь еще торчать? Еще день и я сдохну.

Напрасно я увещевал ее, что нужно подождать еще немного, что надо набраться терпения. Джулия меня не слушала.

– Угомони ее или я придушу эту куклу, – прошипела старуха.

"Да пошли вы обе", – я вернулся к себе. Уже неделю мы с Джулией спали в разных комнатах. Я переложил пистолет под подушку и почти уснул, когда с кухни послышались крики.

– Эта сука, – орала тетка. – Я тебе череп размозжу. Я тебе все волосы повыдергаю.

Я выскочил в коридор:

– Что случилось? – устало спросил я у разъяренной старухи. Вооружившись сковородкой, она опрометью неслась к комнате Джулии.

– Она… эта сука… мало того, что она постоянно таскает мои папиросы, теперь эта тварь украла мою бутылку с вином. Я берегла ее…, – тараторила запыхавшаяся бабка. Дальше я не слушал. Войдя в комнату Джулии, застал ее спящей. Пустая бутылка валялась на полу.

– Джулия, Джулия, – я тормошил ее за плечо. Она лишь мычала что-то нечленораздельное в ответ.

– Вот сука, вылакала все мое вино. Я берегла бутылку… – старуха стояла на пороге.

– Иди, тетя, иди, я куплю тебе другую, – я выставил бабку за дверь и повернул ключ в замке.

– Когда? – проорала она из-за двери.

– Завтра, – крикнул я, чтобы отделаться.

– Иди ко мне, – жарко зашептала Джулия, обхватив меня за шею. Мы так давно не занимались сексом, что я потерял голову. Меня не пришлось просить дважды. Я скинул с себя одежду, раздел податливое тело Джулии. Теперь я мог делать, что захочу. Я долго ласкал каждый дюйм роскошного тела, исторгая из ее груди громкие стоны. Наконец, она меня хотела, а не просто платила по счетам. Это чертовски заводило. Одним мощным ударом я вонзился в жаркую плоть. Джулия кричала:

– Еще, еще, не останавливайся.

Я наращивал темп, чувствуя, что еще немного и не выдержу. Джулия заорала, дернулась, вонзив мне в спину ногти, и я со стоном излился в нее. Перекатился на спину и долго не мог восстановить дыхание. Утомленная Джулия мирно спала.

– Вот черт, пистолет, – запоздало вспомнил я.

Но подняться сейчас было выше моих сил. В свою комнату я вернулся только утром. Пистолета под подушкой не оказалось.

– Вот гадина, – выругался я. Специально выманила меня к себе, а ночью прокралась в комнату и выкрала пистолет. Она хочет от меня избавиться.

– Доброе утро, милый, – промурлыкала проснувшаяся Джулия, завидев меня.

– Где он? Говори, – орал я, тряся ее за плечи.

– Ты о чем? – опешила Джулия.

– Пистолет? Куда ты его дела? Отвечай.

– Я отдала его тебе, – отпиралась Джулия. – Ты что, его потерял?

– Похоже на то, – я плюхнулся на кровать, запустив пятерню в волосы.

– Не может быть, – ужаснулась Джулия.

Я молча встал и пошаркал на кухню. Казалось, я постарел лет на десять. На кухне, как всегда, крутилась пыхтевшая папиросой тетка.

– Когда ты купишь мне вино? – накинулась она на меня в ответ на приветствие.

– Сейчас, – вздохнул я, одеваясь. Проветриться мне не повредит. Я со вздохом вытащил последнюю припасенную двадцатку и поплелся в магазин.

Открыв дверь, наткнулся на тетку. В руках она держала золотой портсигар Джулии с монограммой АД – Альфонсо и Джулия.

– Пригодится, – произнесла она, довольно улыбнувшись. – Будет, где папироски хранить. – Дуло пистолетика Джулии смотрело мне в грудь. Я поднял руки.

– Джулия? – выдавил я из себя.

– Ты все правильно понял, мой мальчик, – она расхохоталась.

– Неужели ты выстрелишь в человека? – в ужасе спросил я.

– В человека? – она хрюкнула. – В человека – нет. А в такое дерьмо, как ты и твоя кукла – запросто. Кстати, меня зовут Дороти, племянничек.

Слава Богу, я не видел, как Дороти закапывала наши тела на заднем дворе.