Помоги проекту - поделись книгой:
– И не подумаю, мисс Энн, – невозмутимо откликнулся детектив, бросая взгляд через плечо. – Если вы потеряетесь здесь, то шеф мне голову оторвет, без всяких угрызений совести. И, ради Небес, перестаньте смотреть на меня, как на опасного преступника. Я не собираюсь заводить вас в глухой переулок, чтобы там надру… – он подавился окончанием слова, кашлянул, и продолжил: – Чтобы там оглушить и ограбить. Убивать вас тоже не собираюсь. И другим не дам. У меня есть револьвер, – добавил Эллис решительно-мрачным голосом.
Я пожалела, что в этот момент не видела его лица. Иногда понять, шутит он или нет, было совершенно невозможно.
– И вы им воспользуетесь?
– Если понадобится – конечно, воспользуюсь. Для того, собственно, и выдаётся оружие. Мисс Энн, нам сюда.
С этими словами Эллис утянул меня в совсем уж подозрительный переулок. Крыши двух домов смыкались, не пропуская солнечный свет. От одной стены до другой можно было достать, не распрямляя рук. Двое бы ещё разошлись, а трое – уже нет. Неужели и в таком месте кто-то живёт?
Внезапно Эллис остановился перед неприметной дверью, по цвету совершенно сливающейся со стеной, и, не щадя ботинок, пнул её. Выждал с полминуты, вслушиваясь во что-то понятное только ему, а потом тихонько отстучал странный ритм – три удара, тишина, два удара, затем три и наконец один. И – снова пнул с размаху.
Внутри завозились, заскрежетали замки. Дверь приоткрылась – совсем немного… и распахнулась настежь после нескольких мгновений настороженной тишины.
– Зачем пришел? – негостеприимно поинтересовался небритый, до черноты загорелый мужчина, мрачно поглядывая на нас с Эллисом с высоты своего роста. Выше меня почти на голову… И сильный наверняка – мускулы даже под рубахой не спрячешь. Про таких говорят: быку шею свернёт. – «Пыльцой» мы не пробавляемся…
– Мать дома? – бесцеремонно перебил его Эллис. – И не надо мне тут заливать про «пыльцу», Бесника у Трупоеда в отлёжке видели. Нанюхался и свалился.
– Кто видел? – сощурился гипси, наклоняя косматую черноволосую голову.
– А кому надо, тот и видел. Хватит уж вокруг топтаться, Ян. Я по делу пришёл, – детектив бесстрашно шагнул вперед, мимо Яна. Тот и не подумал преграждать ему путь – наоборот, отступил.
– А эта цыпа тоже с тобой? – мне достался обжигающий взгляд. Я с достоинством поправила вуаль. Пожалуй, шляпку всё же следовало взять более простую, неброскую. И Эллис мне не сказал…
– Со мной. И не вздумай руки распускать, – раздался голос детектива уже из дома. – Мисс, не стойте в дверях. Проходите. И побыстрее, – добавил он властно.
Я беспрекословно подчинилась, хотя переступать порог сомнительного жилища мне не хотелось совершенно. Но сейчас не до капризов. Уж не знаю, как умудрился Норманн завоевать уважение гипси, но если такое случилось – неразумно будет мне бросать тень на его репутацию, не подчиняясь приказам, пусть и таким грубоватым. Да и оставаться на улице, одной… Не самое верное решение.
Вдруг с совершенной, кристальной ясностью нахлынуло осознание: я позволила Эллису затащить себя, графиню,
Бабушке, конечно, подобное бы сошло с рук. Но я – не Милдред, а всего лишь её внучка.
Мне нельзя быть настолько безрассудной.
Дверь захлопнулась. Щёлкнули замки, закрывая путь к отступлению.
– Эллис?
– Я здесь, мисс, – донеслось из соседней комнаты. – Проходите смело, разуваться не надо, как бы ни сверлил вас глазами Ян. Ничего, приберутся потом.
Глянув исподтишка на мрачно сопящего гипси, я почти усомнилась в совете Эллиса. Но делать нечего, пришлось притвориться, что всё в порядке. Тем более что предлагать мне домашнюю обувь Ян и не подумал. Правда, в доме было очень чисто, вопреки ожиданиям – пол тщательно выметен, стены обиты хорошим деревом. По углам висели странные мешочки, перевязанные цветными ленточками, и травяные веники, от которых исходил необычный, кружащий голову запах. Я почувствовала странную лёгкость во всём теле. В ушах слабо зазвенело – отголоском чего-то большего.
«Соберись, Виржиния. Не время потакать слабостям».
В комнате Эллис ждал меня не один.
– Явилась, птичка певчая, – насмешливо протянула уже знакомая мне гипси, складывая руки на груди. Здесь женщина явно чувствовала себя гораздо уверенней. Да и выглядела намного опрятней – юбки чистые, почти новые, и очень пышные – штук пять, одна на одной. Яркая блуза, поверх неё – жилет, расшитый монетами. – Никак извиняться пришла?
От резкого тона у меня скулы свело. «Нет», – хотела ответить я, гордо вздёрнув нос, но Эллис оказался проворнее.
– Тише, тише, Зельда, голубушка, – он ступил вперед, ловко перехватывая ладонь гипси и запечатлевая на тыльной стороне невесомый поцелуй. Не столько уважительный, сколько насмешливый и… заигрывающий? – Такой красавице гнев не к лицу.
Я вгляделась в лицо гадалки. Глаза тёмные, блестящие, как сливы, полные губы надменно поджаты. Иссиня-чёрный локон непокорной змеей падал вдоль лица, оттеняя смуглую кожу – гладкую, почти без морщин, хотя Зельде наверняка было уже за сорок. И чего такого нашел Эллис в этой… этой.
– Ай, Илоро, охальник, – запунцовела гадалка, торжествующе посматривая на меня. Разве что язык не показала! – Знаешь, как старуху осадить… Так зачем ты сюда эту выскочку притащил-то?
– Эта «выскочка», милая Зельда – сама графиня Эверсан, леди Виржиния-Энн, – хитро сверкнул глазами детектив. – Важная особа.
– И чего эдакая важная особа делает в Смоки Халлоу? – недружелюбно поинтересовалась Зельда. Кажется, она всё ещё была обижена за юбку.
– На неё вчера напали, – беспечно раскрыл Эллис тайну следствия. – И ты, голубушка Зельда, под подозрением. И чего начала с ней задираться у омнибуса? Юбки жалко? Будто бы я тебя не знаю – сама, небось, надела, что погрязней. На работу-то! А потом попыталась просто с богатенькой дурочки шерсти начесать. Только вот «дурочка» оказалась умницей… и к тому же с характером. А ты, моя дорогая… – обольстительно улыбнулся Эллис гадалке. – Сплоховала. Обиделась, угрозами начала сыпать. Может, и сыновей науськала негодяйку проучить? Или мужей?
– Много чести! – взвилась гипси. – Не было такого. И угроз не было – как увидела, так и сказала. А этой птичке надо было не чирикать по углам, а гордиться, что сама Зельда-гадалка судьбу ей предсказала, и ни монетки не взяла.
Детектив откликнулся мгновенно:
– Так это предостережение было? Зельда, красавица, – коварно погладил он ладошку гадалки. – А не расскажешь, что ещё увидела? По дружбе… А я забуду, что видел Бесника в отлёжке.
– Ай, забывчивый какой, – проворчала Зельда, сердито сверкая глазами. Ну и темперамент – южный, одно слово. – Два хайрейна.
– Пятьдесят рейнов.
– Что?! Да ни в жисть! Что я, себя не уважаю? Хайрейн и восемьдесят.
– Семьдесят рейнов.
– Оскорбительно! За кого ты меня принимаешь?! Полтора.
– Девяносто мелочью, ни рейном больше.
– Вот наглец! Торговая душа! Ну, так и быть – хайрейн.
– По рукам, – хмыкнул Эллис, оглядываясь. – Вы позволите? – и он нахально протянул ладонь за деньгами.
Моими, разумеется.
Честно говоря, в течение всего диалога в душе крепло чувство, что надо мной издеваются. Я ощутила себя простачком-деревенщиной, которого два матерых афериста пытаются обчистить на городской ярмарке. Как будто и этот торг, и диалог уже были отрепетированы множество раз при других персонажах, только суммы разнились в зависимости от достатка «простофили».
– Надеюсь, это предсказание будет стоить хайрейна, – проигнорировав руку Эллиса, я протянула гипси новенькую банкноту, вкладывая в свои слова и жест столько скептицизма, сколько хватило бы на десяток Виржиний.
– Не сомневайся, пташечка, – сладенько улыбнулась Зельда, и деньги исчезли в складках юбки. – Ну, давай сюда свою лапку. На ладонь взглянуть надобно. Да не эту, левую. Вот ведь дамы-то пошли, эх… Знать ничего не знают.
Поборов лёгкий приступ брезгливости я сначала сняла кольцо, потом стянула с руки перчатку. Деть ее было некуда, Эллис мне помогать не торопился, вот и пришлось зажать ее в кулаке вместе с сумочкой.
Зельда, с насмешкой поглядывавшая на мои приготовления, не удержалась и схватила мою кисть сразу, как она освободилась от перчатки.
– Так-так, посмотрим… – Сильный, узловатый палец надавил на ладонь, следуя за изгибами линии. – Горе у тебя, птичка, большое – потеряла человека любимого… Двух… Ай, бедняжка! Трёх потеряла, и всех любила.
Слабый звон в ушах, преследовавший меня с тех пор, как я переступила порог и вдохнула травяной запах, стал сильнее. Слова гадалки звучали словно изнутри моей головы, а в глазах заплясали золотистые точки. Всё будто происходило во сне, но мышление оставалось удивительно ясным, логическим. Однако немалых усилий стоило произнести невозмутимо и спокойно, не теряя лица:
– Полагаю, вы имеете в виду моих родителей и бабушку. Пока на хайрейн не тянет – разве что на два рейна, цену свежей газеты. Несколько месяцев назад только ленивый не писал о «горе, постигшем семейство Эверсан».
Гадалка сердито засопела, быстро глянула на Эллиса – он с независимым видом разглядывал безделушки на полках, словно процесс предсказания его не касался, и вообще это была только моя инициатива – а потом продолжила, всё тем же интимно-доверительным тоном:
– Ну-ка, поглядим, что дальше… Ох, как повезло тебе, пташечка – друзья у тебя верные, да у каждого свой секрет…
– Это общие слова, – вновь перебила её я. В ушах звенело уже нестерпимо, до боли, а ноги сделались ватными. – Так вы умеете по-настоящему предсказывать или нет? Если нет, я потребую деньги обратно.
Эллис расхохотался. Я сморгнула – его лицо, находящееся в тени, казалось просто бледным пятном. Золотистые искры заволакивали обзор, оставляя нетронутыми только ближние предметы. В воздухе явственно запахло вишневым табаком и лавандой – совсем как в бабушкиной комнате.
– А птичка-то попалась с характером! Может, она не пташка, а кошка? – веселился детектив. – Ну же, Зельда, не разочаровывай меня. Скажи что-нибудь полезное.
– Что надо, то и скажу! – Она хлопнула по моей ладони – резко и болезненно. – И зачем ты вообще сюда её привёл, сердешный мой? За ней мертвецы вереницей ходят! Вон, сколько теней с собой на хвосте принесла – целый день дом окуривать…
Зельда говорила и говорила, яростно, с чувством. А я… Я всё меньше понимала, что происходит. Слова едва долетали сквозь ровный гул, в виски словно иглы вворачивали, а пол и потолок точно стремились схлопнуться.
– Ну, Зельда, мне ты когда-то сказала, что я сам гоняюсь за мертвецами, так что ничего удивительного, что мы с этой леди в конце концов встретились… Она мне поможет раскрыть дело «бромлинского коллекционера»?
– Кого-кого? Не знаю таких! – сердито фыркнула Зельда. Я встряхнула головой, прогоняя слабость. Не помогло. – Знаю только, что ежели ты за этой девицей пойдёшь, с мертвецом да со слугой мертвецким встретишься! И молись, чтоб они тебя с собою не утащили, дурака этакого…
– Занятное предсказание… Мисс Энн?.. Мисс Энн, вам плохо?
Комната уплыла куда-то… Я сделала шаг – и меня вдруг накрыло волной жара, и что-то твердое врезалось в рёбра… Неужели обморок? О, только не здесь…
– Да что ж это такое, второй раз уже… Воды, Зельда!
«Надо было позавтракать… После вчерашнего – обязательно», – пришла ко мне первая разумная мысль за утро…
А потом, кажется, я всё же лишилась чувств.
***
Пришла в себя я на заваленной одеялами и подушками кровати гадалки. Откуда я узнала, что это захламлённое ложе принадлежало именно хозяйке дома? Об этом мне, «клятой неженке», громко поведала сама Зельда.
– Вот ведь свалилась на мою голову! Ух, не жрут они, видите ли, пропорцию блюдут, а мне потом возись! Протри уже глаза, хилая морда, хватит валяться, коль проснулась!
Ну, «хилую морду» я спустить уже не могла, а потому села на кровати, выпрямила спину, грозно нахмурила брови… Но не успела сказать ни слова – мне в руки сразу же сунули миску с бульоном.
– Пей давай, дурёха, – буркнула Зельда, подбирая юбки и усаживаясь рядом со мной. Эллис по-прежнему с независимым видом рассматривал полки, ковры на стенах, рисунки на потолке и пряно пахнущие травяные веники по углам. Будто и не случилось ничего особенного – графини у него на глазах, наверное, каждый день в обморок падали. – У нас в доме гости не голодают. И не зыркай глазищами, не отравлю. Хороший суп, Лайзо сам вчерась варил.
– Лайзо? – переспросила я только для проформы, уже смирившись с необходимостью перекусить подозрительным бульоном. Голова по-прежнему кружилась. А запах от миски шел умопомрачительный… или мне так с голоду казалось?
– Лайзо – младшенький мой, – с охотой пояснила Зельда, вскидывая чёрные, будто насурьмлённые, брови. Кажется, мой обморок её несколько смягчил. Думаю, проснулись материнские инстинкты, о которых писал в своей возмутительной книжке алманец Брейд. – Весь в отца пошёл – красавец. Не человек – огонь. Как до сих пор не оженился – не знаю.
– Может, молод? – Я осторожно отхлебнула бульон. Он показался мне вкуснее самых лучших деликатесов Георга. Головокружение потихоньку отступало.
Эллис, приступивший к изучению очередного «веника» на стене, быстро глянул на нас и вздохнул. Ну, конечно, мужчинам такие разговоры не интересны…
«Он в первую очередь не мужчина, а детектив», – подумала я неожиданно и так удивилась этой мысли, что чуть не выронила горячую миску прямо себе на колени.
– Да уж постарше тебя будет, пташечка, – хмыкнула гадалка. Наверняка она заметила моё замешательство, но вряд ли правильно истолковала. – Двадцать шестой годок идёт… Ешь, ешь. Нравится? Небось, после лордовых-то яств нос воротишь?
Я представила свое поведение со стороны – и почти устыдилась. Если судить по справедливости, Зельда вовсе не обязана была за мною ухаживать. После наших ссор и препирательств это было похоже на шаг к примирению… И не важно, что мне по большому счету нет дела до этой гадалки, а ей – до меня. Эллису отчего-то захотелось нас… подружить? Для чего? Неужели он хочет, чтобы мы общались и дальше? Не только я и Зельда, разумеется… боже, что за ужасное знакомство для леди… но и я и… Эллис?
Эта мысль ошарашила меня настолько, что я поспешила запить её большим глотком бульона и чуть не поперхнулась.
«Супчик» был вкусным, но слегка… переперчённым. Не для моего голодного желудка.
Зельда окинула меня подозрительным взглядом.
– Что вы, мне очень нравится, – уверила я гадалку, чтобы не показаться невежливой. – У вашего сына лёгкая рука.
Гадалка нахмурилась – и расхохоталась. Ей вторил смех Эллиса, бархатный и пьянящий, словно кофе с ликёром.
– Ну, учудила, ну, повеселила, – утирала слезы она. – За это и ещё на хайрейн предсказать не жалко.
От неловкости бульон я выпила залпом. Оглянулась в поисках салфетки, разумеется, не нашла, и облизнула губы.
– А что смешного в моих словах?
– Ничего, если подумать, – улыбнулся Эллис и уселся в кресле, по-кошачьи щуря глаза. Под пристальным и немного насмешливым взглядом детектива мне захотелось гордо выпрямиться и состроить чопорное лицо.
Но, к сожалению, сейчас мой облик был далек от аристократического и вряд ли даже самая строгая гримаса произвела бы впечатление на Норманна. Где уж там изображать негодование и холодность, когда на щеках румянец от горячего бульона, юбки смяты да еще и задираются с одного края, а ворот расстегнут…
– «Легкая рука», это ж надо сказануть! Сослепа стреляла, да в яблочко попала! Не вздумай так Лайзо в глаза называть, пташечка, – отсмеявшись, посоветовала Зельда.
– Почему? – поинтересовалась я с искренним любопытством.
Но гадалка не ответила. Только передернула плечами и забрала у меня пустую миску.
– Эллис? – обернулась я к детективу. Тот широко улыбнулся.
Неужели всё-таки услышу сегодня что-нибудь интересненькое?
– Лайзо по молодости промышлял воровством, – быстро глянув на Зельду, начал Эллис. – Удачливым был, зараза, а ещё – смелым и наглым. Сколько таких молодых и нахальных перегорает, хватанув больше, чем полагается – не сосчитаешь. Но Лайзо по прозвищу Лёгкая Рука попался всего раз, в четырнадцать лет. И надо же так совпасть – он попался именно мне… Занятная история тогда вышла.
– Расскажите, – неожиданно для себя попросила я. Зельда, пристроившая миску на шкафу, переходила по комнате от одной связки трав к другой, отщипывала куцые веточки, складывая их в коробочку, ворчала недовольно… Но попыток прервать Эллиса не предпринимала.
Значит, никаких особенных тайн я не узнаю. Скорее всего, выслушаю одну из тех семейных легенд, которые так приятно вспоминать вечерами у камина.
Эллис, словно угадав мои мысли, улыбнулся – уютно и по-домашнему.
– Времени у нас немного, мисс Энн, поэтому пока расскажу только суть. Надеюсь, вы когда-нибудь лично познакомитесь с Лайзо и услышите от него подлинную и наиполнейшую версию, – произнес он с неуловимыми нотками сожаления. – Что же до истории… Я в те времена только-только начинал службу и был, пожалуй, слишком рьян. Но понятие «долг перед обществом» толковал по-своему. Серьёзных дел мне не поручали, но в грязь на донышке бромлинского «блюдца» помакали вдоволь, – усмехнулся он собственным воспоминаниям. – И чем дольше я слонялся по улицам, охраняя спокойствие нашего чудесного города, тем больше укреплялся в мысли, что делаю бесполезное дело. Мелкие воришки, побывавшие за решёткой, возвращались на свободе к прежней жизни, а то и скатывались ещё ниже. А мне, юному наивному идеалисту, хотелось не просто нести кару преступникам, но и предотвращать новые кражи, убийства… И тогда я видел только один способ, как добиться этого.
– Ввести смертную казнь за любое преступление? – цинично выгнула я бровь.
Зельда только фыркнула, но промолчала, а Эллис сердито тряхнул головой. Пряди легли причудливо, белый цвет почти поглотил чёрный. В полумраке комнаты детектив на мгновение показался мне седым.
– Не говорите глупостей, мисс Энн, – произнёс он с грустью. – Жестокость порождает только жестокость. Многих людей на преступления толкает отчаяние. Голод, болезни близких, несчастная любовь… Нет, мисс Энн, казнями общество не излечишь. Да и вообще город без преступлений – мечта, которой не суждено сбыться. – Он задумчиво опустил ресницы. – Казни – не выход, а каждого перевоспитывать самому – жизни не хватит. Тогда я, конечно, всё это понимал. Но желание сделать хоть что-то действительно полезное не проходило. И очень удачно мне подвернулся один воришка. Мальчишка-гипси, умный, ловкий – и совершенно испорченный.
Поделиться книгой: