Когда ты вернешься, мама?

Кай Гиллинджер

Когда ты вернешься, мама?

1972 год. Маленький провинциальный городок под названием Б. Никто толком не знает в каком городе, штате и даже стране это произошло и байка эта ходит между людьми уже очень долгое время как одна из самых грустных историй, которые связаны со сверхъестественным. Если вы вдруг слышали похожую историю от кого либо – не удивляйтесь, такое бывает не единожды, а значит – это просто совпадение. Что ж, начнем.

В 1972 году была некая интересная женщина, которая владела самой значимой компанией в том самом маленьком городке. Вы спросите, почему женщина? Может, у неё не было мужа? Или же на неё сложил полномочия кто-либо другой? Нет, совсем нет. Тем самый и была странная эта женщина, что она сама добилась успеха этой самой компании, имея мужа и (ко всему этому) прекрасно воспитанного сына.

Несмотря на свою работу, женщина успевала следить за сыном и уделять время мужу. В городе, на тот момент, многие знали эту женщину лично, но и оставшиеся были приятно наслышаны о ней. Но после одного случая, все будто бы забыли о ней… Это была осень. А если быть точнее – начало октября. Знаете, такая не сильная осень, но уже с видимыми отголосками зимы: местами холодало до нуля и мороз стоял такой, что руки моментально замерзали, становясь красными, которыми уже было тяжело что-то сделать. Но у этой осени были и остатки лета: иногда становилось так жарко, что казалось можно было выйти в летнем наряде, но никто такого не делал, ведь это осень, а значит люди могут много разного подумать, если ты выйдешь, будто бы за окном середина июля. Но этой женщине было всё равно на то, что говорят люди и в холодные дни она одевалась в теплую одежду: красивое фиолетовое пальто, нежно-красный шарф, чем-то похожий на шаль, ботинки на высокой подошве, но никогда не надевала шапку, как бы холодно не было, так как очень дорожила своими волосами – в раннем детстве у неё плохо росли волосы и мать пересаживала ей их, в надежде, что они будут такими же прекрасными, как у неё, но ничего не получалось. Раз, за разом все попытки уходили в никуда, а волосы её матери становились всё хуже и хуже из-за пересадки и она уже не была так прекрасна, как пару месяцев назад. Затем она совсем расклеилась – дочь все оскорбляют, муж почти совсем спился, а родная сестра и вовсе называла её чудовищем и не признавала более сестрой. В какой-то момент её сердце не выдержало и её просто не стало. Про неё не вспомнила сестра, не вспомнил муж, не вспомнил никто, кроме её дочери – Элизабетт. С тех пор, волосы маленькой девочки начали расти с такой силой и красотой, что все просто изумлялись и всегда задавались вопросом – почему? Но никто так и не нашел ответа. Все постепенно забыли о том, что недавно у Элизабетт не было нормальных волос и о смерти её матери, будто той и не было совсем и когда девочку спрашивали незнакомцы "Откуда у тебя такие прекрасные волосы?", она отвечала всегда одной и той же фразой "От моей не менее прекрасной матери, Сьюзен Ф.". После этого некоторые противились девчушки, некоторые начинали хвалить её мать, а некоторые и вовсе никак не реагировали. Но Элизабетт знала, что как бы не реагировали люди всем им всё равно было кто её мать и что с ней произошло. Так постепенно маленькая девочка чудовища выросла в прекрасную мать, жену и главу компании, что всех только радовало, как бы странно это не звучало. Все были довольны успехом женщины, кроме одного человека. Всё, что о нём было известно, это его имя – Джозеф. Ни фамилии, ни откуда он родом, ни где он живет – не знал никто. Историй о нём было огромное множество: от малых шалостей, по типу оскорблений слабых, до больших происшествий, по типу убийства целого семейства из-за какого-то оскорбления. Но никого толком это не пугало, ведь никто не знал правда это или лишь детские слухи

для авторитета из воздуха. Но в итоге вся его отвратительность и ужасность была подтверждена после того дня. Что ж, вернемся. Осень, начало октября, Элизабетт поехала на своё предприятие на 2 часа раньше – в 6 утра – по телефону устроила панику одна из секретарей, что некий Джозеф, похожий на того самого из страшных рассказов, требовал повышения за то, что так филигранно изготовил материал.

Женщина ехала в авто абсолютно без мыслей, а точнее, без мыслей о чём-то плохом. Она ехала и думала о том, что сейчас приедет, успокоит секретаря, рабочего и отправится в свой кабинет, заканчивать дела, которые не закончила вчера. И вот, она заходит в здание – здание, которое сделало её настоящее, сделало будущее её семьи – и не видит никого вокруг. Пустота. Все станки стоят без дела, ни одного человека нет на своём месте, кроме одного – Джозефа, который стоял на своём рабочем месте и спокойно выполнял свою работу.

– Джозеф, здравствуйте! – подбежала к нему Элизабетт, – Что тут произошло?! Где все?! – изумилась она.

– Мне отказывались давать повышение, обоснуя это тем, что есть рабочие намного лучше меня и я просто убил их. – спокойно ответил мужчина.

– Прекрасная шутка, я оценю это после того, как проясню ситуацию. – недовольно фыркнула в ответ женщина.

– Если бы это была шутка, все бы эти люди не лежали в виде трупов в соседнем цехе. – после этих слов, мужчина пошел в сторону цеха.

Элизабетт последовала за ним и стала замечать то, чего не должна была заметить: рукава мужчины были опущены и измяты, волосы были взъерошены, будто бы тот хватался за них от истерики, рубашка в районе плеча была порвана, а на штанах и вовсе было много крови. Женщина остановилась и обомлела – за Джозефом оставались отчетливые кровавые следы, которые было видно даже на таком тёмном покрытии без особо сильного освещения. Мужчина подошел к дверям цеха и открыл их.

"437", – сказал он. В соседнем цехе не было ни одного станка, ни оборудования, ничего, кроме горы трупов, от просто убитых до неимоверно изуродованных, если так можно было сказать, тел. У дверей лежала ещё живая секретарша, пытавшаяся что-то сказать и выползти из цеха, но как только та подполза к дверям, Джозеф просто расплющил её голову дверью и повернулся к Элизабетт. "438", – сказал он. Женщину охватил страх, но тут же её чем-то ударили по голове и та потеряла сознание. Она очнулась на складе, практически без сил, не помня, что с ней делали и что произошло. Поначалу она думала, что ей показалось, пока не начала двигаться и не почувствовала адскую боль – женщина была связана леской и подвязана к потолку помещения. Все её движения были ограничены и она не могла даже нормально проглотить слюну – леска так сильно сдавливала её шею, что комок не мог нормально пройти.

– А ты сильная, – раздался голос снизу. Это был Джозеф. – долго ещё будешь там висеть? Или так и умрешь, чудовищем?

Эти слова заставили Элизабетт испытать ярость, из-за чего та начала неимоверно сильно дергаться, а леска стала сильнее её сдавливать и заставлять истекать кровью. Каблук спал с ноги и попал прямо в глаз Джозефу. "Сучка, не хочу тебя больше видеть", – сказал он и вышел, оставив женщину одну. Она пробыла там ещё пару часов, а после скончалась от того, что сама себе перерезала шею леской из-за резких движений. С тех пор, ни Элизабетт, ни Джозефа никто не видел. Лишь ходили слухи, что теперь он глава этой компании, что там есть рабочие, но никто из города не работал там после этого дня.

В этот же день, вечером, муж Элизабетт узнал о случившемся и сообщил сыну, что мать уехала по работе в другой город, а сам спился через неделю. Сын сначала не понимал, что случилось с отцом и докучал ему вопросами, по типу "Всё хорошо?" и "Когда приедет мама?". В один день отец сорвался и начал бить мальчика до тех пор, пока у самого рука не начала болеть. Он отшвырнул его и ушел в спальню, захлопнув за собой дверь. За ней сразу же стали слышны всхлипывания. Мальчик вышел на улицу и сел на крыльцо дома. По его щекам стекали слезы, а на устах читалось "Когда же ты вернешься, мама..?"

Он сидел и вспоминал о том, как прекрасна его мать и каким хорошим может быть его отец, о том, как всё было хорошо до того как мама уехала. Но он ничего не мог вернуть и ему оставалось лишь ждать. Мальчик долго сидел на крыльце, разглядывая двор.

"При маме он казался живее", – сказал себе под нос.

– Согласна, – сказал кто-то около него, заставив тем самым отшатнуться мальчика. – Не бойся, я не кусаюсь.

– Кто ты? – удивился мальчик. Он заметил, что девочка была неимоверно сильно похожа на его мать.

– Меня зовут Сьюзен, а тебя? – девочка протянула руку с улыбкой на лице.

– Майкл, – с серьезным видом протянул руку мальчик, несмотря на все его ссадины, синяки и кровь.

– Что у тебя стряслось, плакса? – подшучивая спросила девочка.

– Я не плакса! – возмутился мальчишка, – И ничего не случилось! Всё хорошо, просто немножко упал…

– Откуда же так можно упасть? Ты что, ещё и врешь?

– Нет! Просто упал и всё! – мальчик обиженно отвернулся и спросил, – Что ты хотела?

– Я просто пробегала мимо и услышала крики и грохот и хотела понять откуда это. Подхожу – а тут ты про сад Элиза… твоей мамы. – неловко улыбнулась девочка. – Пошли гулять, чего тут тухнуть?

Девочка взяла мальчика за руку и заставила его встать, потащив за собой. Как она вообще вошла? Это не укладывалось у мальчика в голове. Он не мог пропустить её мимо глаз, если бы она вошла через главный вход, да и через забор она не перелезет. Но когда Сьюзен потащила мальчика за собой, он понял как она вошла – через щель между домами, которую раньше Майкл, ну, никак не замечал. Он точно помнил, что её там не было раньше. Ну, наверное не было. Они прошли через эту щель и вышли не незнакомую мальчику улицу. Вся она была такая старая, будто бы совсем её не чинили где-то лет пятьдесят. Или даже сто. А может и двести – мальчик не знал, какие были улицы раньше. Кладка была потрескавшаяся и старая, фонари горели тусклым желтым светом, а дома на этой улице и вовсе были какими-то непонятными – они явно были ниже тех, которые обычно видел мальчик, окна были мутные и оттуда мельком выглядывали люди, как бы боясь посмотреть на мальчика. Всё казалось таким старинным, даже казалось будто бы время остановилось в этот момент.

– Ну и чего ты смотришь? – сказала Сьюзен. – Что-то не так?

– Всё нормально, – мальчик не стал говорить всех своих эмоций и просто промолчал, – пойдём.

Девочка потянула мальчика за руку и они пошли вдоль по этой улице. На пути не было никого – ни человека, ни автомобиля, даже кошек – и тех не было. Они шли далеко по улице, когда уже кончились дома и стало совсем темно, но вдруг внезапно дошли.

Сьюзен тыкнула пальцем на дом, стоящий в самом конце улицы.

– Это твой дом? – возмутился мальчик, – Ты просто привела меня к себе домой?

– Не-е-ет, это дом моего друга, Джозефа, он хороший парень, правда…

– Что, правда..?

– У него нет родителей, – опустила голову девочка, – никто не знает, где они. Говорят, он всегда был один. Даже неизвестно как он появился. Но он хороший.

– Ну, тогда я тоже буду ему хорошим другом! – Майкл позавидовал тому, что у даже у такого мальчика были друзья, а у него самого – нет.

С самого детства мальчик старался много знакомиться и общаться с другими детьми его возраста, но никто особо не отвечал ему тем же по неизвестной мальчику причине и это очень часто огорчало его. Но мать всегда говорила ему, что это просто дети и что он просто не такой как все, что он умнее. Но Майкл никогда в это не верил, потому что видел детей и поумнее его самого.

Они зашли в дом Джозефа. Внутри не было никого. Коридор был пуст – ни одежды, ни обуви, лишь пустой шкаф, который вот-вот должен был развалиться. Они прошли в гостиную и сели на старый и скрипучий диван. "Подождем его тут", – сказала Сьюзен, усевшись на диван. Мальчик начал разглядывать комнату, но смотреть было не на что – старый диван, в жирных пятнах и дырах, пустая тумба с большим количеством порезов от какого-то ножа, мутные, почти черные из-за грязи, окна, а одного даже не было – просто рама, стены с дырами и порезами и больше ничего. Такой была каждая комната в доме. Как вдруг раздался странный звук, похожий на звук молнии на куртке. В этот же момент девочка схватила Майкла за руку и потащила к оконной раме без стекла и поспешно вылезла через него из дома. "Быстрее", – это всё, что она сказала. Мальчик послушно вылез и они побежали обратно по улице. Позади было слышно лязги по металлу, грохот и скрип чего-то страшного, будто весь мир сминается в комок. И как-то быстро они добежали к тому месту, из которого начали своё маленькое путешествие. Мальчик быстро пролез через щель обратно, ожидая, что Сьюзен пролезет за ним. Но позади никого не было, как и сама щель стала ещё уже, что обратно было уже не пролезть. Майкл был в недоумении. Он не понимал, как так произошло, ведь секунду назад он пролез сюда сам. Не успел он ещё о чём-нибудь подумать, как за шиворот его схватил отец и потащил в дом. Он не был больше так добр как раньше. Видимо, это всё из-за того, что мама уехала и он ждёт её.

На следующий день мальчик точно также сидел на улице. Он молча сидел и задумчиво смотрел в даль, то расстёгивая, то застегивая молнию на ветровке.

– Майкл..! – окликнул его голос.

– Мгм..! Я тут! – шепотом ответил мальчик, вставая с крыльца.

– Пойдем скорее, я сегодня не надолго, – Сьюзен вновь потащила мальчишку за руку в узкий переулок между его и соседним домом прямо за него.

– Иду, только не тащи меня так, сегодня папа мне всю руку оттянул…

– За что? – торопливым голосом спросила девочка.

– За то, что я сказал ему, что голоден.

– Ох, уж этот черт… плохой Оулсен… – она остановилась и присела на корточки, взяв при этом за руки мальчика. – Майкл, скоро всё будет хорошо, знаешь же, скоро маму увидишь, да?

– А папа точно не будет ругаться, что я увижу, а он – нет? – сказал он, посмотрев на лицо девочки – на свету оно выглядело таким белым и безжизненным, а иногда даже казалось, что оно менялось, будто бы другой человек был внутри. – Ты обещаешь мне, Сьюзен?

– Обещаю, мой дорогой друг! – улыбнулась девчушка. – А теперь – побежали.

И она вновь схватила его за руку и, буквально, потащила за собой и выглядело это так, будто это был ретро-фильм, в котором они под лунным светом убегали от некой погони, так уж сильно и переживая они торопились; ветер то усиливался, то успокаивался, из-за чего волосы девочки иногда попадали прямо в лицо мальчику, о чём тот благополучно умалчивал, ведь у них был прекрасных запах – запах вареной карамели, прямо как у его мамы. И каждый раз, когда он видел Сьюзен, ему вспоминалась мама – эта улыбка, манера речи, запах, даже взгляд – были похожи на неё.

– Пришли. – оборвала его мысли девочка, которая оперлась на колени, чтобы отдышаться.

– Где мы? – с легким страхом спросил Майкл.

– Мы – в моём доме, – с гордостью ответила Сьюзен. – Да, тут слегка не убрано и темно, но это только потому, что мы недавно сюда переехали. Пойдем, тебя заждались.

Она снова потянула его за руку. Мальчик очень нехотя пошел за ней. Это место ему не нравилось – окна были хрупкие (а некоторых даже и не было), из-за чего их продувало, помещение было пустое и темное – лишь в некоторых углах стояли свечи – даже стульев не было, как не было никаких признаков жизни в этом "доме", если его вообще можно было бы так назвать. Этот дом был также пуст как и дом Джозефа. Но, из-за детских чувств, мальчик шел за девчонкой, рассматривая всё вокруг.

*БУХ*

Нога мальчика провалилась в дырявый деревянный пол, но девочка поймала его, чтоб тот не погряз под домом совсем.

– Ты в порядке?! – испугалась Сьюзен. – Не так я хотела, чтобы это произошло…

– Д-да, всё хорошо… – вылезая, ответил Майкл, – что это?

– А, это я о своём, девичьем, – с неловкостью ответила девочка.

Мальчик вылез и остановился. Он решил, что не хочет больше идти за ней. Что теперь она ему не нравится. Что эта затея была такая себе, как он считал с самого начала.

– Прости, – сказал он и просто вырвал руку.

Майкл бежал без оглядки. Он не смотрел ни назад, ни вперед – слезы мешали ему видеть что ли вообще. Мальчик просто вынес входную дверь своей скоростью и прыгнул на отца с объятиями.

– Папочка, прости, я так больше не буду, это всё эта плохая Сьюзен, правда! – он слезно просил отца простить его. Отец просто промолчал. Слеза отца упала на голову мальчику.

– Сьюзен… – сказал Оулсен себе под нос.

– Пап, ты плачешь..? – мальчик поднял голову и увидел разъярённое лицо отца.

На следующий день мальчик так же вечером сидел на крыльце и смотрел в даль – там стояла толпа людей, среди которой был его отец, весь в слезах и пьяный. Он выскочил из толпы и понесся навстречу Майклу.

– Папа! – обрадовался он.

Но отец просто прошёл сквозь мальчика прямо к двери и зашел в дом. Майкл был в недоумении. Он не понимал, как это случилось, как он прошел сквозь него, но затем он всё понял, когда из переулка услышал знакомый голос, который его звал каждый вечер – нет, это уже была не та девчушка Сьюзен, а его мать.

– Мамочка! Я знал ты приедешь! – мальчик прыгнул на женщину с объятиями. Пойдем к папе, скорее!

– Майкл, сыночек, мы не пойдем к папе сейчас, он сам потом придет к нам. – она села на колени. – Ты знаешь Сьюзен?

Мальчик дрогнул. Конечно же, он знал её, ведь вчера папа так избил его из-за неё, что тот аж потерял сознание. Ему совсем не хотелось это вспоминать, он боялся, что ему снова будет больно.

– Помнишь, она показала тебе дом Джозефа? – вновь сказала Элизабетт. – Не бойся, я просто хочу навестить его. Покажешь?

И мальчик схватил мать за руку и понесся через этот переулок. Он вел маму также, как Сьюзен когда-то вела его. Но в этот раз навстречу им шло множество людей и автомобилей, через которых приходилось пробиваться.

Они бесконечно долго бежали к этому дому. Оулсен же умер через 3 года от пьянства. На месте этого дома ничего нового не построили, а в него больше никто не заезжал, а людей этих вскоре позабыли, но а историю этой семьи – запомнили навсегда.