Дети короля Аха, или Огненная рыба

– Мы с Ольфом не можем оставить границу болот, ты пойдёшь одна, так что слушай внимательно!

Из большой бочки он налил в жестянку воды и поставил рядом с едой.

– Нигде не пей, только из фляги или если увидишь, что в воде есть грибы.

Я расскажу тебе то же, что рассказал твоим братьям. Иди на юг к роще, сразу за рощей гряда холмов, это граница нашей земли, за ними начинаются болота. Найди лощину между двух холмов, а когда выйдешь к топи, смори в оба, тебе нужны старые рельсы. Иди всё время по рельсам, не сворачивай. Свернёшь, погибнешь! Когда найдёт туман, с места не двигайся, пережди, с ним не угадаешь. И самое главное если увидишь красные огни, не двигайся, даже не смотри в их сторону, как бы ни было страшно!

Ты поймёшь, что близко, когда камни вдоль дороги не будут больше лежать на земле, но будут парить в воздухе. Значит где-то рядом Великий Вулкан, там будут твои братья, ожидающие полнолуния.

Ула молча взяла узелок с едой, и обняла Ольфа. Он потёрся носом о её макушку и завыл, где-то вдали раздался ответный вой. Он был еле слышен, но Ольф, кажется, остался доволен и махнул хвостом. Старик прислушался и так же улыбнулся, он вручил Уле фонарь.

– Иди, не бойся. Только поторопись, полнолуние нельзя пропустить. Огненную Рыбу можно увидеть только тогда.

Ула закрыла за собой дверь старой церкви и направилась к роще. В гнезде росли деревья, но они были не больше Улы, теперь же она шла среди огромных стволов и ей казалось, что верхушки достают до самых облаков. Когда она оказалась у лощины, уже стало светать. Небо немного посветлело, но в месте с тем, на равнине заклубился туман. Ула решила ждать. Она села рядом с огромной статуей богини Янари, которая раньше охраняла проход из их земель к болотам, но теперь статуя ушла под землю, так что на поверхности осталось только голова. Ула уставилась на отравленную красную воду вокруг Янари и задремала. Когда она проснулась, туман уже не закрывал выход из лощины.

Болота

Ула окинула взглядом бесконечную мёртвую топь. У неё перехватило дыхание, густой запах крови и чего-то едкого не позволял нормально вздохнуть, во рту стало сладко, как от патоки. Она достала платок, сотканный из грибниц, и обмотала его вокруг головы, оставив только глаза. Дышать стало легче, и накатившая тошнота отступила. Дороги нигде не было видно, кругом раскинулась красная вода, которая выжгла землю, превратив её в ржавчину. Поверхность не была твёрдой, и вся пузырилась. Наконец она разглядела рельсы, они были одного цвета с трясиной и шли до самого горизонта. Когда-то эта дорога соединяла гнёзда, но людей становилось всё меньше и вскоре не кому было бороться за неё. Болота одержали победу.

Дерево рассыпалась под ногами Улы, она вязла в грязи, так что каждый шаг давался с усилием. Вскоре она заметила старую железнодорожную станцию и рядом маленький домик, ей захотелось отдохнуть там, но она знала, что сходить с пути нельзя.

Весь день туман не подходил к ней, он возникал то тут, то там, образуя вокруг путей лабиринты. Но вдруг плотная пелена опустился перед самым её носом. Ула замерла, в горле пощипывало от льдистого влажного воздуха. Белая вата обволокла её, так что она больше не видела ни своих ног, ни дороги. Туман словно оглушил её, пропали все звуки, оставалось только ждать. Ула села и достала из узелка лепёшку, съев её, она вспомнила как Ольф выпрашивал кусочек и улыбнулась. Вдруг она ощутила, что не одна здесь, затаив дыхание, Ула стала прислушиваться, кругом по-прежнему была мёртвая тишина. Никого не было видно, но мурашки пробежали по её спине. Наконец она увидела красные огни, бесшумно плывущие в плотной белой мгле. Огромная тень, еле различимая в тумане, проскользнула совсем близко и исчезла, красные глаза не увидели её. Ула тихо встала, но тень словно услышав её, развернулась, и двинулась в её сторону, Ула побежала. Она пыталась понять где же станция и дом, но ничего не было видно дальше вытянутой руки. Она замерла, совсем рядом рыскала другая тень, она словно ощупывала всё вокруг светом своих красных глаз, как вдруг, свет отразился от стекла. Это был дом, дождавшись пока, тень исчезнет, Ула добралась до него и залезла внутрь. Съёжившись в углу, она почти перестала дышать и лишь следила за красными огнями, которые кружили вокруг, то появляясь, то исчезая. Духи смерти осматривали свои владения, в поисках жизни, которая могла бы уцелеть в этих болотах. Ула так и сидела в углу, замерев и затаив дыхание, пока не спустились сумерки. Ночью задул стылый ветер, который унёс туман, а вместе с ним исчезли и тени.

Когда она вышла, всё вокруг изменилось. Луна освещала долину и новенькие рельсы блестели в её лучах. Где-то вдалеке горели фонари и огни станций, а насыпь по которой она шла была совсем свежая. Няня говорила о безумии, которое приносит туман, как люди сходят с ума и бродят не помня себя. Но ведь она всё помнит и тумана нет, но может так и выглядит безумие.

Пока Ула размышляла об этом, подошёл поезд, он остановился и распахнул новенькие двери, вокруг по-прежнему не было ни души. Ула с изумлением смотрела на него, она колебалась, ей очень хотелось зайти в этот красивый поезд, но страх останавливал её. В этот момент ветер ударил ей в спину с такой силой, что она прямо-таки влетела в вагон. Как только она встала на ноги, двери закрылись и поезд тронулся. Ула огляделась, всё ещё не веря своим глазам, внутри было пусто. Поезд быстро набирал скорость, болота проносились мимо, а жуткий ветер хлестал крепкие железные бока состава. Она прошла через тамбур, и вошла в соседний вагон, там тоже не было ни души. Проходя вагон за вагоном, она так никого и не встретила. Наконец открыв дверь машинного отделения, оказалось, что его нет, поезд нёсся сквозь туман, сам по себе, без локомотива. Ула стала думать, как бы выбраться отсюда, она села на мягкое сиденье и посмотрела в окно. За ним больше ничего не было видно, только клубящийся туман мелькал снаружи, поезд словно двигался внутри облака. Свет стал приглушённым, где-то заиграла тихая музыка, Ула так устала бояться, что не смогла больше сопротивляться и уснула.

Когда она открыла глаза, обстановка в поезде как будто стала более нарядной, а на столе стоял огромный графин с ягодной водой. Ула не понимала сколько проспала, голова кружилась и очень хотелось пить. Розовая прозрачная жидкость искрилась в ярком свете, и она потянулась к графину, но тут же вспомнила слова старого смотрителя, пить можно только если в воде есть грибы. В вагоне на мгновенье погас свет, как будто Ула моргнула, но взглянув на графин, она увидела, что теперь там плавали грибы и вода сияла от их свечения. Не оставалось сомнения, что это именно то, о чём рассказывала няня, туман играет с ней, хочет погубить. Она достала свою флягу и сделала последний глоток воды, фляга была пуста. В кармане было что-то ещё, сломанные часы. Они именно для такого случая, но всё же как они работают? Если это часы, значит, это как-то связано со временем. Когда она садилась в поезд всё было по-другому, словно всё было новым, новые рельсы и поезд, станции и фонари. Всё так, как было раньше, когда дорога работала, значит она в прошлом. Теперь нужно понять, как оказаться в нужном времени. Она взяла часы и прокрутила пальцем часовую стрелку вперёд, музыка перестала играть и свет словно приглушили. Она продолжила крутить стрелку до тех пор, пока всё вокруг не исчезло, и она снова не оказалась одна на старых рельсах, которые тянулись до самого горизонта. Ветер дул со всех сторон, так что было трудно что-то разглядеть, но она оказалась не там, где садилась, значит она всё же проехала какое-то расстояние. Ула намотала платок на лицо, натянула капюшон плаща и стала продираться сквозь ветер, как через колючий кустарник.

Она шла несколько часов, но, казалось, не двигалась с места, все силы уходили на борьбу с ураганом. Ноги перестали держать её, и она рухнула на рельсы. Веки отяжелели и держать глаза открытыми стало невозможно, она перестала бороться и закрыла их. Сознание полетело в чёрную пустоту, всё вокруг затихло, ветер и холод больше не беспокоили её. Вдруг что-то большое и тёплое опустилось рядом с ней, Ула открыла глаза, это был Ольф. Ула обняла его за шею, и он мягко поднял её. Он помчался по рельсам, а она прильнув к его спине, держалась за волчью шерсть из последних сил. Только теперь она поняла, что это не Ольф, этот волк был крупнее, а его шерсть была белой. Она вспомнила, как Ольф завыл, когда она уходила, и где-то вдалеке послышался ответный вой. Волк внезапно соскочил с рельс и побежал по топям, еле касаясь земли своими огромными лапами.

– Нам нельзя сворачивать, вернись обратно!

Волк и ухом не повёл, он бежал к гряде холмов, неподалёку от путей. Вскоре уже можно было различить пещеру, к которой он стремился. Ула прищурилась, казалось она видит человека у самого её входа. Оказавшись рядом, она спрыгнула с волчий спины и побежала на встречу тёмному, но такому знакомому силуэту. Она узнала его.

– Отец!

Ула подбежала и обняла его за ногу, как делала всегда, но нога была такой холодной. Всё его тело словно приготовилось к борьбе, лицо выражало гнев. Он застыл, как скульптура, искусно сделанная из куска гранита. Ула не могла поверить, она трогала холодный гладкий камень. Рядом лежал отцовский плащ с красной оторочкой и его заплечная сумка. Огромный белый волк завыл, наполняя болота своим протяжным и надрывным воем. Одна из этих жутких теней убила его, превратила в камень! Разом на Улу свалилась вся усталость этих дней, мысли стали путаться, невероятная тяжесть потянула её к земле. Она села, пытаясь осмыслить, что отца больше нет. Ей хотелось одновременно и убежать, и остаться здесь навсегда. Она смотрела на него, и думала о братьях, которые ушли сражаться, о матери, лицо которой она почти забыла, о гнезде, которое больше некому защищать. Отец погиб, пытаясь спасти их, так что она поднялась, его смерть не должна быть напрасной. Её бледное лицо больше ничего не выражало, но глаза сверкали как два тлеющих уголька, она подняла свою сумку и сумку отца, одела их крест на крест и подошла к белому волку.

– Полнолуние завтра, мне ни за что не успеть без тебя. Пожалуйста, отвези меня к вулкану, ведь если у нас с ничего не получиться, все погибнут.

Волк склонил свою громадную голову и улёгся на землю, позволяя Уле забраться к нему на спину. Новый тусклый рассвет встречал их, покрывая болота туманом. Они мчались сквозь него плавно и бесшумно, так что красные глаза, рыскающие повсюду, кажется вовсе не замечали их. Ула спрятала лицо, поглубже в волчью шерсть, и горько заплакала.

Огненная Рыба

Наконец на небе взошла полная луна, сегодня на поверхность поднимется Огненная Рыба, и они сразятся с ней. Болота остались позади, теперь вокруг была каменистая пустыня, становилось всё теплее. Из недр земли вырывалась огромная сила, которая поднимала камни в воздух, всё вокруг словно вибрировало от напряжения. Великий Вулкан был совсем рядом. Ветер становился сухим и горячим, волк забежал на вершину холма, и остановился на краю. За обрывом было жерло вулкана. Он стал скулить, и переставлять лапы, когда Ула слезла, он тут же помчался назад в темноту, кинув на прощание протяжный вой. Ула стояла на крутом склоне и смотрела вниз на большое плато, которое было ярко освещено словно арена. Из огромного жерла поднимались красные шары с горящей лавой внутри. Кажется они танцевали под музыку, которой она не слышала, но всё было подчинено совершенному ритму этого места. Вдруг из кратера показалась огромная рыбья голова, волнообразно изгибаясь она выплыла наружу. Её чешуя горела как огонь, переливаясь из пурпура в золото, а плавники были словно языки пламени. Она кружила в воздухе над жерлом вулкана, будто искала что-то. Ула застыла от изумления, Огненная Рыба была такой большой, как же они убьют её? Она заметила, как крошечные чёрные силуэты стали двигаться с разных сторон к кратеру, пытаясь окружить гигантскую рыбину. Её братья были здесь, они, вооружившись палками шли в наступление. Ула поспешила вниз, но камни на склоне были точно вода и утекали из-под ног, так что она еле держала равновесие. Братья стали кидать острые палки, стараясь попасть в рыбье брюхо, но они летели сквозь неё, как сквозь воду. Огненная Рыба кружила вокруг них, то приближаясь, то отдаляясь, её золотые глаза вращались, разглядывая их с интересом. На середине склона Ула сорвалась и понеслась по склону, огромные камни прыгали вокруг неё, пролетая совсем рядом. Оказавшись внизу, она попробовала встать, плащ защитил её, но жгучая боль пронзила руки, ладони были разодраны в клочья. Она бежала к братьям, не замечая ни чего на своём пути и снова упала, споткнувшись о камень. Стоя на коленях, она закрыла лицо руками, им не победить, их оружие бессильно против Огненной Рыбы, вышедшей из другого мира. Ула убрала руки, теперь всё её лицо было в крови, и слёзы текли, оставляя дорожки на щеках. Рыба повернула к ней свою гигантскую голову и подплыла ближе. Огромный золотой глаз вращался пока не уставился прямо на неё. Радужка вспыхивала и искрилась, а зрачок был чёрным как бездна. Ула оцепенела, она больше ничего не видела кроме этой пульсирующей черноты. Словно оказавшись внутри, она увидела себя совсем маленькой на руках у матери, почти забытое, но такое любимое лицо вызвало в ней сокрушающую волну нежности. Это чувство заполнило всё, так что стало трудно дышать. Но вот уже Ула видит перед собой разверзнутую пропасть, трещину в которую летит мама. Она исчезает в ней навсегда, а вместе с ней и эта огромная любовь.

Внутри растёт отчаяние, мучительная боль. Ула смотрит на свои руки, но вместо них плавники, она взмывает в воздух и кружит над пропастью. В самом её чреве боль превращается в огонь, клокочущий, сжигающий всё на пути. Она ищет что-то, что облегчило бы эту боль.

– Ты в порядке?

Ула услышала голос Аина и открыла глаза. Братья окружили её и кидали камни вслед уплывающей Рыбе. Ула взяла Аина за руку.

– Остановитесь, не надо! Я знаю, что мы должны делать.

Она достала перо и протянула Аину.

– Она зовёт нас, мы нужны ей.

Ула пошла вперёд, раскрыв руки словно для объятий, с ладошек на раскалённые камни падали капли крови, Огненная Рыба развернулась и двинулась на неё.

– Стой! Прокричал Аин. Ула даже не обернулась, она шла навстречу Рыбе, которая легла на землю и открыла свою огромную пасть. В раскалённом чреве полыхал огонь, жар становился всё сильнее, но Ула продолжала идти. Вдруг где-то в глубине пожарища она словно увидела мамин силуэт, ей стало тепло и хорошо, как будто она наконец возвращалась домой, последний шаг и она исчезла в языках пламени. Рыба не двинулась с места, продолжая держать открытым свой клокочущий зев. Горячий ветер трепал кудри Аина, в его чёрных глазах блестели отсветы огня, он повернулся к братьям.

– Я тоже пойду.

Братья переглянулись, вдруг самый младший, бросил копьё на землю и взял Аина за руку. Остальные последовали его примеру, рука об руку, не вымолвив ни слова они двинулись за Улой. Адриавир зашёл первым, за ним шёл Адвиар, за ним Авиан, Атти и Ард и наконец Аин. Огненная Рыба закрыла пасть и издала глухой стон, от которого затряслось всё вокруг. Затем словно подхваченная громадной волной, она взмыла ввысь и оттуда нырнула прямо в жерло вулкана. В эту ночь земля не дрогнула, как и во все последующие ночи, целых семь лет, год за каждого королевского ребёнка.