Помоги проекту - поделись книгой:
Под ногами зыбкое и скользкое нечто, оно играет со мной, но готово в секунду поглотить тело, душу и сознание. Никогда еще так остро я не чувствовал леденящую близость События…
В 02:37 мы выходим в режим онлайн по ссылке в календаре оставленного для нас телефона. Все технические мощности настроены для обнаружения ВЧ. Эта подготовка в итоге оказалось напрасной…
Ниже привожу хронику последовавших событий.
03:13. Кто-то заходит в онлайн-конференцию. Мигнув пару раз, включается камера нашего собеседника. Вновь темное помещение. Смутное пятно в дальнем левом углу чуть шевелится, и слышится знакомый тихий и хрипловатый голос, который сразу вгоняет меня в неконтролируемую дрожь.
– Вижу вас, всех вижу. Хорошо, что пришли. Я долго думал, но все же решил рассказать правду. Не могу больше! Просто не могу это в себе дольше держать. Только не перебивайте меня. Времени очень мало, меня в любую секунду могут отключить.
ВЧ кашляет, буквально выворачиваясь наизнанку. Что бы с ним ни происходило, он явно болен. Отдышавшись, ВЧ продолжает почти шепотом.
– Смешно, что с земной стороны очевидные вещи никто не замечает. Все видят химиотрассы за самолетами над крупными городами, особенно их много весной. Так они пытаются забить проход, используя излучатели █████████████, установленные на гражданских самолетах. Зачем? В период активизации прохода в него часто соскальзывают люди. Знающие о нем целенаправленно идут, но их немного. А случайных сколько! А детишек! Вот и глушат этими химиотрассами с весны по зиму. Вероятность появления прохода в обработанных локациях резко снижается.
Снова пауза, заполненная надрывным кашлем ВЧ.
– Это такие маленькие черные кубы, обычно в багажном отделении под какой-нибудь фальшпанелью, которой в самолете и быть то не должно. Так вот, когда такой излучатель █████████████ начинает работать, получается трасса серовато-белого цвета. Я понятия не имею, каким образом импульс вызывает такую реакцию в атмосферном воздухе. Я физик, и для меня это звучит как бред. Хотя подозреваю, что при работе…
Резкий треск прерывает его на полуслове. Это стук кулаков по дереву. Он сразу сменяется гулкими отдельными ударами. Кто-то явно пытается выломать дверь у ВЧ.
03:18. Визуально картинка не меняется, однако отчетливо слышен треск ломающейся ДСП. В дальнем правом углу смутно угадывается движение, слышны приглушенные голоса. Яркий свет вспыхивает в помещении, и мы наконец можем его рассмотреть. Это больничная палата.
В ней находится лишь одна койка, ближе к распахнутой двери, у которой выломана верхняя панель. Около этой кушетки и лежит ВЧ в пижаме сероватого цвета. Он бьется в припадке, руки и ноги беспорядочно елозят по полу. Две фигуры в биозащитных костюмах склоняются над ним, в руке одной из них поблескивает шприц.
Внезапно вторая фигура поворачивается в нашу сторону. У меня перехватывает дыхание – она смотрит прямо на нас, а потом стремительно бросается к камере и взмахом руки отключает видеосвязь. Очевидно, что был закрыт ноутбук, с которого ВЧ выходил на связь. Ошеломленные таким развитием событий, мы продолжаем таращиться на темный экран центрального дисплея…
03:32. Местонахождение лечебного учреждения установлено: это областная клиническая психиатрическая больница в ███████████████████. Группа оперативного анализа, усиленная тактическим спецподразделением, тут же выдвигается.
07:45. Прибыв в ███████████████████, группа блокирует больницу и после короткого диалога с ее руководством получает доступ к истории болезни ВЧ. Он доставлен в это учреждение ████ февраля (
Я с облегчением выдыхаю, чувствуя необычайную легкость. Наконец! Ведь этот диагноз практически все объясняет! А алгоритм распознавания лиц вполне мог и ошибиться: мало ли на свете похожих людей, да и стопроцентную вероятность он не выдавал. Нам остается забрать ВЧ с целью последующей передачи в ведомственное учреждение для подтверждения диагноза и лечения. Мир в эту минуту прочен, надежен, предсказуем. Наверное, я никогда так не ошибался в оценке ситуации…
07:55. Устрашающе пронзительный звон сигнализации застает группу на пути к палате ВЧ в изолированном блоке больницы, куда нас ведет лично главный врач. Чувствуя холодок в груди, я несусь по коридору вслед за ним. Через минуту мы у нужной палаты, ее дверь заперта.
Верхняя панель, выломанная во время ночного инцидента, небрежно приколочена гвоздями. Главврач лихорадочно пытается найти нужный ключ, но командир спецподразделения, отодвинув его в сторону, коротко кивает своим бойцам. Два ближайших к двери оперативника синхронно бьют по ней ногами в тяжелых берцах, дверь распахивается настежь. Бойцы тактическим ручейком плавно втягиваются в помещение, я иду четвертым. Палата пуста.
Спецгруппа занимает помещение, но, кроме койки и разбитого ноутбука, впоследствии оказавшегося совершенно пустым, там ничего нет. Я быстро обшариваю кровать. В палату постепенно набивается и больничный персонал. Пожилая санитарка, оказавшаяся справа от меня, что-то шепчет и порывисто крестится. Прислушавшись, я смог разобрать лишь «Утащили-таки».
Этот протокол должен был закончиться здесь. Лишь через несколько часов по возвращении в командный пункт я вспомнил о своей находке.
Во время стремительного обыска больничной койки я нащупал ворох мятых тетрадных листков, свернутых в аккуратный рулончик. Механически запихнув его в один из подсумков разгрузочного жилета, я совершенно забыл о находке. Позже прочитав найденные листы, исписанные крупным неровным почерком, я с ужасом осознал, что, возможно, какие-то ответы у нас все-таки появились… Почерковедческая экспертиза подтвердила, что текст написан ВЧ.
Ниже приведен текст этих записей с сохранением стилистики и пунктуации оригинала, однако части, содержащие чересчур явные отсылки к Событию, вырезаны.
███████████████████
█████████
███████
███████
█████████████
Протоколы № 9–11
Уровень секретности: ААА+
Группы анализа: █████████████████████████
Явления уровня ААА+ все учащаются. По мере приближения События явления высокого уровня ███████ будут все чаще прорываться в реальность.
Протокол № 12
Мое время заканчивается. Я чувствую это, будто пловец, решивший поплавать в ночи и заплывший далеко в море; наивный романтик, который внезапно ощущает мощное движение воды под собой, физически осязая, как нечто древнее и яростное неотвратимо всплывает из бездны, и понимает близость ужасающего конца. Аналогичное чувство беспомощности и желание скорого небытия все чаще возникает и у меня. Всякий, кто пристально вглядывается в мрак, постепенно начинает ощущать ответный леденящий взор, высасывающий надежду и саму жизнь. Это цена за прикосновение к тайнам, древним и страшным…
Несмотря на все предпринятые усилия по сокрытию своей личности, я чувствую усиливающиеся завихрения вокруг себя. Возможно, мои коллеги из блока Х33 (индекс изменен) все ближе подбираются к ренегату, который под видом вымышленных рассказов сливает людям засекреченные расследования. Ничего нельзя принимать на веру, все может оказаться подделкой, под давно знакомым явлением может скрываться мгла, внушающая ужас и сводящая с ума. Сегодняшний протокол именно об этом.
███ марта полиция в городе ███████ зарегистрировала заявление девушки (далее – Д) о преследовании. Ей двадцать девять лет, работает инженером-технологом на предприятии по выпуску минеральных удобрений. Вернее, работала…
Согласно заявлению Д, ее преследовали двое неизвестных лиц женского пола, предположительно шестидесяти-семидесяти лет. Никаких агрессивных действий они не совершали, однако достаточно часто появлялись в поле ее зрения, причем в местах, где их быть никак не могло. Дежурный офицер принял Д, со слов записал ее показания и… отправил документ на дальнюю полку. Ровно через два дня Д исчезла из офиса своего предприятия практически на глазах у коллег.
По словам ее сослуживцев, Д говорила по телефону в переговорной, в то время как четверо ее коллег обсуждали производственный вопрос, находясь в коридоре прямо перед входом в эту комнату. Далее они показали, что голос Д, отчетливо слышный во время ее телефонного разговора, внезапно оборвался. Войдя в переговорную, коллеги увидели пустую комнату, лишь в воздухе витал слабый запах озона.
Незаметно уйти Д не могла, других выходов или даже окон в переговорной не было. Прибывшая полиция не нашла вообще ничего. Лишь после тщательного исследования комнаты специальной экспертной группой удалось обнаружить единственный след. Это был темный человеческий силуэт, отпечатавшийся на одной из стен…
Аномальный отпечаток привлек внимание руководства полиции, и все материалы, имеющие отношение к Д, были незамедлительно подняты. Именно тогда и всплыло ее недавнее заявление о преследовании. Как только оно было изучено с должным вниманием, немедленно активировали протокол ████, случай засекретили, и через два часа после обнаружения «тени Хиросимы» уже моя группа аврально работала над этим делом.
Я не могу объяснить страх, который внушает заявление Д. При каждом прочтении этого документа голова инстинктивно втягивается в плечи, волосы на затылке шевелятся, мурашки бегут по телу…
Ниже приведу основные выдержки из заявления.
«Впервые я столкнулась с ней (или с ними, если хотите) в ТРЦ ███████, случайно услышав их разговор. Там, перед магазином █████████████ на четвертом этаже есть небольшой закуток, где можно отдохнуть на удобном диване. Закуток находится под углом к основному пассажу, диван очень низкий и стоит вплотную к стене, так что проходящим людям достаточно сложно увидеть сидящих на нем, а с диванчика неплохо видно и слышно всех проходящих. Будто подсматриваешь в замочную скважину…
███ марта около девяти вечера я сидела на том диване, читала свою ленту на телефоне и вполуха прислушивалась к затихающему гомону голосов посетителей. Магазин █████████████, у которого я расположилась, уже закрылся, и людей в этой части ТЦ практически не было. Поэтому я вздрогнула, внезапно услышав странно скрипучие голоса пожилых женщин, которые, по ощущениям, находились прямо у входа в магазин.
Сначала разговаривающих я не видела, но постепенно голоса переместились дальше по пассажу. Это оказалась пожилая женщина, говорившая по громкой связи с другой женщиной. Она прошла дальше по проходу и остановилась у перил, опоясывающих этаж. Стояла она спиной к закутку и меня видеть не могла.
Если бы не металлическое звучание голосов, я бы даже внимания не обратила на этот разговор. Но заинтересованная необычной интонацией, я начала вслушиваться. Диалог настолько меня ошеломил, что позже я записала его по памяти, чтобы не стерлись детали.
Женщина в ТЦ (ЖТЦ): Ну а Саша как?
Женщина на громкой связи (ЖГС): Да работает потихоньку, я пенсией помогаю, картошечкой с дачи. А Виктор уже переехал?
ЖТЦ: Давно, вот звонил на прошлой неделе, уже устроился, и район ему нравится.
ЖГС: Ну и слава Богу! А когда он…
Голос резко оборвался; пауза длилась несколько секунд. Потом тот же голос продолжил тем же обычным тоном, но смысл слов я уже не понимала…
ЖГС: …Синхронизация включена, фотонному полю даю обратный отсчет. Модуляторы квантового потока включены.
ЖТЦ: Есть модуляторы квантового потока включены. Докладываю первый переход.
ЖГС: Регаляция позитивна, третья ступень пошла.
ЖТЦ: Есть регаляция позитивна. Подтверждаю ступень.
ЖГС: Порталы на уровне пять.
ЖТЦ: Есть порталы на уровне пять, включены каналы. Переходы включены.
ЖГС: Траектория спуска готова, обратный отсчет, 20 минут.
ЖТЦ: Есть траектория спуска…
Внезапно ЖТЦ стремительным движением, невероятным для ее возраста, обернулась и посмотрела прямо на меня. Я обмерла, ошеломленная, в горле мгновенно встал ком, сердце подпрыгнуло и пропустило удар, сильнейшая боль мертвым узлом сдавила мне грудь. Не дрогнув ни одним мускулом на будто каменном лице, ЖТЦ буравила меня взглядом немигающих темных глаз. Это длилось секунд пять. Я хотела было встать и уйти, но не смогла даже пошевелить ногами, они словно задеревенели…
ЖГС: Она нас видит, да?
ЖТЦ не ответила и неожиданно широко ухмыльнулась. Я всплеснула руками от ужаса – у нее не было ни зубов, ни десен, лишь черная дыра за губами!
Дикий крик зазвенел у меня в ушах, до боли впиваясь в перепонки и постепенно переходя в тонкий визг. Лишь через секунду я осознала, что кричу я сама, разрывая горло в кровь…
Слезы ужаса застили глаза, все расплывалось будто в тумане. Сотрясаясь от страха, я сползла на пол и хотела забиться под диван, прячась от черного оскала… Тихо всхлипывая, я сжалась в комок, спрятав лицо в ладони. Меня всю трясло, мышцы спины и ног окаменели, горло саднило. Так я пролежала у того диванчика, наверное, минут двадцать. Постепенно придя в себя, я смогла осторожно оглядеться. ЖТЦ не было.
Я потихоньку поднялась, но ноги почти не держали меня. Опасливо держась сначала за стенку и потом за перила, я спустилась на первый этаж. Вызвав такси, я зашла в туалет, чтобы немного привести себя в порядок. Посмотрев в зеркало, я чуть не задохнулась от ужаса: на меня смотрела полностью седая девушка…
По возвращении домой я заперлась на все замки и никуда не выходила четыре дня. Тот страшный вечер постепенно стал забываться. Возможно, со временем воспоминания потускнели бы окончательно. Но так не случилось…
███ марта, через пять дней после событий в ТРЦ, я обедала в столовой нашей компании. Перекусить я пошла около трех часов дня. В небольшом помещении корпоративного кафетерия уже никого не было, даже персонала: после часа дня начинался режим самообслуживания. Это было в порядке вещей: столовая обслуживает лишь сотрудников нашего предприятия, чужих людей там не бывает, поэтому после обеда там почти всегда безлюдно. Положив пару тарелок на поднос, я села за столик напротив двери. Я без аппетита ковыряла вилкой в салате, когда услышала смех и в столовую вошли люди. Вскинув глаза, я увидела ЖТЦ.
С ней рядом была другая женщина. Они подошли к моему столику и остановились. Онемев от ужаса, я могла лишь ощущать, как бьется жилка у меня на шее, волосы на голове шевелятся и к горлу подступает тошнота. ЖТЦ посмотрела на вторую женщину и указала подбородком на меня. Та кивнула и уставилась на меня, по-птичьи склонив голову набок. Ее губы начали расплываться в ухмылке…
Вынести этот ужас еще раз я не смогла. Порывисто вскочив, я бросилась из помещения, кожей ощущая свой пронзительный крик. Не осознавая, куда именно бегу, я ринулась на улицу, чтобы оказаться подальше от страшной пары. На пятачке перед офисом я села в первое же такси, чуть не оторвав ручку двери при посадке. Увидев мое лицо, водитель промолчал и резко тронулся.
До дома я доехала за двадцать минут, подъехав прямо к подъезду. Открывая дверь такси, я бешено озиралась, и мой взгляд упал на лавочку у входа в соседний подъезд. На нем обычно сидят пожилые соседки. Я и сейчас разглядела на нем два силуэта. Это были ЖТЦ и та, вторая.
Резко захлопнув дверь, я практически криком потребовала у водителя ехать в аэропорт. По дороге я успела купить билет на ближайший рейс в █████████████. Там живет моя мама. Она художница, сейчас на пенсии. Через три часа я летела, как надеялась, подальше от кошмара. Но вы, наверное, уже догадываетесь, что убежать не получилось. На второй день после приезда я вновь увидела их в окно, сидящих на скамейке у нашего подъезда. Моя мама их тоже видела, я ей все рассказала. И тогда я решила написать заявление, так как просто не знаю, что делать дальше и куда мне бежать.
Прошу оказать помощь и оградить меня от преследования неизвестных женщин.
С моих слов записано верно».
После запуска протокола Х39 (индекс изменен) мы подняли все файлы, звонки, документы, банковские транзакции – все, что имело отношение к Д, было пропущено через мелкое сито. Сначала мы не нашли ничего особенного: она жила обычной жизнью, не имела доступа к конфиденциальной информации, не располагала ценными активами.
Видеозапись на ее предприятии не велась, равно как и не было камеры наблюдения в подъезде по месту ее жительства, поэтому мы не могли фактически подтвердить события, по ее словам происходившие в корпоративной столовой и у подъезда ее дома.
Мы были в тупике, никаких зацепок уже не оставалось. Во время очередного просмотра ее показаний меня наконец озарило. Через четыре часа я был у матери Д, и еще через два часа у меня на руках было профессионально нарисованное ею изображение лиц обеих женщин, которых она разглядывала вместе с дочерью в окно несколько дней назад.
Через девять часов нейронный алгоритм AI ██████ (индекс засекречен) перевел это изображение в формат фото, используя которое мы запустили полномасштабный поиск по гражданским и военным базам данных. Впечатленный рассказом Д, я, откровенно говоря, не верил, что мы сумеем их найти.
Вопреки моим ожиданиям, женщины были вскоре опознаны, но их досье не обещали никакого прорыва. Ими оказались шестидесятисемилетние пенсионерки, одна бывшая врач (обозначенная матерью Д как ЖТЦ), а другая – педагог (предположительно, ЖГС). У обеих были дети, обычные служащие, а внук одной из них недавно переехал как раз в тот самый город, где проживала мать Д…
В это же время мы наконец получили отчет группы, занимавшейся медицинской картой Д. Этот рапорт сразу вызвал бурю эмоций в группе оперативного анализа: выяснилось, что она уже долгое время страдала эпилепсией.
Если бы не пропавшая практически при свидетелях Д, этот протокол можно было закрыть уже тогда, так как становилась все более очевидной версия галлюцинаторно-параноидного синдрома. Мне следовало бы оказаться порасторопнее и сразу остановить процесс, чтобы не пришлось делать одно из самых ужасающих открытий, сделанных за все годы службы…
Я все же поставил обеих женщин на профилактическую прослушку на сорок восемь часов. Отчет по итогам этих часов был лаконичен: «Оснований для задержания или эскалации статуса протокола не выявлено». Но когда я уже было принял решение об архивировании дела, запустилась череда стремительных событий, которую ретроспективно можно оценить лишь как издевательскую игру с нашей службой и со мной лично…
Утром ███ марта неожиданно дал результат давно запущенный поиск свидетелей: мы нашли такси, которым Д воспользовалась ███ марта, чтобы доехать из офиса до дома, а потом в аэропорт. В такси оказался видеорегистратор. Более того, выяснилось, что запись временного промежутка, относящегося к той поездке, таксист не удалил, опасаясь, что поездка с «паникующей и странной» пассажиркой могла привести к негативным для него последствиям…
На двадцать первой минуте поездки в объектив регистратора попала лавочка у подъезда, на которой действительно можно разглядеть два женских силуэта. Однако во время анализа записи мы столкнулись с аномалией: при попытке увеличить резкость изображения оно размывалось, причем именно в области лиц. Все остальное прекрасно просматривалось, но получить фотокадры лиц мы не могли, они заблюривались! Никогда ранее мы не сталкивались с таким эффектом; разумного объяснения этому не было…
И тут меня осенило: мы до сих пор не запросили видеозаписи с камер наблюдения ТРЦ! Это ведь лежало на поверхности, но на нас будто морок нашел… Через сорок пять минут группа начала работать с записями из ТРЦ. Далее приведу хронологию событий, зафиксированных видеокамерами. Звук они не записывали.
21:12. Д сидит на диване в закутке в стороне от пассажа, вполоборота к камере. Объектив находится в двенадцати метрах от Д, над входом в один из магазинов. Д смотрит в телефон.
21:14. В пассаже появляется силуэт женщины, которая, держа в руке что-то похожее на телефон, медленно идет по проходу. Она двигается прямо на камеру, но лица не разглядеть, оно расползается пикселями при ее приближении!
21:15. Она замедляется у перил и, держа телефон в руке, останавливается спиной к Д. Видно, как Д отрывается от телефона и пристально смотрит на женщину.
21:16. Женщина резко поворачивается в сторону Д, последняя отшатывается и всплескивает руками. Д явно кричит, сползает с дивана и извивается на полу, после чего скрючивается в позе эмбриона и прячет лицо в ладони.
21:18. Женщина продолжает смотреть на Д, стоя спиной к видеокамере. Потом она поворачивается к объективу лицом. Блюр-эффект внезапно пропадает, теперь ее лицо можно рассмотреть очень четко – это действительно ЖТЦ! Она смотрит прямо в объектив видеокамеры и начинает идти. Приблизившись, она расплывается в ухмылке и █████████
Поделиться книгой: